Аарон Чик, PhD, исследователь сравнительного религиоведения, философии и эзотеризма. Бывший президент Международного общества Яна Гебсера. На сегодняшний день доктор Чик проживает в Новой Зеландии, сферами его интересов являются чай, вино, поэзия, книгопечатание и алхимия. Данное интервью взял Роберт Дж. Р. Грэхам в феврале 2014 года, изначально оно было выложено на его странице в Интернете.

— Расскажите, пожалуйста, немного о Вашем прошлом.

— Хотя я и являюсь ученым по призванию, в более глубоком смысле я всегда был художником, что очень резонирует с самой сутью алхимического процесса. Андрей Тарковский, великий русский режиссер, однажды сказал: «Произведение искусства, подобно живому организму, живет и развивается благодаря конфликту противоположных принципов». Он сравнивал режиссерскую работу с «отделением света от тьмы», подобно Книге Бытия (Генезис по-гречески означает «творение»). Творчество в алхимическом смысле у меня в крови, и в течение многих лет творческие позывы проявлялись в самых разных модальностях: от непосредственно живописи до музыки и далее до красноречивого ремесла владения словом. И вне зависимости от того, чем я занимаюсь, я полностью погружаюсь и отдаюсь делу со всей страстью.

Последние 14 лет все свои силы я отдал напряженному изучению эзотеризма и написанию академических работ. Я изучал филологию, философию и классиков, получил диплом Университета Квинсланда по специальностям немецкий язык и религиоведение. В 2011 году я закончил диссертацию о жизни и алхимии Рене Шваллера де Любича, великого французского герметического философа. В это же время я занимался лабораторной спагирией в традиции Брата Альбертуса. Также я непосредственно связан с Международным Обществом Яна Гебсера, я являюсь его президентом. Гебсер был немецким поэтом и феноменологом сознания, который поддерживал связи с Лоркой, Пикассо, Юнгом, Гейзенбергом и Ламой Говиндой и это только часть имен. Если подводить итог, то мои работы о Гебсере и Шваллере де Любиче — это два полюса моей природы. Проникая в глубины связей между гереметизмом и интегральной философией, я разыскиваю не что иное, как алхимию сознания.

— В Вашей книге «Алхимические Традиции» Вы погружаетесь очень глубоко в алхимию. Не могли бы Вы поделиться самой необычной историей, какую удалось раскрыть?

— Об этом можно рассказывать долго, но, пожалуй, наиболее поразительным для меня лично было изучение алхимических традиций, сохранившихся в целостности на Востоке, тех, что не вымерли и не превратились в обрывки, подобно западным. Например, практики и духовные техники Ваджраяны, школы тантрического буддизма. Это невероятно важно, потому что там алхимия предстает не каким-то восстановленным эзотеризмом наподобие многих квазимасонских школ Западного оккультизма, но живой традиционной наукой, hieratikē technē (священное искусство/наука), становясь интегральной частью Традиции (в геноновском смысле). Таким образом, она входит в ряд других традиционных иератических и космологических наук, таких как ритуальная магия, медицина и астрология. Что еще удивительнее, границы между ними начинают расплываться, так как алхимия проникает во все другие сестринские дисциплины.

— Существовали ли культуры, полагавшие алхимию мэйнстримной практикой?

— Алхимия была всегда уместна во всех великих цивилизациях Античности, благодаря тем практическим знаниям, которые она включала: минералогию, металлургию, ботанику, ферментацию, дистилляцию и многое другое. Эти знания сильно связаны с переходом от цивилизаций охотников-собирателей к аграрной цивилизации. Хотя алхимия и была иератическим искусством высочайших культур мира, мэйнстримом она так и не стала, так как это обычно удел жреца или мастера ремесленника. Но несмотря на это главные алхимические мистерии, такие как публичные изображения ремесленника и иерофанта, всегда сокрыты на виду у всех. Ииенно это, например, является предпосылкой к алхимическому символизму готических соборов, которые Фулканелли назвал «алхимические тексты в камне». Его книга «Тайна соборов», вышедшая в 1926 году, вероятнее всего, берет свое начало в геометрической герменевтике Швеллера де Любича, который ездил в Египет изучать храмы Луксора и Карнака, что были представлены им в трех томах как архитектонические символы, хранящие высочайшую мудрость фараонов — доктрину Антропокосмоса.

— Вы отдали большую часть своей жизни попытке понять алхимию и схожие традиции, что Вас в них привлекает?

— Мой путь академика и путь эзотерика — это две стороны одной медали. Все это есть продолжение моего творческого пути, лежащего глубже, который в своем принципе алхимичен и укоренен в призвании, философском и мистическом одновременно, подобно лебединой песне Сократа. Ну и помимо этого я всегда был зачарован всем мистическим и тайным, на самом деле, в этом я чувствую себя более живым, чем в обыденной жизни.

— Может ли алхимия дать понимание будущего эволюционного процесса человека?

— Эволюционный процесс, что в металлах, что в людях является по своей сущности алхимическим феноменом. Лучшие алхимики изучали все феномены, не только минералы и металлы, для того чтобы понять универсальные принципы трансформации, применимые ко всем видам и всем царствам — от минерального до человеческого. Проводя эту работу, они пытались проникнуть в загадку того, как один божественный процесс действует через все вещи. Подобное невидимой солнечной орбите, которая влияет не только на форму подсолнухов и наутилусов, но всей галактики. В этом смысле я согласен со Шваллером де Любичем, полагавшим цельность видимого космоса единым гигантским живым алхимической ответом на метафизическое действие. Видимые фазы трансформации и эволюции — это всего лишь эмпирически осязаемые частички великого целого. Видимые феномены, таким образом, являются временной манифестацией, которая скрывает, но также и проявляет невидимое, подобно шелковой ткани, скрывающей обнаженное тело, но подчеркивающей его контуры.

