Красиво летит кукушка

Тебе уже тридцать,

Ты живешь со своей мамой

И с ее мамой,

У вас симбиоз разных мам,

И если прикинуть,

Сколько психических травм

Имеет ваша семья,

То можно поехать кукушкой.

Как на той иллюстрации,

Где изображены дети

С мамой и папой,

Все они смотрят на небо,

Девочка говорит: красиво летит,

Мальчик спрашивает: а что это?

Отец отвечает: кукушка.

Тебе уже тридцать,

И воображаемый друг

С каждым днем все опасней,

Кто знает, зачем ему черный

Пакет из пластика,

Зачем ему веревка с ножом.

Я знаю, ты ощущаешь себя веществом

Неопределенного свойства

В то время как они строят любовь,

Как будто в этом есть смысл,

Как будто планета не захлебнется

Энергичными членами общества.

Тебе уже тридцать,

Ты живешь со своей мамой,

И вам не нужны прочие.

Преемственность поколений

Хорошая штука.

Нормальные пацаны не стесняются слез

Не сдерживай свои слезы,

Это лучшее, что у тебя есть

Из возможных вариантов

Оставаться живым

И капельку настоящим.

Когда меня везли в Кащенко

Или в Ганнушкино, не суть,

Я не мог выплакнуть ни слезинки,

И поэтому долго не понимал,

Как обстоит дело с психозом,

Ведь не на все будет прозак

И прочие милые штуки

С плохими побочками.

Пока ехали по позвоночнику

Кольцевой автодороги,

Играла песня: я буду рядом,

Которая прервалась новостью,

Что наступает третья блокада,

И жителям нужно сидеть дома,

Чтобы не заражать

Своими микробами

Всяких разных людей.

Помню, сравнил слезы

С эпидемией или вроде того,

Если один человек заплачет,

В ответ заплачут десятки,

Вот будет раздолье

Для коллекционеров слезинок.

Но ты оберегаешь их,

Как мозжечок оберегают

Лобные доли,

Просто так не добраться.

Док сует две таблетки,

И желает хорошего путешествия,

А я считаю слезинки,

Которыми мог поделиться,

Если бы не стеснялся.

Метафизические вавы

Когда я был маленький

У меня тоже была бабушка,

И мы с ней сражались отвертками,

Я побеждал с переменным успехом.

Помню, однажды певица Пьеха

В телевизоре пела, словно кошка,

Которой наступили на хвост,

И бабушка воспользовалась

Этой заминкой.

Вот, откуда у меня шрам, дорогая,

У меня много шрамов буквальных

И таких, метафизических,

Их не видно, как электричество,

Но они у меня есть.

Хорошее было время с бабушкой

В своем каком-то моменте,

Я чувствовал, как тренькает

Внутри какая-то жилка,

И запах такой, как после дождя,

Разряженный воздух.

Когда я был маленький

У меня тоже была бабушка,

И мы с ней смотрели сериалы,

Пока ели куриную печень,

Сериалы были о вечном:

Тюрьме, любви и предательстве

Женщины на букву П,

И я тогда понимал, что на П

Неприлично называть женщин,

Если они не Полины,

В остальных случаях терпимо.

Но все без исключения

Женщины причиняют

Метафизические вавы.

Думаю, так и должно быть,

Думаю, это их естество.

Всепоглощающая трезвость

Держишься за свою трезвость

Своими тонкими ручками,

Говоришь: не надо мне вашего диазепама,

Не надо мне вашего валиума.

На фоне ужасных обоев с пальмами

В кругу таких же челдобречков

Сидишь такой, гладко выбритый

В кофте овечьей, подарочной

На рождество бывшей девушкой.

Вообще, странное дело с бывшими,

Как будто лимит превышен

Обладания другим человеком,

И он уже бывший, но по факту,

Навскидку, если человек бывший,

Значит, он уже мертвый.

Так вот, сидишь в кругу людей,

И говоришь: месяц чистоты,

Или два, три, четыре.

Держишься за свою трезвость,

Платишь ей за ужин в баре,

За сеанс в кинотеатре,

За возможность ее проводить,

Ту, которая потом станет бывшей

В том значении, в котором

Мы обозначили выше.

У людей, которые ходят на группы

Вся эта трезвость

Похожа на отчаянную попытку

Заслужить прощение

У своего мужа, детей, неважно,

Они вцепились в трезвость

Своими тонкими ручками,

И машут ей, словно флагом

Единственным на Луне,

Но дело в том, что Луну

Уже заселили.

Фотка на паспорт

Фотка на паспорт

Получилась, как будто для сайта

О вреде разных наркотиков,

Где еще забавные подписи,

Типа этот человек писал прописью

До того, как съел вот это.

А теперь он совершенный кретин,

И пишет исключительно под себя.

Мы все сделаем за три дня,

Говорили они, нет поводов

Для беспокойства, говорили они,

Ваше лицо будет сиять, говорили.

Но они не учли, что мое лицо

Это разбитая трасса

Вдоль лесной полосы,

По ней едут последние люди

От радиации, голода, жути.

Маршрут построен,

Говорит бортовой компьютер,

Слева горячие пятна,

Справа ходячие трупы.

Мое лицо это литература

С неоднородным рельефом,

Шершавостью, старой кожей.

Мало, кто сможет

Так проникнуться симпатией,

Как одинокая домохозяйка

Или девушка, которая выдает

Людям в очереди паспорт,

У нее вечно усталый вид.

Она выдает загранпаспорт,

Я благодарю, и не знаю,

Зачем его сделал.

Короче, надо куда-нибудь

Съездить.