январь 2022

каждый раз, когда приезжаю домой, то чувствую, что меня медленно пытаются засунуть обратно в аквариум, в котором я жила так долго. там нет воды, стеклянные стены и крышка. аквариум как социальный конструкт приемлемости, то какой я должна быть в глазах родителей, матери. она настойчиво смотрит на меня уставшими глазами, делает замечания, задаёт неудобные вопросы. я в коконе её тревожности и желании контролировать мир, чтобы он не сделал больно.

крышка аквариума давит, мои руки-ноги согнуты, я сижу в неудобном положении хорошей дочери в этом стеклянном сосуде. мама нажимает на крышку, чтобы она закрылась, но крышка не закрывается — я слишком длинная, не вписываюсь в мир её ожиданий. хорошая дочь приезжает домой до 21:00, звонит матери каждый день, не носит футболку в поддержку мемориала, феминна, мила, аполитична, держит слово, статична и неизменна, живёт рядом или хотя бы в одном городе, со всем согласна, торчащий ёжик на голове невозможен, не пьёт пиво, никогда не злится, не ругается, не плачет, всегда согласна, держит осанку.

я не вписываюсь в аквариум, мне в нём тесно, неудобно, тяжело. каждый раз вокруг меня вырастает новое требование. в этой квартире, в этом городе я как будто промахиваюсь примерно по всем пунктам. то былое чувство свободного или почти-свободного существования потеряно., а где оно обретается? какое оно? 

я могу высунуть руку или ногу из аквариума при кажущемся безопасном взаимодействии — проверка на доверие. если человек вдруг хлопнет по руке — это значит не мой человек, двигаемся в поисках дальше. иногда протянутая рука может сплетаться с другой, и вырастает взаимодействие долгое, аккуратное. мы можем стукаться головами-коленями-плечами-стеклянными стенами, звон может отзываться в ушах. каждый_ая двигается в своём ритме и со временем рукопожатие крепчает, обретается поддержка, появляется возможность встать. я-ты-мы растягиваем затёкше-стекленевшее разговорами, делим  важное, создаем безопасное. Здесь вырастает возможность быть собой в глазах своих и Другого.

Лиля сказала: метафора аквариума очень хорошая.

Лиля сказала: если не выходить из аквариума, то видишь только своё отражение, а другого человека не видишь.

мы с Лилей смогли выйти из наших аквариумов и оказаться близко-близко.

я попробовала оказаться  рядом с тобой. взмахнула рукой, ногой, сделала собаку-мордой-вниз и долго-долго смотрела на тебя. ты кивнул, но остался в своём аквариуме, в своём пространстве. наша встреча состоится, только если ты позволишь этому случиться. у тебя моё имя. у меня частично твоя история. какие-то странные родственные совпадения и обстоятельства, которые не позволяют случится определённости.

ты видишь меня? кто я через толстые стены твоего аквариума?

***

кто я, вышедшая из своей стеклянной комнаты чужих ожиданий? наблюдаю за собой: проживание агрессии через громкие интонации и матные слова, смешинка попала в рот, не могу остановиться, бьюсь головой о дорожные знаки, неловкая, какая-то карикатурная пост-панковская мадам балансирует в мартинах на льду, а из-под бордово-винных штанов торчит голубая пижама в клетку.

всё это крайности, это всё нежность, нежность дружбы, нежность своя же к себе, позволяющая быть такой-сякой. свой человек позволяет многое — снятие психологических защит, разделение моментов страшных и нет, красивых и нет, смешных и не очень. каждодневное существование в одном пространстве подразумевает нежность. соседствование душ, тел, слов.

два-три-миллион желанных разных взаимодействий и возможностей: иногда люди выходят из аквариума и стеклянный куб волочится за нашими/их ногами, они вроде рядом, вроде свободны, но что-то мешает идти. иногда мы выходим полностью и складываем аквариумы в угол комнаты, они не нужны, мы свободны в своих телодвижениях, мы свободны в своей нежности. нежность — это то, что ты не можешь подарить себе сам?

нежность — это процесс, как чтение или путешествие. ультра-нежность настигает при совмещении этих процессов в поезде, самолёте, в моменты складывания и раскладывания чужих слов и смыслов. как люди ощущали мир, когда не путешествовали поездами и он не мелькал разноцветными картинками?

здесь есть я и я куда-то движусь

нежность многогранна, сияюща, живёт в переводах со своего на чужой язык и наоборот, в рассказывании историй, здесь нет конечной точки. процесс движения — от меня к тебе и обратно. от тебя ко мне и обратно. поезд идущий постепенно, остановка за остановкой, где каждая — соприкосновение с чужими судьбами, радостями и печалями. я до сих пор думаю, можем ли мы идти к нежности как к конечной точке или это всего лишь инструмент общения? может ли быть это переживанием? можно ли его осмыслить и зачем?

