Берлин Шамиссоплац. Любовь на фоне реновации
Любители нового немецкого кино наверняка знакомы с этим тихим фильмом Рудольфа Томе. «Берлин Шамиссоплац» называют мелодрамой, историей любви — иногда, правда, оговариваясь, что это нечто большее. Эпитеты «нежный», «мягкий», «интимный», «деликатный» навсегда определили этот «первый шедевр немецкого кино 80-х» (Ханс Кристоф-Блюменберг). Да, все так, но я предлагаю посмотреть этот фильм Томе немного под другим — урбанистическим — углом. Возможно, тогда он покажется не таким уж тихим и нежным, а вполне протестным, резким и даже злым комментарием к событиям в Берлине не только 80-х, но и в наше время.
Топография
Шамиссоплац находится в районе Кройцберг, где с 1972 года жил режиссер Рудольф Томе с семьей после своего переезда в Берлин. В
На первых кадрах фильма — крыши и фасады старого Берлина на площади Шамиссоплац, относительно благополучно пережившей бомбардировки Второй мировой войны. Гармоничная планировка этого уютного жилого района сформировалась к концу 19 века. Неоклассицизм соседствует с неоренессансом, пышный декор — с геометрической упорядоченностью, детская площадка — с рынком фермерских продуктов, фабрика пианино — с водонапорной башней, а в самой башне придумали сделать Молодежный культурный центр, чтобы никто не скучал. Площадь названа в честь биолога, зоолога, флориста и поэта Адельберта фон Шамиссо. (Кроме площади в честь удивительного немца назван остров в Чукотском море, берегов которого Шамиссо достиг в 1816 году.)
Макет площади со сквером посередине в 1887 году разработал тогдашний директор городских садов и парков Герман Мехтиг. Этот выдающийся ландшафтный дизайнер — автор нескольких парков, кладбища Фридрихсфельде, ряда зеленых ансамблей берлинских площадей (Паризерплац, Кольвицплац и др.). Он разработал концепцию и планировку Виктория-парка, главного оазиса Кройцберга с искусственным водопадом и живописными панорамами.
Реновация и сквоттинг
Сначала депрессивный криминальный район вблизи Берлинской стены, Кройцберг скоро превратился в очень живую и творческую городскую территорию. Примерно после 1975 здесь развернулась настоящая борьба между землевладельцами и квартиросъемщиками. Цены на аренду начали расти, а жилья на всех не хватало. Новое жилье, конечно, строилось, но было доступно только обеспеченным горожанам. Дорогие квартиры пустовали, при этом неплатежеспособные жильцы становились бездомными. Так возникло движение сквоттеров, которые занимали дома и вели борьбу с городскими властями.
Фильм снимался в разгар жилищного кризиса. Если внимательно приглядеться, на фасадах под окнами висят самодельные транспаранты против реновации. Жильцы понимают: если освободить дома для капремонта и благоустройства, после «улучшения жилищных условий и качества жилищного фонда» цены взлетят настолько, что больше они сюда никогда не вернутся. Еще немного — и начнутся не просто мирные, но уже вооруженные протесты и демонстрации с коктейлями Молотова и драками. В декабре 1980 начался массированный штурм сквотов, многих арестовали, были раненые. Прежде чем о кризисе всерьез заговорили крупные СМИ, движение приобрело общенациональный характер. Вслед за Берлином начались выступления в других городах, а на сквоттеров, активистов и сочувствовавшим им журналистов стали заводить уголовные дела по обвинениям в терроризме. После просмотра фильма «Берлин Шамиссоплац» запоминаются лиричные песни под аккомпанемент рояля и созерцательное путешествие в Италию по следам Гете, но проблема, которую поднимает Рудольф Томе, свидетель событий, намного серьезнее романтики и студенческих посиделок за подготовкой газет с левыми лозунгами.
Увы, проблема не решена до сих пор. В 2011 году в газете «Тагесшпигель» (с которой, кстати, в качестве кинокритика сотрудничал Рудольф Томе в 70-е) вышла статья под названием «Монополия в районе Шамиссо». Инвесторы-кровососы (так их ласково называют местные жители) спекулируют на отреставрированных старых зданиях Кройцберга. Те, кто пережил первую реконструкцию в 80-е, сейчас находятся в подвешенном состоянии: богатые инвесторы по одному вытесняют старых арендаторов. Новые домовладельцы закон не нарушают, им не нужны скандалы, они просто «покупают» добровольный исход старых жильцов в другие районы города (или в никуда). Как сквоттеры 80-х, современные жители Шамиссоплац вынуждены объединяться, отслеживать объявления об арендах и продажах — и готовиться к новым митингам и демонстрациям.
