Create post

Интервью с Евгением Добренко.

Иннокентий Мартынов

Интервью было записано в читальном зале Отдела Рукописей ИМЛИ РАН:

Евгений Добренко — специалист по советской и постсоветской литературе и культуре, соцреализму, истории российского и советского кинематографа, критической теории и советской культурной истории.


Добренко: — Я сейчас работаю над книгой, которая называется «Империя слов». Это история, история того, как формировалась, развивалась и функционировала советская многонациональная литература.

Этим много занимались. В советское время здесь, в ИМЛИ, был специальный сектор. Раньше он назывался отдел братских литератур, теперь сектор СНГ. Если в советское время тема взаимодействия и взаимообогащения братских литератур была политически важная, об этом много писали, этим занимались, то после распада советского союза — это все естественно заглохло и ушло на задний план.

А между тем, все эти сюжеты очень важны и очень интересны. Конечно, в советское время было наговорено очень много политически ангажированных вещей, не соответствующих, конечно, реальной истории, мы это все знаем. Тем более важно эту историю воссоздать.

Поскольку в ИМЛИ находятся архивы РАППа и ВАППа — с ними необходимо работать, потому что именно в этих организациях началось формирование того, что впоследствии станет советской многонациональной литературой. Хотя принято считать, что весь многонациональный проект возник по инициативе Горького и его кульминацией стал Первый съезд советских писателей, на самом деле этот процесс начался значительно раньше: в 1920-е годы. С 1928 г., когда по инициативе ЦК создавался ВАПП, где доминировал РАПП. Все это не исследовано. Никто ничего об этом не писал. Потому что никто не хотел связывать многонациональную литературу с такой малосимпатичной организацией, как РАПП.

Мне кажется, что как раз сейчас настало время этим заниматься и об этом писать, чем я и занимаюсь. В ИМЛИ находится абсолютно бесценный архив РАППа и ВАППа. К сожалению, он не разобран. Без истории РАППа, которая до сих пор не написана, вообще нельзя понять историю советской литературы. Нельзя понять историю советских институций. Потому что это была одна из ключевых организаций, в рамках которой формировались структурные образования, процедуры, конвенции и кадры, конечно, которые впоследствии стали определять развитие советской литературы в сталинское время.

— Я считаю, что первостепенно важное направление для Отдела рукописей — это архивы советских институций. Потому что до сих пор существует неудовлетворенность историей советской литературой, которая в советское же время и писалась. Мы все, конечно, знаем, насколько она была далека от реальности, просто фальсификация.

И есть недовольство существующим уровнем исследований советской литературы. Я не говорю об изучении отдельных авторов, я не упоминаю индивидуальных исследований. В ИМЛИ есть целые группы исследователей одного писателя. Платоновская группа, например, — это люди, которые сделали очень много по конкретным направлениям. Но понять советскую литературу и советскую культуру как институцию, каковой она на самом деле была, без анализа литературных организаций невозможно. Поэтому работа с архивами литературных организаций — ключевое направление для ИМЛИ. Без этой работы нельзя понять, как формировалась и функционировала советская культура в целом. Это первостепенной важности задача. Это более важно, чем работы по темам, которые находятся уже в очень продвинутом состоянии.

Например, уровень, на котором изучена литература Серебряного века и русский авангард, и уровень доступности архивов, степень обработанности архивов по 1920–1930 годам. Это несопоставимые вещи. Серебряный век изучен намного лучше. Уникальность советской литературы заключается в том, что в отличие от традиционного понимания литературы, где доминируют имена, советская литература была прежде всего институтом, и как институт, который формировался из литературных организаций до 1932 года, он не выскочил как «из пены морской»… Он был создан всем развитием, всей предысторией этих литературных организаций до 1932 года. А архивы этих организаций находятся вне доступности для исследователей.

Когда говорят: «Нет истории советской литературы», возникает вопрос: «А почему? А архивы доступны?»

Да у нас по истории цензуры советской что-то есть? А Союз писателей, истории советских журналов, советских издательств? Ничего ведь этого нет. У нас нет истории Союза советских писателей. У нас нет истории советской литературы.

Да, у нас есть работы о «Лефе» , блестящая работа Галины Андреевны Белой о «Перевале». Но ведь это не показательная организация. РАПП. Только РАПП. Ничего о РАППе не написано. А весь институт будущей советской литературы формировался в РАППе. Этот механизм там формировался. Как можно понять функционирование ССП, не имея историю РАППа? С 1928 по 1932 год. Весь институт советской литературы. И распространился на всю советскую литературу. Как можно понять историю ССП не имея истории РАППа? А история РАППА лежит весь здесь. И его нужно описать и срочно отпустить в работу. Чтоб он входил в оборот.

Без этого материала истории советской литературы не будет.

Плотников: — Что Вы думаете по поводу перспективности развития истории советской литературы? Вы прекрасно представляете картинку на Западе: Европа, Америка. Вы профессор университета в Шеффилде. Какие тенденции? Что вы видите в отношении изучения советской литературы?

