«Изучить ад за 742000 возможно», «Институт философии Российской академии наук потратил 742000 на исследование ада и зла» — с такими заголовками в конце прошлого года вышли материалы многих крупных СМИ, таких как Вести, РБК, Медуза. Многочисленные комментаторы в социальных сетях принялись обсуждать смехотворность такой темы исследования и его необоснованно высокую стоимость. К сожалению, сами философы не получили должной возможности ответить на эти вызовы и вопросы. Философы Алексей Гагинский, Евгений Логинов и Антон Кузнецов обсуждают, на что идут такие деньги, какое отношение эти новости имеют к травле института философии Российской академии наук, почему можно исследовать ад и зло, и какое значение имеют такие проекты.

Институт философии никому ничего не платил. Как получают деньги на грант и как они тратятся

Многие люди не понимают, как устроено финансирование науки. Кажется, и журналисты тоже не понимают, потому что из новостей следует, что 742 тысячи Институт философии заплатил одному человеку за единственную статью.

Сама система финансирования российской науки устроена таким образом, что учёные имеют возможность подавать заявки на гранты. Исследовательский коллектив подает заявку на грант в РНФ (Российский научный фонд) — сейчас это самый крупный научный фонд по поддержке учёных в России. Заявка коллектива получает одобрение. Для того, чтобы ученый получил деньги из РНФ, Институт философии должен отправить запрос, то есть как бы закупить покупку этой статьи. Фактически Институт философии вообще никому ничего не платил, платил РНФ. Более того, Институт философии, как посредник, с этого приобрел, потому что, как и всякая научная организация, которая получает гранты, она оставляет себе некоторый процент с этой суммы. Поэтому для Института философии это было только выгодно. А преподнесли все дело так, что Институт философии транжирит деньги налогоплательщиков на какую-то ерунду.

Также неверно говорить, что деньги достались одному человеку. Здесь надо учитывать то, что все это растягивается на целый год, что с этого платятся налоги. Есть целый комплекс нюансов, которые просто пропадают в этих ярких заголовках. Существует целый коллектив авторов, между которым делятся эти деньги, платятся с этого налоги, и в том числе Институт философии сам получает какую-то часть гранта себе. Сумма, которая здесь отражена, — это просто частный момент одного исследования, которое проводилось в течение длительного времени.

Кроме того, 700 тысяч — это не плата за всего лишь одну статью. Собирался материал, писалась далеко не одна статья. Более того, коллектив перевыполнил свои обязательства: были скоповские и разные другие публикации. Были организованы конференции, готовится целая книга по итогам этого проекта.

Получается, что сама новость с названием «Институт философии РАН заплатил…» — новость фактически неверная. Во-первых, Институт философии никому ничего не платил, во-вторых, эти деньги получал в течение года не только за одну статью, а за многие другие действия целый коллектив авторов. Получается, что журналисты просто не стали разбираться. Во всех публикациях фигурировала одна и та же информация, и эта информация совершенно неверная. Один из российских философов, Максим Демин по этому поводу иронично заметил, что пять журналистов не смогли разобраться в одной теме.

Новости в СМИ и кампания против Института философии

Есть информация о том, что само появление таких материалов связано с целой кампанией против Института философии. Внешнее наблюдение за этим процессом, говорит, что это вполне обоснованная гипотеза. Одни и те же материалы были использованы в разных публикациях, и они довольно некогерентно выглядят, поскольку помимо кликбейтной фразы про ад, там встречаются отсылки и к другим грантам, которые к аду не имеют никакого отношения. Дело даже не в том, что они похожи: изначально констелляция этих кусков информации крайне неправдоподобна, и такое случайно не могло возникнуть в нескольких местах сразу. Поэтому похоже, что это какая-то организованная кампания.

