Ниже — воображаемый манифест, написанный по впечатлению от фильма Джима Джармуша «Отпуск без конца», 1980.

Я турист, чей отпуск длится без конца.

Я иду. Мне нечего делать, я просто оставляю жёлтую краску на поверхности стены, что меня может испугать? Все ставни уставились и смотрят на меня своими деревянными тупыми глазами. Вся эта череда комнат, блюющих кухонными приборами, окнами разной величины, стеклянными столами и безвкусными картинами на стенах, изрыгающая разбитые шкафы, оставленную одноразовую посуду, запачканную едой, конечно же, — всё вызывает у меня только сквозящий страх. Мне кажется, ты вообще не спишь. Просто грежу наяву.

Меня гонит волна и я сгибаюсь плавно под её напором. Меня штормит, и иногда заплетаются ноги, не поспевая за её движением. Руки смешно сопротивляются в бибопе, честном и хаотичном как само желание жить. Сейчас я не смотрю по сторонам, но смотрю вглубь, для этого и сгибаюсь, изгибаясь как рыба-скат, как мёртвая форель на этом грёбаном асфальте без теней. Меня влечёт падучая, ей я покоряюсь в этом городе. Она бьёт меня сейчас, в танце, минута — и я снова здесь, падаю навзничь, ведь только так можно остановить эту пляску оттягивания смерти. А что потом? Снова бежать.

Знаешь, мне иногда кажется что я должен жить быстро. «Пошли мне одну и взамен я сплету гирлянду из фиалок, мяты и герани. И видя, что пролитая кровь ещё не скрыла под собой всю зелень травы, он, даже не наклоняясь, готовится вонзить свой нож. И снова трупы спят под сенью дерева». Мы постоянно меняем места, ты забываешь о своём одиночестве. Хотя, на самом деле, ты всё равно одинок.

Это Джон. Он запечатал в свой чемодан нечто живое, что день за днём сводит меня с ума. Это чувство спит у меня в башке и преследует уже давно. Какая война? Это когда болят ноги, гудит голова день за днём и когда ничего кроме разрухи вокруг себя ты больше ничего наблюдать не можешь. Кирпичи и оргия сорных трав здесь, меня уже нет. Я солдат, потерянный во времени, календарём. Солдат, которого забыли на этом поле, так и не предупредив что войны больше нет. Она только в моей голове. Я раненый в бесконечно малом живых. Очередная бомбёжка, ложись, это вражеские вертушки!

Тебя убили.

Эти глаза не твои, они тебе не принадлежат, их вытащили из головы твоего отца. Что, опять война? Смех раскатился по всем выщербленным дырам вверх и вниз, застревая между этажами, этапами, этой рукой и эхом своего голоса, раздающимся каждую ночь волком от вечной бессонницы.

Я не могу спать, я импотент поневоле, по заключению. Моя варварская невинность — сегодняшняя большая ценность.

Вибрирует улица, я просыпаюсь от очередного сна, в одной из возможных коробочек под названием Дом, на ближайшее время, конечно.

Эта пушка теперь мое законодательство. Вот так. Точка. Стол скрипит под моей ходящей рукой, на полу покоится одеяло цвета выскобленного тела или мякоти гниющего персика. Я выгнал отсюда всё живое, чтобы оно не мешало мне коптить небо в разных точках.

Я слаб, я щедр, я варочный котёл твоих снов, плавлю всё вокруг, медленно и незаметно. Мне всегда везёт. Я выбираюсь из этой жижи раньше, чем она успевает стать грудой никчёмного металла. Окна убиты, в них вышла моя любовь (она просто ушла), в них вышла моя надежда. Я вышел через дверь. Я выл про себя песню. Про океанические искры, про воздух, свежий и немного горький, непривычный, про очередную перемену мест. Колокола звонили.

Я турист, чей отпуск длится без конца.

____________________________________

Фото из серии Нэли Рублёвой «Я турист, чей отпуск длится без конца», 2022.