19 января в сибирском филиале ГЦСИ открылась выставка томской художницы Наташи Юдиной “Нимфа у фонтана ушла”. Выставка является частью длительного проекта “Страшные Сибирские Сны” над которым Наташа работает уже более двух лет и использует сновидение как художественный мотив. “Сновидением замещается вся драма Сибири, связанная с брутальным климатом, Сибирской ссылкой и мертвой художественной средой” — пишет художница. В своих произведениях Наташа обыгрывает ситуацию жизни и быта современного художника в Сибири. Акцентируя внимание на том, что в Сибири люди живут простыми радостями и им не до искусства. В качестве основного материала художница использует шкуры животных. Оборачивая в мех всем известный торс Венеры или голову Ленина, она словно адаптирует их к жизни в суровом климате Сибири. Этим проектом Наташа Юдина отчаянно пытается доказать, что современное искусство в Сибири есть, несмотря на неблагоприятные погодные условия. И что не только с помощью откровенного вызова и провокации можно создать произведения искусства с сибирской “начинкой”. На первый взгляд может показаться, что Наташа спекулирует на сибирской экзотике, чтобы получить выход на серьезную арт-сцену, мне кажется, что так отчасти и есть. Но как качественно, стильно и концептуально она это делает!

Художница помещает нас в белое пространство своих произведений, в выставочный “белый куб”, в центре которого главный экспонат — “Венера в мехах”, дополняет экспозицию вышивки на плюше “Венера в бегах”, “Нимфа у фонтана ушла” и монументальное живописное полотно “Венера в снегах”. Рафинированность экспозиции отличительная черта всех выставок Наташи –минимальное количество объемных объектов дополнено плоскостными работами. Так было на двух предыдущих выставках: в “Страшных сказках” был представлен “Ленин в зимнем уборе”, “Медвежья земля”, “Вязаный суп”, в “Таёжных сказках” — “Колыбельная”. Наташа постепенно и неспешно знакомит нас с каждым экспонатом, предоставляя возможность обдумать и привыкнуть к её видению.

На этой выставке, как и на всех предшествующих, сама художница является объектом экспозиции. Но в данном случае, открытие — это не перформанс, а заранее отрепетированный спектакль, во время которого речь художницы под звуки вьюги звучит как медитация. Идеи, которые транслирует художница, свидетельствуют о двойственности мира, в котором она находится. С одной стороны, она заявляет о ненужности искусства в Сибири, о трудностях восприятия современного искусства, но с другой выглядит довольно самодостаточно, словно на пьедестале, как-бы абстрагируясь от внешнего мира. Босоногая, но в шубе из белой норки (шуба в данном контексте тоже произведение искусства) она своей персоной вызывает одновременно противоречие и гармонию, и столь свойственную восприятию современного искусства двусмысленность.

Противоречие заключается в том, что художница заявляет “искусство в Сибири не нужно и является экзотикой”, но не использует в своей практике дешевые материалы, свойственные для “русского бедного” как и не транслирует идею отсутствия у художника денег на продакшн. Юдина идет скорее по пути Хёрста, делая качественное элитарное искусство из дорогих материалов (например, шкура норки). Словно в подтверждение этой идеи она демонстрирует на выставках не более пяти объектов. От выставки к выставке Юдина следует своей концепции — как создавать искусство в “медвежьем углу”. И от бытовых предметов, которые утепляла художница, она переходит к объектам высокого искусства.

В вышивке “Нимфа у фонтана ушла” обыгрывается история “Нимфа у фонтана” Лукаса Кранаха Старшего. Сюжет известной картины эпохи Северного Возрождения продолжается в сибирских реалиях: темная холодная ночь, заледеневший фонтан, и только отпечаток от недавно лежащего тела нимфы и следы ног на снегу. Кроме игры с сюжетом, возникает параллель между холодной цветовой гаммой художников Северного Возрождения, продиктованной климатическими условиями и белым цветом, который современная художница из Томска намеренно выбирает для большинства своих произведений.

Несмотря на разнообразие техник, в которых работает художница — вязание, вышивка, масляная живопись, работа с мехом, именно мех стал визитной карточкой Наташи Юдиной. Центральный экспонат скульптура “Венера в мехах” — это история Венеры Медичи в Сибири, которая утеплена мехом дорогим и белым. Помещая Венеру в холодную Сибирь, автор, сопереживая ей укутывает в мех. Кроме этого “автор в некой мере, отождествляет себя и с Венерой Медичи, и с ситуацией пребывания искусства в холодном, враждебном пространстве”.

Художественный язык Юдиной универсален, а образы персонажей таковы, что любой зритель отметит в них что-то типично сибирское. Наташа одновременно укрепляет и рвет шаблоны восприятия Сибири. Работая с клише из разряда — холод, снег, белый цвет, медведи — она нашла точные и нетривиальные образы Сибири.

Для полного погружения зрителя в мир Страшных Сибирских Снов Наташа написала декларацию художника, которую представила в виде рукописи на открытии выставки. В ней довольно подробно изложено “странствование, хождение, блуждание по Страшным Сибирским Снам, происшедшее во время длительной зимней спячки”. Многогранность образов, собственная новая мифология Сибири, в которой переплетается все самое жуткое, связанное с Сибирью — ссылки, тюрьмы, переселенцы, медведи и климат, скрытые за белоснежными эстетически привлекательными произведениями.

Для более глубокого проникновения в историю художницы и рефлексии необходим определенный бэкграунд истории Сибири. Собственно, к этому нас подталкивает название проекта “Страшные Сибирские Сны”.