К тебе обращаются грядка и клумба
Этим летом Новосибирск посетил Сергей Сумин, поэт и главный редактор тольяттинского альманаха «Графит». Помимо презентации альманаха и беседы о волжской литературе Реч#порт провëл поэтический телемост, благодаря которому новосибирские слушатели смогли поближе познакомиться с творчеством нескольких поэтов, живущих по ту сторону Урала. Сегодня мы представляем нашим читателям стихи Владимира Навроцкого, Андрея Пермякова, Сергея Сумина, Алексея Александрова, Сергея Пиденко, Андрея Князева и Айвенго.
Владимир Навроцкий
Владимир Навроцкий родился в 1979 г. в посëлке Зырянка (Якутия), теперь живëт то в Пензе, то в Москве. Публиковался в альманахе «Вавилон», журнале «Воздух», «Литературной газете», сетевом журнале «TextOnly». С 2005 года состоит в литературном объединении «Фронт радикального искусства». В 2013 году выпустил книгу стихов «В ладонях полынь» (Нижний Новгород: Приволжский филиал Государственного центра современного искусства, 2013. — 92 с. — Поэтическая серия Арсенала.)
Штабик
Разве бывает такая вещь — неловкое молчание?
Молчание ведь всегда ловко, уютно, уместно.
Построим из кресел и пледов, с любовью и тщанием
Молчательный Штабик, в котором тепло и тесно,
В котором тарелочка: виноград, грецкий орех, урюк;
В котором бутылка джеймсона, несколько разных кружек;
В котором четыре наших макушечки, восемь рук,
А ноги и туловища не помещаются, они снаружи.
И тут же, внутри, из игрушечных стульев
и носового платка
Такой же, но крохотный штабик,
в масштабе один к сорока,
Двести кубических сантиметров
темноты, полусна, покоя.
Место, в которое нам не влезть,
вот что это такое
Ёлка
В самых лучших
моих пятнадцати снах —
предметы и расположения, и нет людей.
В четырëх самых лучших
из лучших пятнадцати снов
нет людей, но люди вот-вот придут.
Я хочу рассказать о ëлке,
об ожиданьи гостей.
И о том, как в венгерской лаковой стенке
фужеры и их отражения
гостей заснеженных ждут.
Что такое в огромном салатнике синем
искрится недоразмешанное?
Это снег, холодец, брусника, лимон,
сны, шампанское, хвоя.
Гости сидят за столом, смеются,
но остаются заснеженными.
Надоест и уйдëшь, уснëшь,
Но во внутреннем сне
снова ëлка стенка
хвоя брусника снег
и стучатся в стекло
те же самые трое.
Теперь упади в болезнь,
но перед собою брось
Подушку, платок и плед,
и мятных таблеток горсть.
Теперь осторожно в плед
и в кокон и в бред залезь
И дальше, винтом и вниз,
проваливайся в болезнь.
А вынырнешь в солнечном
снежном безветренном поле
Своей постели, тëплой и невыстуживаемой,
в середине,
По диагонали, но можешь и поперëк,
пока всë равно один, и
кстати, заметишь ли, тут
нет существительных боле.
Вот и твои ожидаемые появляются,
издали машут лыжными.
В крепких заплечных нейлоновых
несут они разное:
Чилийское цилиндрическое
полусухое красное;
Огромные марокканские
сладкие круглые рыжие.
Андрей Пермяков
Андрей Пермяков родился в городе Кунгур Пермской области. Окончил Пермскую медицинскую академию. Публиковал стихи, прозу, рецензии в журналах «Знамя», «Урал», «Волга», «Дети Ра». Организатор различных пермских литературных проектов. Победитель Пермского турнира поэтов (2008). В 2013 году была опубликована его книга стихов «Сплошная облачность» (СПб., Своë издательство, 2013).
Дочке
Падает крохотный свет
на переводные картинки.
Вот ты не застала кассет,
а я ещë помню пластинки.
И отрывной календарь
в убогих картонках корок.
Там был настоящий январь:
свобода и минус сорок.
Там тонкое время плыло
и дальше хотело плыть.
И много такого было,
что больше не может быть.
Там телик показывал
меньше одной программы,
там дядька привязывал
велик на берегу.
Музыка кончилась, мама домыла раму.
Зайцы попрятались в ненастоящем снегу.
Футбол
I
Летом восьмидесятого года дорога к реке
Была возле стройки на городском стадионе.
Следы на гудроне надëжней следов на песке,
Следы на горячем асфальте надëжней следов на гудроне.
Ветер бросает птицу тебе в лицо,
Как телезвезду под прицел фотокамер.
