Раз — два, раз — два… — повторял он про себя, проводя вперед и назад щеткой по гладкой поверхности ботинок, с щепетильностью старой леди, решившей начистить столовое серебро к приходу дорогих гостей. Делал он это так усердно, что казалось, еще немного и из–под щетки повалит дым. Внезапно он остановился. Может устала рука, а может он просто решил, что этого будет достаточно. Ведь натирал он свои ботинки уже минут десять, хотя для того, чтобы придать им благородный блеск хватило бы и пары. Он тяжело присел на табурет перед зеркалом в прихожей, бросил безразличный взгляд на начищенную пару обуви и медленно поднял голову, чтобы посмотреть в зеркало. Взгляд был пристально направлен в отражение собственных глаз, будто хотелось что-то сказать самому себе. Казалось, что в голове его совершенно пусто, а мысли витают даже не в облаках, а далеко за пределами стратосферы. Он так же тяжело встал и поставил обувь на ковер у входной двери и его телесная оболочка устремилась на кухню.

Тихим, размеренным, почти механическим шагом оболочка прошла мимо обеденного стола, накрытого красно-белой клетчатой скатерти, мимо пыльного и обветшалого кухонного гарнитура, мимо старой газовой плиты, над которой висела куча кухонной утвари и упершись в широкий подоконник остановилась у окна. Оно было слегка приоткрыто, но этого было достаточно, чтобы уловить чудный запах цветущей весны и гомон детей во дворе. Взор его был рассеян и устремлялся вдаль, а точнее в никуда. Душу его явно терзало безграничное волнение. То самое волнение, когда ты не можешь думать больше ни о чем, кроме как о предмете своих переживаний. Такое бывало с каждым из нас, когда казалось, что именно сейчас вершится наша судьба, будь то результаты вступительных экзаменов, секунда молчания перед тем как она скажет желанное «да», или долгожданная встреча с дорогим человеком после долгой разлуки. Именно последнее и волновало его.

Десять лет минуло с момента их последней встречи. Хотелось бы сказать, что он помнил тот день, словно это было вчера, но увы, многие картины из нашей жизни замыливаются, а потом и вовсе стираются в памяти. Как атлет теряет сноровку после серьезной травмы, не имея возможности тренироваться, так и воспоминания улетучиваются если их бережно не хранить. А в памяти остался лишь ее образ и он по какой-то неведомой причине все еще жил в его голове и по сей день. Хотя для него самого причина была вполне ясна. Когда мы разбираем по косточкам минувшие годы и наполнявшие их события, то конечно всегда можем выделить самые дорогие сердцу моменты. Так и он, считал, что лучшее время в жизни он провел в ее компании. Много всего было до и после, но он полагал, что именно тогда был по-настоящему счастлив.

Но время шло своим чередом, один год сменялся другим, люди приходили и уходили, оставляя едва заметные отпечатки в его жизни. И теперь он стоит здесь и сейчас, у открытого окна этим свежим весенним днем. Но что же происходит с ним, чем он так взволнован? А дело все в призраках прошлого, которые порой являются нам, чтобы напомнить о себе, а может напомнить и нам самим кто мы есть на самом деле.

Словно гром среди ясного неба в начале недели раздался телефонный звонок. Тихий и ленивый вечер вторника взорвался тысячей мельчайших осколков в мгновение ока.

 — Привет, — донесся из трубки растерянный, но очень нежный, даже немного детский женский голос.

 — Здравствуй, — сухо и почти машинально последовал ответ. Конечно он сразу узнал ее, как будто и не было этих долгих, но таких скоротечных лет. Пауза. Да, конечно неловкая пауза.

 — Ну как ты? — наконец начала она. Звучало это так неловко и неуверенно, что казалось на другом конце провода студент-первокурсник, который не знает ответа на вопрос преподавателя и пытается выдавить из себя хоть что-то, лишь бы не молчать, иначе получит неуд.

 — Вроде неплохо — мелкая дрожь пробежала по всему телу и вырвалась вместе со словами через голосовые связки:

 — Слушай, я сейчас немного занят… — замялся он от волнения, хотя конечно же никуда не спешил. И только он хотел закончить фразу каким-нибудь нелепым оправданием, как она перебила его, выпалив:

 — Не хочешь встретиться? Сто лет не виделись, я даже не знаю как у тебя дела…

В конце этой фразы она тоже замялась, чувствовалось как изо всех сил пытается подобрать слова, чтобы закончить свою реплику. Последовала секундная пауза.

 — Да, конечно. Его голос уже не звучал монотонно, а гулко вибрировал, и она почувствовала это. Было ясно — разговор пора заканчивать, пока кого-то из них не хватит удар. В нескольких словах они условились о встрече в эту субботу и попрощались. Трубка опустилась на клавишу сброса. В голове был сплошной шум, глаза обессмыслились.

