В театральных теориях неизменно витают отношения трёх элементов. Обращённый к зрителю (1) актёр (2), играющий персонажа (3). Сокрытие одного из этих элементов создаёт особенность той или иной теории. Например эпический театр Брехта отрицает персонажа и в то же время смешивает актёра со зрителем; Театр Жестокости Антонена Арто сравнивает всех — и актёра, и зрителя, и персонажа в едином порыве выражения ужаса бытия, всё в его театре работает на одно из чувств; натуралистическая система Станиславского отрицает все элементы ради погружения в пьесу («как будто это происходит на самом деле»). В каждой из них есть чётко закреплённое отношение к работе зрителя, актёра и драматурга (создателя персонажа), а в целом науку об эти отношениях можно назвать театральной политикой. Театрально-политическое направление Консервативного Театра можно будет определить после рассмотрения нашего взгляда на указанные компоненты.

Мы уверенны, что система зритель-актёр-персонаж должна быть строго иерархична, и в этом также нужны крайности. Для нас главенствующим в этой цепи является Актёр. Актёр в последние несколько столетий стал страшно несчастлив, за счёт того, что в его жизни появились идеи. Он ходил в театр как на работу не требующей усиленных размышлений. Он унижался, и получал за это деньги. Другими словами, он не хотел играть «хорошо». Но тогда актёр был счастлив, потому что без него театр не мог существовать, он сам был Театром. Сегодня же театр спокойно обходится без актёра. Есть зритель и пьеса, и их общение. Теперь актёра не существует, существуют персонажи которых он играет, воплощение идей, но только не актёр. Мы предлагаем актёру стать главным в театре, ценой отмены всего кроме себя. Будучи посредником между пьесой и зрителем, мы предлагаем актёру, сыграть в испорченный телефон и выгнать из зала всех, кто возмущён результатом.

Итак, зритель для Актёра это то, от чего он не может избавиться. Вечный охотник к зрелищам, зритель есть враг Актёра. Но без зрителя актёр будет только желать выступления. Зритель есть условие работы Актёра, и поэтому его ненависть только усиливается. Поэтому актёр тянется к толпе и овациям, ведь именно зритель, а не сцена подтверждение того, что актёр на своём месте. В ином случае, случае игры для себя, он был бы художником или поэтом, кем угодно, но только не Актёром.

Таково же отношение Актёра к персонажу, вынужденное и формальное. Без персонажа, актёр создаёт, импровизирует, а это делает его снова таки художником или поэтом. Поэтому актёр должен отстоять свою власть над персонажем. Актёр может пренебречь им, может изуродовать его или возвеличить не по заслугам, он его судья, и за свою зависимость, он мстит всем своим нутром.

Но чем же есть в конце концов актёр сам для себя?

Актёр — воплощение абсолютного несуществования, немой, но всегда цитирующий, говорящий, но с помощью жестов, мимики, условностей, через которые Отсутствующий может показать своё Присутствие, живой и бесформенный памятник Смерти, которая далеко не пассивна, у которой тоже есть тщеславие.

Секрет актёра в том, что он не существует так или иначе, вовлечён ли он в пьесу, реальность, чувство или не вовлечён. Мы предлагаем актёру только настоятельное выражение своего несуществования, акцент на своей профессии, своей участи, а не на идеях, выраженных персонажем и оцененных зрителем.

Наш Актёр играет вне систем и людей, попадая туда или сюда. Наш Актёр — это Тело без Органов, которое подчёркивает свою шизофрению. Уничтожая значимость всех вокруг, он не существует сам.

Таким образом, идеология Консервативного Театра может быть названа актёрским центризмом.