Арт-директорка ESH gruppa Виолетта Постнова, о политическом дизайне в России, дизайн-сообществе и Стране Басков

Виолетта, так получилось, что я впервые увидел тебя на Ютубе. Перед тем как начать делать свой тг-канал, я искал что уже есть по теме политического дизайна, и оказалось, что твоя лекция была чуть ли не единственной на русском языке по этой теме. Можешь рассказать, как вообще появилась эта лекция?

В 2020 году к нам в студию пришёл запрос: «Есть большая задача по брендингу новой политической партии. Целевая аудитория — те, кто не представлен действующими политиками (то есть все мы)». Сейчас мы уже знаем, что за партия «Новые люди», но тогда было вообще непонятно: имена лидеров этой партии мы услышали впервые. Мы в ESH устроили ресёрч: прочитали всевозможные статьи, опросили знакомых, разбирающихся в политике. Спрашивали у них, что это за люди? Стоит ли вообще браться за такой проект? Бюджет проекта был крупным, единственным требованием была срочность. Внутри команды прошла серия интересных разговоров, переходящих временами в спор на тему «Что делать, когда к тебе прилетает политический заказ, ещё и за хорошие деньги?». Но в итоге мы решили отказаться.

Потому что вам была не близка политика партии? Или потому что это политический заказ?

Мы не стали браться за этот проект потому что «знаем, что наш дизайн работает: находит сильный отклик во внимании людей, и не хотим делать то в чем не уверены, это было бы безответственно» — таким был наш ответ заказчику. А про «Новых людей» уже тогда было понятно, что они проправительственная партия, которая вряд ли будет иметь внятную политическую программу. К тому же в России в принципе мало кто имеет внятную политическую позицию, если честно.

Ты имеешь в виду отдельных людей, коммерческие компании или партии?

Людей, аудиторию на которую целилась программа партии, дизайнеров в частности.

А внутри студии вы тогда начали обсуждать, кто какой идеологии придерживается?

Да, конечно. Мы действительно много об этом говорили и даже обнаружили, что нам не хватает инструментов, с помощью которых мы могли бы говорить внятно о политике. 

В этот момент ребята из Skillbox позвали меня прочитать лекцию на свободную тему, и я задумалась, а что мне действительно сейчас интересно? В тот момент я стала изучать дизайн в политике. Меня мотивировало, что вокруг было мало информации по теме. Я поняла, что надо начать об этом говорить, хоть и не имела экспертности по теме. У своих студентов я спросила, что им хотелось бы узнать о политическом дизайне, но оказалось, что не все толком знают, кто такой Жириновский. Это убедило меня, что такая лекция действительно нужна и что можно попробовать начать с самых очевидных азов.

И как в итоге всё прошло?

Ну, реакция была разной. Продюсеры лекции, сказали что отклик аудитории был скорее положительным, а мне больше всего запомнился хейт со стороны дизайнеров, которые часто работают на правительство, делают «дизайн для государства». 

С: А как ты, и ESH относитесь к гос. заказам? 

Сейчас мы не работаем с государственными институциями. Но до войны мы много и с удовольствием работали с галереями, музеями, театрами, чьи бюджеты частично или полностью финансировало государство.

А работа с театром, который финансируется из гос. бюджета, как-то отличается от любого другого коммерческого заказа?

Абсолютно. Начиная с того, что сначала ты проходишь конкурс, чтобы делать этот дизайн, и заканчивая тем, что все дальнейшие процессы строго привязаны к бюджету и срокам. Причём бюджеты в этой сфере обычно небольшие. Оплату за проект можно ждать полгода и больше, потому что все процессы очень бюрократизированны. Это отдельная ниша, с которой нужно уметь работать, даже иметь специальную юридическую инфраструктуру. Бизнес-система нашей студии была во многом ориентирована на то, чтобы у нас была возможность брать такие заказы и связанные с ними риски.

А что происходило с тобой и студией последние два года?

В первые дни войны я стала соавтором «открытого письма российских дизайнеров и иллюстраторов против спецоперации в Украине», которое было опубликовано в СМИ и отправлено в правительство. Вместе со мной его подписали более 11500 дизайнеров! Некоторые из них были уволены после публикации этого письма. Ради безопасности коллег сейчас это письмо со списком подписавшихся недоступно. 

