Излюбленная мишень итальянских неофашистов, да и вообще всех видов правых, гомосексуал, левак и еретик Пьер Паоло Пазолини никогда не стрелял в человека. Реальный военный опыт сторонника классовой борьбы Пазолини сводится к одной неделе. 1 сентября 1943 года Пазолини призвали на военную службу в Пизу, но уже 8 сентября Италия вышла из Второй Мировой. Чтобы не попасть в руки к нацистам, Пазолини бежал, бросившись вместе с однополчанином в канаву в нужный момент. Около ста километров до итальянской коммуны Казарса-делла-Делиция Пьер Паоло прошел пешком, добравшись целым и невредимым. В своих воспоминаниях он признается: “Я прятался и спасался — я жил в постоянном страхе, я испытывал патологический страх смерти: я был постоянно одержим мыслью, что меня схватят. Именно так и случалось с парнями с Адриатического побережья, которые уклонялись от призыва в армию или были антифашистами”.

Отец Пьера Паоло Пазолини был фашистом, он служил в армии Муссолини: “Мой отец был человеком страстным, чувственным, порывистым. Он принял режим, и сделал это осознанно и серьезно. Он стал настоящим фашистом-националистом”. Мать Пьера Паоло презирала Муссолини и считала себя антифашисткой. Младший брат Гвидо вступил в Сопротивление, участвовал в партизанском движении, но по стечению обстоятельств был убит своими же. Пьер Паоло противостоял и отцу и брату: став антифашистом, он выступал против войны и против вооруженного сопротивления. Пазолини выбрал для себя путь сторонника бедных.

В кино Пазолини пришел через литературу. Будучи студентом на факультете романской филологии Болонского университета, куда Пазолини поступил в 1937 году, он написал и опубликовал сборник стихов на фриульском диалекте, которым еще долго увлекался и изучал. Интерес к фриульскому языку породил интерес к народности как таковой. Он выбрал для себя путь коммуниста, исходя из своей позиции “народника”. В возрасте 25 лет Пьера Паоло Пазолини избрали секретарем партийной ячейки в городке Казарса. В своем народном понимании коммунизма он хотел сохранить все то, что свойственно представителям самого низа — люмпенам, в том числе и приверженность христианской вере.

В 1949 году, когда подписывается Атлантический пакт, в Париже проходит Конгресс в защиту мира. Пьер Паоло едет на этот конгресс в составе делегации вместе с Марио Лидзеро. В это же самое время папа Пий XII отлучил от церкви коммунистов. И на это Пазолини ответил следующее:

Призыв христиан к миру

На всемирном Конгрессе в защиту мира в Париже присутствовали священнослужители всех конфессий. Там были англиканцы, православные, протестанты, кальвинисты и КАТОЛИКИ. Аббат Булье, католический священник, участвовал в конгрессе и произнес много высоких слов, новых, трогательных. Ко всем христианам из Парижа было адресовано обращение, из которого мы приведем несколько слов: «царство Божие — это царство мира». Христианин не может ожидать пришествия этого царства, если он не готов трудиться ради него здесь, на земле. В 1949 году пропаганда стала натравливать христиан одобрить крестовый поход против Советской России. Во имя Христа, нашего общего учителя, мы призываем всех христиан понять, что такой крестовый поход будет преступлением против человечества, и христианин не может отягощать свою совесть подобным преступлением.

В конце концов, Пазолини приходит к мнению, что в Италии не осталось ни пролетариата, ни христиан. Он отвергал студенческую революцию 68-го, лидерами которой стали “папенькины сынки”: “Коммунисты, социалисты, радикалы, кто угодно. Итальянский радикал утром ставит бомбу в самолете, а вечер коротает, сидя у телевизора”.