Несмотря на то, что феномены могут казаться эволюционирующими в сторону некой непроявленной финальной стадии, по сути своей они являются манифестацией существовавшей ранее цельности, а эта цельность не эволюционирует как таковая. Подобно Архимедову винту, ее движения, кажется, предполагают рост, но на самом деле она не меняется, все эти изменения — это только лишь вечный танец самовращения.

Такой взгляд на «эволюцию» соответствует школам тибетского буддизма Махамудры и Дзогчен, в которых цель освобождения и духовной эволюции уже изначально достигнута. Мы уже изначально пробуждены. Вопрос заключается только в очищении от омрачений (ментальные и эмоциональные недуги), которые не дают сознанию познать себя в своей изначальной светоносной безбрежности. Фазы, через которые мы проходим, чтобы проявить эту изначальную реализацию, могут походить на «эволюцию», но на самом деле являются ступенями все возрастающей прозрачности видения добытийственной целостности. Тот же самый принцип можно применить и к материальной эволюции, поэтому алхимия принципиально работает с техниками разделения и очищения, чтобы выявить эту изначальную чистоту. По сути своей она ничего не «создает», скорее, подобно технике Мекеланджело, раскрывает, забирая.

— Меня поразило Ваше исследование эликсиров, опишите какие-либо эффекты, достигнутые при помощи микстур Вашего изготовления?

— Хотя я и изучал составление эликсиров и проводил Магистерий в растительном царстве (разделение, очищение и обратное соединение Сульфура, Меркурия и Соли конкретного растения), следует отметить, что алхимические лекарства — это побочный продукт алхимической философии. Суть философии заключается в восстановлении изначальной целостности, из которой проявляются феномены (неважно, растения, металлы, мужчины или женщины), которые являются частностью, отделением от целого. Алхимическая работа в лаборатории по сути своей является демонстрацией философии, говорящей о том, что все вещи сопричастны огненному семени, «отцу» и вскармливающей матрице, «матери» и что любая манифестация — это кристаллизация кислоты и основания, формирующая «соль».

Таким образом, любая манифестация отражает взаимодействие этих принципов — кислоты и щелочи, семени и матрицы? Их продукт создает образ в падении, который отражает изначальное единство противоположностей и чистую форму. Подобно Инь и Ян, изначальному андрогину, алхимическому союзу короля и королевы, они все содержат архетипические мужественность и женственность, переплетенные в их цельности. И именно эта изначальная цельность, процесс выявления неразрушимого состояния из его физических эволютов (или де-эволютов) — вот, что ищет алхимик.

— Благодарю за интервью, где можно узнать больше о Вашей работе?

— В моей книге «Алхимические традиции: от античности до Авангарда», изданной в Numen books, она доступна на Амазоне. Общее содержание моей академической работы можно увидеть на моем вебсайте и на страничке в Академии. Не так давно я был упомянут в книге Габриэля Д. Робертса «Поиск Гнозиса: духовность без догмы» и в 3 издании журнала Clavis. Помимо этого я только что проводил ежегодную конференцию Международного Общества Яна Гебсера вместе с Джереми Джонсоном в Нью-Йорке. Тема конференции — Кризис и Мутация, и представленные мною материалы можно посмотреть здесь. На данный момент я завершаю некоторые материалы для моего курса «Алхимия Востока и Запада: История, Теория и Практика», который будет доступен для дистанционного изучения в Университете Философских исследований Лос-Анжелеса. Также я сейчас пересматриваю свою докторскую диссертацию «Свет сквозь призму жизни: Рене Шваллер де Любич и Герметический вопрос Соли» для того, чтобы ее опубликовать, полагаю, в следующем году. В общем, проектов много — есть за чем последить!

Дополнение (2017)

Со времени публикации этого интервью много новых проектов увидело свет. Я опубликовал открывающий выпуск «Диафания: Журнал и Ноктюрн» в Rubedo press, издательстве, которое я основал в 2015 году. Оно специализируется на «классических и современных работах, оживленных огнем Софии», а журнал Диафания во многом является «философским флагманом» для издательства. Он был вдохновлен идеей интегральной прозрачности Гебсера, которая позволяет выявляться не только бодрствующему рациональному сознанию, но и ночной стороне нашего существования — изначальной, живительной и мифической отнологии, завершающей нашу реальность и подчеркивающую наше бытие.

Также два важных исследования алхимии Шваллера де Любича были изданы: одно в Октагоне (Scientia Nova, 2016) под авторством Доктора Ханса Томаса Хакля, его темой являются вопросы сексуальности в герметической философии Шваллера. Второе — в книге Доктора Питера Форшо «Свет в тени: визуальное и символическое западного Эзотеризма» (Brill, 2017), оно фокусируется на концепции Символического в работах Шваллера и триаде Сульфура, Меркурия и Соли. Исследование конфликта Шваллера и французской академии было опубликовано в 6 номере Heretic под названием: «Война символистов и египтологов: Рене Шваллер де Любич в Египте: 1936-1951». Также я провел серию вебинаров о жизни, теории цвета и алхимии Шваллера, которые проводились на основе моего проекта о священной науке Ars Hieratica.

Ну и последнее, но от этого не менее важное, я провел большую часть 2016 года с прекрасными людьми из Magical Egypt в их штаб-квартире на солнечном побережье Квинсланда. Мы упорно работали над новым сезоном — Magical Egypt 2, поглощая маргариты и трюфели. Первая серия должна скоро выйти.

Перевод с английского

Никиты Бушина

Сайт Аарона Чика http://www.aaroncheak.com/