Впервые новость о том, что российские философы в Институте философии РАН занимаются чем попало, исследуют ад, появилась еще летом прошлого года на ресурсах правого канала «Царьград», а также на связанных с ним Телеграмм-каналах и других информационных ресурсах. Сложно сказать, зачем это было нужно, зачем нужна была целая кампания с очернением Института философии РАН. Помимо этого материала про ад были выпущены другие статьи, в которых активно намекалось, что Институт философии занимается не очень «русскими» темами, что исполнители грантов, в том числе по аду и злу, носят не совсем русские фамилии, и т.д. Разговор про фамилии — это, конечно, дикость, это архаический расизм и просто свинство.

Здесь мы имеем дело с такой интересной ситуацией, когда право-консервативная кампания против Института философии РАН перетекла в более либеральные издания. Возможно, журналисты, которые перепечатывали этот материал, на волне с событиями, связанными с выбором директора Института философии РАН, сами того не зная, включились в кампанию против Института философии.

Разве можно исследовать зло? Проблема зла и когерентности христианской доктрины

Что это за тема: «Исследование ада и зла», разве такое можно исследовать? В данном случае речь не идет об исследовании ада, речь идет о когерентности христианской традиции. То есть вопрос стоит очень простой и понятный: если Бог — это любовь и добро, то как совместить существование благого Бога и наличие вечного ада, в котором сплошные мучения? Многие философы религии ставят вопрос: не является ли это логическим противоречием? Если это логическое противоречие, тогда христианская вера не последовательна и верить в нее нерационально. Вот такой в общем-то совершенно понятный для философов вопрос стоит в центре этой статьи.

Есть весьма себе респектабельная область исследований, которая называется «философия религии». Как бы ни хотелось кому-то просто все свести к тому, что этим должны заниматься, например, богословы, встает вопрос: а где эти богословы, где же их работы, посвященные серьезным аналитическим или другим вопросам? Их просто нет. Поэтому сейчас ничего удивительного нет в том, что философы этим занимаются. Более того, есть аналитическая теология, есть философия религии, философская теология: здесь нет границ между одной областью и другой. В конце концов философия занимается всем, чем считает нужным. Философия и религия — это две сестры, которые изначально были вместе: все великие выдающиеся христианские богословы были в том числе и философами.

Изучение проблемы зла, теодицеи не связаны с личными убеждениями. Это может исследовать и атеист

В философском журнале «Финиковый Компот», главным редактором которого является Евгений Логинов, был выпуск о доказательствах существования Бога. Кроме того, у вас есть проект, где вы и российским, и зарубежным философам задаете вопросы о существовании Бога, о характере доказательств и так далее. Зачем? Атеист может сказать, что наука вне религии, мы не обязаны верить в Бога и в прочие вещи. Нейробиологи не исследуют призраков, почему философы этим занимаются?

Нет ничего неправильного в изучении доказательств бытия Бога, особенно если ты числишься по департаменту философии, потому что то, чем философы занимаются внутри этой темы, никак не связано напрямую с личными убеждениями. Философы проверяют когерентность теизма и когерентность атеизма, и тех способов, которыми мы приходим к этим убеждениям. В конце концов честный атеист, который спрашивает себя о причине своего атеизма, должен черпать где-то аргументы. Как раз одна из версий отказа от Бога — это существование ада и связанных с этим теоретических проблем.

Во-первых, если вы посмотрите на историю онтологии, вы увидите, что, например, благодаря доказательству Бога Ансельма Кентерберийского мы сделали большой шаг вперед, потому что именно в этом доказательстве таким образом экспонируется понятие бытия, что это помогает нам разобраться в некоторых аспектах этого понятия, то есть мы начинаем лучше различать, что такое существование и что такое мышление, и каким образом мыслимое отличается от существующего.

Вторая тема связана с тем, что, если посмотреть социологически, то большинство людей на планете Земля — это верующие. Поэтому то, что эти верующие люди изучают то, что им интересно, вполне себе законно. И то, что большинство православных верующих людей в России, будучи налогоплательщиками, имеют право знать, во что они верят, это тоже совершенно естественно.

