Технологии и сотрудничество позволили человечеству сократить расстояния, повысить скорости, дотянуться до небес и соединить самые удалённые уголки планеты. Однако в то же время, из-за тотальной взаимосвязанности и взаимозависимости нашей цивилизации, любые угрозы сегодня многократно опаснее, а любые катастрофы многократно разрушительнее, чем прежде. Хрупкость системы наглядно показала пандемия коронавируса, которая началась с одного человека, но вскоре охватила целую планету. Всё это, считает политолог Брайан Клаас, заставляет нас пересмотреть свой взгляд на мир — отказаться от моделей, основанных на линейных причинно-следственных связях, в пользу моделей, констатирующих случайность и хаотичность мира. Мы постоянно балансируем на грани хаоса, и одна крошечная песчинка может изменить всё.

Если бы можно было отмотать жизнь назад и запустить её снова, сложилась ли бы она точно так же?

Тридцатого октября 1926 года чета Стимсонов сошла с поезда в Киото. Супруги поселились в номере 56 гостиницы Мияко и отправились на прогулку по бывшей столице империи. Шесть дней спустя они спаковали чемоданы, оплатили счёт и уехали.

Но они не были обычными туристами. Подпись Стимсона в гостевой книге стала началом череды событий, в которых один человек сыграл роль Бога: он пощадил сто тысяч человек в одном городе, а сто тысяч в другом обрёк на гибель.

Девятнадцать лет спутся, 10 мая 1945 года, физики и генералы собрались в Нью-Мексико в секретной лаборатории под кодовым названием Проект Y. Тремя днями ранее нацистская Германия капитулировала, и американцы переключили своё внимание на Тихоокеанский регион, где продолжалась кровопролитная война на истощение. Учёные нашли способ положить ей конец — новое, сверхмощное оружие, которое они называли «Штучка».

Был сформирован Временный комитет из 13 человек, задачей которого было представить миру атомную бомбу. Комитет пришёл к выводу, что бомбить Токио бессмысленно, так как столица и так подверглась значительным разрушениям. Решено было сбросить первую бомбу на Киото. Во-первых, в Киото располагались военные заводы — в том числе завод, производивший 400 авиационных двигателей в месяц. Во-вторых, уничтожение бывшей столицы стало бы мощным ударом по боевому духу японцев. В-третьих, Киото был образовательным центром страны, поэтому выжившие непременно осознали бы, что война проиграна. Комитет также определил три запасных цели: Хиросима, Йокогама и Кокура. Список был отправлен президенту США Гарри Трумэну.

Атомная эра наступила 16 июля 1945 года, когда было проведено первое успешное испытание в пустыне Нью-Мексико. С этого момента деятельность Временного комитета перешла из области теории в область практики. Военные стратеги изучили карту Киото и решили, что бомба должна быть сброшена на парк железнодорожных путей. Цель находилась всего в полумиле от отеля Мияко, в котором Стимсоны останавливались двумя десятилетиями ранее.

Шестого августа 1945 года бомба под кодовым названием «Малыш» была сброшена бомбардировщиком «Enola Gay» не на Киото, а на Хиросиму. Погибло около 140 тысяч человек, преимущественно гражданские. Три дня спустя «Bockscar» сбросил бомбу «Толстяк» на Нагасаки, убив ещё примерно 80 тысяч.

Почему Киото уцелел? И почему был разрушен Нагасаки, которого не было в списке? Судьбу 200 тысяч человек предрешили пара туристов и облако.

В 1945 году Генри Льюис Стимсон был военным министром США и осуществлял надзор за созданием атомной бомбы. Когда генералы выбрали Киото одной из целей для бомбардировки, Стимсон дважды встречался с Трумэном, чтобы выразить своё согласие с уничтожением города, в котором он провёл свой медовый месяц. В итоге Трумэн поддался. В окончательной версии списка фигурировало четыре города: Хиросима, Кокура, Ниигата и Нагасаки.

Первая бомба была сброшена на Хиросиму. Вторая предназначалась для Кокуры. Однако когда бомбардировщик приблизился к городу, обзор закрыли облака, хотя армейские метеорологи прогнозировали ясное небо. Пилоты решили сделать круг над городом в надежде, что облачность рассеется. Когда этого не произошло, они решили переключиться на одну из запасных целей. Но оказалось, что над Нагасаки также облачно. Горючее было на исходе. В последний момент облака рассеялись. Бомба была сброшена в 11:02. Жителям Нагасаки не повезло вдвойне: их город был добавлен в список целей в последний момент и подвергся бомбардировке из-за кратковременной облачности над другим городом.

Если бы бомбардировщик взлетел несколькими минутами раньше или позже, погибли бы не жители Нагасаки, а жители Кокуры. Так в японском языке появилась поговорка «везуч как Кокура».

 Облачность спасла один город, а медовый месяц одной пары спас другой. История Киото и Кокуры опровергает наше упрощённое представление о причинно-следственных связях. Нам хочется думать, что мы способны прогнозировать и контролировать события. Мы хотим получить рациональное объяснение хаоса жизни. Дети постоянно задают самый важный вопрос: почему? И мы с раннего возраста усваиваем, что причинно-следственная связь линейна — X вызывает Y, и так далее. Это удобная версия реальности с одной причиной и одним следствием. Прикосновение к горячей плите вызывает боль. Курение вызывает рак. Облака вызывают дождь.

Однако в Японии несколько десятилетий назад облака вызвали не дождь, а смерть большого количества людей. Более того, к их смерти привело сочетание огромного количества случайных факторов: восхождение императора Хирохито, рождение Альберта Эйнштейна, возникновение урана миллионы лет назад, многочисленные солдаты на фронте, талантливые учёные, Мидуэйское сражение и т. д. Изменение любого из этих факторов могло изменить всё.

Мы осознаём, что крошечные изменения и случайные события могут влиять на нашу карьеру, наши отношения и наше мировоззрение. Размышляя о том, почему мы стали тем, кем мы есть, мы признаём влияние ключевых событий, многие из которых вне нашей власти. Однако мы забываем о неизвестных нам ключевых событиях, значение которых мы не осознаём, поскольку мы никогда не узнаем о том, насколько иначе могла сложиться наша жизнь.

Если сотни тысяч людей могут остаться в живых или погибнуть из-за того, в каком городе одна пара много лет назад решила провести свой медовый месяц, кто знает, какие тривиальные решения и случайные события могут кардинально изменить ход вашей жизни?

Может ли опоздание на совещание или пропуск поворота изменить не только вашу жизнь, но и ход истории? И если бы это произошло, узнали ли бы вы об этом?

Есть странное несоответствие между нашим представлением о прошлом и настоящем. Воображая путешествие назад во времени, мы считаем важным ни к чему не прикасаться, чтобы ненароком не изменить мир. Однако когда дело касается настоящего, мы ни о чём подобном не беспокоимся. Никто не ходит на цыпочках, боясь раздавить не того жука, и не паникует, опоздав на автобус. Нам кажется, что подобные мелочи не имеют значения, так как в итоге всё происходит так, как должно. Но если каждое мелкое событие в прошлом обусловило настоящее, то каждое мелкое событие в настоящем обуславливает будущее.

 Пятнадцатого июня 1905 года Клара Магдалена Янсен убила четверых своих детей в Джеймстауне, штат Висконсин. Затем она аккуратно уложила их тела в кровать и покончила с собой. Когда её муж, Пол, вернулся домой, то обнаружил всю свою семью мёртвой.

Наша жизнь — это результат всего, что имело место до нашего рождения.

Вы, быть может, не знаете имён всех своих прадедушек и прабабушек, однако когда вы смотрите на себя в зеркало, то видите сочетание их генов. Вас не существовало бы, если бы ваши родители не встретились именно в тот момент и именно при тех обстоятельствах. Одно малейшее изменение — и родился бы другой человек. То же касается и их родителей, и родителей их родителей, и так далее. Ваша жизнь зависит от отношений многих людей в Средневековье, борьбы ваших далёких предков за жизнь в ледниковом периоде, живших более 6 миллионов лет назад шимпанзе и даже одного похожего на червя существа, которое, к счастью для нас, не было раздавлено сотни миллионов лет назад.

Пол, который нашёл свою семью убитой в Висконсине, был моим прадедушкой. Его звали Пол Ф. Клаас. После того, как его жена Клара покончила с собой, он женился повторно — на моей прабабушке. Когда мне было 20 лет, мой отец показал мне газетную вырезку статьи, озаглавленной «Ужасающий поступок сумасшедшей», и рассказал об этой пугающей главе в истории нашей семьи. Я был шокирован — не в последнюю очередь потому, что если бы Клара не убила своих детей и не покончила с собой, меня бы не существовало. Четверо детей умерли, в результате родился я, и сейчас вы читаете написанные мной слова.

«Мы умрём, и это делает нас счастливчиками. — пишет Ричард Докинз. — Большинство людей никогда не умрут, потому что они никогда не родятся. Число потенциальных людей, которые могли бы быть здесь, на моём месте, но на самом деле никогда не увидят дневного света, намного больше, чем песчинок в Сахаре». Он называет всех этих людей «неродившимися призраками». Если бы хоть что-то изменилось, родились бы другие люди, и мир был бы другим. Наше существование стало возможным благодаря случайному стечению обстоятельств. Почему же мы упрямо держимся за идею о том, что крупные события имеют крупные и закономерные, а не мелкие и случайные причины?

Несколько лет назад я отправился в Замбию, чтобы попытаться ответить на вопрос, почему провалилась попытка государственного переворота. Была ли причина в сильной политической системе или в недостатке поддержки путчистов среди населения? План заговорщиков был простым, но эффективным: похитить командующего армией генерала и под дулом пистолета заставить его объявить о перевороте по радио. Это, по их расчётам, должно было побудить рядовых солдат присоединиться к свержению правительства.

Однако как только я начал беседовать с участниками неудавшегося похищения, я сразу понял, что любые модели тут бесполезны. Когда заговорщики ворвались в дом генерала, тот выскочил через чёрный ход и начал взбираться по лестнице на крышу. Один из моих собеседников рассказал, что схватил генерала за штанину и начал тянуть вниз. Однако штанина выскользнула у него из пальцев, и генералу удалось сбежать. В тот момент попытка переворота провалилась. Если бы тот заговорщик был немного расторопнее или схватился за штанину немного крепче, режим мог бы пасть.

В пьесе «Назад к Мафусаилу» (1922) Джордж Бернард Шоу писал: «Вы видите вещи, и вы спрашиваете: "Почему?" А я мечтаю о вещах, которых никогда не было, и говорю: "Почему бы и нет?"». Как постичь мир, в котором наше существование обусловлено почти бесконечным числом прошлых событий, которые могли и не произойти? Как понять самих себя и общество, если жизнь одного человека зависит от смертей других, а режим может устоять благодаря штанине? Мы можем сколько угодно представлять себе иные миры и неограниченные возможности. Однако существует лишь один мир, поэтому мы не можем знать наверняка, как всё сложилось бы, если бы что-то произошло иначе в прошлом. Что если бы Стимсоны в 1926 году опоздали на поезд в Киото или отправились не в Киото, а в Осаку? Что если бы бомбардировщик, летевший на Кокуру, взлетел несколькими минутами позже, и тучи к тому времени рассеялись? Что если бы мой прадед вернулся домой раньше тем судьбоносным днём?

