Create post
Реч#порт

О стихотворении Святослава Одаренко «Космонавт свой скафандр снял…»

Поэт и переводчик Андрей Щетников делится своей интерпретацией одного стихотворения Святослава Одаренко.

Снимок, сделанный марсоходом Curiosity. С сайта NASA (www.nasa.gov)

Снимок, сделанный марсоходом Curiosity. С сайта NASA (www.nasa.gov)

Поэзия — не самое жизнеутверждающее занятие, и именно поэтому я хочу написать о стихотворении Святослава Одаренко «Космонавт свой скафандр снял…» из небольшого цикла, который называется «Цикл будущего». Оно стоит в нëм третьим, замыкающим, и говорит о возможностях, которые открываются перед нами даже не завтра, а попросту сегодня. Герой этого стихотворения — космонавт, который снимает скафандр и вешает его на берëзу. Уже эти две строки подкупают меня сильно: ведь до этого космонавт «только врезывался в небесные наросты», слово «врезываться» попало сюда из стихотворения Владимира Маяковского «Сергею Есенину» (да и берëза, может быть, тоже); ну, а «космонавт» прилетел на своëм корабле из книжки покончившего с собой Виктора Iванiва (имеется в виду «День космонавтики», книга Виктора, изданная в Новосибирске в 1994 году. — Прим. ред.). Раньше космонавт «не шëл, не дышал» — и только сейчас, сняв свой скафандр, он начал жить. Он увидел виды осени, калейдоскоп первых слов ребëнка — и понял, что жить стоит (а на Марсе вряд ли что расцветëт в ближайшей перспективе, добавлю я от себя). Если устанешь, можно отдохнуть у костра — тут уж соберутся свои, такие же звездолëтчики (а кто же ещë?), но и простые люди тоже. Ну, а пыльные тропинки (в стихотворении они названы дорожками) есть не только на далëких планетах. В конце концов, у нас есть «шарф полосатый — один», и песню на мотив Нино Роты можно напевать, как в одном мультфильме (из которого пришли озеро, треугольная линза и отвесная обочина, с которой было так глупо прыгать).

А в общем-то, вопрос, о чëм писать, какие выбирать слова и какой угол речи, стоит перед каждым пишущим; а в хмурые эпохи, такие как наша, особенно остро (и когда у нас тут были не хмурые эпохи?). Каждый отвечает на него сам; и я думаю, что Святослав это делает правильно.


Космонавт свой скафандр снял

и повесил его на берëзу.

Никогда он ещë так не шëл, не дышал,

только врезывался в небесные наросты.


Космонавт снимал на плëнку

виды осени с озером сверху и снизу,

и калейдоскоп первых слов ребëнка

сложился в треугольнике линзы.


Он увидел, как проходят быстро

вещества, вещи и женщины,

как мелькают мужчины, слоны, крабы, искры,

как образовались разные трещины.


Космонавт прошëл по цветным холмам

и дошëл до истока сибирских рек.

А когда он, устав ходить, отдыхал,

к костру подходил человек.


По пыльным дорожкам идя и бредя, —

космонавты, астронавты, звездолëтчики —

сидя на отвесной обочине,

они говорили с собой, как я с вами,

и оставили после себя брахмапутру какой-то дряни,

обломки беспечной бичовской души,

худые поезда,

золото на носопырке,

шарф шерстяной полосатый — один,

и новую глупую песню.


И в этой песне были звëздные и ясные слова:

ЛА–ЛА ЛА–ЛА–ЛА ЛА–ЛА ЛА–ЛА ЛА–ЛА–ЛА!

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About