В современной аналитической философии есть целая большая область, связанная с изучением фиктивных сущностей. Изучается, существует Пегас или не существует, существует ли эльф или Дед Мороз. В данном случае мы должны научиться различать тонкую грань между воображаемым и мыслимым с одной стороны и существующим реально с другой стороны. Многие философы, серьёзные ученые, даже далёкие от веры, на вопрос «существует ли Гарри Поттер?» говорят: да, Гарри Поттер существует. Здесь нужно делать кое-какие отговорки, конечно: существует в определённом контексте и так далее. Но в целом это вопросы, связанные с самыми базовыми философскими вопрошаниями: как мы вообще ориентируемся в реальности, как мы понимаем, что нас окружает. Поэтому просто так снимать эту проблематику будет неверным: мы просто ограничиваем сами себя таким образом. Здесь нельзя провести строгую грань между теологическим вопрошанием и философским.

Можно сказать: давайте заменим ад на эльфов и получим очевидно абсурдный результат. Аргумент про эльфов — это очень тонкий аргумент, но в нем есть некоторая трудность: мы можем заменять подобным образом нелогические термины в рассуждении, только если основная структура рассуждения сохраняется и не превращается во что-то комическое. В случае замены в рассуждении про ад Бога на эльфов, здесь просто не возникает той проблемы. Имеется в виду Бог философов. Бог философов — это совокупность всех совершенств. Эльфы не являются всесовершенными существами — они не всемогущие, не всеблагие и не все знают. Проблема, связанная с адом, возникает, потому что Богу приписываются в частности такие характеристики. То есть даже если его самого не существует, то такой фиктивный объект как Бог обладает такими чертами, и возникает чисто концептуальная проблема зла. С эльфами просто не возникает такой проблемы.

Такая проверка осмысленности исследования, которая связана с заменой понятия Бога на понятие эльфов, на самом деле проверкой не является, потому что это не взаимозаменяемые понятия — понятие Бога исключительно.

Недавно в издательстве ТЕО Эстетика вышла книжка Джона Милбока «Теология. Социальная теория», и там этот знаменитый британский автор показывает, что, строго говоря, современная секулярность телеологии (то есть светскость, такое пространство, которое лишено теологичности) — это изобретение Нового времени. Его можно интерпретировать как искаженную теологическую мысль. Строго говоря, нет разрыва между секулярным миром, который является совершенно безбожным, и старым архаическим верующим миром. Потому что в принципе в обществе все это сосуществует, есть религиозная среда. Просто у нас в силу советского наследия очень сильная инерция в этом плане, у нас до сих пор это всё неизвестно, а на Западе выходят десятки трактатов каждый год на эти темы. Например, есть такой американский философ Элеонор Стамп, у которой написана большая толстая книга по теодицеи. Вопрос ставится таким образом: если существует зло, то каким образом благой Бог его может допускать? Нет ли опять же здесь этого логического противоречия? Это не только теологическая проблематика, это ещё и проблематика для атеистов, которые, рассуждая о своем неверии, тоже рассматривают эти аргументы. То есть нельзя сказать, что это уже не актуально: нет, это важно для любых людей сегодня.

Здесь невозможен никакой эксперимент, а значит и внятная дискуссия?

Популяризатор науки или любитель науки сказал бы, что этим, возможно, интересно заниматься, но ничего внятного сказать нельзя. Потому что здесь никакие эксперименты невозможны, традиционные научные методы не применимы.

Встает вопрос более фундаментальный: вопрос о соотношении философии и философии религии с наукой. Хайдеггер говорил, что философия — это наука не точная, но строгая. Так и здесь: встает вопрос о границах науки. Философия науки изучает, как наука развивается, расширяет свои границы, как вводятся новые понятия, как мы многие вещи переосмысляем. Например, переосмыслили механику Ньютона, стала у нас теперь квантовая реальность. Те вещи, которые были совершенно немыслимы в ньютоновском мире, в квантовом мире совершенно нормально мыслятся. Также и религия вполне последовательно находит себе место в этом квантовом мире.