Что будет с героями фильма завтра? Рудольф Томе об этом не говорит напрямую, финал открыт, но, во-первых, мы уже знаем, что через несколько месяцев после окончания съемок начнутся вооруженные конфликты, а
— Что вы изучаете?
— Социологию.
— Тогда вы останетесь безработной.
Как видно, «Берлин Шамиссоплац» — фильм злободневный, актуальный, в котором заложено несколько смысловых пластов. Параллель с фильмом «Все работы Вермеера в
Джентрификация
В Берлине процессы джентрификации, то есть реконструкции старых районов за счет привлечения инвестиций, а с ними — и новых, более состоятельных жителей, протекают по тем же схемам, что и в
В среднем арендодатель получает 50—70 предложений от потенциальных квартиросъемщиков. Предпочтение отдают успешным немолодым немцам. Идеальный вариант — 50-летняя пара из адвоката и врача, которые будут снимать квартиру до самой смерти и не создадут проблем. Есть берлинская шутка — прийти на просмотр квартиры и громко сказать: «Я адвокат, расходитесь, у вас нет шансов».
Год назад вышла статья под названием «Германия — страна пустующих квартир». Действительно, жилье в стране строится, но не всегда там, где это необходимо. С 80-х ничего не изменилось, если не стало хуже. Что до Берлина, то
В город активно приезжают новые жители, а жилья строится мало, да и то обычно элитное.
25 мая 2005 с поправками от 25 апреля 2007 вышел указ об охранном статусе Шамиссоплац: теперь атмосфера популярного у туристов старого Берлина защищена нормами Градостроительного кодекса. Цены на аренду продолжают расти по очевидным причинам –отремонтированные дома, пространственное единство, чинность и респектабельность. В нулевые многолетний мэр Берлина, очаровательный Клаус Воверайт, афористично назвал главный немецкий город «бедным, но сексуальным». Но сегодня
В районе селятся художники, потом растут цены на жилье и студии. Затем художников выселяют, и получается, что люди переехали к творческой богеме, а ее уже нет.
Не-классовая борьба
Фильм «Берлин Шамиссоплац» — воплощение борьбы и противоречий на разных уровнях и в разных масштабах: мужское против женского, активисты против властей, синий цвет против красного, автомобиль против пешехода и так далее. Еще можно привести ряд эстетических «противоречий»: панк против джаза, культура 20 века против культур прошлых эпох (например, модернистская Новая национальная галерея Миса ван дер Роэ, куда герои приходят на выставку, контрастирует с исторической застройкой Шамиссоплац). С одной стороны, Мартин работает архитектором, он потребитель, гедонист, живет в комфорте, пьет вино и играет на рояле. Студентка социологии Анна — самостоятельная, независимая, левая активистка, склонная к коммуне, работает в газете. Пока Анна защищает «традиционные ценности» в виде домов 19 века на Шамиссоплац, у Мартина дома — Энди Уорхол и модернистский консольный стул Thonet, а в офисе — фотография белоснежного Зальцман-хауса, одной из ранних построек Ричарда Майера, американского последователя Ле Корбюзье.
— Это вы проектировали?
— Это Ричард Майер. Я только снимал.
Мартин автомобилист, Анна пешеход. Но когда к Анне приезжает мать, мы понимаем, что Анна не из бедной, не из рабочей семьи, что Анна и Мартин — выходцы из одной среды. Поэтому классового противоречия здесь нет. (Забавно, что актриса Сабина Бах играет героиню по имени Анна Бах: не оммаж ли это Жану-Мари Штраубу с его «Хроникой Анны-Магдалены Бах» — Штраубу, которому нравились фильмы новых немецких режиссеров, в том числе и короткометражки Томе?)
Рудольф Томе говорил, что «Берлин Шамиссоплац» — это реакция на 14-серийный фильм Р.В. Фассбиндера «Берлин, Александерплац», вышедший в том же 1980 году. «С моей стороны это была провокация», — говорит Томе в интервью.
