В Кашмире очень красиво, и некоторые учёные мужи считают, что это повлияло на философские течения данного региона. Прекрасные пейзажи заставляют задуматься, действительно ли их творец желает, чтобы мы, люди, отреклись от столь прекрасного произведения искусства, лучшего из всех возможных. Достоин ли мир того, чтобы повторяться вновь и вновь в различных модификациях? С точки зрения кашмирского шиваизма, эта игра прекрасна, а проблема живых существ состоит в том, что они становятся фишками на игровом поле, позабыв, что единственный Игрок — это их собственное изначальное сознание. Мир — не кошмарная галлюцинация, от которой надо поскорее избавиться, как полагают отдельные последователи адвайта-веданты, но красивая, остроумная и мудрая игра — так думают кашмирские шиваиты. Будучи монистами, они не отрицают реальное существование пракрити (материи), но говорят о том, что процессуальная материальность — другая сторона Абсолюта; эта материальная сторона предстаёт в образе Шакти, женского начала, которое и есть причина всякого движения, развития и жизни. Её тело — весь этот космос, ветер — Её дыхание, реки — Её вены, солнце и луна — Её глаза, океан — Её мочевой пузырь. Каждое тело — это её тело. Материя — лишь иная форма абсолютного сознания, что не умаляет её значительности. Шива без Шакти — неподвижный Абсолют, созерцающий только собственное сознание, но в этом же сознании вдруг находится место для бесконечного творения разнообразных миров. Бог не ошибался, когда творил эти миры, ведь через них он выражает своё могущество — об этом говорят философы прекрасного Кашмира. Человеческое существо, полностью реализовавшее божественную природу своего сознания, не растворяется в пустоте, не исчезает, но расширяется до размеров Вселенной, обретая тотальное могущество, возможность быть всем вообще, и в этом состоянии реализованное Сознание, тождественное Шиве и Шакти, наслаждается. Оно проявляется во всём, что существует. И чем красивее и полнее жизнь, тем больше в ней сияния Абсолюта, поэтому кашмирские философы убеждены, что жизнь следует делать более яркой, интенсивной, даже страсти и удовольствия могут быть проявлениями Абсолюта, как считают некоторые почитатели Шакти. Но не надо путать кашмирских тантриков с разнузданными гедонистами, ведь грехи в конечном счёте как раз убивают полноту и красоту жизни, скорее дают повод, чтобы жизнь оклеветать. Зависимости не сочетаются с могуществом, поэтому речь вовсе не о потакании примитивным потребностям, а скорее о том, что высшая форма аскезы не отрицает эстетического наслаждения. Человек, во всём видящий единое божественное сознание, видит его даже в половом акте. В кашмирском шиваизме секс и употребление вина могут быть ритуалами поклонения, но страсти должны быть очищены, как яд очищают, чтобы сделать лекарство. Можно очиститься и достичь сознания Шивы, избегая страстей; можно поместить страсти в пространство мистического ритуала и медитации — тогда они станут средствами очищения.

Кашмирский шиваизм разработал техники духовной медицины, здесь используют очень сильные, опасные лекарства, подходящие далеко не всем.

Кашмирский тантрик отнюдь не отрицает путь аскезы, однако полагает, что мир должен быть оправдан весь, а не только гуна саттва, ведь божественная игра структурирована тремя гунами; но это не значит, что тантрик погружается в страсти и невежество, просто он использует микродозы ядов, чтобы быстрее избавиться от болезни двойственности. Как в случае с телесными снадобьями, здесь тоже можно легко отравиться. Поэтому тантра считается опасным путём.

Сегодня философия кашмирского шиваизма и тантра ещё более актуальны, чем во времена своего расцвета, так как они придают большое значение миру в самых разнообразных его проявлениях. Философы Кашмира любили материальный мир, его эстетику, а вовсе не утверждали, будто многообразие жизни лишь соблазняет и губит человека, скорее считая такое мнение, распространённое в Индии, богохульством, поскольку этот мир — живое развёртывание божественного могущества, этот мир — самая красивая женщина, самая большая любовь.

