Педро Альмодовар — один из самых загадочных и парадоксальных режиссеров современности. Его фильмы ироничны и одновременно глубоко трагичны. Они подкупают откровенностью и обескураживают эпатажностью. Альмодовар не просто снимает кино: он использует кинематографический нарратив как способ размышления о чувствах и эмоциях, страстях и влечениях, утратах и прощении сложных, запутавшихся, одиноких и, кажется, таких непостижимых — нас. «Джульетта» — новый фильм испанского режиссера. В нем по обыкновению много тончайших наблюдений и откровенных замечаний о внутреннем мире женщины, его символах, противоречиях, загадках. Но есть и еще кое-что. «Джульетта» — это рассказывание мифа о современной женщине, ищущей, теряющей и обретающей себя через любовь, рождение, смерть, одиночество и стойкое противостояние стихии непережитых воспоминаний о прошлом.

Альмодовар — режиссер, заставляющий чувствовать по-новому…

Джульетта» — новая картина Педро Альмодовара. Юбилейная. Ждали ее особенно. После выхода в свет ленты «Я очень возбужден», обескуражившей зрителя то ли специфическим испанским юмором, то ли причудливым «гаспачо» из гротеска, пародии и реализма, Альмодовар взял паузу на долгих три года. И зритель ждал. Ждал, поскольку Альмодовар показал новые грани человеческой души, грани любви, одиночества, насилия и желания. Ждал, поскольку Альмодовар впервые стал говорить небанально, но вместе с тем пронзительно просто о том, о чем говорить особенно тяжело, — о мучительном поиске человеком самого себя, обретении и принятии своей идентичности. Неслучайно, героями фильмов режиссера становились, как правило, люди с маргинальной идентичностью: гомосексуалы, бисексуалы, транссексуалы, проститутки, ВИЧ-инфицированные. Альмодовар виртуозно овладел техникой стирания в контексте повествования гендерных различий, разоблачения незыблемости социальных стереотипов «мужчина»/«женщина», позволяя зрителю, невольно ставшему вуайеристом, открыть для себя внутренний мир человека, побродить по лабиринтам его страстей и переживаний, отворить двери тайных влечений и запретных желаний. А это, согласитесь, процесс интимный и потому соблазнительный и притягательный. Вся интрига заключалась в том, каким вернется Альмодовар: будет ли он продолжать экспериментировать с художественной формой и языком кино или останется верен своим излюбленным стилю и образам? А может быть, и то и другое? Впрочем, обо все по порядку.

Одиночество — источник творческого и личностного поиска Альмодовара

«Джульетта» вышла в прокат летом 2016 года. В этом же году была представлена на Каннском кинофестивале, правда, наград тогда не получила. Кинокритики поспешили приписать ленте характеристики самой «неальмодоворской», а также трагичной за всю карьеру режиссера. Если вторая характеристика, видимо, не лишена оснований, поскольку сам Альмодовар в одном из своих интервью признавался, что «решил снять очень строгий фильм, без юмора, эксцентрики, где моя любовь к барокко была бы под контролем», то как быть с первой?

Еще в раннем детстве Педро привлекала тема одиночества. По мере взросления мальчик знакомился с одиночеством: сначала он лишь чувствовал и ощущал его, затем стал замечать, что им пронизана окружающая его повседневность. В беседе со Строссом Фредериком, автором книги «Интервью с Педро Альмодоваром», режиссер вспоминал:

«В детстве одиночество может способствовать развитию сильной личности. Однако может привести и к серьезному неврозу, — к счастью, со мной этого не случилось. Наверное, потому, что я всегда любил наблюдать за жизнью других, и мне этого вполне хватало, чтобы чувствовать определенное удовлетворение. Однако я всегда оставался только наблюдателем и никогда ни в чем не участвовал».

На мой взгляд, это важная биографическая деталь, которая может приблизить к пониманию специфики художественного и личностного мира Альмодовара. Невероятно, но это совершенно особое ощущение одиночества не только предопределило интерес росшего в «глухой провинции» Педро к деталям и предметам, но и переросло впоследствии в уникальный принцип восприятия и постижения им окружающей реальности, но уже как автора.