В эволюционной биологии есть два конкурирующих взгляда на мир. Сторонники конвергентной эволюции считают, что эволюция следует по заранее заданному, прогнозируемому сценарию, а случайные отклонения в конечном счёте ничего не значат. Сторонники контингентной эволюции считают, что ход эволюции постоянно меняется под влиянием случайных событий. Как мы увидим позже, данные концепции помогают понять не только теорию эволюции и форму клювов дарвиновских вьюрков, но и перемены в нашей жизни и в обществе.

В мире природы конвергентность и контингентность чередуются. Шестьдесят шесть миллионов лет назад астероид диаметром 9 миль столкнулся с Землёй. Взрыв был равен по мощности 10 миллиардам бомб, сброшенных на Хиросиму. В атмосферу было выброшено огромное облако ядовитой серы. Температура на поверхности Земли поднялась до 500 градусов по Фаренгейту, поджарив динозавров. Выжить удалось лишь двум категориям существ: тем, которые могли спрятаться под землёй, и тем, которые жили в воде. Все современные животные (а также мы сами) произошли от тех выживших существ.

Мир мог быть совершенно иным. Если бы астероид упал мгновением раньше или позже, он мог попасть в океан; тогда количество выброшенных ядовитых газов было бы куда меньшим, и погибло бы куда меньше видов животных. Минутой позже — и астероид мог вовсе пролететь мимо Земли. Динозавры могли бы выжить, а люди — никогда не появиться. Это контингентность.

Теперь рассмотрим пример наших глаз. В процессе эволции в сетчатке наших глаз образовались палочки и колбочки, позволяющие улавливать свет, из которого наш мозг конструирует изображения. Однако на протяжении большей части существования Земли у животных не было глаз. Затем в результате случайной мутации образовались светочувствительные клетки. Обладавшие ими животные могли различать светлые и тёмные места, и это помогло им выжить. Со временем данное преимущество было подкреплено путём естественного отбора. На первый взгляд, мутация гена PAX6, благодаря которой мы получили наши глаза, кажется ещё одним контингентным событием — нашим далёким предкам просто повезло. Однако когда учёные начали расшифровывать геномы осьминогов и кальмаров, то обнаружили, что глаза этих существ очень схожи с нашими собственными. Оказалось, что глаза осьминогов и кальмаров сформировались в результате независимой, но идентичной муатции гена PAX6 (наши эволюционные пути разошлись около 600 миллионов лет назад). Молния дважды ударила в один и тот же ген. Иногда эволюция многократно использует одни и те же решения, если они доказали свою эффективность. Это значит, что небольшие отклонения не имеют особого значения, ведь итог от этого меняется. Это конвергентность.

Конвергентность можно описать как «у всего есть причина», а контингентность как «иногда что-то просто случается».

На протяжении нескольких столетий в науке преобладала непоколебимая вера в конвергентность. Однако несколько десятилетий назад японский ученый Мотоо Кимура опроверг это устоявшееся представление, выдвинув нейтральную теорию молекулярной эволюции, согласно которой большинство мутаций случайны, а значит случайные отклонения имеют большое значение. В юности Кимура увлекался ботаникой. Однажды в 1939 году вся его семья слегла с пищевым отравлением. Его брат умер. Сам Кимура вынужден был долгое время оставаться в постели. Не имея возможности изучать растения, он занялся математикой и генетикой. Вскоре он заинтересовался тем, как изменения кодируются в ДНК. Карьера Кимуры — а также развитие эволюционной биологии — были обусловлены испортившейся едой.

Идеи Кимуры позволяют нам лучше понять мир, в котором мы живём, и происходящие в нём случайные события. Если Кимура прав, то не у всего есть причина, а самые незначительные события могут приводить к далеко идущим последствиям.

Кимура был живым подтверждением своих идей. В 1944 году он поступил в университет, чтобы избежать призыва в армию, и в августе 1945 года был студентом Киотского университета. Если бы Стимсоны в 1926 году опоздали на поезд или провели свой медовый месяц в Осаке, Мотоо Кимура был бы испепелён атомным взрывом вместе со своими идеями.

ИЗМЕНЯЯ ЧТО-ТО ОДНО, МЫ ИЗМЕНЯЕМ ВСЁ

Иллюзия индивидуализма во взаимосвязанном мире

В жизни каждого из нас есть некое случайное событие, которое, оглядываясь назад, полностью изменило нашу жизнь. Возможно, это была встреча с будущим супругом или попадание в новый класс, приведшее к появлению новых интересов, которые заставили нас изменить карьерные планы. Возможно, это был момент, когда мы чудом избежали смерти, в последний момент выкрутив руль; или момент, когда мы отказались от выгодной покупки дома или квартиры, а потом нашли куда лучшее место, которое стало для вас домом. Подобые события имеют решающее значение. Порой мы задумываемся о том, что могло бы быть, сложись всё иначе. Из-за одной-единственной мелочи мы могли бы никогда не встретить будущего спутника жизни, не найти новое увлечение или попасть в аварию.

Подобные случаи кажутся нам исключениями из правил. Мы убеждены, что наша жизнь состоит не из случайностей, а из взвешенных решений, которые, как мы считаем, мы принимаем самостоятельно. Мы понимаем, что каждое решение меняет курс нашей жизни. Выбрать подходящий колледж; усердно трудиться на своей первой работе, чтобы построить успешную карьеру; найти идеального партнёра для совместной жизни — нужно сделать правильный выбор в отношении главных вещей в жизни, говорят нам, и всё будет хорошо. Каждая мотивационная речь на TED и каждая селфхелп-книга убеждают нас, что всё в наших руках. Подобные идеи пользуются популярностью потому что мы привыкли смотреть на жизнь через призму индивидуализма.

Мы убеждены, что нашу жизнь определяют наши собственные решения, следовательно мы сами выбираем свой путь.

Однако время от времени мы обнаруживаем, что наш путь пересекается с путём другого человека, и понимаем, что не имеем над этим власти. Мы называем подобные мгновения удачей, совпадением или судьбой. Одним словом, мы считаем их исключениями. В «нормальных» же обстоятельствах жизнь течёт предсказуемым образом, и мы являемся хозяевами своей судьбы. Данное представление настолько распространено, что его никто не подвергает сомнению.

Однако это обман. Его можно назвать иллюзией индивидуализма. Мы цепляемся за эту иллюзию, как пассажир потерпевшего крушение корабля цепляется за плавающие обломки. И время от времени случается нечто, что заставляет нас осознать, насколько абсурдно представление о том, что мы независимы от остальных.

Летом 2022 года у побережья Греции произошла рядовая трагедия. Туриста из Северной Македонии по имени Иван смыло в море. Его друзья сразу же уведомили береговую охрану, однако поиски не принесли результата. Ивана объявили пропавшим без вести; считалось, что он погиб. Затем, 18 часов спустя, его нашли. Он чудом выжил. Как раз перед тем, как его смыло волной, Иван заметил на поверхности воды футбольный мяч. Из последних сил он подплыл к этому мячу и ухватился за него. Этот мяч спас ему жизнь.

Когда история о спасении Ивана попала в новости, мать двоих мальчиков узнала мяч. Её сыновья играли этим самым мячом полторы недели назад и случайно уронили его в море. Волны унесли мяч на расстояние 80 миль, где он попался на глаза утопающему как раз в нужный момент. Мальчики не расстроились из-за потерянного мяча. Они пожали плечами и купили новый. Лишь позже они узнали, что если бы не потеряли этот мяч, Ивана не было бы в живых.

Настоящая история нашей жизни часто написана на полях. Мелочи имеют значение.

Даже казалось бы незначительные решения людей, которых мы никогда не встретим, могут иметь решающее влияние на нашу судьбу — хотя большинство из нас никогда не осознают этого настолько отчётливо, как Иван. Однако ошибочно считать, будто случай Ивана — исключение. Ивану лишь повезло на собственном опыте осознать то, что имеет место в нашем взаимосвязанном мире постоянно, но чего мы не замечаем из-за своего неверного представления о мире, согласно которому мы — независимые существа, полностью контролирующие свою жизнь.

Ткань жизни соткана из волшебной нити — нити, которая становится длиннее по мере того, как она распутывается. Каждое мгновение образовано из кажущихся никак не связанными друг с другом фрагментов, цепочка которых уходит в далёкое прошлое. Как писал в письме из Бирмингемской тюрьмы Мартин Лютер Кинг: «Мы связаны неизбежной сетью взаимосвязанности, вплетены в единую ткань судьбы».

В 1814 году французский полимат Пьер-Симон де Лаплас задумался над загадкой этих взаимосвязей. Почему мы не можем предсказывать будущее? Почему происходящее так часто застаёт нас врасплох? Можно ли понять, почему происходят события, и таким образом приобрести над ними власть?

До Ньютона мир был окутан тайной. Ньютон взломал код и разгадал многие тайны мироздания, выразив их в форме законов. Законы Ньютона кардинально изменили не только понимание Вселенной, но и философский взгляд на мир. В древности перемены и катастрофы считались делом рук богов. Корабли терпели крушение, а здания рушились потому, что люди прогневили богов или не принесли им достаточно богатую жертву. Ньютон покончил с богами. Отпала необходимость в богах для объяснения малейших перемен в жизни людей или мире природы — однако по-прежнему необходима была трансцендентная сила, ответственная за возникновение законов, которым подчиняется Вселенная. Если Бог создал часы, то законы Ньютона обеспечивали их работу.

Это натолкнуло Лапласа на мысль. Раз мы живём в механической Вселенной, подчиняющейся строгим законам, рассудил он, понимание этих законов может позволить нам с абсолютной точностью предсказывать будущее. Тогда мы сможем видеть будущее так же отчётливо, как видим настоящее. Чтобы это стало возможным, считал он, необходимы лишь соответствующие инструменты.

Лаплас полагал, что каждый порыв ветра и каждая молекула подчиняются строгим научным законам. Чтобы предсказать, например, сможет ли бильярдист отправить шар в угловую лузу, необходимо знать принципы ньютоновской физики, вес шара, силу и угол удара, а также остальные параметры: температуру в помещении, силу дующего через открытую дверь ветра, наличие на кие остатков мела. Имея всю необходимую информацию — вплоть до уровня атомов, из которых состоит шар, и молекул воздуха в помещении, — считал Лаплас, можно точно предсказать, траекторию шара. Что если люди подобны бильярдным шарам, и пересечения их жизненных путей подчиняются тем же законам природы?

Лаплас придумал интересный мысленный эксперимент. Если бы существовало некое всеведущее сверхъестественное существо — так называемый, демон Лапласа, — не имеющее власти ничего изменить, но обладающее исчерпывающими знаниями о каждом атоме во Вселенной, считал Лаплас, «для такого разума не было бы ничего неясного, и будущее существовало бы в его глазах точно так же, как прошлое».

Другими словами, имея полную информацию обо всём, демон видел бы реальность сквозь пространство и время как сложенную мозаику; он бы понимал, почему происходит каждое событие, и следовательно мог бы предсказать, что произойдёт в следующий момент. Несомый волнами футбольный мяч стал неожиданностью для Ивана, однако демон Лапласа — который понимал бы, как связаны события в прошлом, настоящем и будущем — точно знал бы о приближении мяча. Для него в мире не было бы тайн.

Некоторые учёные и философы отвергают механический мир демона Лапласа. По их мнению, дело не в том, что у нас нет достаточного количества информации или подходящих инструментов, а в том, что Вселенная в принципе непознаваема, поэтому будущее навсегда останется тайной, какими бы технологиями мы ни обладали.

