Create post
Poetry

Пьер-Паоло Пазолини. Стихи к Нинетто Даволи

Konstantin Lazarev

Один из множества эпилогов


Эй, Нинарьеддо, помнишь тот сон?…
мы о нем столько раз говорили…
Я в машине, уезжаю один, никого
на заднем сиденьи, а ты бежишь за мной;
рядом с приоткрытой дверью,
возбужденный, настырный, и на бегу
кричишь мне, по-детски всхлипывая:
«Ну, Па, ты же возьмешь меня с собой? Оплатишь путешествие?»
Путешествие жизни: только во сне
ты не постеснялся и попросил меня хоть о чем-то.
Ты прекрасно знаешь, что сон — часть реальности;
И вовсе не приснившийся мне Нинетто говорил это.
Когда мы вспоминаем тот сон, ты краснеешь, правда?
Вчера вечером в Ареццо, в ночной тишине,
когда часовой закрыл за тобой ворота
на цепь, ты, перед тем, как исчезнуть,
со своей улыбкой, грозной и смешной, сказал мне: «Спасибо!»
«Спасибо», Нино? Первый раз услышал от тебя такое.
Но вот ты уже пришел в себя и поправился, не теряя лица
(уж в этом ты мастер), обратил все в шутку:
«Спасибо за поездку». Путешествие, которое ты просил
меня оплатить, это, повторяю, путешествие жизни:
и в том сне три или четыре года назад я принял решение
противоположное моей сомнительной любви к свободе.
Теперь, когда ты благодаришь меня за путешествие… Господи,
пока ты в этой тюрьме, я со страхом сажусь на самолет,
чтоб улететь подальше. Не могу насытиться нашей жизнью,
потому что нечто уникальное в этом мире неистощимо.


Из сборника «Trasumanar e organizzar» («Трансгуманизировать и организовывать») 1971 года. По замыслу Пазолини стихотворение целиком печатается курсивом, как будто «написанное трясущейся рукой»

«Пока ты в этой тюрьме» — речь об эпизоде в сентябре 1969, когда Даволи, служивший в армии, отбывал наказание за «самоволку»



Дорога путан


Мальчик-Бог который знает «Ма-мул», поет
на вершинах гор под низкими теплыми облаками
Он найдет тебя там, где собираются
клиенты путан, переживших своих хозяев
горят костры и низкие тучи вдали на горизонте
усыпанном огоньками домов
в этот момент даже путаны молчат
как будто медитируя или пребывая в некой атавистической меланхолии
под лампой среди красных обоев
возле неубранной постели белеющей в комнате
где жалкая тьма появляется на пороге
Клиенты тихо переговариваются, и если кто-то смеется или кричит,
все оборачиваются на него как будто зачарованного песней сверчков,
заполняющей близкий горизонт по ту сторону периферии
в некую ночь 62-го или 63-го, и тот, кто поет Богу
его отеческую песню, рожденную в сердце «Ма-мул»
на плато окруженных лесами
где никаких дорог, приносит в эти места
знак космоса: Мальчик-Бог выходит из барака,
отделяется от компании, он ничто, одни кудряшки.
Но тем самым через тысячелетие — перед смертью –
обозначается дата на линии бытия,
даже если ее никто не празднует или не замечает.
Зачем Мальчику-Богу встречать тебя
на космических дорогах, идущих мимо бараков
в деревне путан под большими древними стенами?
Все просто: он приходит, чтоб стать тебе матерью


«Ма–мул» — свод традиционных религиозных норм малочисленного народа Кота, живущего в горах Нилгири в Индии. После эпидемии чумы в 20-е годы 20-го века у Кота произошла смена религии — в дополнение к собственной уникальной традиции был принят индуизм, кодифицированный в своде «Пудмул».

Из сборника «Trasumanar e organizzar» («Трансгуманизировать и организовывать») 1971 года


Из «Любительских сонетов»


[20]


Послушай, Господи, летнюю историю.

Летом, рядом с античными развалинами

фонтан раскрывал свою огромную

цветочную чашу над полупьяными

клиентами проституток. И в эту темную

ночь — услышал голос за спиной мужчина.

Голос юноши. Вдоль реки и башен, которые

возвышаются над мусорными завалами,


они пошли, держась за руки: так, при луне

началось путешествие жизни. Мальчик блистал

беззаботным счастьем, но был и мудр вполне.


И, казалось, они идут в приятные места,

но нет; веселый мальчик бросил мужчину

недалеко от могилы, в дикой тишине.


[107]


Возвращаюсь и слушаю Баха, возвращаюсь,

чтобы вдыхать запах земли в саду,

возвращаюсь, чтоб снова думать о стихах и романах, возвращаюсь

к совсем беззвучному утреннему дождю,


к началу завтрашнего мира, растворяюсь

среди призраков тех первых парней,

которых ты знал, но их время кончилось, отдаляюсь

вместе с ними от солнца, которое уже не 


окутывает их головы победным свечением,

и новым шиком причесок потрясающих,

и яйцами всмятку в тугих штанах.


Ты смеешься над моим Бахом, изображая почтение,

восхищенно говоришь о моих товарищах,

но в твоем смешливом почтении — мой полный крах.


«Любительские сонеты» (L’hobby del sonetto) — цикл из 112-ти частично незавершенных стихотворений, написанный в 1971-73 и опубликованный после смерти Пазолини. Цикл почти целиком посвящен Даволи. Пазолини в этот период переживал расставание с Нинетто, который влюбился в девушку и женился в 1972 году.


Перевод Кирилла Медведева. Впервые напечатано в 82-ом номере журнала «Сеанс», посвященном Пазолини

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Konstantin Lazarev

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About