Добренко: — Они разные, но не такие, как это было 30 лет назад. Есть спорные фигуры. Есть разные мнения. Раньше мнение было обо всем различно. Вот вам здесь одна обойма писателей, а здесь другая. Одни не признают других, а эти тех. Теперь устаканилось. Например, в стенах этого учреждения будут доказывать, что Шолохов сам написал «Тихий Дон», а в стенах другого будут утверждать, что украл. История советской литературы абсолютно необходима как на Западе, так и в России сегодня. Я не вижу особых различий в общей концептуальной трактовке советской литературы. Например, мне приходится часто выступать с лекциями и в Америке, и в России, и в Англии, и в Германии. Я не делаю никаких поправок на аудиторию, и я получаю одинаковый отклик в разных местах. Особых различий нет. Есть частные вещи, о которых спорят люди. Специфические имена. Но сегодня бесспорного, то есть полного понимания — 90%, раньше было 90% различий.

Есть другая проблема, она состоит в том, что плохо входит в оборот в России то, что сделано по истории советской литературы на Западе. Многие работы не переведены, не появились в России и, к сожалению, не доступны российскому читателю. И новые книги тоже. То ли дорого покупать, то ли этим просто никто не занимается. Раньше было лучше. Был какой-то обмен, книги попадали в Россию. Сложно было к ним добраться, но они были. А сейчас, я заметил, в Ленинке просто нет многих книг, которые вышли в Штатах, в Германии.

Плотников: — Назовите несколько работ, которые, на Ваш взгляд, необходимо прочитать по истории советской литературы?

— Не из новых, например, а из старых. Вот, мы говорили о РАППе. В Советском Союзе была одна книжка Шешукова — чудовищная абсолютно. Есть работа, которая вышла в Америке, — Эдвида Брауна. Книга о РАППе. (The Proletarian Episode in Russian Literature, 1928-1932. by Edward J. Brown). Написана очень давно. Без использования архивных материалов. Но она и сегодня не доступна российскому читателю. Архивных документов в ней нет, потому что архив был недоступен, а сейчас он не разобран. Она писалась по публикациям, по книгам. По тому, что было в доступе. Эта книга при всех своих недостатках на порядок лучше книги Шешукова. Концептуально точнее. Но она даже не переведена на русский язык. Современные исследователи переводятся лучше. Это люди, чаще всего связанные с архивами и с издателями. Издательства «Академический проект» и НЛО работают, слава богу, в этом направлении. Они издают переводы наиболее важных западных работ. Но, это далеко не все. Выходит 5% того, что на Западе. Конечно, не все 100% ценны, но если ценно 30%, а выходит 5, то российский читатель получает мизерную долю информации. А потом какие-то глупости начинают писать. Это серьезная проблема. Издавать работы дорого. Переводить книги — это дорого, а сами книги не доступны, потому что опять же дорого. Библиотеки закупать их не могут.

Говорят про самоизляцию, изоляцию России, должна — не должна. Но ведь дело не в этом. Это вещи не политические, а чисто экономические. Сегодня все зависит от экономики. Если книга стала стоить из–за разницы в курсах в два раза больше, то о чем может идти речь? Это становится совершенно не доступно. Все институты науки и культуры финансируются по остаточному принципу, а бюджет по швам трещит, и на закупку книг денег не хватает. Это проблема для исследователей. Это проблема доступа к информации. Но, конечно, очень важно, чтобы те бесценные материалы, архивные материалы, ИМЛИ, в первую очередь, с литературными организациями стали доступны как можно скорее, это очень сильно стимулировало бы исследования истории советской культуры как в России, так и на Западе. Поймите, сегодня уже нет железного занавеса. Ну вот, я приезжаю и работаю в архиве, месяцами работаю в архивах. Но я приезжаю в ИМЛИ, вижу новые книги, очень интересные исследования, но на Западе никто об этих работах ничего не знает. Сейчас, конечно, есть интернет, но мы можем, в лучшем случае, знать, что книга есть, но доступа к полнотекстовым ресурсам у нас нет. Меня просят купить, достать, привезти. И мы этим постоянно занимаемся. Не функционируют институции. Ленинка та же. Они должны скупать все, что издается по русской тематике. Денег нет — и в этом все дело.

Плотников: — Что же делать, чтобы исследователь в России не остался в изоляции?

Ну, если не работает межбиблиотечный обмен, то остается межперсональный обмен. Есть проблема и для западного исследователя. Нет книг там, но он может приехать сюда и купить. Это не проблема. Вот эти книжки, которые в ИМЛИ выходят. Их на Западе никто не знает. Их нигде нет. Я не знал о существовании этих работ. На Западе хорошо известны книги по Платонову, «Страна философов» и все последние исследования архивные — все остальное неизвестно. Эти книги мизерными тиражами издаются. Я не знаю, может быть, в библиотеку Конгресса и попадет что-нибудь, но по факту — это серьезная проблема. И для издательств, которые не хотят продавать свои книга за границей, я не знаю… или маркетинг. Но отчаиваться не стоит совершенно. Знаете, есть такое выражение в английском языке «put it into perspective»… Поэтому, стоит смотреть, что будет чуть дальше, в перспективе. Поэтому я надеюсь на доступность в скором времени материалов рукописного отдела ИМЛИ.



Интервью взял Константин Плотников — старший научный сотрудник Отдела рукописей ИМЛИ РАН,

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Иннокентий Мартынов

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About