Кто прав? В какой Вселенной мы живём: механической или непознаваемой?

Шестьдесят лет назад человек по имени Эдвард Нортон Лоренц приблизил нас к ответу. Лоренц с детства интересовался погодой. Тем не менее, в Дартмутском колледже и Гарвардском университете он изучал математику. Затем разразилась Вторая мировая война. Дядюшке Сэму нужны были все, в том числе будущие математики. Как-то раз Лоренц увидел листовку с призывом вступить в подразделение армии, занимающееся прогнозированием погоды. Вспомнив о своём детском увлечении, Лоренц записался в добровольцы. После изучения метеорологии в Массачусетском технологическом институте он отправился на Сайпан и Окинаву, где занимался прогнозированием облачности во время бомбардировок Японии.

Даже с лучшими умами и передовым одорудованием, меторология в 1940-х годах была гаданием на кофейной гуще. После войны Лоренц продолжил свои исследования. В 1960-х годах компьютеры были на начальной стадии развития, поэтому с их помощью ещё нельзя было симулировать реальную погоду. Тем не менее, Лоренц создал на своём компьютере LGP-30 упрощённую модель. Вместо миллионов переменных, которые влияют на погоду в реальном мире, в его модели было всего 12 (вроде температуры и скорости ветра). В этой примитивной цифровой Вселенной Лоренц играл роль демона Лапласа: он в каждый момент знал все параметры своего воображаемого мира.

Как-то раз Лоренц решил перезапустить симуляцию. Чтобы сэкономить время, он решил начать с середины, введя предыдущие параметры. Он рассудил, что если установит ту же температуру и ту же скорость ветра, результат будет тем же. Однако результат оказался совершенно иным. После продолжительного анализа Лоренц наконец понял, что произошло. Компьютер округлил цифры до трёх знаков после запятой. Например, если скорость ветра составляла 3,506127 миль в час, то цифра округлялась до 3,506 миль в час. Эта незначительная разница существенно меняла итоговый результат.

Это натолкнуло Лоренца на мысль о том, что даже в механической Вселенной с известными параметрами малейшие изменения могут иметь огромное значение. При повышении температуры на 1 миллионную градуса или понижении атмосферного давления на 1 триллионную мм рт, погода через два месяца могла кардинально измениться: вместо чистого неба мог быть ливень или даже ураган. Открытие Лоренца легло в основу концепции эффекта бабочки — идеи о том, что взмах крыльев бабочки в Бразилии может вызвать торнадо в Техасе. Лоренц, сам того не осознавая, положил начало теории хаоса. Вывод был очевиден: если бы демон Лапласа существовал, то должен был бы обладать абсолютно точными знаниями. Сегодня мы знаем, что многие системы хаотичны — то есть, настолько чувствительны к малейшим изменениям исходных данных, что их поведение почти невозможно спрогнозировать. Даже несмотря на использование суперкомпьютеров, прогнозы погоды по-прежнему ненадёжные, и метеорологи редко даже пытаются спрогнозировать погоду более чем на неделю или две вперёд. Шерлок Холмс говорил: «Нет ничего важнее мелочей». Теория хаоса подтвердила его правоту.

Поскольку мелочи приводят к большим изменениям, Вселенная всегда будет казаться нам непредсказуемой, даже случайной. Какими бы продвинутыми ни были наши технологии, мы никогда не станем демонами Лапласа. Даже если Вселенная на самом деле механическая, мы никогда не сможем полностью её постичь.

Теория хаоса изменила наше представление о мире. Однако открытие Лоренца также поднимает тревожные вопросы о нашей жизни. Если крошечное изменение скорости ветра может через несколько месяцев привести к буре, то к чему может привести наше решение встать с кровати во вторник утром вместо того, чтобы отключить будильник? И если планы Генри Стимсона на отпуск в 1926 году могут влиять на то, останутся ли живы или умрут сто тысяч человек 20 лет спустя, очевидно, что нам стоит беспокоиться не только о своём будильнике.

Все мы неразрывно связаны друг с другом сквозь пространство и время. В этом мире каждый наш поступок имеет значение, ведь рябь в нашей жизни может привести к шторму в жизни других людей. Всё взаимосвязано. Хаос и случай имеют решающее влияние на события. Нельзя провести чёткое различие между «сигналом» и «шумом». То, что в жизни одного человека является шумом, в жизни другого может быть сигналом. Иван ощутил это на собственном опыте. Мы же предпочитаем это отрицать.

То, что верно в отношении отдельных людей, верно и применительно к обществу в целом. Что стоит за «чёрными лебедями» — важными, неожиданными и имеющими значительные последствия событиями, о которых говорит Нассим Николас Талеб? В последние столетия всё в мире стало более взаимосвязанным. Это значит, что мелочи и случайности могут приводить к возникновению «чёрных лебедей» чаще, чем раньше. Из-за извержения вулкана в Исландии лишится крыши над головой могут миллионы людей. Из-за одного судна, севшего на мель в Суэцком канале, может произойти нарушение цепочек поставок в десятках стран. Заражение одного человека новым вирусом в Китае может привести к тому, что жизнь во всём мире остановится.

Наш мир постоянно меняется. Читая эти строки, вы меняетесь. И даже если вы ничего не делаете, где-то происходят события, которые в будущем изменят вашу жизнь, хотя вы об этом не догадываетесь.

Гераклит верно отмечал: «Никто не был дважды в одной реке. Ибо через миг и река была не та, и сам он уже не тот». Ученик Гераклита, Кратил, добавлял к этому, что, войдя в реку, мы меняем её. Нет ничего неизменного. Даже крошечные изменения со временем накапливаются.

Всё является частью единого целого. Астронавты, которые созерцали Землю из космоса, знают об этом лучше, чем кто бы то ни было. Данное зрелище потрясает человека и мгновенно меняет его взгляд на мир. «Это было самое прекрасное и захватывающее зрелище в моей жизни», — говорил Фрэнк Борман, командир экипажа «Аполлона-8». Эд Митчелл, пилот «Аполлона-14», отмечал, что этот опыт позволил ему ощутить «эйфорию единства». «Я вдруг осознал, что молекулы моего тела, и молекулы космического корабля и молекулы тел моих товарищей были смоделированы и произведены древними поколениями звёзд», — рассказывал он. Данный опыт настолько распространён среди астронавтов, что у него есть название — эффект обзора.

Поначалу взаимосвязанность всего в мире пугает. Никому не нравится думать, что он не имеет власти над собственной жизнью и что решение незнакомого человека на другом конце света или несколько десятилетий назад может привести к смерти или экономическому кризису сегодня. Но так уж устроен мир. Даже решения тех, кто давно умер, по-прежнему продолжают оказывать влияние на нас. Вы не читали бы эти строки, если бы четверо детей не были убиты в Висконсине в 1905 году.

Данное положение вещей придаёт каждому мгновению скрытый смысл. Наши самые незначительные решения меняют мир. «Увидеть мир в одной песчинке. И Космос весь — в одной травинке! Вместить в ладони бесконечность. И в миге мимолётном вечность!» — эти строки Уильяма Блейка выражают научную устину.

Взаимосвязанность и хаотичность нашей жизни заставляет осознать удивительный факт: мы ничего не контролируем, но на всё влияем.

Лишь немногие осознают данный факт, поскольку нас постоянно бомбардируют противоположными посланиями. Миф о поддающемся контролю мире очень распространён в западном обществе. Современная культура внушает нам, что мы — главные герои нашей жизни. В 3 раза больше детей сегодня мечтают стать ютуберами, чем астронавтами. Американская мечта — это иллюзорный индивидуализм на стероидах.

Представление о нас как независимых акторах настолько укоренилось, что любой, кто говорит о том, что мы все взаимосвязаны, воспринимается как нью-эйдж гуру или автор селфхелп-книг.

В рамках нашего искажённого представления невероятная сложность и хаотичность реальности сводится к простым маленьким клеточкам. Эти клеточки успокаивают нас. Людям нравятся простые истории, в которых X вызывает Y, а не те, в которых сочетание тысячи факторов порождает Y. Мы предпочитаем объяснять значительные события одной причиной, игнорируя крошечные песчинки, нагромождение которых вызывает лавину.

Наш язык отражает эти заблуждения. Как отмечал философ Алан Уотс, говоря о своём рождении, мы говорим, что пришли в этот мир, хотя на самом деле мы возникли из мира — атомы перемешались, временно образовав человека.

Мы привыкли считать себя отдельными от мира, а не его частью. Древние охотники и собиратели не могли обмениваться информацией через океаны и летать в космос, однако их образ жизни был основан на понимании окружающего мира. Мы же имеем глубокие, но узкие знания. Несмотря на тысячи лет научно-технического прогресса, у вас было бы больше шансов выжить, оказавшись на безлюдном острове с торговцем или крестьянином из древнего Рима или средневековой Англии, чем с кем-то из современных специалистов.

Каждый современный человек обладает знаниями о крошечной части мира. Однако благодаря сотрудничеству и совмещению знаний, мы смогли добиться того, что ранее было невозможным. В этом было великое достижение редукционизма — идеи о том, что сложные явления можно понять, изучая их отдельные составляющие. Однако чем больше мы фокусируемся на отдельных частях, тем больше упускаем из виду их взаимосвязанность. Редукционизм оказался очень полезным подходом, так как позволил нам добиться невероятного прогресса в науке. Но мы настолько увлеклись пользой, что забыли об истине. Связи не менее — если не более — важны, чем составляющие.

Покойный Дерек Парфит, один из самых самобытных философов современности, предложил любопытный мысленный эксперимент, разоблачающий заблуждение о том, что отдельные люди никак не связаны друг с другом. Представьте, что существуют микроскопические щипцы, способные захватывать отдельные клетки человеческого тела. Вы заходите в операционную вместе с, например, Мадонной, и философ-хирург начинает одну за другой менять местами клетки в ваших телах.

Если заменить одну клетку, вы по-прежнему останетесь собой. Если заменить все клетки, то абсурдно утверждать, что вы — это по-прежнему вы. Однако в какой именно момент вы перестаёте быть собой? Остаётесь ли вы собой после замены 30 процентов клеток? А 50 процентов?

Сам Парфит пришёл к выводу, что осознание взаимосвязанности всего сущего освобождает и воодушевляет: «Жизнь казалась мне стеклянным туннелем, по которому я двигался всё быстрее с каждым годом, а в конце которого была тьма … Когда я изменил свой взгляд на мир, стены туннеля исчезли. Теперь я обитаю в открытом пространстве. Я по-прежнему разграничиваю свою собственную жизнь и жизнь других людей, но эта граница стала менее чёткой. Другие люди стали мне ближе. Я стал меньше беспокоится об оставшемся мне времени и больше — о других людях».

НЕ У ВСЕГО ЕСТЬ ПРИЧИНА

Почему контингентность господствует в мире, в котором царят случай и хаос

В последнем абзаце «Происхождения видов» Чарльз Дарвин рассуждает о том, как на протяжении миллионов лет из простого организма развилось «бесконечное число самых прекрасных и самых изумительных форм». На протяжении большей части истории Земли жизнь состояла из одноклеточных организмов. Чтобы из них развились «самые изумительные формы» — орхидеи и осьминоги, сороки и магнолии, гиены и люди — необходима была удача. Удача, которая выпадает раз на несколько миллиардов лет.

