Create post
Philosophy and Humanities

Хайдеггерианские недоразумения. Принуждение к Бытию. Ч. 2.

Viktoria Serbina
Олександра Скляр
Sasha  Shishkina
 Дэмиен Хёрст «Свиньи умеют летать».

Дэмиен Хёрст «Свиньи умеют летать».

Ex nihilo omne ens qua ens fit. М. Хайдеггер

Мышлению у Хайдеггера всегда есть чем заняться и это что-то прежде всего есть (дурацкий курсив) Бытие — «играющее», «кружащее», но и воюющее, порабощающее, строящее и поставляющее на гора, наконец, утихомиривающееся в ладу со всем сущим, вернее «среди» и «в превосхождении» всего сущего, в некоем раз-деле с ним (если не разладе), который есть одновременно новый лад. Но разобраться с этим пресловутым Бытием (которое он сам характеризует как «пресловутое»), оставаясь в русле вязкого языка Хайдеггера, одновременно выспренного и самоироничного, дидактичного и антитетического, аффирмативного и “конъюнктивного”, крайне сложно. Но почему мы должны ему подчиняться? Понимать, да, но не увлекаясь этим пониманием, которое зачастую подменяет то, что он сам бы хотел понять, и тем что понято, или псевдо-понято в его текстах профессиональными хайдеггероведами. Поэтому мы пойдем в интерпретации Хайдеггера не от Бытия или Dasein, “лада” или “просвета”, а от его понимания Ничто и пустоты, тем более, что самим его текстам этот ход отнюдь не противопоказан:

«Усмотрение этой трудности, берущей начало в языке, должно предостеречь нас от стремления с излишней поспешностью мастерить из языка мышления, попытку которого мы сейчас сделали, какую-то терминологию и уже начиная с завтрашнего дня говорить о ладе, вместо того, чтобы все усилия посвятить продумыванию сказанного.» (Хайдеггер М. Тождество и различие).


* * *

Отношение сокрытости (Verborgenheit)-несокрытости (alētheia) у Хайдеггера как политическое отношение по преимуществу (по Агамбену) деконструируется на сцене насилия, вернее диалектики включения-исключения, легитимирующей и монополизирующей его в соответствующих государственных институтах.

Насилие и смерть исключается у Хайдеггера через включение в Dasein (Was ist Metaphysik?). Наша «выдвинутость в Ничто» в этом смысле может быть понята как интериоризация смерти в фундаментальном событии человеческого бытия (das Grundgeschehen unseres Da-seins). Речь идет о попытке постановки под контроль понятий-перевертышей Ничто и Dasein сущего как живого, неподконтрольного на самом деле никакой фундаментальной онтологии à la Х.

Страх перед непредставимостью сущего в целом подменяется у Хайдеггера «опытом Ничто», предоставляющим человеку если не саму эту полноту и цельность, то ее тень — обретаемую в глубинной скуке идею конечного, экзистируюшего Dasein, трансцендирующего таким образом «сущее в целом» и ему противопоставляющееся.

Не стоит однако забывать, что понимаемое через форму целого сущее — всего лишь фантом. Поэтому и ни о какой трансценденции, в виду неохватности, непредставимости и неопределимости этого самого сущего, здесь говорить не приходится. Скука перед непредставимостью сущего в целом, оборачивается здесь элементарным страхом смерти, переживамым маленьким dasein в заброшенности и затерянности посреди того или иного региона сущего.

Ср: «Dasein — это попросту животное, которое научилось скучать, которое пробуждается из собственного оцепенения в собственное оцепенение». (Агамбен Дж. Открытое. Человек и животное. М., 2012, с. 85)

Но сама по себе смерть, при всем уважении к метафизической проблематике Ничто, отнюдь не страшна. Изнанкой угрожающего сущему Ничто выступает не хайдеггеровское Здесь-Бытие, а скорее фундаментальная пустота самого сущего, доступная нам лишь в фантомных образах его единства или цельности.

Хайдеггера пугал этот пустотный характер имманентно сущего:

Ср.: «Сущее в целом не пропадает, но показывает себя как раз в качестве такового в своем безразличии. Соответственно этому пустота состоит здесь в безразличии, которое охватывает сущее в целом». (Heidegger M. Gesamtausgabe, XXIX-XXX: Die Grundbegriffe der Metaphysik. Fr. am M., 1993. S. 208.)

Оттого он и выводил опыт Ничто из ускользания (Entgleiten) и отдаления, оседания или проседания (Wegrücken), шаткости сущего, перед которым человек якобы цепенеет в страхе и жути, но в результате ряда словесных манипуляций обретает временность Dasein, как смысл и истину этого сущего (сюда же эпиграф: «Из ничего происходит всякое сущее как сущее»). В результате Ничто репрессируется через приручение, оказываясь лишь условием раскрытия мира, как бы негативом такого сущего как Dasein:

«В светлой ночи ужасающего Ничто впервые происходит простейшее раскрытие сущего как такового: раскрывается, что оно есть сущее, а не Ничто… Ничто есть условие возможности раскрытия сущего как такового для человеческого бытия…В Ничто человеческого присутствия сущее в целом впервые только и приходит к самому себе сообразно своей наиболее собственной возможности, т.е. конечным образом». (Что такое метафизика? пер. В.В. Бибихина).


* * *

Подлинный же ужас (Grau (s)en, a не Angst) обусловлен насильственной угрозой смерти, не сводящейся к эмпирической боязни (Furcht) от конкретного сущего — убийством, право на которое со стороны «суверенных» инстанций бытия как раз и утверждает подобная принудительная танто-тео-онтология.

По словам Деррида (обращенных, правда, к марксизму), сама действительность в подобной гетерологической танто-онтологии фантомализуется, включая мертвое на призрачных условиях:

«Все сводится к жизни, но лишь при условии включения туда смерти и инакости другого — без чего жизнь не была бы тем, что она есть. Словом, речь зачастую идет о том, чтобы притворно запротоколировать смерть там, где акт кончины — это ничто иное, как перформатив акта войны или всего лишь немощная жестикуляция, не дающая покоя греза о предании смерти». (Деррида Ж. Призраки Маркса, М., 2006, с. 70)

В танато-политике Dasein как фантомизации живого и зомбификации мертвого у Хайдеггера задается таким образом метафизический масштаб современной био-политики.

Продолжение следует



Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Viktoria Serbina
Олександра Скляр
Sasha  Shishkina

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About