После серии обвинений Харви Вайнштейна и других голливудских звезд в харасменте и изнасилованиях, стало очевидно, что прежние иерархии власти в кинематографе разрушаются, и женщины будут бороться не только за свою неприкосновенность и недопустимость домогательств, но и за равные права во всех сферах. Спустя год Берлинский и Каннский фестивали подписывают меморандум о гендерном равенстве. Кино больше не будет прежним.

За последние два года многие из ведущих зарубежных изданий писали о процентном соотношении женщин, как в фестивальных конкурсах от Трайбека до Санденса, так и в профессии кинорежиссуры, прокате и вообще кинематографе за всю историю его существования. В недавнем списке лучших фильмов минувшей декады по версии журнала Indie Wire 23 фильма из 100 сняты женщинами-режиссерами. Среди них общепризнанные Клер Дени, Шанталь Акерман и Аньес Варда, а так же дебютировавшие в 00е-10е годы — Джоанна Хог, Аличе Рорвахер, Дженифер Кент, Жозефин Декер и Грета Гервиг. После #metoo киноиндустрия должна была поменяться, и это событие почти сразу отразилось на фестивалях. Так в этом году 46 процентов конкурсных фильмов фестиваля Санденс были сняты женщинами. Даже Американская киноакадемия, обновила свой состав — теперь в нем чуть менее 70% мужчин. Эти количественные изменения пока кажутся незначительными — кинематограф все еще остается преимущественно мужским миром, а о гендерном равенстве 50 на 50 говорить пока рано. Но если посмотреть на уходящую декаду концентрируясь не только на цифрах и статистических исследованиях, то окажется, что в кино все-же претерпело необратимые изменения связанные с репрезентацией женщин на экране.

Все самое главное в 2010-х происходило в первую очередь в сериалах, студийное кинопроизводство, главная задача которого удержать максимальное количество зрителей в кинотеатрах за короткий отрезок времени, не смогло позволить себе настолько радикальных экспериментов.

В 2013 году вышла «Вершина озера» — возвращение в режиссуру Джейн Кэмпион после долгого перерыва. Женщина-детектив расследует изнасилование двенадцатилетней девочки сталкиваясь с травмой из собственного прошлого. Главную роль исполнила Элизабет Мосс, пожалуй одна из главных звезд сериалов уходящего 10-летия. Затем она играет в «Рассказе служанки» антиутопии, которая становится программным феминистским манифестом, изображающим мир победившего тоталитарного патриархата.

В 2012 по 2017 год выходят «Девочки» Лины Данэм. Четыре главные героини из Нью-Йорка в центре повествования. Напрашивается сравнение с «Сексом в большом городе», но между этими двумя сериалами огромная идеологическая и временная пропасть. Но эта разница наглядно показывает, что изменилась за 20 лет. «Секс в большом городе» показывал женщин конвенционально привлекательных, успешных в разных, преимущественно мужских профессиях, находящихся в постоянных поисках идеальных отношений с мужчинами. Для героинь «Девочек» отношения не являются смыслом жизни и синонимом счастья. Они могут быть небрежны, не накрашены, нелепо одеты, а сама Лина Данэм неоднократно появлялась в кадре голая, что для кино и сериалов, игнорирующих существование женщин размера XL — настоящая революция. В «Эйфории» шоуранеры HBO учли все плюсы и «минусы» (в «Девочках» все герои и героини белые). Повествование ведется от лица темнокожей-девочки-лесбиянки (Зендая), страдающей зависимостью от всех возможных легких наркотиков. В главных ролях снялись трансгендерная девушка (Хантер Шафер) и плюс-сайз модель (Барби Ферейра). Единственный герой мужского пола который вызывает симпатию — наркодиллер, а одноклассники главных героинь выглядят довольно непривлекательно с точки зрения характеров и в основном доставляют девочкам одни неприятности. В сериале «Дрянь» рассказ тоже ведется от лица героини. Фиби Уоллер-Бридж нередко смотрит в камеру обращаясь к зрителю напрямую, точка зрения субъективна, но рассказчица безжалостна к себе и несмотря на то, что режиссеры сериала мужчины, вряд ли стоит отрицать что «Дрянь» в полной мере репрезентирует female gaze.

Большие киностудии пытаются угнаться за тенденциями, предлагая «все для всех» в простой форме. В первую очередь переосмысляя старые сюжеты. «Охотницы за привидениями», «Чудо-женщина», «11 подруг Оушена», «Ангелы Чарли» — все эти фильмы о том, что женщины могут представать в традиционно мужских ролях, не хуже самих мужчин. Но пока зрительское кино не так пластично и быстро реагирует на изменения, как малобюджетное и независимое.

Если говорить не только о сериалах, то основной поворот в сторону феминизации, в кино происходит в жанре хорора. В фильмах ужасов и триллерах традиционно было больше главных героинь. Образ final girl — последней выжившей девушки, характерен для многих классических сюжетов, здесь можно вспомнить «Психо», «Хэлоуин», «Крик», «Чужого» и много чего еще. Этот образ переосмысляется в новых фильмах. В современном кино есть примеры, когда мужчина вовсе исключается из повествования. В ремейке «Суспирри» Луки Гуаданьино единственную важную мужскую роль играет Тильда Суинтон. В «Маме» Андреса Мускетти, с помощью довольно простого сценарного хода герой-мужчина устраняется из сюжета (большую часть фильма он лежит в больнице) чтобы оставить героиню Джесики Честейн и двух маленьких девочек наедине со зловещим призраком погибшей женщины. В «Бабадуке» Дженифер Кент, главная героиня противостоит персонифицированному злу — долговязая фигура в шляпе олицетворяет мужской образ из прошлого героини. Она вступает в противостояние с ним и в финале не просто уничтожает, а подчиняет себе и делает вполне подконтрольным. Эту линию «феминизации хоррора» начатую в «Бабадуке», подхватывает режиссер Ари Астер. В «Реинкарнации» смыслообразующей становится связь бабушки матери и дочери. Главная героиня занимается созданием макетов и в некотором смысле является соавтором происходящей в фильме трагедии. В «Солнцестоянии» Астер доводит победу «женского» над «мужским» до логического завершения. Final girl побеждает окончательно и бесповоротно, не оставляя надежды на сиквел.

Для Голливуда перемена пола или расовой принадлежности героев в классических сюжетах, как реакция на разного рода социальные изменения в обществе — органичная и очень старая история. Это наглядно видно на примере четырех экранизаций классической бродвейской постановки «Первая полоса», написанной драматургом Беном Хектом и Чарльзом Макартуром в 20-е годы. Первый раз пьеса была перенесена на экран в 1931 году, главные действующие лица два журналиста мужского пола, что соответствует оригинальному сюжету. В фильме «Его девушка пятница» 1941 года главные герои уже мужчина и женщина. В 40-е перемена пола с мужского на женский становится ответом на растущую эмансипации: по сюжету героиня собирается выйти за муж, но изменяет свои изначальные намерения и строительству семьи предпочитает профессию. В 1974 году вновь появляется экранизация с главными героями мужчинами: режиссеру Билли Уайлдеру было важно показать дуэт двух знаменитых комедийных актеров Джека Лемона и Уолтэра Маттау. В 1988 году действие пьесы было перенесено на телевидение, а в главной роли вновь выступила женщина. Если сейчас Голливуд решит в очередной раз экранизировать «Первую полосу» героями могут стать представители ЛГБТ+ сообщества, что вполне будет соответствовать духу времени. Поэтому все опасения и недовольства относительно агента 007 в исполнении женщины и темнокожей русалочки в ремейке классического диснеевского мультфильма, кажутся безосновательными и абсурдными, в первую очередь с точки зрения истории самого голливудского кинопроизводства.

Последствия #metoo вероятно приведут к формированию нового кодекса. Противники движения предполагают, что навязывание гендерного и расового равенства станут новой цензурой и повредят свободе художественного высказывания. Но Голливуд справлялся и с более жесткой системой запретов — несмотря на «кодекс Хейса» было создано несметное количество выдающихся фильмов и очевидно, что к genger diversity и «цензуре политкорректности» кинематограф может адаптироваться вполне безболезненно.

Все, что мы видели в кино на протяжении 2010х годов: перемены в составах жюри и конкурсах кинофестивалей, изменение жанра и попытки киностудий создавать потенциально кассовые хиты с главными героинями-женщинами, дает надежду на то, что минувшее десятилетие стало переломным для «женского взгляда» и кинематограф будущего уже не будет принадлежать исключительно мужчинам.