Вплоть до 2 миллиардов лет назад все живые организмы на Земле были прокариотами, то есть состояли из одной клетки без ядра (бактерии и археи). Затем, по неизвестным причинам, одна бактерия столкнулась с прокариотической клеткой и оказалась внутри неё. Со временем эта бактерия развилась в митохондрию — энергетическую станцию клеток. После этого всё изменилось. Все последующие сложные формы жизни — от деревьев и травы до улиток и людей — обязаны своим существованием этому неожиданному микроскопическому слиянию, которое произошло лишь однажды, 2 миллиарда лет назад, и никогда не случалось снова. Это, вероятно, величайшая счастливая случайность всех времён. История нашего вида изобилует подобными случайностями. Например, недавно учёные установили, что люди не откладывают яйца потому, что около 100 миллионов лет назад похожее на землеройку существо заразилось ретровирусом, что привело к развитию плаценты и живорождению.

Около 15 лет назад из Восточной Африки на Мадагаскар были завезены и стали популярным деликатесом мраморные раки. Откуда они взялись? Учёные считают, что данный вид возник после того, как одна самка рака мутировала в аквариуме зоомагазина в Германии в 1995 году. По неизвестным причинам, у этой особи вместо обычных двух наборов хромосом было три. Она также могла размножаться самостоятельно — откладывая генетически идентичные яйца. Каждый следующий мраморный краб был самкой и точной копией первой мутировавшей особи.

Мраморные раки — инвазивный вид. Они известны тем, что уничтожают рисовые поля. Однако на Мадагаскаре они также оказались очень полезными. Большая часть населения Мадагаскара страдает от недоедания и дефицита дорогостоящего белка. Миллионы раков-клонов стали дешёвым и стабильным источником этого вещества. Более того, мраморные крабы питаются пресноводными улитками, которые являются переносчиками шистосомоза.

Рисовые поля Мадагаскара опустошены, однако 30 миллионов человек теперь имеют новый источник пищи, а миллионы детей имеют меньше шансов умереть из-за паразитов — и всё благодаря генетической мутации, которая произошла у одной-единственной особи в одном из немецких зоомагазинов в 1995 году.

И это ещё не всё. Когда исследователи поместили двух генетически идентичных мраморных крабов в идентичные условия, произошло нечто удивительное. Несмотря на одинаковые исходные данные, потомство этих крабов оказалось очень разным. Одна самка была в 20 раз крупнее другой. Одна особь прожила 437 дней, тогда как другая — в 2 раза дольше. Чем объяснить эти различия? Никто не знает.

За всем этим стояла простая случайность, вызванная случайной генетической ошибкой. Тем не менее, нам постоянно твердят: «У всего есть причина». Это заставляет нас видеть реальность в искажённом свете и навязывать ей чёткую структуру. Например, мы склонны недооценивать значение случая. Мы, среди прочего, убеждены, что богачи сделали состояние благодаря своему уму. Большинство человеческих черт, в том числе интеллект, талант и трудолюбие, распределены согласно кривой Гаусса. Однако распределение богатства подчиняется степенному закону или принципу Парето: малое количество людей контролирует большую часть мировых богатств. Вы никогда не встретите взрослого человека, который в 5 раз выше или ниже вас, тогда как самый богатый человек в мире в миллион раз богаче среднего американца. Поэтому человек, который лишь немногим умнее вас, может стать в миллион раз богаче, а не просто чуть богаче. Это распределение с «толстыми хвостами», о котором Нассим Николас Талеб пишет в «Чёрном лебеде».

Но что если богатство обусловлено не талантом, а удачей? В рамках одного недавнего эксперимента группа из физиков и одного экономиста создала компьютерную симуляцию общества с реалистичным распределением способностей среди граждан. В этом воображаемом мире для достижения успеха необходим был не только талант, но и удача. Каждый раз, когда они запускали симуляцию, самым богатым оказывался не самый одарённый человек, а человек со средними способностями.

Почему? В мире, населённом 8 миллиардами людей, большинство имеют средние способности (наибольшая часть колоколообразной кривой). Удача как молния — она непредсказуема. В силу многочисленности большинства, удача улыбается кому-то из миллиардов людей со средними способностями, а не кому-то из крошечного меньшинства гениев. Некоторые миллиардеры — одарённые люди. Но все без исключения миллиардеры удачливы. Талеб, Дункан Уоттс и Роберт Фрэнк продемонстрировали, что когда речь идёт об успехе, мы склонны совершать ошибку послезнания.

Однако если удача играет настолько важную роль в успехе, наш взгляд на жизнь должен быть иным. Проиграв в рулетку, мы должны не рвать на себе волосы и называть себя неудачниками, а принимать этот случайный исход и двигаться дальше.

Нам всем следует чуть меньше хвалить себя за успехи и чуть меньше упрекать себя за неудачи.

Мы чаще всего склонны придумывать ложные объяснения и цепляться за них перед лицом случайных несчастий (заболевания раком, автокатастрофы и т. д.). Мы не можем смириться с несчастьем, не найдя объяснения своим страданиям. «Ничто не случается без причины» — это копинговый механизм, который люди часто используют, когда теряют работу или близкого человека. При этом люди охотно принимают случайность в качестве объяснения положительных для себя событий (например, выигрыша в лотерею).

А вот когда речь идёт о чём-то важном, фактор случайности неизбежно игнорируется. Например, мы привыкли объяснять различия между людьми сочетанием генов и среды. Согласно поведенческой генетике, примерно половина различий между людьми обусловлена ДНК. Это значит, что вторая половина приходится на некую тёмную материю, необъяснимые механизмы жизни. Поведенческий генетик Дэмьен Моррис из Королевского колледжа Лондона утверждает, что иногда наш жизненный путь зависит от случайностей, и приводит в качестве примера двух близнецов-одноклассников: «Один глядит в окно, наблюдая за пролетающей птицей, тогда как другой поглощён рассказом учителя о стихотворении — и так рождается любовь к поэзии длиной в целую жизнь». Позже они выбирают разные специальности и разные карьеры — и всё из-за пролетевшей за окном птицы.

Согласно индийским, китайским и некоторым североамериканским мифам, Земля покоится на спине гигантской черепахи. Во всем известной истории мальчик спрашивает: «А на чём стоит сама черепаха?». «На другой черепахе», — отвечают ему. «А та черепаха?», — не унимается он. «На ещё одной черепахе. И так до самого низа», — следует ответ.

Именно так устроена контингентность. В контингентном мире человек является результатом бесконечной цепочки событий. Если устранить хотя бы одно из них, человек исчезнет, присоединившись к рядам тех, кого Ричард Докинз называет «неродившимися призраками».

В фильме «Осторожно, двери закрываются» (1998) обыгрывается идея двух параллельных вселенных. Фильм начинается с того, что Хелен, которую играет Гвинет Пэлтроу, в спешке спускается в метро. Она сбегает вниз по лестнице, но затем путь ей на долю секунды преграждает ребёнок. В итоге двери закрываются у Хелен прямо перед носом, и поезд уезжает без неё. Затем плёнка отматывается назад, и история начинается сначала. Но на этот раз мать оттягивает ребёнка в сторону, и Хелен в последний момент успевает сесть в вагон. Фильм рассказывает о том, как сложилась жизнь Хелен в обоих случаях. В одних отношениях её жизнь складывается совершенно иначе; в других итог оказывается тем же. Именно так происходит в реальной жизни: каждое мгновение имеет значение. Однако, в отличие от создателей фильма, мы не можем отмотать жизнь назад, чтобы понять, какие мгновения были решающими.

Эволюционная биология занимается теми же вопросами, которые поднимаются в фильме. Главным открытием Дарвина была идея о том, что условия окружающей среды создают давление отбора, которое и определяет, кто выживет, а кто вымрет. Птицы с широкими клювами, которые живут на вершине скалы, где пищу можно найти только в узких расщелинах, скорее вымрут, чем птицы с узкими клювами, позволяющими извлекать пищу из расщелин. В данном случае естественный отбор будет благоприятствовать узким клювам, поскольку у обладающих ими птиц больше шансов выжить и произвести потомство. С каждым следующим поколением вид лучше приспосабливается к данной среде. Так происходит до тех пор, пока не изменяются условия среды, а вместе с ними и давление отбора.

Однако чтобы эволюция стала возможной, у видов должно быть достаточно времени, чтобы адаптироваться к условиям среды, то есть Земля должна быть очень древней. На протяжении многих веков считалось, что Земле всего около 5850 лет. В XVII веке архиепископ Джеймс Ашшер пришёл к выводу, что Земля была сотворена в 18 часов 22 октября 4004 года до н. э. Этого явно недостаточно, чтобы могла иметь место эволюция. Если уж Рим не был построен за один день, то голуби уж точно не могли возникнуть за шесть. Лишь когда геологи открыли, что Земля намного старше, чем ранее считалось, теория эволюции стала возможной.

Сам Дарвин не знал, что микроскопический химический коктейль обуславливает внутривидовые и межвидовые различия. Однако через несколько десятилетий после его смерти была сформулирована синтетическая теория эволюции. Согласно этой простой, но эффективной модели, в процессе мутаций и накопления случайных вариантов формируются генетические предпосылки для преодоления вызовов методом проб и ошибок. Сегодня известно, что случайные мутации имеют место при репликации ДНК (но Дарвин умер за 71 год до открытия двойной спирали). Эти мутации и обуславливают разные формы клювов: длинные и узкие, короткие и широкие. Затем наступает очередь естественного отбора. Особи с более полезными признаками выживают и передают свои гены следующему поколению, тогда как особи с менее полезными часто умирают ещё до того, как успевают произвести потомство.

Биологи спорят о том, как происходят эволюционные изменения: постепенно и предсказуемо (конвергентность) или прерывисто и непредсказуемо (контингентность). Этот спор имеет значение для нашей дискуссии, ведь если всё в мире в итоге происходит так, как было предначертано, то не имеет значения, встанете ли вы с кровати позже, чем планировали. Однако если на ход жизни влияют мелкие события, то отключение будильника может иметь решающее значение. В мире природы есть примеры обоих вариантов. В качестве примера второго можно упомянуть утконоса. Утконос — это ядовитое яйцекладущее млекопитающее с клювом утки, хвостом бобра и лапами выдры, которое вскармливает детёнышей молоком, выступающим через расширенные поры на животе. Данное существо настолько необычно и не похоже ни на какое другое, что когда в 1799 году первая особь была доставлена в Британию, ведущий анатом заявил, что это фальшивка. Он тщетно искал на теле животного швы, полагая, что перед ним нечто вроде чудовища Франкенштейна с утиным клювом.

Или взять, к примеру, бинтуронга, так называемого «кошачьего медведя», обитающего в южной и юго-восточной Азии. В его моче содержится вещество 2-ацетил-1-пирролин, которое придаёт попкорну характерный запах. Вот почему в джунглях иногда пахнет как в кино.

Примером первого могут служить крабы. Существа из семейств Lithodidae, Porcellanidae, Paguroidea на самом деле не относятся к крабам, но внешне очень похожи на них. Дело в том, что эволюция по меньшей мере в 5 отдельных случаях создавала крабоподобных существ. Это настолько распространённый процесс, что у него есть название — карцинизация (некоторые даже полагают, что люди в итоге тоже отрастят клешни). Точно так же способность летать развилась у как минимум четырёх разных видов существ: насекомых, летучих мышей, птиц и птерозавров.

