В соавторстве с Забуской Е.В.

Анна Ахматова в августе 1940 года написала стихотворение, откликающееся на первый год войны. Стихотворению предписан эпиграф из «Соломинки» Мандельштама, которая посвящалось Саломее Андрониковой и изначально Мандельштам хотел назвать свое сочинение «Современница». Ахматова обращается к нему, датируемому в 1916 годом, как произведению, запечатлевшему эпоху 1910-х, культурный пик, сломленный первой мировой войной. Ахматова использует чужое слово, чтобы продолжить развитие образов, как оказалось, «незавершенных» — «Соломинкой тебя назвал поэт». Саломея, соломинка и тень — она стала символом этого слома, произошедшего в 1914 году. Мандельштам пишет стихотворение в 1916, но Ахматова вспоминает «красавицу тринадцатого года» — за год до изломавшей ее войны. Кстати, Мандельштам тоже говорит о сломе и смерти:

Всю смерть ты выпила и сделалась нежней,

Сломалась милая соломка неживая…

Ахматова предчувствует движение новой катастрофы (1941), в стихотворении важен мотив неумолимого движения времени. Героине стихотворения все напоминает время ее молодости и мимолётное, случайное, навеянное бессонницей воспоминание становится важным, значительным и совсем неслучайным:

О тень! Прости меня, но ясная погода,

Флобер, бессонница и поздняя сирень

Тебя — красавицу тринадцатого года -

И твой безоблачный и равнодушный день

Напомнили…

Ахматова представляет Соломею в образе тени, но также тень здесь — неотступно преследующие героиню воспоминание о прежней жизни. Интересно в теме «чужого слова» то, как имплицитно трансформирована строка другого мандельштамовского текста:

Флобер, бессонница и поздняя сирень

и

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.

В стихотворении Ахматовой трансформируется лексический план, и несколько меняется синтаксический, но сохраняется план грамматический. Парцеляция Мандельштама заменяется рядом однородных членов, назывных существительных. Лексика подстраивается под новый контекст. Сохраняется лишь ключевое слово: бессонница. Оно делает узнаваемым и саму строчку оригинала, а за ней позволяет понять смысл этого цитирования.

Очевидно, что Гомера сменяет Флобер, но соотносятся ли «Тугие паруса» с «поздней сиренью»? нет,

но так же как тугие паруса соотносятся с Гомером, с его перечнем кораблей, сирень соотносится с Флобером, с его Перечнем изысканных мыслей (в «Лексиконе прописных истин»). Там про это растение сказано так: Сирень.-- Доставляет удовольствие, потому что предвещает лето. Для понимания Ахматовского текста это определение говорит кое-что: лето 1914 года — лето войны: 24 июля — ее начало, а 1 августа — вступление России в первую мировую.

Так, вот: перед нами сопоставление двух списков (Гомера и Флобера). И Ахматова не просто ссылается на Флобера, ставя его на место Гомера, ведь в «… изысканных мыслях» о гомере написано следующее: «Гомер — никогда не существовал, известен своим смехом: гомерический смех». Флобер, насмехаясь, встаёт на место отца всех поэтов. Особенно интересно это мнение французского прозаика в соотнесении со строками Мандельштама:

И море, и Гомер — всё движется любовью.

Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит…

Гомер, движимый любовью, отрицается, и любовь как бы пропадает. Так мы вновь приходим к теме несчастной и сломленной судьбы женщины, теме весьма частой и даже постоянной в творчестве Ахматовой.