Какого черта это было?! — первая мысль, которая пороховым выстрелом врезалась в голову. Среди неумолкающего шума, можно было различить только одну отчетливую фразу — Зачем? Господи, зачем я согласился… Зачем мне это… Но среди этих мыслей затесалась и другая. От нее на душе было и светло, и горько, а комната как будто наполнилась запахом лета. Да, конечно, разум его твердил, о том, что это уже совершенно лишнее в его тихой, размеренной жизни, где нет места столь давним воспоминаниям. Столь давним, что это было больше похоже на старые бабушкины сказки, в которых, вероятно и есть что-то общее с реальностью, но сейчас мы, конечно же, этого не узнаем. Но душа! В душе ему стало спокойно, даже блаженно, будто после долгого путешествия в далекие страны, наконец вернулся домой. Он поднимается по лестнице и аккуратно, чтобы никого не побеспокоить, открывает дверь. А на пороге она! Стоит тут и смотрит на него, дрожащими глазами, еще чуть-чуть и их них хлынут слезы радости. Кинется в его объятья и лицом уткнется в шею, чтобы не видеть ничего, а лишь чувствовать его тепло и запах.

В этот момент все вокруг затянулось бесцветной дымкой, посмотришь туда и пространство как будто искажается через нее. Наконец она поднимает голову и посмотрев пристально и жалобно в глаза произнесла

 — Где же ты был все это время? Почему не вспоминал меня? А ведь я ждала тебя тут все это время…

И не успела она договорить, как дымка начала рассеиваться, а вместе с ней и все что было вокруг. Груз нежного хрупкого тела на его плечах тоже пропал. Все вокруг расплылось окончательно. Глаза резко распахнулись, и он обнаружил себя на кресле в той же самой комнате, что и пять минут назад. На коленях лежал телефон и тут в его голове все наконец прояснилось. Откинувшись без сил на спинку кресла, он уставился в телефон. Глаза заслезились. Стало быть, чувства взяли верх над разумом.

И что же в итоге? Он стоит у приоткрытого окна в прострации, пытается мысленно, подобно принцу датскому Гамлету, разрешить свою внутреннюю дилемму. Опять в голове факелами вспыхивают, уже почти извечные для него вопросы — зачем и к чему это все приведет. Разум по-прежнему восклицал о том, что все это не имеет совершенно никакого смысла, все равно, что пытаться склеить разбитую вазу. Восклицал он это твердо и агрессивно. Но в то же время из маленькой щели в самом дальнем углу, неуверенно, едва заметно, начали просачиваться чувства. Сперва начала возвращаться, казалось бы, утраченная давно память, тянувшая за собой длинную вереницу драгоценных воспоминаний. Яркие картины прошлого начали мелькать перед глазами. И вновь все вокруг наполнилось свежим запахом ласкового лета. И вот он уже сидит в прихожей, положив локти на колени и переплетя пальцы в сложенных ладонях, он смотрел на свои, начищенные до блеска ботинки. Оставалось только решиться. А меж тем уже была пора ехать на встречу, он опаздывал. Но разум его томился в бесконечной череде вопросов и аргументов, то за одну сторону, то за другую. Может в итоге остаться здесь, забиться в углу, переждать все настойчивые телефонные звонки и забыть все это окончательно? А если все–таки пойти на встречу своей судьбе и принять все как есть? Ведь не с проста все это, верно? Зачем ей звонить, зачем ей эта встреча? Быть может внутри ее те же противоречия? Может ей тоже в голову взбрели воспоминания и нет теперь покоя, покуда мы не увидимся. Может она сейчас так же опаздывает, терзаемая сомнениями? В этот момент промелькнула совершенно четкая и ясная мысль: Смогу ли я восстановить, реанимировать все те чувства?! А нужны ли мне эти чувства?! И тут он осознал, то что ответ все это время был у него в голове, глубоко, за собственноручно воздвигнутой стеной. Да! Я хочу вернуть это! И пусть эта встреча расставит все по своим местам, принесет долгожданный покой!

Он сделал глубокий вдох, быстро выдохнул и взглянул на часы — опаздывал он прилично. Шнурки на блестящих ботинках зашнуровались в мгновение ока, а уже в следующий момент он выбежал на лестничную площадку, спешно хлопнув дверью. В квартире застыла тишина, лишь через окно на кухне доносился едва уловимый детский гомон. Солнце начало свой путь вниз по привычному маршруту и проникая в темную квартиру через то же окно, расчерчивало кухню светлыми полосами света. День скоро начет гаснуть и вокруг станет темно и безмолвно. В тот момент, когда он проходил через турникет в шумное и до одури душное метро в пыльной тишине его квартиры раздался звонок. На телефонном определителе высветился ее номер. Разум победил чувства.