Природа постоянно переключается между контингентностью и конвергентностью, создавая ощущение структуры и упорядоченности — до тех пор, пока одна мелочь не изменит всё.

Эволюционный биолог из Редингского университета Марк Пейджел установил, что возникновение новых видов в 78 процентах случаев было вызвано единичным событием.

Какое это имеет отношение к нам?

 Ведутся споры о том, что является двигателем истории человечества: стабильные и длительные тренды или случайные события? Нам остаётся только строить догадки, поскольку невозможно экспериментальным способом проверить гипотезы в прошлом.

Но что если можно было бы создать иные миры, при этом контролируя время и события, как Бог? Это был бы увлекательный мысленный эксперимент. Но как это сделать?

Несколько десятилетий назад учёный по имени Ричард Ленски осознал, что это возможно не только в научной фантастике. Ленски был эволюционным биологом и изучал в Северной Каролине определённый вид жужелиц. Ему нравилась полевая работа, однако исследования продвигались медленно, вокруг было много ядовитых змей, его жуки часто умирали из-за проливных дождей, и самое главное — в условиях реального мира было так много переменных, что он не мог проверить самые интересные гипотезы. Ленски задумался, можно ли проводить подобные эксперименты не в дикой природе, а в лабораторных условиях. В 1988 году он запустил один из самых длительных и самых значимых экспериментов в истории науки.

Замысел Ленски был простым: поместить 12 популяций одинаковых бактерий E. coli в 12 одинаковых пробирок и кормить их одной и той же глюкозной смесью. Поскольку бактерии E. coli быстро размножаются, они проходят путь в 6,64 поколения в день. Среднее человеческое поколение длится 26,9 лет, поэтому один день жизни этих бактерий примерно равен 178 человеческим годам. Начиная с 1988 года, Ленски воочию наблюдал эволюцию более 70 тысяч поколений E. coli (что равно 1,9 миллионам человеческих лет). В 2004 году к Ленски присоединился ещё один талантливый учёный, Захари Блаунт.

Бактерии размножаются, разделяясь на две почти одинаковые клетки. Поэтому разнообразие в пробирках обусловлено либо мутациями, либо ошибками при репликации ДНК. Устранение посторонних факторов позволило Ленски и Блаунту наблюдать эволюцию в чистом виде и установить, какой из принципов преобладает — конвергентность или контингентность. Если эволюция конвергентна, то в конечном счёте между 12 популяциями должно были быть лишь незначительные различия, даже если поначалу их развитие пошло бы разными путями. Если же эволюция контингентна, различия в силу случайных мутаций должны были быть существенными.

В распоряжении Ленски и Блаунта также было нечто, чего нет у большинства учёных — машина времени. Бактерии E. coli можно заморозить без какого-либо вреда для них, нажав тем самым на кнопку паузы. Ленски и его коллеги замораживали все 12 популяций через каждые 500 поколений, что позволяло им начинать эксперимент заново с любого момента.

На протяжении более 10 лет результаты эксперимента как будто подтверждали гипотезу о конвергентной эволюции. Изменения были преимущественно одинаковыми. Каждая из популяций всё лучше и лучше усваивала глюкозу, то есть становилась более приспособленной в дарвиновском смысле. Отдельные мутации мало что меняли. Все популяции как будто двигались по одним и тем же рельсам к одному и тому же пункту назначения.

Затем в январе 2003 года произошло нечто необычное. В одной из пробирок было замечено значительное помутнение. Ленски решил восстановить эту популяцию из последнего замороженного образца. Через несколько недель помутнение появилось вновь. Стало ясно, что это не ошибка. Учёные расшифровали ДНК бактерий в данной пробирке и обнаружили нечто удивительное. У бактерий развилась способность потреблять цитрат натрия, в который они были помещены (в ХХ веке был лишь один задокументированный случай потребления цитрата натрия бактериями E. coli). И это было только начало. Прежде чем приобрести способность усваивать цитрат натрия, данное поколение бактерий перенесло по меньшей мере четыре не связанных друг с другом мутации, которые не обеспечивали никаких видимых преимуществ и казались ошибками. Однако без этих четырёх ошибок пятая мутация, которая и предоставила способность усваивать нитрат калия, была бы невозможной.

Было ли это аргументом в пользу контингентности? Чтобы ответить на этот вопрос, Блаунт много лет изучал мутировавшую популяцию. Он разморозил образцы популяции на разных этапах, чтобы проверить, разовьётся ли способность усваивать цитрат натрия снова. Он проанализировал около 40 триллионов клеток на протяжении 3 лет, но воссоздать мутацию удалось лишь 17 раз. Если он брал образцы на ранних этапах эволюции бактерии, мутация не возникала вовсе.

По сей день, после 70 тысяч поколений (что равнозначно 1,9 миллионам человеческих лет) лишь у одной из 12 популяций развилась способность усваивать цитрат натрия.

По мнению Блаунта, долгосрочный эксперимент по эволюции E. coli должен изменить наш взгляд на ключевые события в истории. Например, многие историки считают высадку в Нормандии решающим событием, обеспечившим союзникам победу во Второй мировой войне. Если бы можно было проверить данное утверждение экспериментальным путём, историки создали бы нечто похожее на эксперимент Ленски и Блаунта. К сожалению, есть только одна Земля, и невозможно отмотать время назад. Тем не менее, на данный момент Ленски и Блаунт решили спор о конвергентности и контингентности: мир кажется конвергентным до тех пор, пока всё вдруг не меняется в одно мгновение.

Если миром правит контингентная конвергентность, почему роль случая часто пренебрегается?

Выживание наиболее приспособленных — термин, изобретателем которого Дарвин не был и который принял на вооружение лишь позже, — подразумевает поступательное развитие от худшего к лучшему. Естественный отбор часто преподносят таким образом, чтобы он согласовался с убеждением о том, что «ничто не происходит без причины», а значит каждый существующий ныне признак был создан невидимой рукой эволюции. Ричард Докинз пишет, что эволюция — это «скаредный бухгалтер, скурпулёзно считающий пенсы, следящий за каждой секундой, безжалостно отсекающий любое излишество». Согласно этому представлению, в природе есть не только структура и упорядоченность, но и чёткая цель: максимальная приспособленность.

Однако случай также может играть важную роль в эволюции. Стоит лишь упомянуть о том, что восхождение млекопитающих стало возможным только благодаря тому, что упавший на Землю метеорит стёр с лица планеты многие виды животных. Кроме того, есть ещё дрейф генов — случайные генетические изменения при смене поколений.

Мы обязаны своим существованием нескольким удачливым людям — победителям эволюционной лотереи — которые жили в далёком прошлом. Эффект бутылочного горлышка возникает, когда происходит сокращение генетического разнообразия популяции вследствие резкого уменьшения её численности. На побережье Калифорнии ныне множество северных морских слонов. Однако в XIX веке люди массово истребляли этих животных ради жира. В определённый момент оставалось всего 20 пар. Все ныне живущие особи произошли от тех северных морских слонов.

А теперь представьте, что нечто подобное произошло с людьми: численность сначала сократилась до 40 человек, а затем выросла до 8 миллиардов. Эти 40 человек определяли бы целое человечество. Если бы все они были врачами и медсёстрами из детской больницы, то результат оказался бы иным, чем если бы они, не дай Бог, были представителями семейства Кардашьян.

Это не гипотетический сценарий.

Человечество прошло через «бутылочное горлышко» несколько десятков тысяч лет назад (возможно, не единожды). Согласно разным исследованиям, в определённый момент оставалось всего от 1 до 10 тысяч пар. Генетическое разнообразие среди людей в тот период сократилось настолько, что между современными шимпанзе, обитающими на разных берегах реки в Камеруне, есть больше генетических различий, чем между современными людьми, обитающими на разных континентах.

В ходе последующих миграций малочисленные популяции положили начало разным группам, которые затем развивались независимо друг от друга. Это называется эффектом основателя. Некоторые исследования указывают на то, что предками коренных жителей Америки были всего от 70 до 250 человек, которые попали на континент по сухопутному мосту из Азии. На отдалённом архипелаге Тристан-да-Кунья в южной части Атлантического океана около 150 из 300 жителей страдают астмой, поскольку первыми поселенцами на острове были 15 человек, у многих из которых была астма. Даже возникновение ныне вымершей птицы додо было результатом эффекта основателя — несколько миллионов лет назад азиатские голуби прибыли на Маврикий, растолстели и утратили способность летать. Ни поселенцы-астматики, ни заблудившиеся голуби не имели никаких скрытых мотивов. Это были лишь случайности.

В этой связи стоит упомянуть об ошибке выжившего — возможности исследовать лишь группу уцелевших объектов. Значительная часть наших знаний о пещерных людях почерпнута из наскальной живописи. Возможно, что некоторые пещерные люди жили вовсе не в пещерах, а в лесу и рисовали на древесной коре, поэтому их следовало бы называть лесными людьми. Однако деревья давно исчезли, тогда как наскальные рисунки сохранились. Точно так же, наше представление о древнегреческой и древнеримской философии в значительной мере обусловлено тем, какие рукописи уцелели, и соответственно, какие идеи дошли до нас.

Эволюция преподаёт нам важный урок: свободное экспериментирование имеет решающее значение. В постоянно меняющихся условиях метод проб и ошибок позволяет найти лучшее решение.

В феврале 2014 года работники лондонского метрополитена объявили забастовку, которая затронула десятки тысяч пассажиров, вынудив тех экспериментировать с альтернативными маршрутами. Многие люди ежедневно пользовались одним и тем же маршрутом, не осознавая, что есть лучшие и более приятные варианты. Когда забастовка закончилась, они продолжили пользоваться этими новыми маршрутами. Экономисты пришли к выводу, что, поскольку сотни тысяч пассажиров обнаружили лучший способ добраться на работу, забастовка сотрудников метро пошла на пользу экономике Лондона.

Или взять, к примеру, музыку. Певчие птицы используют сочетание подражания и метода проб и ошибок, экспериментируя с разными сочетаниями нот, а затем совершенствуя свою песню при помощи мелких изменений. Так же поступают и люди. Бетховен постоянно носил с собой блокнот и записывал краткие сочетания нот, из которых позже вырастали симфонии. А в 2021 году вышел документальный фильм о группе The Beatles, в котором можно увидеть, как Пол Маккартни импровизирует на гитаре до тех пор, пока не получает понравившуюся мелодию. Затем он начинает играть с этими нотами, экспериментируя с незначительными вариациями. Через 4 минуты рождается Get Back — одна из величайших песен всех времён.

Очень часто мы усваиваем этот урок из необходимости, а не сознательно пробуя что-то новое. В январе 1975 года знаменитый джазовый пианист Кит Джарретт прибыл в оперу Кёльна, где должен был состояться его концерт. Однако из-за ошибки ему досталось старое ненастроенное фортепиано, которое было предназначено для любителей. Джарретту пришлось экспериментировать и адаптироваться к неисправному инструменту. Запись этого концерта по сей день остаётся одним из самых продаваемых джазовых альбомов в истории.

В случайном мире эксперименты помогают двигаться вперёд. Крошечные мутации обеспечили бактериям E. coli важное преимущество. Жители Лондона нашли лучшие способы добраться на работу. Пол Маккартни создал хит из ничего. А джазовый пианист, вынужденно оказавшийся за пределами зоны комфорта, создал неожиданно прекрасную музыку.

