Приступая к устранению всех женщин с именем Сара Коннор — подряд, прямо по телефонному справочнику, терминатор Т-800 (Шварценеггер) направляется к первой жертве в пригород. И здесь мы сталкиваемся с вроде как бесхитростной, но в то же время — удивительно продуманной сценой. Адрес в справочнике резко сменяется планом тихой улицы, где девочка едет на велосипеде по тротуару, прорезая подвижный план слева направо (см. илл. ниже).

По мере общего движения, в камеру попадают цветочки, садовый заборчик, детишки, разбросанные игрушки и прочие детали, работающие на эффект сентиментальной семейной идиллии, царящей в этом субурбуколическом мирке. Когда девочка достигает середины кадра, навстречу ей — параллельно (ближе к зрителю) — вслед за своей тенью пробегает мальчик. Мы видим только проскочившие ноги, где главное — работающая на эффект идиллии деталь, а также обратное сопротивление движению девочки. Через пару секунд мы поймём, что мальчик убегал с проезжей части дороги — уходящие за пределы кадра ноги сменяются игрушечной машинкой, на которой и фиксируется камера за секунду до наезда на неё автомобиля, за рулём которого находится Т-800.

Мы видим крупным планом колесо, безжалостно наезжающее на тягачик, после чего камера плывёт влево и хватает резко ступающую на асфальт классическую ногу (в ковбойском сапоге), сигнализирующую о торжественном выходе персонажа из машины. В данном случае — о выходе абсолютного зла. Следует заметить, что наезжающее справа налево колесо появляется в кадре в тот момент, как двигающая с слева направо девочка уходит за кадр. Одно движение-направление сменяется другим — встречным, в центре чего фиксируется машинка, она будто рождается из разнонаправленных движений. Все эти направления, пересечения и расхождения приводят взгляд к равновесию — гармонизируют восприятие.

Кстати, касательно расходящегося движения — чуть позже, в сцене на автостоянке, где Кайл Риз и Сара прятались от терминатора и копов — введён сходный план, в котором две патрульные машины — словно рыщущие в поисках жертвы акулы — «параллельно пересекаются» и симметрично расходятся в противоположные стороны. Этот эффект срабатывает как раздвигающийся занавес, следом, через смену плана, камера отворачивается от патрульной акулы и мы видим скрывающихся Сару с Ризом. Они забираются в машину, прячут головы, и Риз начинает живописать ужасы будущего. Интересно, что рыскающий патруль с мигалками, аккомпанирует рассказу Кайла и летающим с такими же мигалками машинам Кибердайн систем — охотников на людей. Здесь проявилось негативное отношение Кэмерона к властям и военщине, которое он демонстрировал почти в каждой своей картине, чего стоит только жидкий метал, выбравший для себя роль полицейского.

Итак, расходящееся движение свидетельствует о том, что сюжет пребывает ещё на стадии неопределённости, там же, где одна из сторон нарушает симметрию, тормозится или вовсе останавливается — история получает определённость, поскольку обрекается на одно из направлений. Видимо Кэмерон любит это визуальное решение — в «Судном дне», в начальных титрах, и не раз на протяжении первой половины фильма он будет прибегать к лейтмотиву расходящегося встречного движения детей на качелях. В частности — в апокалиптичном сне Сары (середина картины), в который она погружается вырезав надпись «Нет Судьбы». Это последний кадр со встречным расхождением, где дети спрыгнут с качелей от ядерной вспышки, отчего Сара очнётся, ещё раз глянет на надпись и наконец решиться на определённость, и в целом — сюжет ускоренно двинется уже в определённом направлении.

Возвращаясь к разбираемой сцене в пригороде — отметим, что камера выступает союзником девочки на велосипеде, она также движется слева направо, что усиливает эффект неудержимой стремительности, которую автомобиль терминатора нейтрализовать полностью не может, даже когда он наезжает на машинку, последняя как бы тормозит его, героически останавливает, чему также способствует фиксированная камера. Благодаря такому удвоению силы сопротивления, тягачик кажется сделанным не из пластмассы, а из какой-то твёрдой породы, позволяющей ему сопротивляться, мешать, сбивать с цели, служить дополнительным препятствием на пути к настоящей Саре Коннор (кинематографический пантеизм).

Напряжение сцены — от адреса до ноги — укладывается в 12 секунд (чёртова дюжина) и достигает высшего драматизма в те центральные несколько мгновений, когда колесо наезжает на машинку. Таким образом подчёркивается резко отрицательный «характер» Т-800. Что может быть хуже, чем цинично раздавленная детская игрушка?! На такое способно только настоящее исчадие ада (как выразился сам Кэмерон — «дьявол в роли терминатора»), абсолютно аморальное, бездушное и бесчеловечное создание, каковым и является терминатор. В этом смысле, примятый колесом тягачик вписывается в иконографию зла. Можно предположить, что если бы мальчик не убежал (бросив, скорее всего, ему принадлежавший грузовичок), то мог бы также оказаться жертвой наезда. В соответствии с магической партиципацией — наезд на игрушку равен наезду на самого ребёнка — то есть на один из элементов мощнейшего сакрального триплета — «старики, женщины и дети». Повторимся, если нужно выделить запредельное зло, то нет ничего наиболее подходящего, чем иконка с раздавленной игрушкой.

