Create post

Из чего соткана Мексика

Igor Lukashenok
Смерть Артемио Круса. Карлос Фуэнтес. — АСТ, 2011. — 320 с.

Смерть Артемио Круса. Карлос Фуэнтес. — АСТ, 2011. — 320 с.

В этом романе 1962 года мексиканец Карлос Фуэнтес поднимает человека на фантастическую высоту, вписывая его в универсальное единство со Вселенной, делая его частью «нерасторжимых пространства и времени, материи и энергии», причём он, человек — не песчинка в громаде мироздания, а «средоточие противоречий и смысл Вселенной». Именно для него пламенеют галактики и разгораются солнца. Именно он оправдывает существование холодной бесконечности и той необъятной Вселенной.

Человек этот обладает сильнейшей жаждой жизни, благодаря которой он — вершина эволюции всего живого, мыслящая, вынырнувшая вместе с амёбами, уцепившаяся когтями за твёрдую землю, приучившаяся приноравливаться, делать выбор и не перестающая желать, «потому что только так желанное станет твоим». Многажды повторяет герой: «Я выжил. Вы умерли». Умерли, чтобы он выжил, передали ему все возможности своих недожитых жизней, погибли, чтобы не погибло его имя. Даже в самом конце, когда тело распадается на нервы и ткани, равно как текст романа распадается на многоточия, когда оно гибнет от боли, отделяясь от мозга, наполняющегося светом, он продолжает крепко держаться за жизнь: «отдай ещё раз свою жизнь за мою», «умри опять, чтобы я жил».

Артемио Крус — старик, миллионер, поднявшийся из самых низов, рождённый в насилии белого человека над мулаткой, как сама Латинская Америка была рождена в насилии завоевателей, «новый мир, порождённый гражданской войной» (имеется в виду Мексиканская революция 1910-1917 годов), «человек новых жизненных принципов, выкованных в горниле войны, человек привыкший играть ва-банк». «А как же называется, когда отдаёшь всё и взамен получаешь всё?» — спрашивает он сам себя. Свобода, власть и желание — его путеводные звёзды. Над ним смеются, его боятся и ненавидят. Он — истинный бог новой послереволюционной Мексики.

Он — не святой и не грешник, не хороший и не плохой, плод, состоящий из двух половин, которые жизнь соединяет и разъединяет по-своему, «человек, который воспринимает, и человек, который действует». В этом отказе от крайностей автор намекает на превосходство мексиканского мировосприятия, рождённого в соединении древнего автохтонного субстрата с культурой, пришедшей с другого берега океана, превосходство над примитивным, подавляющим восприятием своего северного, экономически более развитого соседа: «мы, мексиканцы, не так уверены в себе и не хотим, чтобы стёрлась сумеречная переходная полоса между светом и тенью», «не существует только белое или чёрное, хорошее или плохое, бог или дьявол». Нити, из которых соткана жизнь человека, — разноцветны.

Точно так же разноцветна и многолика Мексика Фуэнтеса — «тысячи стран под одним названием». Она прекрасна — красная, жаркая земля с запахом супружеского ложа и море со вкусом горького пива и запахом дыни, гуайявы и гуанабаны, степи с агавами и смоковницами, мир кактусов, ледяные кратеры и пояс лавы. Она — и новый мир, нездешний, пришлый, и мир древний, мёртвый; она — кастильский экстерьер, подавленный обилием святых и ангелов с индейского неба, «иссушенная, неизменная, печальная, словно запертая на своём плоскогорье в каменный и пыльный монастырь». Автор неизменно выделяет ту древнюю, загадочную, индейскую, сохранившуюся в глубинах души её народа, натуру Мексики, существовавшую до прихода завоевателей, выделяет ту границу, которую так и не одолели ни конкистадоры, ни монахи, ни негры, ни принцы, ни касики.

Артемио Крус — плоть от плоти Мексики, тот ребёнок, «который появляется на свет на этой земле, встречает эту землю, выходя из самых её недр и определяя свою участь». Это его земля и его народ. Он всё это несёт в себе, все эти могильные плиты прошлого, слишком тяжёлые для одного человека. Его жизнь азартна и рискованна, как жизнь самой страны, не выносящей покоя и предпочитающей корчиться в конвульсиях, несчастной страны, «которая с каждым новым поколением должна низвергать прежних властителей и заменять их новыми хозяевами, такими же хищными и властолюбивыми, как прежние». Заражающее, увлекающее людей насилие вплетает Мексику в общую историю стран Латинской Америки с их сменяющими друг друга диктаторами и вечными революциями.

В этой безумной пляске истории «время пожирает само себя и ничто живое не может остановить необратимый процесс исчезновения», «всё будет существовать, двигаться, разъединяться в потоке перемен и в то же время разрушаться, дряхлеть и гибнуть». Тогда Артемио Крус вдруг почувствует своё распадающееся тело, гибель собственного нутра, увидит отражение старческого лица, припомнит первый день наступившей старости и все те дни, когда судьба преследовала его по пятам, как борзая, ощутит рак времени и, вернувшись к началу своей жизни, соединится со Вселенной во всём величии своей человечности.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Igor Lukashenok

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About