Но если случайности настолько важны, почему мы акцентируем внимание на конвергентности в ущерб контингентности? Ответ, как мы вскоре увидим, заключается в том, что мозг эволюционировал обманывать нас.

ПОЧЕМУ НАШ МОЗГ ИСКАЖАЕТ РЕАЛЬНОСТЬ

В чём польза обмана для разума, запрограммированного на простые причинно-следственные связи

Представьте себе двух существ. Назовём их Существо истины и Существо краткого пути. Существо истины видит всё — каждую молекулу кислорода, каждый луч ультрафиолета, каждый атом каждой бактерии под ногтями. Мозг Существа истины воспринимает и обрабатывает каждый доступный фрагмент зрительной информации. Существо краткого пути не может видеть мир в таких деталях и замечает только полезную для себя информацию. Как следствие, большая часть мира для него остаётся невидимой.

Каким из существ вы хотели бы быть?

Мы склонны отдавать предпочтение истине. И зря. Существо краткого пути всегда побеждает. К счастью, мы — именно такие существа. Мы эволюционировали таким образом, чтобы воспринимать реальность в упрощённом виде; это помогает интерпретировать её и, в конечном счёте, выжить. Данный факт был подтверждён теоремой ППИ (приспособленность побеждает истину), которая была популяризирована когнитивным психологом Дональдом Хоффманом.

Многие считают, что истина по определению полезна. Однако это не так. Всё, что мы видим — это не реальность, а лишь образ реальности, полезная иллюзия, которая облегчает нам взаимодействие с миром. Хоффман приводит в качестве сравнения компьютер. Происходящее внутри компьютера — тайна за семью печатями для неспециалистов. Большинство из нас понятия не имеют, какие процессы стоят за двойным щелчком мыши, нажатием на клавишу или удалением файла. К счастью для нас, техники создали полезную иллюзию, которую мы способны понять. Мы называем её рабочим столом и можем двигать по ней нарисованным курсором. Однако внутри компьютера нет ни рабочего стола, ни курсора. Там есть лишь пластик, кремний и медь, которые позволяют машине осуществлять вычисления в двоичной системе. Если бы мы имели дело с компьютерами в таком виде, то никогда не смогли бы написать электронное письмо. Компьютеры стали для нас намного полезнее, когда появилась упрощённая иллюзия — воображаемое визуальное пространство с файлами, иконками и курсором.

Тот же самый процесс имеет место и в природе. Наше восприятие реальности — неизбежный побочный продукт эволюции путём естественного отбора. С точки зрения эволюции, важно успешное воспроизведение. А, как доказывает одноимённая теорема, когда существует противоречие между истиной и пользой, стратегия упрощения всегда побеждает. Стивен Пинкер пишет: «Мы живые организмы, а не ангелы, а наше мышление — орган, а не трубопровод, подключённый к источнику истины. Наше мышление сформировалось в результате естественного отбора, чтобы решать проблемы, которые были для наших предков делом жизни и смерти, а не для того, чтобы корректно общаться или отвечать на любой вопрос».

Один из механизмов, помогающих нам ориентироваться в окружающем мире, — это синаптический прунинг. В мозгу новорожденного 100 миллиардов нейронов. Однако у вас их всего 86 миллиардов (плюс-минус несколько милилардов). Плотность синапсов в коре мозга младенца также на 50 процентов выше, чем у вас. Хорошая новость в том, что синаптический прунинг — это уловка, к которой прибегает мозг, чтобы сохранить наиболее полезные для нас нейронные связи, тем самым адаптируя наш мозг к среде, в которой мы живём.

Так же и с чувственным восприятием. Мир, который мы видим, был отфильтрован нашими органами чувств. Мы неспособны видеть многие аспекты реальности — от ультрафиолетового и инфракрасного излучения до атомов, кварков и амёб, — потому что у нас нет соответствующих органов. И даже информацию, которую мы способны воспринимать и обрабатывать, мы преимущественно игнорируем. Наш мозг просто отсеивает её.

Мы не можем замечать абсолютно всё. Если бы мы попытались это сделать, то наш мозг оказался бы перегружен, и мы упустили бы из виду самое важное. Вот почему наш мозг запрограммирован идентифицировать полезные закономерности и потенциально опасные отклонения от нормы. Чтобы выжить, мы отбрасываем ненужные детали. Не верите? Попробуйте нарисовать по памяти что-то, что вы видели тысячу раз (например, пятидолларовую купюру).

То, как мы видим мир, отчасти обусловлено случайными эволюционными событиями. Наше зрение, например, могло быть совсем другим. Какими были бы войны, если у нас было орлиное зрение, и мы могли замечать врагов на расстоянии 2 миль? Каким был бы ход истории, если бы мы видели всё чёрно-белым? Наше восприятие — лишь один из возможных способов видеть мир. В наших глазах есть три вида фоторецепторов (красные, зелёные и синие); мы — трихроматы. У большинства млекопитающих, в том числе собак, есть только синие и зелёные фоторецепторы; они — дихроматы. Дельфины и киты — монохроматы, у них чёрно-белое зрение. Большинство птиц, рыб, а также некоторые насекомые и рептилии (в том числе динозавры) — тетрахроматы, и также видят ультрафиолет. Обезьяны Нового Света (например, коаты) — ещё более странные существа. Большинство самок коатов — трихроматы, тогда как самцы — дихроматы.

Учитывая гены, ответственные за развитие наших глаз, человек теоретически может родиться с четырьмя видами колбочек, а не с тремя.

Доктор Габриэла Джордан из Ньюкаслского университета много лет искала тетрахромата среди людей и наконец нашла. Это была врач с севера Англии, известная науке как cDa29. Обычные люди различают около миллиона цветов; cDa29 же видит 100 миллионов цветов.

Все мы вполне могли бы иметь глаза как у cDa29; или как у китов, которые видят мир чёрно-белым; или даже как у рака-богомола, в глазах которого целых 12 видов колбочек. Так почему же у людей три вида колбочек, а не два? Миллионы лет назад приматы разделились на две группы. У приматов, которые жили в местах, где росли красные фиги среди зелёной растительности, развилась способность замечать красное на зелёном фоне. У приматов, которые жили в местах, где не было фиг, такая способность не развилась, и они не различали красного и зелёного цветов. Мы — потомки первой группы. Получается, что ключ к разгадке одной из главных тайн жизни — это фиги?

Ещё одна уловка, к которой прибегает Существо кратких путей — это обнаружение закономерностей. Древние люди соединяли точки в небе, образуя созвездия. Сегодня многие нейробиологи считают нашу способность распознавать закономерности тем, что делает нас людьми, поскольку она ответственна за развитый интеллект, воображение и изобретательность. С другой стороны, наш мозг не выносит хаоса и случайности. Он часто находит несуществующие закономерности и ложные причины. Мы склонны искать одну-единственную причину и устанавливать простую линейную связь между причиной и следствием, приуменьшая роль случая.

Мы видим причины и закономерности даже там, где их нет. В 1944 году психологи Марианна Зиммель и Фриц Хайдер из Колледжа Смит в штате Массачусетс продемонстрировали данную склонность при помощи эксперимента с беспорядочно двигающимися по экрану фигурами: 35 из 36 участников эксперимента сказали, что крупный треугольник был хулиганом, который преследовал более мелкие фигуры. Другими словами, мозг участников на ровном месте создал причинно-следственные связи, нарратив и даже личности.

Нет более тревожного ощущения для нас, чем чувствовать себя жертвами случая. Стремление найти смысл в бессмысленном объединяет нас с нашими далёкими предками. В могилах неандертальцев возрастом 50 тысяч лет были найдены пыльца, рога различных животных и череп носорога, указывающие на существование суеверий. С наступлением Века разума суеверия стали подвергаться насмешкам, однако они по-прежнему распространены. Есть знаменитая история о том, как журналист, приглашённый в дом лауреата Нобелевской премии по физике Нильса Бора, заметил подвешенную над дверью подкову. Удивлённый тем, что один из создателей квантовой физики и теории атомного ядра придерживается подобных суеверий, он спросил, действительно ли Бор верит в то, что подкова принесёт ему удачу. «Конечно, не верю. — ответил Бор. — Но мне говорили, что она приносит удачу независимо от того, верю я в это или нет».

После окончания Первой мировой войны в окопах были найдены не только тела, но и талисманы: веточки вереска, амулеты в форме сердца и кроличьи лапки. Солдаты в горах Австро-Венгрии зашивали в одежду крылья летучих мышей. И мало кто осмеливался носить сапоги убитых, даже если они были хорошего качества. Через два десятилетия разразилась новая мировая война, и суеверия вернулись. Когда в 1944 году на Лондон начали падать бомбы, горожане в стремлении предугадать, куда упадёт следующая партия, стали составлять карты на основе разнообразных суеверий. Однако когда после войны были проанализированы места попаданий, то оказалось, что они подчинялись распределению Пуассона, то есть были случайными.

Суеверие — это дитя необъяснимого и случайного. Мы придумываем суеверия, чтобы справиться с неопределённостью и тревогой, которую испытываем, не зная, почему что-то происходит.

Однако суеверия — это не удел простодушных, как считают некоторые, а способ обрести контроль над ситуацией, когда привычные рациональные методы не работают. Как говорит Теодор Зельдин, суеверный человек — «как современный водитель, который не знает, как устроена машина, но верит, что она сделает то, что нужно, если нажать на правильную кнопку». Амулет может не сработать, однако когда с неба падают бомбы, какие ещё есть варианты?

Случайность не устраивает нас также потому, что человек, пользуясь выражением Джонатана Готтшалла, — это «животное, рассказывающее истории». Наш мозг запрограммирован на нарративы. А в основе каждой хорошей истории лежат чёткие причинно-следственные связи. Нас не интригует генератор случайных чисел.

В «Колыбели для кошки» Курт Воннегут обыгрывает желание человека знать, почему и зачем, создавая вымышленную религию — боконизм. Согласно этой религии, бог создал человека из глины:

Человек подмигнул и вежливо спросил: "А в чём смысл всего этого?"
— Разве у всего должен быть смысл? — спросил бог.
— Конечно, — сказал человек.
— Тогда предоставляю тебе найти этот смысл! — сказал бог и удалился.

Если мы не знаем ответа, мы его придумываем. Именно это продемонстрировали эксперименты по расщеплению мозга. У некоторых больных эпилепсией в ходе операции оказывается повреждено мозолистое тело, соединяющее правое и левое полушария, вследствие чего информация больше не может передаваться из одного полушария в другое. Левое полушарие отвечает за языковую функцию и создание нарратива. Эксперименты показали, что когда информация предоставляется только правому полушарию, левое полушарие автоматически генерирует правдоподобное объяснение.

Мы хотим найти не просто причину, а простую причину. Мы стремимся к миру, в котором одна причина приводит к одному очевидному и соизмеримому следствию. Это телеологическая ошибка — когнитивное искажение, свойственное представителям всех культур. Например, дети и в Китае, и на Западе считают, что горы были созданы, чтобы по ним лазать. Телеологическая ошибка связана с явлением апофении — склонностью видеть взаимосвязь или причинно-следственные связи между объектами. Его частные проявления — ошибка горячей руки (убеждение, будто баскетболист, сделавший несколько результативных бросков подряд, не промахнётся и в следующий раз, хотя нет никакой связи между предыдущими бросками и следующими) и ошибка игрока (ложное убеждение, что если кто-то сделал ряд выигрышных ставок, следующая ставка также будет выигрышной). Есть ещё ошибка масштаба, согласно которой крупные события должны иметь крупные, а не мелкие и случайные причины.

