— И да, ты уж прости, но пока нельзя выйти за черту примеров, изъятых наблюдением, личным субъективным пониманием следующего определения; поэтому станет всё тот же мотив пока состоящий, из таких печально развивающихся случаев, для каких, желая или нет того, становишься свидетелем. За одним из таких, условно — случаев, проявлений потери контроля над эмоциональной окраской момента, пришлось наблюдать со стороны, выразившимся — случаем ситуацией. Оказавшись в поле собственных ощущений, распростерся перед взором до боли знакомым сценарием пример, той самой эскалации негодования от недопонимания друг другом: главной цели своего нахождения в центре, в замкнутой среде, где обычное неведение одного сталкивается с неведением другого в том, что всё есть игра разума. А любая ситуация на личном уровне, есть ничто иное, как проекция личности, подпавшей под опыт собственным невежеством. Такой, кто не хочет видеть позитивно, не важно, находясь в микро или в макросреде, для того лишь, чтобы искоренить что-то негативное в себе самом. Ровно, как тут не выть, уперевшись взором, в невероятно живописную, фотографично, кинематографично, документально и натурально выверенную картину позирующих, этих двух товарищей. — Замеченные только что, сидящими вместе в зале для медитации? Вероятно, находившиеся там, медитирующими во благо жизни всего живого. — Да, бывает и такое, но, чтобы не вдаваться в банальные подробности бытовых ситуаций, примеров которых и в твоей жизни, уверен, хватает, перейду к основному в моём пересказе, где итогом стал факт отбытия одного из участников обозначенной мной только что производственной драмы, -за день до окончания курса; тот объявив всем, придумав для себя какую-то нелепицу, поставив её в причину — отбыл. Смотря тогда на отбывающего, прощаясь с ним, мне так было знакомо, возможно, то чувство ложного, которое играло им эти ставшие неожиданно последними дни его пребывания в центре. Потеряв след в нахождении смысла, приняв сторону неспособного на компромиссы. Упустив некогда начало, отпустил клокочущее внутри эго, от неудержимости доказать всем, таким, как вы, тот или этот Я: — «с вами сложно, и вот, посмотрите, невозможно остаться». Хоть и не указывая виноватых; «в том, что не смог тут находиться с вами, я прощаюсь, и мне не жалко, так как я всё равно лучше вас». При том, конечно, зачем-то лукаво улыбаясь, видимо, так сожалея. — Только вот кому, кому сожалея и в чем? — А ведь это была просто поварская часть кухни, там, где готовится еда; там всегда светло, чисто, и должно быть минимум неорганичной суматохи в деятельности. Ну и конечно больше ответственности. Ведь кому-то просто еда, а кому-то пища. И теперь там, буквально с первых дней, так даже тут было видно и даже слышно, симптомы прорастающей борьбы субличностей. Нарастая конфликтом, проникая в память разными нитями проявлением эмоций. Увлекая за собой всех находящихся под личиной ложного восприятия друг другом. Впитывая проявленным энергий характера жесты, выстроенных пространством так, чтобы, постигая самих себя можно было, таким образом, обозначив подобно действенной метафоре, «прекратить вселенский конфликт»; совершенно точно сведя вместе, обособивших себя противоположностей целого. — Для чего? — Для чего что? Сводить вместе? Чтобы исчерпать навсегда и вопреки, некий вселенский конфликт. Для чего, символично, и разводит в пространстве нас — вселенная. Обескураживающе действуя своим фоном, растекаясь заполняя нас, воссоединяя в таких поединках, дав прекрасную возможность, каждому тут находящемуся сегодня, создать себя лучшего, разрешив задачу взаимностью, осознав единственный и вечный закон: «единства в единении». — Так на миг просветлив пространство жизни, оставив там свой свет навсегда. — В душе и памяти. — Таким своим творчеством, пополнив вселенную ещё одним разумом — снижая в себе действие ложного? — Красиво звучит? В итоге же, закончилось всё полным фиаско, повторю: отбытием одного из участников данного прения, как уже сообщалось: он просто придумал для себя причину своего отъезда, и отбыл, как уже говорилось, за день до окончания курса. — ЗА ДЕНЬ?! — Да — за день! В этот пример я ещё включил случай, который меня лично коснулся и поразил до глубины души, в прямом смысле. Тебя прошу учесть тот факт, что, когда ты находишься под пàрами центра, и практики, которую сам центр как линза усиливает в действии во множестве раз, ты открыто принимаешь всё: чувствительность центров восприятия и фибр души открыта настолько, насколько само определение можно образно представить отсутствием действия привычной защиты, ментальное поле не действует