Бытует мнение, что Запад поглощён страстями плоти, что Запад материален, а Восток духовен, — подобный взгляд уже давно признан колониальным. А если присмотреться получше, мы увидим, что цивилизация модерна, порождённая Западом, не любит материю, но лишь использует её. Современный человек и вовсе погрузился в виртуальность, он больше не умеет различать птиц по голосам, не знает растений, боится дикой природы. И стоит ли говорить о том, что современный человек не поклоняется великой Шакти, т. е. этому материальному космосу, полному страстей, могущества и разнообразных существ, но истребляет его? Как таких людей можно называть материалистами, если они уничтожают разнообразие материи, руководствуясь абстракциями? Вся ваша экономика, рынки, промышленность — всё это продукты ума, который ничего не знает о святой красоте жизни и божественности плоти.

Теоретики метамодерна используют принцип осцилляции, чтобы описать процессы, происходящие в современной культуре. Различные духовные поиски, распространённые в наши дни, уживаются с глубоко укоренившимся цинизмом постмодернистской парадигмы, которую мы до сих пор не преодолели. Это колебание образует новые формы эстетики и иронии. Будучи наследниками увлекательного XX века, мы колеблемся и пульсируем, потому как духовность и аксиология занимают нас ничуть не меньше, чем хаос постмодернистского релятивизма.  

Философы кашмирского шиваизма считали колебание между материей и духом онтологической основой универсума. Спанда — это вибрация, возникающая от постоянного взаимопревращения Шивы и пракрити. В кашмирском шиваизме абсолютный субъект и всё разнообразие мира — просто различные способы бытия Всевышнего. Бескачественный Абсолют, желая проявить своё могущество, разворачивается в форме Вселенной. Он выдыхает сам себя в виде множества разнообразных миров и существ, а потом вбирает всё назад, в состояние ниргуны, в котором Сознание тождественно самому себе, не разделяется на субъект и объект, но затем Шива снова порождает космос с помощью Шакти — женской подосновы всего существующего. Переходя из единства во множественность, из множественности в единство, Абсолют осуществляет вибрацию. Эта же вибрация-спанда — источник любого сознания: в любом опыте есть субъект и объект, которые не существуют друг без друга, будучи двумя сторонами единой реальности. Махешвара трансцендентен и имманентен одновременно: он есть Бытие, Сознание и Блаженство, проявленное во всём сущем.

Согласно индуизму, человек есть беспредельно могущественное существо, способное возвыситься над богами. Сейчас очевидно, что наше могущество проявляется и во власти над различными материальными субстанциями. Шакти любит игры, будучи сутью великой мировой игры. Проблема в том, что человеческая игра в цивилизацию, кажется, стала уродливой: мы уничтожаем формы, которые не создавали, делаем ландшафты безобразными, а воду и воздух никуда не годными, уподобляясь вредоносным асурам.

Однажды мудрецы собрались на горе Кайлас, чтобы поклониться господу Шиве и его супруге Парвати. Каждый совершил ритуальный обход вокруг божественной пары. Но риши Бхринги был настолько сосредоточен на Шиве, что у него не было желания обходить Парвати. Заметив это, Парвати села на колени Шивы, из-за чего Бхринги было трудно обойти одного только Махешвару. Не испугавшись, Бхринги принял облик жука и попытался пролететь между ними. Разъяренная Парвати прокляла мудреца, он стал физически слабым, из-за чего не в силах был поддерживать свое тело. Сжалившись над Бхринги, боги дали ему третью ногу, чтобы он мог стоять прямо. Эта старая индийская притча кажется исключительно актуальной, ведь вся цивилизация модерна похожа на третью ногу: мы создали подпорки, различные виды материальной избыточности, утратив подлинную связь с материей.

Барух бен Аттар аль-Факир

Перевод с французского — Христиан Винберг