Как бы ни был разочарован Пазолини в рабочем движении или в христианстве, он всегда сохранял в сердце презрение к власти и к тем, кто ей служит. В мае 1944 года он пишет:

“От войны несет дерьмом. Люди уже настолько отравлены этим запахом, что не замечают его, смеются, говорят: «Брось! Не стоит!» Но они ждут, уж не знаю, чего именно, может быть, что гниль сама пройдет. … В одиночестве я брожу по полям, я все иду и иду по полям Фриули, пустым и бесконечным, Отовсюду доносится зловоние, все вызывает тошноту, все время вспоминаешь, что на эту землю испражняются они”

Манифестом такой позиции стал последний фильм Пазолини “Сало, или 120 дней Содома” (1975 год).

Сюжет фильма Пазолини основан на романе Маркиза де Сада “120 дней Содома, или Школа разварта” (1785). Действие перенесено в Сало — итальянский город на побережье озера Гарда. В 1943-45 годах город был столицей фашистской республики. В сентябре 1943 года Германия оккупировала Северную и Центральную Италию. 23 сентября 1943 года на оккупированных Германией итальянских территориях была провозглашена Итальянская социальная республика (неофициальное название — Республика Сало), которая продолжала войну вплоть до своего краха в 1945 году.

Верхушка фашистского правительства приказывает своим солдатам выкрасть девять девушек и девять юношей из соседних деревень. Похищенные молодые люди оказываются в резиденции, в плену у опьяненных властью и собственными извращениями бюрократов. Четыре господина и четыре дамы проводят сто двадцать дней на вилле в неоклассицистском стиле, исполняя жестокие ритуалы. Дамы делятся воспоминаниями о развратном прошлом, а господа пробуют воплотить их воспоминания в жизнь, пользуясь приобретенным материалом — невинными телами. Властные “хозяева” пользуются своими “рабами” для утешения собственной жажды власти и насилия. Банкир, Герцог, Архиепископ и Судья истязают девушек и юношей, чтобы в конце концов жестоко их убить, наблюдая сцены казни в бинокль.

Фильм не претендует ни на историческую достоверность, ни на критический взгляд на феномен фашизма. Предметом этого кино, который пугает и завораживает одновременно, оказывается скорее власть как таковая. Пазолини выбрал для сюжета именно этот исторический период, чтобы сделать предметом повествования империю в ее закате: “Упадок и закат эпохи поэтичны по своей сути. Если бы действие фильма разворачивалось в период расцвета нацизма, он получился бы невыносимым. Знание того, что режим доживает последние дни и все скоро закончится, дарит зрителю облегчение. В общем-то, это фильм о подлинной анархии, то есть, анархии власти”.

Хуже фашизма — неокапитализм и бюрократия с их жадностью: “Потребительство — фашизм похуже своего предшественника, поскольку “классический” фашизм не менял сути самих итальянцев. Он не проникал внутрь их душ. Режим был тоталитарным, но не тотализирующим. Вот вам пример: двадцать лет кряду фашизм пытался искоренить диалекты, но не смог преуспеть в этом. А идеологии потребительства, якобы становясь на защиту диалектов, успешно их уничтожают”.

Фильм приобрел скандальную славу и был запрещен во многих странах. Вскоре после завершения работы над “Сало”, 2 ноября 1975 года, в Остии, пригороде Рима, был обнаружен изуродованный труп Пазолини. Осужденным за убийство оказался 17-летний Пино Пелози, секс-работник, который признался в преступлении. Молодого человека приговорили к 9 годам, но он был освобожден досрочно в 1983. В 2005 году Пелози признался, что дал ложные показания из–за угроз его семье.

Существуют версии о том, что убийство Пазолини — дело рук неофашистов. Мотивом мог быть последний фильм или же политические расследования Пьера Паоло. Множество теорий говорят о связи смерти Пазолини с пропавшими страницами его неопубликованного романа “Нефть”, в которых было что-то компрометирующее нефтегазовую компанию ENI (https://www.svoboda.org/a/1987784.html). Встречаются даже предположения о том, что это было заказное самоубийство, спланированное самим Пазолини. Причина и обстоятельства смерти до сих пор остаются загадкой, но то, что Пазолини, так или иначе, умер за свои убеждения — несомненно.