Стремиться забыть — не значит пережить

Поговорим о сюжете фильма. В «Джульетте» режиссером особое место уделено деталям и символам, которые несут большую смысловую нагрузку (но о них подробнее чуть позже). Сейчас же вспомним первые кадры фильма. Джульетта, женщина средних лет в ярко-алом платье, упаковывает терракотовую статуэтку — «Сидящего человека». Она готовится к переезду.

Любима, свободна, самодостаточна — Джульетта, кажется, обладает всем, о чем может мечтать современная женщина. Однако это всего лишь ощущение, которое незамедлительно рассеивается, стоит только Джульетте случайно встретить на перекрестке Бею — подругу своей дочери, Антии. С этого момента жизнь героини кардинально меняется. Еще совсем недавно она была готова начать новую жизнь, уехав в Португалию со своим другом. Сейчас же ее настиг хаос.

Прошлое, которое она так бережно упаковывала, заточая в плен плавных линий оберточной пленки, вырвалось наружу, а все недосказанное и непережитое обрушилось волной, в одночасье затопив бухту ее мнимого спокойствия. Джульетта без объяснений оставляет друга, снимает квартиру в доме, где когда-то давно жила с Антией: с этого момента она решает заново прожить и буквально переписать свою жизнь. Джульетта не видела свою дочь 12 лет. А нам, зрителям, остается лишь отправиться вместе с ней по дороге мучительных, но исцеляющих воспоминаний.

Примечательно, что изначально Альмодовар планировал назвать свой фильм по одному из трех рассказов Элис Манро, что легли в основу сценария, — «Молчание». Именно, молчание, по мысли испанского режиссера, в конечном счете и делает человека одиноким, поскольку непреодолимо отдаляет от близких ему людей. Однако вскоре от рабочего названия пришлось отказаться, так как в этом же году в прокат выходила лента «Молчание» Мартина Скорсезе. Несмотря на смену названия фильма, Альмодовар все же сохраняет тему молчания в качестве ведущей в нарративном повествовании.

Итак, под впечатлением от встречи с Беа и не смея больше молчать, героиня садится за написание истории своей жизни. Надо сказать, создавать нарратив внутри нарратива — излюбленный прием Альмодовара. Пишущая машинка, дневник или письмо — все это проводники во внутренний мир героя. Мир парадоксальный, противоречивый, запретный. Вот и Джульетта начинает свое болезненное путешествие вглубь себя с описания первой встречи с Хуаном — отцом Антии.

Pontos женщины: через любовь, молчание, одиночество к обретению себя

Любовь

Поезд… Сильный ветер… Напротив Джульетты садится мужчина, который пытается завязать с ней разговор. «Не хотите поговорить?» — последнее, что он успеет ей сказать перед тем, как она сбежит в вагон-ресторан, где и встретит Хуана… А чуть позже

они увидят бегущего вдоль поезда оленя, и Джульетта заметит: «Он не боится поезда. Самку разыскивает. Он ее в воздухе чувствует».

Альмодовар использует образ стихии — сильного ветра — как аллюзию на хаос и смятение, которые переживает человек, живущий без любви. Олень, ищущий самку, символизирует желание — как непреодолимый закон человеческого существования и ключевой принцип организации социального мира. В ту ночь Джульетта обрела себя и вместе с этим смысл жизни — она влюбилась. И в ту же ночь Джульетта впервые пострадала за свое молчание: мужчина, с которым она не захотела говорить, бросился под поезд.