Гумбрехт писал об эпифании — это особая степень эстетического переживания, которую не нужно рационально препарировать. единственная попытка понять — это отследить его с помощью внутренней шкалы. нежность как максимальное присутствие, разрыв повседневности. как будто нежность к себе и миру может быть точкой подтверждения бытийственности человека. к тебе прикасаются, значит ты есть.

***

я прощаюсь с тобой. хотя невозможно прощаться с тем, с чем не был знаком, что не стало опорой или плотью. я прощаюсь с надеждой. невозможно скорбеть по совместному, которого не было. ты так прочно врос в ткань моей жизни, но я не могу разобраться ты ли это или моё желание достать/заграбастать/обнять/принять тебя

изначально этот текст задумывался о нежности, разрешительная сила которой сможет пробить броню твою, позволит оказаться мне рядом на одном уровне без преград

но я не могу

у меня не получается

что я могу? могу выйти из аквариума и существовать без стенок, но ты сделал из своего аквариума некий дом-коробочку, в котором тебе удобно существовать. я — снаружи, ты — внутри. наш контакт непредсказуем. я стараюсь с одинаковой периодичностью стучать в стеклянную стену, и ты можешь повернуться лицом и произойдёт странное взаимодействие, пре-контакт., а можешь отвернуться, а я также останусь рядом-где-то-поблизости между двумя аквариумами, моим и твоим.

мой тот, в который я не хочу возвращаться, твой — стеклянная стена, только она доступна мне.

пытаюсь бережно, пытаюсь нежно. пытаюсь прикоснуться щекой к щеке через стекло, эфемерная близость.  прозрачность не как медиум, а как преграда. ты ко мне ни бережно, ни нежно. ты ко мне никак. здесь нет определенности, здесь нет здорóвого, нет ничего, кроме необъятной стеклянной стены, около которой я стою и провожу свои дни, ожидая, что смогу стать лучше и сильнее, чтобы обратить внимание, получить нежность (или не смогу стать?)

я ждала соединения совместных смыслов, пальцев, жизней, отрезков времени, по отдельности принадлежавших друг другу. в какой-то момент, не зная сама того, я стала фанаткой идеи, когда объект и субъект переплетаются друг с другом. я хотела быть субъектом или объектом, меняться ролями с тобой. предел моих ожиданий — взаимное касание рук, иллюстрация взаимодействия по Мерло-Понти: если кто-то воспринимает субъекта, то он тоже может воспринимать.

мне кажется, что в какой-то момент я присвоила эту стену себе, чтобы было не так печально ждать. я задаюсь вопросом, насколько это здорóво? здóрово ли мне в этих отношениях? мне кажется, что такие вопросы не задают, когда всё ок. когда всё ок, ты просто рядом с кем-то, и это ни с чем не перепутаешь.

***

Оливия Лэнг в своей книге об опыте переживания одиночества пишет, что одиночество — это отсутствие присутствия Другого, и только иное может помочь встрече с миром и со-причастности.

поэтому одиночество в пустой квартире ощущается как потребность заполнить-ся., но я стоически учусь жить без тебя, в своей голове вычёркивая потенциальные возможности написать-пригласить-сказать-отправить ссылку, поделиться мёртвым информационным телом. мой вопрос висит непрочитанным почти две недели, я знаю, что не нужно вымучиваться.

раскладываю карты таро на три варианта развития событий, которые у меня в голове. господи, как же это глупо всё.

один вопрос: почему это всё изначально казалось таким волшебным? раз за разом, на протяжении недель, месяцев я препарировала других людей на возможность существовать вместе и строить отношения. сейчас картина выглядит сложнее, потому что этот город мчится и не даёт возможности соприкоснуться аквариумами друг с другом, лишь минута на перебрасывание словами и нужно бежать дальше. может ли нежность вырасти из простого каждодневного общения или она требует что-то ещё?

в предисловии к «Воображаемым сообществам» Светлана Баньковская пишет, что в англоязычном мире слово «общество» возникает от слова «общаться», а «сообщество» — это что-то более тесное, близкое, важное. я бы даже сказала, что в сообществе место формальности уступает нежность.

***

наше мини-сообщество не случилось, и это безоценочный факт. с тобой мы всегда были порознь, даже вместе., а порознь — вместе. эта иллюзия контакта и связи привязала меня к тебе, и я привыкла жить так, зная, что на задворках моей головы есть кто-то.

сложно дать место реальному человеку, если оно занято фантомом из аквариума, правда?

after all of that, how is it possible

we’re strangers again?

1. Гумбрехт Х. У. Производство присутствия: чего не может передать значение.

2. М. Мерло-Понти. Феноменология восприятия.

3. О. Лэнг. Искусство одиночества: Упражнения в искусстве одиночества.

4. Б. Андерсон. Воображаемые сообщества.

5. Sevdaliza — Shabrang