Create post
Theater and Dance

Сочинить и разойтись

Премьера новой оперы Беата Фуррера на текст Владимира Сорокина прошла в берлинской Штаатсопер. Режиссер Клаус Гут сделал из оригинальной пьесы фантазию в духе постапокалипсиса.

В минувшем году в АСТ вышел сборник с четырьмя либретто Владимира Сорокина. Кроме текстов для российских постановок, в книгу вошел «Фиолетовый снег» — пьеса, которая легла в основу свежей оперы Беата Фуррера. В центре истории — опыт отчуждения гостей виллы, застрявших в аномальном снегопаде где-то посреди Европы. За пределами текста — жернова либреттиста Хэндля Клауса и прочтение Гута, для которого способом приближения к автору оригинальной пьесы стало расставание с ним.

Photo credits: Monika Rittershaus, Staatsoper Berlin

Photo credits: Monika Rittershaus, Staatsoper Berlin

Уводя героев к фиолетовой дали, в которую все провалятся в конце, Гут последовательно уводит текст Сорокина от Сорокина. Из ясной рефлексивной пьесы Гут вырезает полотно-постапокалипсис, где за культурным бэкграундом режиссера теряется один из важных фокусов «Фиолетового снега». Русский текст насыщен движениями коллективной памяти, где в замкнутом поневоле пространстве собрались люди разных национальностей. Россия в разговорах героев — кризисное поле, испятнанное ГУЛАГом, а Европа — заснеженное нечто с трагическим прошлым и размытым будущим. В разговорах вспоминают Гитлера и Сталина, пророчат перемещение Евросоюза в Сомали и констатируют российский кризис православия.

В этом смысле немецкое либретто выдает, скорее, обобщенный аффект, и главным здесь становится сюрреалистическое брожение в условиях катастрофы. Отношения упрощаются до цепочки автоматических действий, а попытки женщин извлечь съедобное из несъедобного перебиваются монодическим воем мужчин. Став единственной средой для жизни и темой для разговоров, снег уже кажется всем теплым и сладким — знакомая уловка психики, компенсирующая отсутствие выбора.

Изломы нарратива, который выстроен из аффектов героев, заложены и в оркестровой партии. Она густо насыщена параллельными звуковыми магистралями на разных высотах в стиле Ноно, которые разбавляются случайными звуковыми бликами, хрупкой осколочной музыкой и еле ощутимой аллюзией на «Зиму» Вивальди. Вероятно, музыка работает на фиксацию эмоциональной повестки каждой сцены, и по отношению к самому себе принципиально нового материала Фуррер не демонстрирует.

Размытость музыкальных импульсов перемещает режиссера в область трансцендентного, и эта оптика будто бы диктует ввод почти потустороннего персонажа — Татьяны. Выполняя функцию рапсода и жреца правосудия, она входит в историю во время увертюры, с постепенным проступанием захватывающих пространство авансцены «Охотников на снегу» Брейгеля — так Гут впускает в спектакль кинематографический прием погружения в живописное полотно. Идиллическая картина возникает из размытого поля, а затем углубляется и становится четкой. Вместе с музыкой Татьяна гуляет по полотну — как, например, герой «Снов» Куросавы внутри пейзажа Ван Гога.

Photo credits: Monika Rittershaus, Staatsoper Berlin

Photo credits: Monika Rittershaus, Staatsoper Berlin

К сравнениям с большими кинолентами Клаус Гут будто уже готов: в 2017 году его версию «Богемы», где герои оказались жителями космической станции, окутала дымка тарковщины. Теперь режиссер напоминает о «Меланхолии» Триера, которую с Тарковским и Гутом, помимо эстетической преемственности, соединяет картина Брейгеля. Пространство спектакля наполнено ожившими персонажами полотна, которые сновиденческим замедлением движений отсылают к приемам Кэти Митчелл.

Photo credits: Monika Rittershaus, Staatsoper Berlin

Photo credits: Monika Rittershaus, Staatsoper Berlin

В дни показа в одной из частных берлинских галерей проходит выставка «Момент — вечность», где одновременно с экстравагантными фото современности выставляют барочные картины и чучела животных. Этот кластер из впечатлений о жизни и смерти напоминает работу Фуррера-Гута, которая детонирует внутрь себя, не ведя диалога с миром. Возможно, такая оптика своевременна: остановившись между околополитической повесткой и режиссерским исследованием разновеликих плодов прекрасного, ненадолго выдохнуть смогут и художник, и зритель.


Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About