или действие его значительно ослабевает. Отсюда острота восприятия любого невежества, в соответствии с нахождением личного эго существа, вырастает непомерно. А ведь эго в момент удара всё ещё бдительно, и значит не рассеянный не отфильтрованный удар не действующим ментальным полем, через естество восприятия будет гораздо сильнее ощутим. И это уже не будет тем, что можно просто проигнорировать, в момент самого проявления, откинув подальше как негодную мысль. Это ровно, как сильный, резкий укол чем-то острым исподтишка. Я говорю про удар, про тот момент, некогда затронутый где-то выше, в ходе прошлого повествования. И оставленный до своего времени. А теперь снова возникший, и речь о котором пойдёт прямо сейчас. И так, продолжая как-то уже ставшее вводными строками для произошедшего со мной впереди, в чём и обозначился характер действия описываемым далее случаем, ставший сентенцией правды ощущаемым как удар. О практикующем, в том начале, где и несколько возвышенно, отсылал к описываемому происшествию, и уже начинал приводить различные сравнения с моментом пришедшей боли:
И вот он, момент полного расслабления и осязаемого покоя…
…и боль. Такая резкая, совершенно неожиданная, от того хочется согнуться пополам, и, если не хватает общечеловеческих знаний, если не скорректировать скоррелировав последствия такого удара, знанием свойств правды. Включая, например, тот самый метод работы над собственной личностью с помощью окружения. А значит с должным смирением. Получив тут такой удар, находясь в центре и в его власти — получивший его может даже не приобрести пользы от практики вообще! Так как просто не перенесёт такую загрузку ложным. С одним из таких ударов, в открытое естество, я столкнулся тут, находясь в то время, впервые оказавшись на курсе. Находясь на так называемом — своём первом курсе. Сразу после медитации, в один из дней середины второй половины всего курса, от такого-же студента, как и я. Тот студент, он всегда сидел рядом со мной, чуть впереди, от правого плеча. Я всегда его видел. Не одного, думаю меня, привлекал он внимание, в первую очередь тем, что на спине его балахона было вышито большими буквами ОУМ (думаю, о значении и смысле определяемого данным звуко-словом тут нет большой надобности расписываться, поскольку, всё и так слишком известно каждому). И так, уже обычно расположившись данной надписью в мою сторону, в течении всех дней присутствия в зале для медитации, тот самый, продолжая привлекать моё внимание, теперь занялся разминанием колен, и закладыванием ног в позу лотоса. С таким усердием, каким не оставлял мне шансов не обратить свой взгляд на то, чем он занят во всё время. И конечно, в таком случае, неизбежно, такими своими действиями смог постепенно обратить моё внимание, на то, чем буквально заставил меня залюбоваться, своими прекрасными стопами и на свои аккуратные словно точёные пальцы: идеальные, без изъянов, точно такие, какие я видел и у Кришны. И вот, возможно, по причине мне уже и известной: так я могу только догадываться, выводя догадку самостоятельно, из собственных идей, относительно сопричастности в такой его, ещё будущей, реакции на меня. И только при метафизическом рассмотрении данного явления, ибо желания искать логику имя исходные характеристики, пробуя сопоставить, логически, имеющийся факт, лишь для того, чтобы оставить своё предположение, так заменив и сам факт на предположение, лично у меня нет. В будущем выяснив причину такого проявления, как будто внимания ко мне, со стороны моего друга, со стопами Кришны. А значит, только так и можно хоть как-то объяснить произошедшее. Что собственно и тебя попрошу сделать, если приведенного описанием будет достаточно. Так как никакого физического или динамического контакта между нами не было и быть не могло. Ни тем более вербального. Данное обусловлено правилами для студентов, которые все обязаны соблюдать беспрекословно и о которых ты тоже уже что-то слышал. Произошло описываемое в один из обычных дней: помню, это был вечер, выходя со всеми вместе из зала для медитации, после завершения общей встречи и медитации с учителем, я словил от своего продвинутого соседа, сильный и открытый негатив, причем при публике, находясь среди неё — погрузившись в тесноту холла наполнившегося вышедшими студентами, такими, как мне казалось, как и сам я. Уже, обуваясь, буквально не помню, кто и что сделал, и что повлияло на то чтобы спровоцировать такую реакцию, я не мог хорошо вспомнить не только сейчас, но уже и тогда. Оно сразу забылось. А так, конечно, само действие, невозможно было предугадать, как и всё вообще случившееся. И