Не всё, где нет эксперимента, не является наукой или не является научным занятием. Философы исследуют соотношения понятий и соотношения утверждений об этих понятиях, и эти соотношения являются объективными. Это просто объективные факты, такие же, как факты живой природы, природы неживой, математические факты. Есть соотношения математических утверждений, и точно также есть концептуальные соотношения между разными утверждениями, которые мы в силу традиции называем философскими, потому что это принято так называть в нашей культуре. Высказывания о Боге, высказывания о благе, высказывания о смысле жизни — это все философские высказывания, между которыми существуют объективные концептуальные отношения (можно называть их логическими). Их мы и открываем.

Этой проблематикой занимаются на самом деле довольно давно, 1000 лет точно, даже больше. Что можно сказать о результатах? Мы точно знаем теперь, что проблема теодицеи в своей классической форме не является решающим аргументом против когерентности позиции теизма. Если вы перестали верить в Бога, потому что существует зло, вы поступили нерационально. То есть между утверждением, что Бог должен обладать тремя основными совершенствами (он должен все знать, все мочь и быть самым хорошим), и утверждением, что существует какое-то зло, нет концептуального напряжения такой силы, которая указывала бы на внутреннюю некогерентность теизма, то есть на то, что он разваливается.

Кажется, что Лейбниц очень хорошо отвечает на этот вопрос: мы должны ослабить одно из свойств, которое приписывается Богу — а именно то, что он всемогущий, — и сказать, что он может все, кроме нарушения базовых законов логики. Например, он не может сделать одновременно нечто существующим и несуществующим. Это не очень сильное ограничение для Бога, то есть он всё остальное может, а только одно он не может. Почему? Потому что Бог рациональный агент. Он не нарушает законы логики, он же совершенный. Зло существует в мире в силу того, что, если бы Бог сотворил идеальный мир, то он создал бы второго Бога, а это опять же логически невозможно, потому что Бог должен быть единственным. Поэтому логически необходимо, чтобы в мире было какое-то зло.

На лейбнинцкое возражение существует свое возражение, связанное с уникальностью страданий: хорошо, Бог должен будет допустить в мир какое-то несовершенство просто для того, чтобы не творить второго себя, но почему несовершенство настолько интенсивное, почему оно не чуть-чуть послабже, например? Явно, это был бы мир получше.

Это исследование нужно, во-первых, активным атеистам, которые выступают против религии, чтобы показать непоследовательность христианской доктрины. Во-вторых, это нужно самим верующим, которые пытаются жить по законам христианства, которые считают, что всё-таки мир не ограничивается лишь материальными объектами и есть посмертное существование. Атеист может выиграть грант на подобного рода исследование, группа атеистов может этим заниматься. Также как и клерикально настроенные люди могут этим заниматься.

Каково значение для общества, в чем благо?

Кажется, что между группами верующих и атеистов есть самая большая группа — это люди «ни рыба, ни мясо». Есть есть такое понятие «пассивный атеист». Много лет назад католическая церковь провела исследование и определила большую часть своих сторонников как пассивных атеистов, потому что они идентифицируют себя как католики, но ничего особо не делают. В России многие являются православными, но это православные, скажем так, по некоторым выходным. Тогда какое глобальное значение такие исследования могут иметь для общества, для этой средней прослойки, которая «ни рыба, ни мясо»?

Можно ответить так: какое значение имело для общества, что сидел Перельман и доказывал теорему Пуанкаре? Люди скажут: я не знаю, зачем все это нужно, вся эта ваша математика непонятна, я в школе все уроки прогулял, вообще у меня другие заботы в жизни. То есть здесь апеллировать к статистике, к количеству людей, вовлеченных в это, не стоит. Мало кто в обществе понимает, что такое квантовая механика, мало кто в обществе разбирается в биохимии. Есть действительно такие области, которые доступны только посвященным. И мы либо как сообщество людей признаем важность этих исследований и доверяем нашим учёным, исследователям, философам, богословам, кому угодно, либо бы мы пытаемся встать на так сказать прагматические рельсы и отказать себе во всём этом. Но здесь возникает вопрос: к чему это все приведёт.