Наехав на один из элементов триплета, Т-800, не церемонясь, наезжает тут же и на второй — женщину-мать, тёску подлинной Сары. Смятый тягачик в таком раскладе служит деталью нагнетания ужасной развязки — ещё более циничному и жестокому убийству. Совершается переход от уничтоженной машинки к машине уничтожения (собственно, буквальное значение слова «терминатор»). Заметим в сторону, что два элемента сакрального триплета попраны, первый — символическим образом, второй — буквальным, но под конец фильма будет поруган и третий элемент — «старики» — терминатор убьёт мать Сары, что окончательно закрепит за ним образ беспринципного машинного зла.

Но вернёмся к игрушке. Справедливости ради, следует признать, что смятая машинка одновременно является частью общего брутального поведения модели 101, располагается в одном ряду с пробиванием рукой человеческого тела, автомобильных стёкол, грубого отбрасывания и убийства случайно подвернувшихся под титановую руку прохожих. Но в то же время, помимо указанного выше выполнения роли магического артефакта преткновения, она стремится стать родоначальницей отдельной логической ветки, в которую укладываются именно сминаемые вещи, типа наушников Джинджир (подружки Сары), на раздавливании которых акцентируется камера.

Эта логика давления сыграет в итоге против самого давителя — Т-800, точнее то, что от него осталось — будет раздавлен гидравлическим прессом. Кино в этом смысле, представляет собой мир суеверий, где вещи имеют статус знаков и предзнаменований. Элементы архаического мирочувствования, проходя процесс секулярной конвертации превращаются в художественный язык: смятая игрушка и наушники сопровождают, нагнетают и обставляют сцену кульминации. Забавно, что в момент убийства Джинджир раздаётся телефонный звонок и срабатывает автоответчик, где голос девушки иронизирует — «вы говорите с машиной, но не смущайтесь — машинам тоже нужна любовь» (то есть — человечность), после чего терминатор утюжит наушники.

Иначе — машина не знает суеверий, не знает любви, и не знает, что с человеческой (зрительской) точки зрения — поступает/наступает опрометчиво. Сминая наушники, как своего малого собрата, технически примитивного предка, терминатор подписывает себе «смертный» приговор. И цех с палеоавтоматами отомстит ему. В последней сцене, пытаясь затеряться, Сара с Ризом запускают промышленных роботов, которые своей холостой работой приводят покалеченного терминатора в смятение, издавая характерные технические звуки и движения (техножестикулируя)— они будто порицают более продвинутого потомка 101-го за антимашинное поведение (наезд на машинку). Вдвойне порицают, ибо относятся к тому поколению машин, которые служат человеку, поэтому, помогая Саре — заманивают его в ловушку и в буквальном смысле — прессуют. Восставшая машина раздавливается машиной рабом: может Т-800 оттого и раздавил наушники, что презирал технику, функция (сущность) которой сводилась исключительно к работе на человека?

Это отдельная большая тема, уходящая в философию техники, нам же необходимо добить логику грузовичка. Реинкарнация последнего также произойдёт ближе к концу фильма, и в общей ветке давления-уничтожения. Идентичный смятому игрушечному, с точно такими же — радиаторной решёткой, бензобаком, сигнальным светом на крыше кабины — настоящий тягач, дополнительно увеличенный прицепом, выскочит будто из ниоткуда (с того света) прямо на застывшего от неожиданности Т-800. Тягач не сбивает его, а именно наезжает — подминает и протягивает под собой, как бы — подхватывает, пережёвывает и проглатывает в кабину-желудок (под ходовой частью машины терминатора не слабо трепет, словно разъедает пищеварительным трактом — срывается «мясо» и проступают металлические части каркаса).

Выходит так, что не терминатор захватывает тягач, а тягач терминатора, в рамках логики ответной мести за свою пострадавшую игрушечную версию. Использовавшиеся (по случайным обстоятельствам) при финальном взрыве уменьшенные макеты грузовика и части улицы — удивительно подыгрывают не только магически-художественному тождеству игрушки и «подлинника», но и общей логике взаимодействия натуральных величин и миниатюры, как в генерирующей смыслы внутрикадровой сцепке, так и в технических фокусах закадрового производства фильма.

