Хорошо на пляже. Только расположились мы возле Черного моря, как веселой гурьбой оттуда шестеро выбегают. Хохочут, видно, что счастливы.

Спрашиваю у жены, кто это, ты знаешь? Она отвечает, да это ж покойники, сам не видишь?

Да, покойники. Ни дать, ни взять. Факт бытия. У одного головы, допустим, нет. Но разве ему купаться запрещено? У другого живота, ребра голые. Рожи тленные, зубы в два ряда скалятся. Там юная девушка среди них без обеих рук.

Морг недалеко, так они, наверное, оттуда, жена говорит, я бы и сама не стала лежать в духоте и холоде.

Покойники на песке разлеглись, хорошо им. Плоть бледная на солнце сверкает.

Сходили мы с женой в Черное море, окунулись в воды его. Вышли обновленные. А тут как раз один покойник подходит к нам. Тот, что без головы. У него, вблизи, оказывается, вся грудь ножиком исколота.

Здравствуйте, говорит моя жена.

Здравствуйте, отвечает покойник. Крепким и физкультурным был этот молодой человек. Мне чуточку завидно сделалось.

Спичек не будет, спрашивает. Я дал ему спичек.

Поблагодарил безголовый и подошел к самой воде. Сел на корточки у прибоя — чиркнул. Вода вспыхнула. Стеной поднялся пламень очищающий. На все Черное море распространился. Факелом стало оно, за ним Средиземное и Атлантический океан — и дальше.

Горят воды земные, горят, а людишки выскакивают на берег и падают, в угольки превращаясь.

Вернул покойник спички и вернулся к своим дружкам.

Жена предложила пойти домой, и мы пошли. А другой покойник, без ног, совершенно безногnм полз за нами по песку и делал комплименты моей жене. Голова у него была кроличья, а моя жена все смеялась: — Что вы, ой что вы, не стоит!

Вечером по телевизору тот покойник велел нам убить своих детей. Мы так и сделали.