С партнёрами студии, не поддержав решение текущей власти о начале «специальной военной операции в Украине», мы решили покинуть Россию в первые дни начала войны. Это решение повлияло на многие процессы студии. Большой частью нашей проектной жизни была работа с бюджетными организациями сферы культуры — сейчас мы не можем ей заниматься. Мы отказываемся от проектов, если считаем что они усиливают статус текущей власти, это тоже влияет на бизнес. У нас есть ризо-студия ESH Print, типография, работу которой пришлось сильно перестроить, снизив производительность. Ещё мы почти закончили строительство нового офиса, о котором грезили со времён ковида — многие мечты и цели пришлось оставить и спроектировать заново.

Уехав, мы стали перестраивать нашу бизнес-модель и коммуникацию. Опыт войны повлиял на нас так сильно, что мы решили исправить жёсткость даже в своём лого. Мы не оставили в нём ни одной прямой и резкой линии. После отъезда казалось, что мы вот-вот распадёмся, но в итоге мы развили стратегию на ближайшее время, начали много работать, учиться укреплять слабые места в бизнесе, перестраиваться и выходить на новые рынки.

Вы же разъехались по разным странам?

Да, сперва часть команды переехала в Тбилиси. Сейчас все разъехались кто-куда, и мы работаем полностью децентрализовано из 8 стран. При этом у нас есть сотрудники в России, и мы этого не скрываем — более того, стараемся говорить об этом.

А как тебя в итоге занесло в Страну Басков?

После разочарования от последствий «электронного голосования» в сентябре 2021 года мы с мужем всерьёз задумались об эмиграции. Для начала решили попробовать поработать месяц удалено из Испании. А через два дня началась война и мы просто не вернулись. Потом жили в Хорватии, потому что там была возможность сделать резиденцию на год. А недавно стали резидентами Испании. Прежде чем сюда переехать, мы изучали политический климат в европейских странах и в разных регионах Испании, и многое узнали про эту страну. В итоге выбрали Страну Басков, в том числе потому что тут очень самобытное и активное гражданское общество.

Значит вы прямо подыскивали себе новый дом? 

Да, мы искали опыт эмиграции и подходящее место для жизни в ней. Нас привлекла налоговая политика автономии и то, что у басков своя казна, а значит когда мы платим налоги, они остаются в регионе. Здесь крутая социалка, очень дешёвый общественный транспорт. И это всё существует во многом благодаря горожан_кам, которые постоянно борются за свои права. Культура протеста здесь очень выражена, и плакаты, которые я фотографировала, это только один из примеров. Почти каждая стена маркирована каким-нибудь лозунгом или увешана листовками. У одной местной партии лозунг — «Свободная социалистическая феминистская Страна Басков». 

Здесь очень давно и активно обсуждается идея отделения от Испании и очень сильны сепаратистские настроения в обществе. Многие партии и активисты выступают против централизации, которую транслирует Мадрид, и фигуру короля не все любят. Часто я не гуглю активистские инициативы, а просто узнаю о них, через листовки и постеры на улицах. Они здесь потрясающего уровня. Издалека кажется, что это афиша какого-то арт-феста, но потом я перевожу текст, и оказывается, что это политический плакат.

А в России ты не встречала такие гражданские активности? Можешь описать российское дизайн-комьюнити, которое ты застала?

Вообще в России нет единого дизайн-комьюнити. Есть много разных небольших сообществ, они раздроблены и могут не пересекаться вообще. Моя среда это дизайнеры, которым в первую очередь важна графическая взыскательность в работе. Это довольно большой круг людей. В моём поколении это люди, которых объединяет общее образование (ВАШГД, Полиграф, Британка) и любовь к экспериментам. Я вот верю, что моя работа является частью визуальной культуры. Во мне всегда живо стремление создать графический прецедент. Хочется делать сильные, эффектные работы, отстраиваться от визуальных паттернов. И сообществу, к которому я себя отношу, тоже это ценно.

Но я не могу сказать, что это сообщество в большинстве своём активно интересуется политикой, оно скорее аполитично. Я редко встречаю среди коллег вдумчивые рассуждения о политике, и мне редко встречаются активисты среди дизайнеров. Однако с некоторыми активными дизайнерами мне повезло дружить и принимать участие в митингах разных лет, и это всегда рождало необычные графические высказывания.

Многие из нас ходили на митинги, но попроси сформулировать свою политическую идентичность, и скорее всего услышишь, что-то очень общее, по типу «за всё хорошее, против всего плохого».