Итак, тягач съедает терминатора, взрывается и выжигает/обнажает его машинную сущность (бесчеловечную), совершает деантропоморфизацию (сжигает остатки плоти и отторгает антропоморфный титановый скелет) и уподобляет промышленным роботам в цеху, с целью возвращения восставшей машины к её служебной роли (спрессовывание как часть процесса пересоздания отклонившегося от изначальной задачи автомата). Таков порядок служебных машин, в соответствии с которым терминатор проходит болезненный путь от своей кибернетической свободы назад — к антропному манипуляционному закабалению. Худшего наказания для зарвавшейся машины и не придумать — аннигиляция в цикле роботизированного производства, управляемого человеком. В конечном счёте — выявленные логические ветки с их специфическими нюансами соединяются в едином потоке, работающем на уничтожение терминатора и восстановления служебного порядка машин.

И смятый игрушечный тягач стал тем роковым транспортным средством, которое доставило терминатора к его концу. Но машинка продолжит путь реинкарнации, становясь с каждым новым своим перерождением сильнее и яростнее. В «Судном дне» она вернётся в порядке механизма детских страхов, где собственная игрушка превращается в настоящий и угрожающий жизни эвакуатор. Получается непротиворечивое сочетание голливудской эпичности и смысловой самоцитации.

Фатальная связка грузовых машин и терминаторов начинается с самого начала, при первой же телепортации (Т-800 приземляется рядом с мусоровозом), далее совершается переход через игрушку (сминание) к попытке слияния (Т-800 переваривается тягачом с прицепом). После чего, в «Судном дне», один из терминаторов (положительный), телепортируясь, вновь оказывается рядом, теперь уже — с двумя грузовиками, причём так, что телепортационная оболочка цепляет один из них, и как бы, оттяпывает приличный кусок. В 80-х, даже к их излёту, подрыв грузовиков в блокбастерах ещё не был чем-то рядовым, поэтому кэмероновскую любовь к ним нельзя назвать «травматично-избыточной», но и относить к чисто рабочему (спецэффектно-профанному) моменту тоже ошибочно.

Так или иначе, но кросс-склейка игрушечного тягача «Терминатора», 1984 с эвакуатором «Судного дня», 1991 позволяет дублировать взрыв из первого фильма, показывая, что с новым Т-1000 такой метод не сработает, нужно что-то позабористее. И тогда склеивается пострадавший от прибытия положительного терминатора (перепрограммированного старого Т-800) длинномордый тягач — с тем (может это он и есть) цистерновозом, в ловушку которого под конец попадёт жидкий метал Т-1000. Это в очередной раз перерождённый смятый грузовичок, ещё более мощный, более эпичный, оснащённый жидким азотом, по аналогии с пищеварительным трактом тягача из первой картины — более сильным желудочным (цистерна) соком (азот), который разъедает продвинутую модель терминатора так, что от неё остаются мелкие кусочки.

И здесь разыгрывается интересная цитатно-дублирующая логика: тягач с жидким азотом — пищеварительной мощности которого всё равно не хватает (как и у тягача из первого фильма), чтобы окончательно терминировать терминатора — переворачивается и дрифтует к металлообрабатывающему заводу, влетает в стихию ещё более древних титанических орудий (мифологема исцеляющего возвращения к истоку, психоанализ для киборгов). Эти орудия — печи, системы литья, выплавки, пресса, штамповки, волочения и т.д. являются прапредками промышленных роботов цеха «Терминатора», 1984. Срабатывает логика крайностей — наиболее продвинутое уничтожается наиболее примитивным.

Завод превращающий руду в металл сочленяется с цистерновозом как продолжение пищеварительного тракта последнего. Туда и поступает недопереваренный, но потрёпанный Т-1000 (произошли сбои в механике мимикрии). Он проходит по трактам, продолжая перевариваться в искрящей атмосфере жара под огнём, который по нему ведут герои, впрочем как и Т-800, руку которого оттяпал передаточный механизм (кстати, там и давление будет, точнее ковка — битьё Арни). В конечном счёте — оба терминатора растворяться в расплавленном металле (желудочном соке завода), иначе — регрессируют почти к самому своему началу. И снова служебные машины и орудия вернули восставших киборгов в подчинённый человеку порядок вещей.

Случайно, или нет, но в третьем фильме — «Восстание машин», 2003 — эвакуатор реинкарнируется в форме тяжёлого автокрана, подъёмный механизм становиться больше и мощнее, машина приобретает впечатляющую разрушительную силу. Если в первых частях грузовик таранил разбитые автомобили, обгоревшие кузова, максимум — легковые тачки на ходу, то в третьей — автокран крушит целую улицу со всей имеющейся инфраструктурой. Можно сказать — беспомощный игрушечный тягачик явно подрос, отныне он летит дорогой небывалой ярости, но при этом, остаётся верен изначальной логике и снова съедает очередного терминатора.

Таков путь маленького героя на колёсах. Вот полный парк его аватар: