«В ожидании Годо» — Юрий Бутусов (Театр Ленсовета, видеозапись, 1999 г.)

Писать о ранних постановках Юрия Бутусова кажется немного странным, учитывая что спектакли 1990х — начала 2000х воспринимаются как уже пережитый режиссером этап. Однако, для зрителя они могут стать интересными, даже полезными, для понимания векторов движения, по направлению которых Бутусову только предстоит, на тот момент, двигаться. В ранних спектаклях еще присутствует, своего рода, «театральная ясность», граничащая чуть ли не с «драматургией», понимаемой в классическом смысле этого слова. Путем минимальных средств, но очень точно подобранных, решается пьеса, как и всегда у Бутусова, о внутренней трагедии человека. Именно поэтому выбор данного произведения Самюэля Беккета не случаен. Беккет, будучи старшим современником представителей «нового романа», деконструирует пьесу, путем разрушения фабулы, создавая, своего рода, литературное пространство вакуума: действие, полностью вырвано из контекста прошлого и будущего, лишенное точного места и действия. Мы не знаем, откуда герои знакомы с Годо, зачем и где они его ждут. Это ощущение подвешенности (подвешенности во времени и в пространстве) наглядно отражено в сценографии спектакля — подвешенной петле. Ощущение бессмысленности происходящего, и, как следствие, бессмысленности жизни, от чего эпизодически возникает вопрос: «А может повеситься?» таким образом, не выйдя, а только слившись с ситуацией ожидания. Ожидания конца ли, смерти?

Самюэл Беккет, не внося никаких изменений в устоявшуюся структуру пьесы, как литературного жанра, а руководствуясь только возможностями самого языка, создал «театр абсурда». Пожалуй, самое главное, что в связи с этим удалось сделать Юрию Бутусову, так это вывести произведение Беккета на рельсы английской (ирландской, что географически, в любом случае, близко) «классической» драматургии (с устоявшейся на сегодняшний и тот момент ассоциацией автора с Парижем, следовательно французской литературной традицией конца 1950х — начала 60х годов). Получилось это путём тонко подобранной музыкальной темы — фокстрота, что ритму спектакля, как своего рода «квикстепу», очень под стать, взятой из телесериала — «Дживс и Вустер» по произведениям Вудхауса. А ведь, действительно, что это, если не история о недалеких, но весьма хитрых, уморительных, но при этом предельно трагичных героях, которые живут по своим, зрителю непонятным, правилам.

Говоря о заданной режиссером «английской теме», хочется в большей степени обратить внимание на сценографию, сделанную Александром Шишкиным. Здесь внимательный зритель может заметить отсылку к устройству сцены, применяемому в шекспировском театре. То же трехчастное деление сценического пространства на небо (рай), землю (земная жизнь) и подземелье (ад). Круглая конфигурация сцены как бы тоже намекает нам на театр Глобус, замыкаясь и фокусируясь на человеке, находящемся внутри, а поскольку это театр, то, значит, и на внутреннем мире зрителя, актера, героя… Все три поля действия связаны перемещением актеров вокруг подвешенного дерева, что тоже кажется, скорее всего, только кажется, весьма узнаваемым образом, в силу его нахождения возле ямы, — «Алиса в стране чудес». Благодаря этому образу увеличивается ощущение сна, отвлеченности от окружающего мира, погруженности внутрь себя.

Так герои, блистательно сыгранные, Константином Хабенским в роли Эстрагона, Михаилом Трухиным в роли Владимира, а также Михаилом Пореченковым и Андреем Зибровым в ролях Поццо и Лакки соответственно, становятся проводниками в абсурдистский мир Беккета, лишенный линейного понимания времени и действия, и в мир Бутусова, созданный под знаком легкой улыбки режиссера, еще не омраченной болью от удушающей саморефлексии.

Таким образом, уже «В ожидании Годо» мы можем заметить интерес Юрия Бутусова как к деконструированной постановке пьес, так и к «говорящей» сценографии. Также стоит сделать акцент на музыке, которая будучи подобрана без какой бы то ни было стилизации под время написания произведения, отражает и вкус, и иронию, и личное понимание и прочтение режиссером самой пьесы. Со всеми этими, и многими другими, характеристиками спектаклей Юрия Бутусова зритель столкнется еще ни раз, порой в гротескных, но всегда невероятно красивых, точных и честных проявлениях. И тут уже самому смотрящему будет сложно не потерять КАЛМ.