Не нужно искать «якоря» в мире. Счастье и смысл не в деньгах, не в конкретном человеке, не в титуле, не в принадлежности к какой-то группе, не в результате. Это иллюзорная стабильность. Дом и машина могут сгореть дотла от сбоя электрики, акции — обвалиться, люди приходят и уходят, да и вообще смертны, престижность позиций в обществе быстро меняется с самим обществом («Кто был ничем, тот станет всем»), государства сменяют одно другое, приобретая власть над территорией, радость от достижения успеха превращается в пресыщение и быстро проходит.

Жизнь — в постоянном становлении и преходящности. Но это отнюдь не повод для грусти! Наоборот, в этом проявляется её очарование. Наслаждаться можно не статичными формами, а движением.

Устойчив процесс, а не его порождения. Постоянно опираясь на что-либо внешнее, однажды можно обнаружить, что точка опоры перестала быть таковой. Уходит почва из–под ног. Казавшаяся стабильной структура рассыпается, словно карточный домик, оставляя человека в растерянности и беспомощности. Однако это случается позже, когда все ресурсы исчерпаны. Изначально внешняя стабильность привлекательна. Она сулит решение проблем и безмятежность. Этим и заманивает в свои сети, делает частью себя. Попавший в сети становится всё более причастным существованию «стабильности». Он поглощается ею и привязывается ещё сильнее необходимостью выбирать.

Есть разница между естественным выбором, к которому приходят на перепутье, и насильственным безальтернативным выбором, который навязывают внешние силы. Безальтернативным в том смысле, что его нельзя не сделать, равно как и предложить свой вариант. Несделанный выбор приравнивается к отрицательному ответу. Предложенные же варианты полярны и резко контрастируют. Так работает механизм причастности. Почуяв сомненье, внешнее ставит перед выбором: белое или чёрное. Нельзя быть частью белого, будучи чёрным или цветным. Это заставляет делать соответствующий выбор. Череда выборов вселяет уверенность в собственной белости. Однако жизнь не белая, не чёрная и даже не из оттенков серого.

Человек сохраняет себя во внутренней динамике. И наоборот распадается, поддавшись соблазну видимой стабильности. Инверсия: то, что внешне изменчиво среди постоянного, глубже оказывается устойчивым среди разрушающегося. А всё дело в том, что выставленное напоказ, нечто рождённое и именованное как Нечто, уже мертво. И умирает оно в момент своей актуализации. Как только креативный процесс «выплёвывает» из себя что-либо, оно становится видимым, но больше не причастно живому движению, а значит мертво. Теряя теплоту движения, застывшие формы в своём существовании разлагаются. Можно искусственно продлить на некоторое время определённое состояние трупа, например, с помощью бальзамирования или замораживания, но это не вернёт его к жизни. Относя себя к разлагающемуся живой, становящийся человек не только парализовывает себя, впадает в кому, но и оказывается причастным к разложению, является частью этого разложения.

Поэтому важно не ввязываться в чужие войны, не окрашивать себя однотонно, не ставить на пьедестал смысла жизни мёртвое, не искать стабильности во внешнем. Нужно идти навстречу себе. Встречать неизвестное, познавать мир, видеть жизнь в её неопределённости и многоцветности. Заниматься своим делом и в нём продвигаться, соприкасаясь со структурами, но не будучи ими захваченным. Только так можно сохранить свою стать, внутренний стержень, который является причиной и следствием движения. Который требует постоянного развития, чтоб оставаться в тонусе, удерживать единство и вести вперёд.