Молчание

По прошествии многих лет уже совместной жизни с Хуаном Джульетта случайно узнает об его измене десятилетней давности. Тогда она уйдет из дома, так и не выслушав его, а он отправится рыбачить в море, несмотря на штормовое предупреждение. Они так и не поговорят. К слову, море наделяется Альмодоваром мифическими свойствами. В работе с деталями режиссер проявляет крайнюю деликатность и внимательность. Все предметы, символизирующие прошлое Джульетты, — одежда, детали интерьера, конверт с открыткой от дочери, — синего цвета. Цвета моря. И отнюдь не случайно на уроке литературы Джульетта рассказывает своим ученикам миф об Одиссее и Калипсо, где море — pontos — символизирует дорогу, путешествие, которые проверяют на прочность, испытывают человека.

Кстати, о прочности. «Сидящий мужчина» — небольшая статуэтка, которую Джульетта упаковывала в начале фильма, только снаружи, как мы увидим позже, покрыта терракотой, сама же она — из стали. Для Альмодовара эта текстурная особенность статуэтки чрезвычайно важна.

С одной стороны, она отсылает нас к мифу о создании человека и зарождении вселенной. В частности, в одном из своих интервью режиссер отмечал: «Это фильм о женщине как начале жизни. И он говорит определенным образом, хоть и противоречиво, о матриархате. Женщины, которые появляются в фильме, — созидательницы, те, кто дает жизнь». С другой — является символом борьбы героини с метафорический стихией — чредой жизненных утрат и одиночеством.

Вот почему Джульетта в начале фильма «пеленает» в оберточную пленку статуэтку, а вместе с ней и свои воспоминания, несбыточные надежды, боль и разочарование. Ею движили, как мы увидим позднее, глубокое отчаяние и чувство безысходности от многолетних и безрезультатных поисков своей дочери. И лишь случайная встреча с Беа, подругой Антии, заставит ее буквально начать с чистого листа, рассказывая (фактически проживая и переживая заново) историю своей жизни. Только пройдя это испытание, Джульетта получает письмо от дочери с обратным адресом.

Одиночество

Одиночество — это не отсутствие окружения, поддержки или понимания. Одиночество — это прежде всего потеря себя. Причин тому может быть множество, и одна из них — это чувство вины, которое, подобно раковой опухоли, стремительно развивается, заполняя собой все окружающее нас пространство.

За два роковых расставания с мужчинами, попутчиком в поезде и Хуаном, Джульетте пришлось дорого заплатить. То обстоятельство, что она могла поговорить с каждым из них и, тем самым, спасти, не давал ей покоя… Прогрессирующее чувство вины вылилось в депрессию и отчужденность. Джульетта отдалилась от своей дочери и окружающего мира; а тем временем молчание разрушало ее жизнь…

Я не случайно решила написать об этом фильме. «Джульетта» стала 20-ой картиной Альмодовара. А в конце января стало известно, что режиссер станет председателем жюри Каннского фестиваля, который будет проходить в 70-ый раз. Это знаковое событие в жизни не только для испанского режиссера, но и всего мирового кинематографа. Юбилеи — всегда символичны: им суждено подводить итоги и обозначать перспективы. «Джульетта» в некотором роде аккумулировала художественное своеобразие и творческие искания Альмодовара как мастера, автора и создателя кино.

Председательство же в жюри Каннского кинофестиваля — означает не только признание его авторитета в области современное кино, но и актуальности тем, художественной формы и языка, которые воплощает в своем творчестве режиссер.

«Джульетта» вернула Альмодовара в женскую вселенную, где он чувствует себя свободно и непринужденно; где он — Творец. В рамках кинематографического повествования режиссер фактически воссоздал современный миф о женщине и мире человеческих отношений. «Молчание», «вина», «одиночество» — впервые в творчестве Альмодовара становятся полноценными героями фильма. И это был очень опасный эксперимент, поскольку грань между авторским кино и артхаусом чрезвычайно тонка и подвижна. Но Альмодовар виртуозно справляется со своей задачей. Используя цветовую палитру и текстуры предметов, он деликатно подчеркивает мельчайшие нюансы и полутона чувств, эмоций и переживаний героев фильма. «Джульетта» — умное, с глубоким философским и символическим подтекстом, откровенное кино о любви, утрате, раненом материнстве и прощении, оно о каждом из нас.