С другой стороны, человек может так сказать: я не понимаю зачем нужна теорема Пуанкаре, я не понимаю генетику, я не понимаю химию, но я понимаю, что благодаря математике, химии и так далее производятся какие-то важные для меня блага. Но мне, как обычному человеку, который не является активным верующим или активным атеистом, все равно, занимаются исследованием ада или не занимаются, я не понимаю в чем благо.

Но существуют ли люди «ни рыба, ни мясо» на самом деле? Возможно, это очень элитаристская и довольно неприятная позиция. Среди людей, которые просто профессионально этим не занимаются существует огромное количество людей, которые периодически что-то ученое читают.

Может быть, таких людей «ни рыба, ни мясо» нет. Посмотрите, что находится на полках книжного магазина, связанных с философией и религией. Там всё что угодно, кроме классики философии, кроме академической философии. Книги про третий глаз, телепатию, какой-то мистицизм — какая-то чудовищная ерунда. Эти книги востребованы, они активно покупаются. Интерес активнейший, но в море этого интереса как раз почти не находится места академической философии, которая об этом говорит с позиции рациональной аргументации.

Поэтому как раз и важны такие исследования, которые в этой, так сказать, мрачной области будут заниматься просвещением. То есть просвещение, с одной стороны, научно возможно, с другой стороны, нам всем будет гораздо лучше, если верующие будут хорошо понимать во что они верят, будут ясно отдавать себе отчёт в том, что такое христианская вера. То есть это и первых сделает более добрыми, более ответственными, и в целом для общества это будет лучше в том плане, что люди будут более сознательными, более образованными.

Люди, которые это изучают, не обязательно должны делать это, потому что это связано с их личной верой или её отсутствием: их могут интересовать просто объективные факты. В посылках аргументов про зло не значится существование Бога. Даже если вы полный атеист, вас все равно может это интересовать, потому что вы можете рассуждать об этом гипотетически и проверять свои этические интуиции: сочли бы вы Бога моральным тираном или не сочли бы? То есть к этому можно относиться просто как к фактическим рассуждениям, то есть рассуждениям о нереальных ситуациях. И на таких рассуждениях, как на предельных случаях, проверяются этические теории, ваши этические воззрения. То есть можно иметь какие-то убеждения и этим заниматься, можно не иметь никаких убеждений и этим заниматься.

И вообще проблема зла настолько масштабная, глубокая и сложная, что любой человек, во что бы он ни верил, в любом случае сталкивается с ней. Так или иначе мысли, разговор о проблеме зла, попытка отрефлексировать эту сторону нашей реальности — уже само по себе очень ценно и важно. Все люди сталкиваются со злом, и мы должны себя внутренне подготовить, должны иметь какой-то ответ, какую-то внутреннюю силу, чтобы противостоять этому, и в конце концов называть чёрное чёрным, а белое белым.

Иногда, когда заходит разговор на такие темы, комментаторы забывают о том, что в мире постоянно происходит вопиющее зло, которое не где-то далеко, а под боком. Кажется, они находятся на позиции Кощеев Бессмертных, то есть рассуждают так, будто их не ждёт смерть, их жизнь не конечна, и поэтому можно отмахиваться от таких тем. Как будто бы они знают, как ультимативно по-настоящему устроена реальность. Мы не знаем, но мы хотим рассуждать, исходя из того, какой она могла бы быть.

Итак, проблема зла и оправдания Бога является классической философской проблематикой, которая представляет интерес не только для верующих, но и для атеистов, потому что наличие в мире зла грозит противоречием всей христианской доктрине. Но даже если Вы не являетесь верующим или атеистом, эта тема сохранит свою важность, так как для ее исследования нет необходимости отрицать или принимать существование Бога или ада. Исследователям интересно, как моральный идеал связан с наличием зла, может ли быть морально оправданным вечное страдание или, например, пожизненное заключение. В этой области мы имеем дело с этикой, а не с теологией. История же с Институтом философии является ещё одним напоминанием, что не стоит судить о книге по обложке и что необходимо проверять информацию.