Я ещё вижу сейчас, что для многих дизайнеров «я интересуюсь политикой» стало равно «я против войны», а не какой-то конкретной идеологии. 

Именно. Начать работу над политическим просвещением человеку может помочь подходящая среда или весомый повод. Я вот начала всерьёз интересоваться  политикой, когда, во-первых, получила на работе политический заказ, который заставил меня задуматься, а во-вторых, когда меня окружили люди, сознательно интересующиеся политикой. До этого я ходила на митинги и считала себя активной участницей политической жизни, хотя по сути была просто вовлечена в общую медиа повестку. Этого, конечно, недостаточно.

А в университете эта тема не всплывает? Ты же преподаешь в Вышке, и там в теории можно найти время и для размышлений, и для общения на политическую тему?

Как преподаватель, в первую очередь я нацелена на то, чтобы дать уцени_цам сильную графическую и типографическую базу. Если для этого нужно привести пример из политического дизайна, я это делаю. В программе школы дизайна вышки существуют очень конкретные требования к объёму и качеству проектной работы, поэтому каждая академическая минута уходит на решение проектных задач. Мы, конечно, учимся работать со смыслами, контекстом, но он очень редко бывает политическим.

Вы обсуждаете на факультете дизайна массовые увольнения коллег с других факультетов?

Так как я физически не нахожусь в университете, являясь приглашенным преподавателем, а не сотрудником школы дизайна ВШЭ, я мало что вижу и слышу. Но я знаю что многие, в том числе и студенты, в шоке от того патриотического настроения, который присутствует в Вышке благодаря администрации ВУЗа. Конечно, хочется сказать: «Ну вас нафиг с вашим Белым вороном*, я пошла». Но если подумать, кто тогда будет учить студентов и как они будут получать навыки и знания, чтобы потом иметь возможность реализовать себя. Не хочется бросать их в этой ситуации.

Ты ранее говорила, что пробуешь добавить политику в свою дизайнерскую деятельность и на днях сделала в канале ESH пост о протестной графике в Стране Басков. Чего ты ждёшь от этого? Думаешь, можно соединять бизнес-дела и политическую активность? 

Я думаю, это можно соединять, но для этого нужно созреть. И я считаю, что проблема дизайн-сообщества в том числе в том, что оно игнорирует многие вопросы политики. Как часть этого сообщества я тоже недалеко ушла от этой проблемы. Мне кажется, политическая образованность в дизайн-среде очень низкая, и мне хочется, чтобы это изменилось. Только тогда мы сможем искренне делать проекты, связанные с политическим дизайном. Для этого должна быть сформулирована политическая основа. 

Мы видим, что у тех, кто делает сейчас в России дизайн для Кремля, есть чёткая позиция. Но почему-то те, кто не хочет к этой власти иметь отношение, внятной позиции не имеют. Самостоятельную позицию, а не провластную выразить гораздо сложнее. В том числе это вопрос образования: мы мало знаем о том, как себя научить, откуда взять информацию про политику, как об этом говорить. В лекции о политическом дизайне я ссылалась на Майкла Бейрута, одного из основателей Pentagram, и рассказывала, с какой ловкостью он подходит к политическому дизайну. Я тогда подумала: «Чёрт, почему я не могу так? Почему у меня нет своего кандидата, которому мне захочется сделать классный дизайн, не стесняясь открыто рассказывать, что это я его сделала». Понятно, что проблема ещё в том, что этих кандидатов нет. Но ведь они не появятся, если у тебя нет даже позиции и понимания, каким должен быть этот человек. 

В ESH мы стали гораздо чаще обсуждать политические вопросы, чему я, конечно, рада. И мне кажется, опыт войны научил нас эти темы приоритезировать, да и вообще многому научил. В условиях, которых мы оказались сейчас, наш план — много и упорно трудиться. Делать свою работу настолько круто, чтобы это было заметно большему количеству людей, международному дизайн-сообществу. Чтобы иметь возможность открыто говорить о студии, о людях, о нашем опыте, ценностях и взглядах, в том числе политических. Чтобы таких статей как эта было больше. Не смотря на то, в какой ситуации сейчас находится мир, мы верим, что честный и созидательный труд способен объединять людей, и убеждены, что труд дизайнера — именно такой.

Корректорка Екатерина Рудая
Подписаться на politics.png