Все эти когнитивные искажения ведут к возникновению теорий заговора. По словам Кристофера Френча из Голдсмитс, Университета Лондона, смерть принцессы Дианы породила столько теорий заговора именно потому, что люди отказывались верить в то, что настолько значимое событие могло быть вызвано человеческой ошибкой.

Вольтера на написание «Кандида» вдохновило Великое лиссабонское землетрясение 1755 года, которое разрушило большую часть зданий в городе и унесло жизни 90 тысяч человек. Неоправданно оптимистичный главный герой книги, доктор Панглосс, — это персонификация телеологической ошибки. Он видит рациональность и улучшение всюду. Камни были помещены на землю, чтобы феодалы могли строить из них замки. Ноги были созданы, чтобы на них можно было надеть бриджи. Носы получили именно такую форму, чтобы можно было носить очки. Имя Панглосса стало именем нарицательным, обозначающим человека, убеждённого, что всё к лучшему в этом лучшем из миров, и верящего в бесконечный прогресс. Данное убеждение сопутствует идее о том, что ничто не происходит без причины. «Если бы не были взяты инквизицей, если бы не потеряли всех ваших баранов из славной страны Эльдорадо, — не есть бы вам сейчас ни лимонной корки в сахаре, ни фисташек», — говорит Панглосс. Возможно, но Панглосс совершает ошибку — которую совершают и многие из нас, — постулируя линейную последовательность событий.

На протяжении большей части существования человечества наш мозг отлично справлялся с задачей обеспечения нашего выживания. Однако когда мир меняется, Существо кратких путей оказывается в опасности. Когда одни закономерности уступают место другим, то, что раньше было полезным, внезапно становится вредным. Именно этому учит нас пример двух очень отличающихся от нас видов животных: морских черепах и жуков-златок. Морские черепахи ориентируются по свету: вылупившиеся детёныши направляются в сторону самой яркой точки на горизонте, которой обычно является отражение Луны в океане. Этот метод был надёжным до тех пор, пока на побережье не появились ярко освещённые отели, и черепахи не начали гибнуть, двигаясь в противоположном направлении.

Что касается златок, то самец этого жука не видит тело намного более крупной самки. Он находит её по цвету и рельефу. Этот метод работал до тех пор, пока австралийский производитель пива случайно не разработал бутылку, очень похожую по своей форме на тело самки златки. В результате самцы начали спариваться с пустыми бутылками.

Подобные тупики, возникающие из переставших работать методов, называются эволюционными ловушками. К сожалению, человечество также столкнулось с эволюционной ловушкой, поскольку наш мозг не запрограммирован на жизнь в гиперсвязанном мире, где одна мелочь может во мгновение ока изменить всё.

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ РОЙ

Почему самоорганизованная критичность порождает «чёрных лебедей»

В 1875 году рой саранчи размером с Калифорнию пронёсся по Соединённым Штатам, поглощая всё на своём пути. Около 3,5 триллионов насекомых образовали тучу протяжённостью 1800 миль. Это был самый крупный рой в истории. Саранча уничтожила три четверти всей американской сельхоз продукции (ущерб оценивался в 120 миллиардов долларов).

Рою саранчи свойственно организованное поведение. Возможно, это не самое лестное сравниение, однако поведение большого скопления людей можно сравнить с нашествем саранчи.

Индивидуальное и коллективное поведение саранчи внутри в вне роя служит удобной аналогией современного общества, которое строго организовано, структурировано и регламентировано — но в то же время более хаотично и подвержено случайным происшествиям, чем в прошлом.

Саранча — как доктор Джекилл и мистер Хайд. Большую часть времени эти насекомые живут поодиночке и не представляют угрозы. Как правило, они избегают других особей. Однако когда они вынужденно объединяются — часто из-за нехватки пищи — просыпается их внутренний мистер Хайд. Саранча переходит в стадную фазу, увеличиваясь в размере и меняя зелёно-коричневый окрас на ярко-жёлтый или чёрный. Учёные долгое время пытались понять, почему формируется рой. Последние исследования, возможно, помогли ответить на этот вопрос. Всё дело в плотности. Когда плотность составляет менее 17 особей на квадратный метр, насекомые держатся отдельно. При средней плотности — от 24 до 61 особи на квадратный метр — они объединяются в небольшие группы, каждая из которых действует независимо от других. Централизованный рой начинает формироваться при плотности 73,7 особи на квадратный метр. В рое поведение саранчи становится организованным и предсказуемым; насекомые двигаются как единое целое. Если одна особь отбивается от роя, её съедают. Карательные меры помогают предотвратить нарушение целостности. Несмотря на строгую дисциплину, направление движения роя непредсказуемо. Это можно назвать парадоксом роя: из полного хаоса возникает порядок.

Человечество перешло от общества, сопоставимого с группой саранчи средней плотности, к обществу, подобному огромному рою. Пятьдесят тысяч лет назад мы жили в небольших, обособленных группах. Сегодня все мы живём в одной — огромной и хрупкой.

В досовременном обществе повседневная жизнь была непредсказуемой. В один день вы могли быть здоровы, а в следующий — мертвы, поражённые чумой. Деторождение было рискованным занятием, а голод был постоянной угрозой. Однако на более глобальном уровне жизнь наших предков была стабильной. Каждое следующее поколение жило в том же самом обществе. Если ваши родители были крестьянами, то вы тоже становились крестьянином. Разные поколения одной семьи жили в том же самом мире. Родители учили детей обращаться с технологиями, а не наоборот (в каменном веке технологические революции и вовсе происходили раз в несколько тысяч лет, а не в несколько месяцев).

Современное общество кардинально отличается. В нашей повседневной жизни больше стабильности. Недавнее исследование, основанное на анонимизированных данных с мобильных телефонов, показало, что местонахождение любого человека в любой момент времени можно предсказать в 93 процентах случаев. В обществе поведение отдельных людей строго регламентируется — настолько строго, что мы можем двигаться по узким полосам асфальта, сидя внутри больших металлических коробок, со скоростью 50 километров в час и быть уверенными, что остальные будут придерживаться тех же правил, что и мы. Связь между представителями разных культур и традиций сегодня также беспрецедентна. Когда вы в следующий раз окажетесь в лифте, оглянитесь вокруг. Все будут стоять лицом к дверям, хотя на этот счёт нет никаких правил. Если вы находитесь в лифте офисного здания, большинство мужчин вокруг будут одеты одинаково (неважно, где вы — в Маниле или на Манхэттене) — поразительный факт, учитывая разнообразие культур. Введите четырёхзначный пин-код в банкомате, и вы где угодно в мире снимете деньги со счёта в вашем банке, расположенном на расстоянии нескольких тысяч миль от вас. Вы также можете заказать гамбургер в McDonald’s в 118 странах, и он всегда будет одинаковым.

Однако, как и в случае с роем саранчи, всё может измениться в одно мгновение. Нашу жизнь часто потрясают неожиданные масштабные события: экономические кризисы, пандемии и войны — «чёрные лебеди». Глобальная нестабильность затрагивает каждого. Это парадокс роя.

Наше общество стало одновременно более организованным (из-за чего оно кажется предсказуемым) и более зависимым от случайных событий (что делает его в высшей степени непредсказуемым и хаотичным). Современные люди живут в самом организованном обществе в истории человечества, но это общество также более подвержено опасности погрузится в хаос, чем любое общество предыдущих времён.

Как так получилось?

За последние 200 тысяч лет сменилось около 8 тысяч поколений, но всего 57 из них — со времён падения Римской империи. Это значит, что наш мозг преимущественно сформировался в мире, который сильно отличается от мира, в котором мы живём сегодня. В прошлом нам достаточно было понимать простые причинно-следственные связи (саблезубый тигр -> мучительная смерть), тогда как современный мир полон петель обратной связи, переломных моментов, обратной причинности и бесконечного множества случайных мелочей, которые в итоге оказываются очень значительными. Что же делать?

Ответ предоставляет теория сложных и сложных адаптивных систем. Это междисциплинарная область, объединяющая самые разные науки, от физики и математики до экологии и экономики. Она занимается промежуточными состояниями между двумя крайностями спектра: порядком и хаосом, случайностью и предсказуемостью, контролем и анархией. Мекка теории сложных систем — Институт Санта-Фе, расположенный неподалёку от того места, где была создана атомная бомба.

Прежде исследователи использовали модели, основанные на обманчивых линейных системах с единой особой точкой (например, кривая спроса и предложения). Эти графики на протяжении многих поколений искажали мышление людей, создавая иллюзию плоского мира со строгими правилами и границами. В рамках линейных моделей социальных перемен причины были прямо пропорциональны следствиям: мелкие причины порождали мелкие следствия, а крупные причины — крупные следствия. Совершенно очевидно, что это не так. Прежний подход также подразумевал три принципа, которые на первый взгляд кажутся логичными:

1. Каждое видимое следствие имеет видимую причину
2. Чтобы понять какое-либо явление, необходимо понять его составляющие
3. Изучив прошлые закономерности, мы можем лучше понять будущее

Однако в сложных адаптивных системах вроде современного общества ни один из этих трёх принципов не действует. Крошечные причины часто ведут к значительным следствиям. Более того, следствия часто имеют множество причин, которые не всегда легко идентифицировать. Понимать отдельные составляющие недостаточно — нужно также понимать, как каждая из этих составляющих взаимодействует с другими, потому что сложные системы характеризуются взаимосвязанностью. А прошлые закономерности необязательно повторяются, поскольку динамика системы может существенно меняться со временем — или же система может приблизиться к критической точке, которая положит конец предыдущему долгосрочному тренду.

Сложные системы — такие, как рой саранчи и современное общество — состоят из разнообразных взаимодействующих и взаимосвязанных единиц. Если изменить один элемент системы, остальные элементы моментально адаптируются, образуя нечто совершенно новое.

Если один водитель внезапно жмёт на тормоза или если один человек в толпе останавливается и заговаривает с кем-то, остальные не продолжают делать то, что делали. Они адаптируются и модифицируют своё поведение. Всё движение машин и людей может кардинальным образом меняться из-за одного незначительного события. Другими словами, сложные адаптивные системы зависимы от пути развития. Каждый выбор пути влияет на то, какие пути будут доступны в будущем. Это значит, что для понимания сложных адаптивных систем также необходимо знать их историю.

Взаимодействие множества взаимосвязанных единиц или акторов, постоянно адаптирующихся друг к другу, порождает явление эмерджентности. Эмерджентность возникает, когда особи или элементы спонтанно организуются, образуя нечто, что нельзя свести к сумме отдельных составляющих системы. Децентрализованным, самоорганизующимся сложным адаптивным системам свойственны закономерности в силу так называемых бассейнов притяжения — тяготению системы к определённому результату. Взять, к примеру, маятник. В какой бы точке траектории вы его не запустили, он в итоге окажется в состоянии покоя в центральной нижней точке, которая является бассейном притяжения для данной системы. Так же и с потоком машин на дороге: в начале движения машины могут иметь разную скорость, но в итоге будут двигаться с примерно одинаковой скоростью и на примерно одинаковом расстоянии друг от друга. Везде, где есть бассейны притяжения, мы можем наблюдать закономерности.

В сложных системах изменение бассейнов притяжения неизменно порождает нестабильность.