Свет и вода обернулись в большое кольцо.
Ветер остановился. Нет, не остановился, но замер.
Звук чëрно-белой моторки перерезает зной.
Приоткрывается первая из Америк:
«Всë происходит. И всë происходит с тобой».
След на воде отрезает противоположный берег.
II
А на
Вон одна ухватила рыбëху и уходит винтом.
Так от немецких защитников уходил Бурручага
На стадионе Пуэбла в восемьдесят шестом.
А на
Смешные и наглые почти безо всяких мер.
Рыбаки поминают их матерными словами,
Как после страшного матча Бельгия-СССР.
А количество встреч равно числу поражений.
Человек опускается на золотые доски.
Свет и вода переходят в степень смешения.
Рядом садится чайка по имени Лобановский.
И если закрыть глаза, то не было всех этих лет,
как раз потому, что все эти годы действительно были.
Ветер поправил звук, поставил правильный свет
и поднял одиннадцать столбиков чуть красноватой пыли.
Самое
Интересно то, чего не прибывает: солнце, время, земля.
Интересно, как солнце встречает землю и происходит зной.
Интересно то, в чëм многое пребывает: земля, время.
Время, текущее над землëй.
Интересно, как солнце и время гладят и губят семя.
Интересен гниющий периметр повреждëнного бытия.
Камни тоже весьма интересны, но менее:
Камень для нас — всë-таки слишком большое.
Ибо камни, вода и, кажется, мëд не подвержены тлению,
А способное гибнуть, не постарев, — это всë же совсем чужое.
Любящие интересны, любимые.
Интересны забросившие свои поля.
Интересно пожирающее, ненасытимое —
Время, земля.
Сергей Сумин
Сергей Сумин родился в 1973 году. По образованию филолог. Опубликован в сборниках «Нестоличная литература» и «Самарский верлибр», журналах «Волга» и «Гипертекст». Активно занимается самиздатом. Живëт в Тольятти.
+ + +
Если что спросил волшебный Гудвин
На себя переводить не стоит
лучше затеряться, пьяный Урфин
Солдатню древесную построит
И когда неведенье бликует
И полки штурмуют кромку леса
Я пойму вдруг, наш столяр тоскует
И толпу ведëт без интереса
Быть вождëм — нелепая отрада
И ведомым — слабая защита
Это никому вообще не надо
Нитками подгнившими подшито
Если быть — то быть первопроходцем
Проходя по снегу в рост сажени
И таким свободным иноходцам
Не нужны ни цели, ни мишени
Комса. Остановка «Речной вокзал»
Гуляли медленно и открывали город
А он ещë не стар, а он почти что молод
Здесь набережная, свет реки, речной вокзал
Я
И плыли вниз асфальтовые реки
Путь пробивая от варягов в греки
Я весь промок, пересекая их
Но не хотел бы прелестей иных
Мой город пеплом занесëн на треть
Но здесь не страшно, в общем, умереть
Кругом весна — смешной водоворот
Тольяттинской пустыни лëгкий гнëт.
Алексей Александров
Алексей Александров родился в городе Александров Владимирской области. Публиковался в журналах «Волга», «Воздух», «Дети Ра», альманахах «Тритон», «Улов: Современная русская литература в Интернете», в антологиях «Нестоличная литература», «Чëрным по белому», в
+ + +
Филолог рождается с книжкой,
С фингалом под глазом боксëр,
Когда разговорчивый слишком
Рыбак покидает шатëр,
Где держат до срока младенцев,
Гадая по форме ушей,
Какого таланта владельцев
Получат отцы малышей.
Вот рыба, вдохнувшая воду,
На крыльях летит в облака,
И ангел тасует колоду,
Что козырь — неясно пока.
Бывает, что он недоволен,
Но чаще лепечет: агу —
Когда получается воин
Без дырочки в правом боку.
+ + +
Окапывал дачу заросшую мхом —
Из домика вынесли стопку матрасов,
На облаке едет ворона верхом,
Деревья — как длинная очередь в кассу,
Но там не горит оглушительный свет
И воду ещë не пустили по трубам.
Публичнее множества разных оферт
К тебе обращаются грядка и клумба.
Вчера привезли ароматной травы
На холм, где недавно держал оборону
Дурак, но растаял к полудню, увы,
Примерив терновую эту корону.
Никто не запутался в тропах к воде,
Которая спит в камышах, как живая,
И лодочник, нитку упрямую вдев,
Там петельку к вороту ей пришивает.
+ + +
Все бегут, бегут куда-то
Сквозь чужой волшебный лес —
«Ожидается зарплата»
Сообщает МЧС.
