«И вы, друзья, и вы, горе-поэты, вы, дражайшие мануфактуристы и евангелисты, — вы тоже Дада»
Хуго Балль «Первый манифест дадаизма»

В 1917 году Марсель Дюшан на Выставке независимых художников в Нью-Йорке представил публике свою работу под названием «Фонтан». Эта работа представляет собой белый перевернутый писсуар с надписью «R. Mutt 1917».

Дюшан взял предмет массового производства, лишил его утилитарности, изменил контекст и ракурс, присвоил имя и превратил его в произведение искусства. Отныне, художник сам решал какой предмет является искусством. Теперь первична идея, а не материал, который служит лишь для воплощения этой идеи.

«Фонтан» повлиял на все дальнейшее искусство XX-XXI вв., и в частности, на концептуализм и искусство перформанса.

«Если я художник и я в мастерской, то все, что я там делаю, это искусство»
Брюс Науман

В 1966 году художник Брюс Науман задался вопросом почему искусством должен быть продукт, а не действие? Плодом размышлений стала работа «Не сумев воспарить в мастерской», на которой запечатлена неудачная попытка левитации автора между двух стульев. Науман начал использовать собственное тело как материал, но что еще важнее — это была одна из первых попыток вывести искусство за пределы музейного пространства, и вообще пространства, санкционирующего искусство. С этой точки зрения, художника относят к течению Флюксус, зародившемуся в конце 50-х годов.

В статье «12 идей Флюксуса» теоретик Кен Фридман выделил 12 основных характеристик, свойственных большинству работ данного течения. Для понимания истоков рецептивного искусства достаточно упомянуть лишь две из них:

1. Единство искусства и жизни — отсутствие границ между искусством и повседневностью. Это игра с восприятием: любое явление может стать искусством в субъективном сознании наблюдателя.

2. Простота — умение видеть необычное в самых тривиальных вещах, максимальное упрощение формы выражения идеи, принцип бережливости в средствах.

Однако, во всем искусстве все еще присутствует фигура автора, хотя, с появлением идеи о соучастии зрителя в создании произведения, уже не доминирует.

«Рождение читателя приходится оплачивать смертью автора»
Ролан Барт «Смерть автора»

Основой понятия рецептивного искусства является рецептивная эстетика, изучающая жизнь текста во времени, его восприятие читателем и эстетику диалога между текстом и реципиентом. Рецептивная эстетика определяет читателя в качестве активного соучастника, который придает «реальное существование» тексту и «конструирует» его смысл через собственную интерпретацию.

В рецептивном искусстве зрителю (реципиенту) отдается роль центра произведения. В отличие от концептуального, и всего искусства в целом, присутствие автора (продуцента), придумывающего концепцию или форму произведения, в рецептивном искусстве исключено: происходит полный отказ от института авторства. Сам создатель работы, конечно, существует, однако он пассивен, он не вкладывает в нее никакой художественной мысли. Более того, автор даже не предполагает, что он является автором. Содержание отсутствует до тех пор, пока его не вложил в предмет зритель, и не назвал этот предмет искусством.

Любой объект, который человек может назвать искусством — становится искусством. Интерпретатор сам вкладывает любой смысл в любой предмет, который, возможно, даже не был создан для этого.

В отличие от других объектов искусства, предметы рецептивного искусства не имеют уже готового комментария о содержании работы (экспликации), поэтому становится возможным создание бесконечного количества смыслов бесконечным количеством реципиентов. Комментария и не может быть. Потому что, до определенного момента (а именно до определения зрителем предмета как произведения искусства) нет и содержания, как нет автора, как нет и самого предмета с точки зрения предмета искусства. Остается только зритель.

Искусство это то, что названо искусством

Итак, что может стать объектом рецептивного искусства? Формально все что угодно. Однако, следует учесть, что наиболее важными его особенностями являются:

1. Отсутствие фигуры автора;

2. Объекты рецептивного искусства являются искусством даже вне музейного пространства;

3. Главенствующая фигура зрителя, создающего интерпретацию, и называющего тот или иной объект искусством.

4. Невмешательство в физическое создание объекта;

5. Полное отсутствие любой экспликации;

Поэзия, фотография, кинематограф… Все это не может существовать без автора, и уже, так или иначе содержит в себе некую идею, а следовательно, не дает абсолютно полную свободу для интерпретации.

На данный момент, объектами рецептивного искусства могут стать: живопись (закрашенное муниципальными службами граффити, облезлые стены, потеки краски…), инсталляция (нагромождение строительного материала, различные вещи, каким-то образом перекликающиеся между собой…), музыка (шум улицы, любые другие звуки, не созданные с целью быть музыкой…), перформанс (любое действие человека, которое, опять же, изначально не несет в себе художественной цели), скульптура. Этот список может оказаться неполным и дополняться в будущем.

Как продать рецептивное искусство? Никак. Потому что, кроме зрительской интерпретации продавать нечего. Возможно, рецептивное искусство назовут контринституциональным и антикоммерческим, как это было до недавнего времени со стрит-артом. Возможно, что так и есть, однако в этом эссе у меня нет цели выступать против чего-либо.

На мой взгляд, рецептивное искусство это самодеконструкция современного искусства и современной культуры в целом. Это постмодернизм, задающийся вопросом: «В чем смысл жизни?». Между тем, оно являет собой абсорбцию всего современного искусства: это стирание границ между жизнью и искусством Флюксуса, концепция преобладания идеи над формой Марселя Дюшана и дадаистов, а также желание концептуализма сделать зрителя соучастником произведения. Однако, теперь зритель не просто соучастник — без него не существует искусства вообще.

Макаров Никита
2019