Например, в политической системе США есть два главных бассейна притяжения: республиканцы и демократы. Каждый следующий политически активный гражданин с высокой долей вероятности будет тяготеть к одному из этих двух бассейнов. Однако время от времени происходит разделение — так было в 2016 году, когда Республиканская партия разделилась на движения Never Trump и MAGA; в Британии традиционное разделение на лейбористов и консерваторов из-за Брексита уступило место новым бассейнам притяжения. В Средние века в западном мире был один религиозный бассейн притяжения, однако Реформация создала новые бассейны притяжения, опять же породив нестабильность.

В современном обществе существует иллюзия стабильности. У нас есть множество сложных систем, которые объединяет один недостаток: их бассейны притяжения балансируют на краю пропасти — на грани хаоса. Поскольку сложные системы нелинейны, то есть масштаб изменений в них не пропорционален масштабу последствий, незначительные изменения часто ведут к крупным, непредсказуемым событиям — «чёрным лебедям», о которых пишет Талеб. Эти события часто происходят каскадно, однако мы не можем осмыслить их даже в ретроспективе.

В 1995 году серые волки были реинтродуцированы в Йеллоустонский национальный парк. Это запустило неожиданный трофический каскад — все элементы экосистемы подверглись изменениям из-за этого незначительного события. Когда волков не было, оленям не было необходимости переходить с места на место, поэтому они оставались на одном месте и съедали всю растительность. Когда волки вернулись, растительность восстановилась. Благодаря этому увеличилась численность бобров, что, в свою очередь, привело к увеличению рыбных популяций, и так далее.

Когда Мартин Лютер в 1517 году прикрепил свои 95 тезисов к дверям церкви в Виттенберге, он положил начало религиозной революции, которая закончилась расколом в одном из самых могущественных институтов в мире. Христианство на тот момент уже было на грани раскола, и Лютер своими тезисами столкнул его с края пропасти. Сегодня оказаться на грани хаоса намного проще. В преддверии экономического кризиса 2008–2009 годов ипотечные компании неуклонно двигались к краю пропасти, предлагая кредиты на неоправданно выгодных условиях людям, которые не могли себе их позволить. Рынок достиг нового бассейна притяжения, и казалось, что всё идёт отлично. Затем финансовая система достигла критической точки и произошёл обвал.

При приближении сложной системы к грани хаоса появляются тревожные сигналы. Один из них — критическое замедление, то есть увеличение времени, необходимого системе для возвращения к равновесию после незначительного нарушения.

Когда сложная система надёжна, она может ассимилировать незначительное потрясение и быстро восстановиться. Такая система называется устойчивой. Однако когда сложная система становится уязвимой, малейшие изменения могут спровоцировать нестабильность; в этом случае даже крошечное событие может привести к изменению всей системы.

Почему случаются непредсказуемые каскадные события? Понять это помогает явление самоорганизованной критичности. Его в 1987 году открыл датский физик Пер Бак, продемонстрироваший, как данную модель можно применить к поведению песчинок в песчаной куче. Нагромождение песчинок создаёт упорядоченную и устойчивую систему. Затем из-за добавления одной песчинки достигается критическая точка, и происходит обвал. Как писал в «Отверженных» Виктор Гюго: «Кто скажет нам, не решается ли грандиозное творение новых миров в силу простого падения песчинок?».

Как и большая песчаная куча, рой саранчи пребывает в «критическом» состоянии — он кажется устойчивым, но на самом деле хрупок и нестабилен. Исследователи обнаружили, что малейшее изменение в направлении движения всего нескольких особей может спровоцировать эффект каскада, заставляя целый рой, состоящий из миллиардов насекомых, резко менять своё направление. Весь урожай может быть уничтожен из-за небольшого изменения в траектории движения одного насекомого.

В нашем гиперсвязанном мире самоорганизованная критичность усугубляет контингентность событий.

Однако поскольку одно-единственное насекомое не может направить целый рой на восток или запад, невозможно предугадать, какие последствия будет иметь каждое движение. Каждая отдельная особь ничего не контролирует, но на всё влияет. Примеры роя саранчи и песчаной кучи помогают объяснить наше ложное ощущение безопасности. Мы обманываем себя, считая, будто у нас всё под контролем — и вдруг случается потрясение: экономический кризис, теракт или пандемия.

Когда мы пытаемся подчинить себе сложные системы, ситуация может выходить из-под контроля. Именно так было в Китае при Мао. В рамках кампании по уничтожению «четырёх вредителей» китайский диктатор приказал гражданам истреблять крыс, комаров, мух и воробьёв. По его замыслу, это должно было помочь в борьбе с человеческими заболеваниями. Однако как только популяция воробьёв сократилась, резко увеличилась популяция саранчи. Разразился голод, который унёс жизни 55 миллионов человек.

Сложные системы позволяют нам лучше понять историю. Начало Первой мировой войны прекрасно иллюстрирует взаимосвязь между критичностью и контингентностью. Перед войной крупные европейские державы сформировали несколько альянсов. Это обеспечило временную стабильность, определив баланс сил на континенте. Затем Франия и Россия объединились против Германии. Германия в ответ заключила союз с Австро-Венгрией. Обеспокоенная Британия встала на сторону Франции и России. Все эти страны начали поспешно вооружаться. К 1914 году эта песчаная куча выросла настолько, что мир оказался на грани катастрофы. Однако решающую роль сыграла случайность.

В ноябре 1913 года наследник престола Австро-Венгрии эрцгерцог Франц Фердинанд прибыл в Британию, чтобы навестить герцога Портлендского в его владениях в Уэлбек-Эбби в Ноттингемшире. На земле лежал толстый слой снега, тем не менее герцог и эрцгерцог решили поохотиться на фазанов. Внезапно из зарослей вспорхнуло несколько фазанов, которые напугали слугу, заряжавшего ружья. Слуга споткнулся и упал, а ружьё, которое он держал в руках, выстрелило. Пуля прошла рядом с головой Франца Фердинанда. Если бы угол ствола был немного другим, эрцгерцог был бы убит.

Однако он выжил и несколько месяцев спустя отправился в Сараево. Для передвижения по городу он использовал роскошный автомобиль Gräf & Stift Doppel-Phäeton 1910 года. Когда машина поравнялась с Неделько Чабриновичем, тот бросил гранату. Граната отскочила от откидного верха машины и взорвалась, ранив 20 человек, но не задев эрцгерцога. На этом всё могло и закончиться. Однако Франц Фердинанд и его жена София решили навестить раненых при неудавшемся покушении в госпитале. Убийцы не были к этому готовы. Но по пути в госпиталь кортеж повернул не в ту улицу, и машина, в которой ехал эцгерцог, заглохла всего в 6 футах от Гаврило Принципа. Воспользовавшись замешательством, Принцип шагнул вперёд и произвёл два выстрела. Ему повезло — обе пути попали в цель. Эрцгерцог и его жена были убиты.

Их смерть спровоцировала каскад событий, который вылился в начало Первой мировой войны. К войне не привело ни какое-то одно случайное событие, ни критическое состояние, а их сочетание. Вполне возможно, что войны удалось бы избежать, если бы некоторые незначительные события произошли иначе. Именно так считал герцог Портлендский, который написал в своих мемуарах: «Я часто задумывался о том, можно ли было избежать или хотя бы отсрочить Великую войну, если бы эрцгерцог встретил свою смерть в тот день, а не годом позже в Сараево». Никто не знает ответа.

У этой истории есть ещё один неожиданный аспект. Автомобиль эрцгерцога имел номерной знак A-III-118. Перемирие было заключено 11 ноября 1918 года, а перемирие по-английски Armistice — A-11-11-18. Это тест, который должен показать, по-прежнему ли вы склонны совершать телеологическую ошибку. На самом деле, номерной знак — не более чем совпадение. А перемирие по-немецки — Waffenstillstand. Это лишь бессмысленная случайность, каких много в нашем невероятно сложном мире.

Более чем через столетие после окончания Первой мировой войны большие данные, аналитика и машинное обучение позволили нам с беспрецедентной точностью прогнозировать среднее поведение больших групп людей внутри относительно устойчивых систем. Мы лучше, чем когда-либо прежде можем предсказывать скоординированное поведение миллионов людей. Из-за этого у нас возникает необоснованное чувство господства над миром — иллюзия контроля.

Это опасная иллюзия. Она порождает мышление, в рамках которого рецессии, войны и пандемии рассматриваются как отклонения и исключения. Сотни песчинок падают на кучу без каких-либо последствий, и мы думаем, что так будет продолжаться вечно — я называю это миражом неизменности. Затем происходит обвал, который застаёт нас врасплох. Тогда мы говорим, что обвал — это внешнее потрясение, а не неизбежное следствие событий внутри системы, находящейся на грани хаоса.

Мы как никогда прежде подвержены катастрофическим каскадам, вызванным незначительными событиями. Но мы продолжаем нагромождать песчаные кучи всё выше и выше, испытывая судьбу.

В современном обществе всё настолько взаимосвязано, что любой рядовой человек (а не только короли, папы и генералы) может изменить направление, в котором движется человеческий рой. Пандемия Covid-19 началась с одного-единственного человека в Ухане. Жизни миллиардов людей на несколько лет кардинально изменились из-за одного вируса, которым заразился один человек. Никогда прежде в истории человечества повседневная жизнь такого количества людей не подвергалась таким изменениям на такой длительный период из-за одного незначительного контингентного события. Добро пожаловать в человеческий рой.

Почему современное общество неуклонно движется ко всё большей критичности и контингентности? Прежде всего, из-за нашей одержимости оптимизацией и поклонения ложному идолу эффективности современные системы недостаточно гибкие. Когда что-то идёт не так (а это неизбежно), негативные последствия становятся ещё более катастрофическими из-за всеобщей взаимосвязанности и взаимозависимости. И наоборот, когда системы менее оптимизированы и более гибкие, они более устойчивы. Например, после землетрясения магнитудой 8,8 балла, которое произошло в Чили в 2010 году, электричество пропало лишь на короткое время, поскольку местные системы были задуманы так, чтобы их можно было отключить от общенациональной электросети. Это позволило предотвратить каскад и длительный блэкаут во всей стране.

Свой вклад в состояние критичности вносит и интернет, который умножил связи в и без того взаимосвязанном мире. Многие коммуникационные технологии меняли жизнь людей. Однако если печатный станок, газеты, радио и телевидение позволили увеличить количество людей, потребляющих информацию, то интернет увеличил количество тех, кто может создавать и распространять информацию. Идеи — в том числе ошибочные — ведут к действиям; и миллиарды людей сегодня потребляют новые идеи в немыслимых ранее количествах.

Современное общество также становится более контингентным потому что жизнь ускоряется. Спекулянты зарабатывают деньги благодаря тому, что получают важную финансовую информацию раньше своих конкурентов. Сегодня высокочастотный трейдинг осуществляется компьютерами, а преимущество во времени измеряется миллисекундами (колибри делает взмах крыльями каждые 18 миллисекунд). Из-за высоких скоростей финансовые системы чаще приближаются к критичности. Шестого мая 2010 года триллион долларов был потерян на фондовой бирже всего за несколько минут между 14:42 и 14:47. Так же, как одна особь саранчи может изменить направление роя, этот катастрофический каскад был спровоцирован одним-единственным трейдером, манипулировавшим рынком ради забавы.

©Brian Klaas

Это сокращённая версия книги. Оригинал можно почитать тут.