Жили-были мы безгрешно,
А теперь нам всем хана,
И настигнет неизбежно
Эта страшная волна.
Сергей Пиденко
Сергей Пиденко родился в 1960 году. Поэт, прозаик, бард. Печатался в белорусских и российских журналах и альманахах. Издал 2 книги белорусских русскоязычных авторов. Руководил клубом авторской песни «Бардовская среда». Живëт в Тольятти. Автор книги «Прогулки по крепостной стене», 2014.
+ + +
кусок луны в надколотом стакане.
размокший сахар.
чëрствый бутерброд.
старик, ничком лежащий на диване.
секундной стрелки сонный оборот.
вода из крана.
таракан из шкафа,
слова из прошлых лет, где смерти нет.
и медленный, как воздух в батискафе,
стреножен проводами ЛЭП рассвет.
на окнах иней.
на карнизе наледь.
сквозняк из щели.
за дверями тишь.
пустая улица.
пусты дворы и дали.
пуста планета в серой дымке.
лишь
когда-то не отосланные письма
золой полуистлевшей у стены.
остывший чай.
кусок лимона кислый.
в прозрачном небе бледный серп луны.
Андрей Князев
Андрей Князев родился в 1972 году. Поэт, прозаик, музыкант. Активный участник поэтической группы «Олимпийские игры». Живëт в Тольятти.
Судьба интеллектуала
Один молодой, но уже подающий
надежды поэт
совершенно очарован
моим стихотворением «Хентай».
Всю последнюю неделю он
только о нëм и говорит.
Конечно, я давно привык
к всеобщему поклонению,
но это что-то особенное.
Время от времени он замирает
и, сверкая разнокалиберным взглядом
эти, так поразившие его, слова.
У меня в этом стихотворении
написано следующее:
«В еë трусах горела Хиросима».
Вы, конечно, понимаете,
что я имел в виду.
Все эти тонкие подтексты,
связанные с ассимиляцией
японской культурой
северо-американских влияний.
Мне интересно — понимает ли он,
Который надежды всем подаëт?
Потому что он всë время что-то путает!
То —
«В еë трусах дымила Фудзияма»,
то —
«В еë трусах скакали Нагасаки».
В общем — от всех моих подтекстов
остаются одни трусы.
Такова она — судьба интеллектуала.
Девушка в начале пути
Девушка, вы пока ещë в самом начале
скользкого пути служения Злу.
Вы всего-навсего написали на форуме
плохое слово «жопа».
Ещë не написаны «Майн Кампф»
и «Головокружение от успехов».
Никто ещë ни в чëм не признался
и не переработан
на хозяйственное мыло.
Всë у Вас впереди!
Дорогие товарищи, давайте еë простим!
Пока у нас ещë есть такая возможность.
Вдруг она больше не будет?
В крайнем случае,
если ничего не поможет —
прошу отправить мои останки
на фабрику «Лореаль Париж».
Всегда мечтал,
чтобы мной
мылись
симпатичные
фройляйн.
Айвенго
Айвенго — поэт, перформер. Публиковался в альманахе «Тритон», журналах «Футурум арт», «Город», сборниках «Легко быть искренним», «Провинциальная лира», «Самарский верлибр», «Футурум АРТ», «Шестая колонна», «Дети Ра», «Магазинник», «Другое полушарие», «Barkov’s Magazine» и др., антологии «Нестоличная литература» и др. Автор нескольких самиздатских стихотворных сборников: «Неконкретная поэзия» и «Феноменология уха». Организатор и руководитель художественно-поэтической группы «Олимпийские игры».
После дождя
штаны уже почти сухие
носки уж высохли давно
а мы сидим с тобой Россия
глядим задумчиво в окно
+ + +
опять холодильник
даëт советы
что купить
лучше б дал денег
+ + +
стрижи в режиме стрижки
а мы едим коврижки
в лесу всë шишки шишки
а в космосе всë вспышки
+ + +
что я делаю в буфете
я всегда держу в секрете
что я делаю в сарае
знает только тëтя рая
а что я делаю во сне
неизвестно даже мне
+ + +
облачно
с прояснениями
деревья тянут
друг к другу ветки
одинокая птица
покрыла всех матерком
и улетела
+ + +
светает
всë тает
Солнечный морж
скок да скок
с хокку на хокку
и на Хоккайдо
+ + +
пурга пуржит
деревья стонут
а люди по домам сидят
иные водку пьют
иные хлеб едят
и радио бормочет и бормочет
как будто бы сказать нам
что-то хочет