уж, если и провести аналогию по памяти, — то это будет сравни тому, как неожиданно пытаются задевать неуместным оскорблением окрикивая, из темноты аллеи, затворённые там, оскорблением, например, за внешность, или неугодное, тому же хулиганью, существующее в тебе. — Нарваться на такое где-то на улице, одно, будучи сопряженным обстоятельствами нахождения в месте обладающего таким потенциальным проявлением, будучи хоть как-то готовому ко встрече с подобными, возможными проявлениями среды. — Но тут же, это совсем другое? — Да, да — и мне кажется, мы уже говорили почему. — Да, несомненно. — Но теперь я ещё и сам хотел бы сделать одно короткое отступление. Добавив, к уже проговоренному нами на сей счёт, то, что реакция, восходящая после медитации, набирает свой высокий уровень погружения тебя во благо, рождая настроение от буквально физического эффекта сопереживания миру, именно спустя несколько времени. В тот отмеченный мною его пик, да, как раз приходящийся в своём усилении, на такой момент, описываемый сейчас: когда ты выходишь в холл из зала для медитации, обуться, молча облачаешься, чтобы идти на улицу. И вдруг, представь, сам момент концентрацией раскрывающимся внутри цветком благого ощущения, начинает как бы перестраиваться, с всё радовавшего тебя долю секунды назад, находящимся внутри тебя, вокруг тебя, так как это делает, например, с кубиком Рубика, играющий в него. Резкая смена всего за несколько шагов и коротких мановений, словно комнату растянули и перевернули, оставив валяться с изнанкой лентой Мёбиуса. И вот оно, то самое, чувство, с разных краёв начинает заливаться: реакция на то, что и ты сам начнёшь чувствовать, пришедшим внезапно из вне, как источающаяся отовсюду боль, ещё неистолкованного свойства. Словно из открывшегося этими смещениями действием играющего, для находящегося среди куба с приходящим настроением — меняется всё. Нет это не злость, её в первый момент нет, это с огромной скоростью создается горечь, вселенским разочарованием, условно, будто любимый человек заявил, ни с того ни с сего, что бросает тебя на всегда, а ты, тот, единственный, кто в этом виноват, и назад дороги уже не будет. Скорость изменений вокруг, от полноты и ясности в ощущениях, до состояния, предугадывающего появление прозрачных шрамов на своём лице потрясает. Уже в напирающей сумраком комнате, срываюсь покинуть место сменившее ко мне своё расположение. Не желая посвящать посторонних в такие резкие метаморфозы моего существа. Я чувствовал — срочно нужно выйти на улицу, потому как, слезы: будто сами начали скапливаться, и уже почти прорывались через платину у краёв век. И в случае, возможного, кому-то и показавшимся внезапным их прорыв, уверен, такое могло бы вызвать недоумение у окружающих. Даже несмотря на то, что данный фрагмент произошедшего в действительности вызвал смущение у некоторых находившихся в тот момент рядом соплеменников в отношении проектора. Так как произведено подобное было, не помню говори ли, ещё и с сопровождением громкой и весьма неприветливой речи, что к тому же ещё и нарушило правило благородной тишины. Продолжая терять равновесие, не торопясь покинув комнату, но спешно желая выйти на улицу, отойдя подальше от места происшествия, так чтобы затеряться у краёв периметра. Наконец, дойдя до точки опоры, я остановился и буквально остолбенел. Тело, как будто парализовало, оно отказывалось двигаться, следом за этой его реакцией наступил антипод её — тело стало ослабевать, каркас проседать. Быстро развилась вялость. Куча дискретных мысленных прыжков, словно в каком-то калейдоскопе с тёмными и светлыми пятнами от происходящего в голове. Во всём моём существе, чувствовалась какая-то неразбериха. Но, я точно помню, с каким сожалением смотрел на угасающий свет вокруг. И уже, тогда, сразу, где-то внутри меня, родился вопрос, не смотря на спутанность мыслей, это был я, спрашивающий именно всё вокруг. Обращаясь к потускневшим деревьям, к небу, чернеющему прямо на глазах, к воздуху, ставшему непрозрачным, говоря с ними и обращаясь к ним спрашивал их, боясь услышать НЕТ: смогу ли я снова вернуться в тот мир из которого смотрел сейчас на него. Угасающий — уже забывая реальность его, как совершенное чудо, завершившееся во сне. Стоя сейчас и беспомощно взирая на жуткую перемену, резко захотелось просто бежать куда глаза глядят, там попытаться спрятаться от мрака. Но, разве можно убежать от мрака, царившего внутри. Таки нет. И только стряхнув, бессмысленность мысли о побеге, как начал подниматься гнев: жуткий, страшный гнев, переходящий в холодную злость. Опускаясь яростью, начал разоряться, завывая вьюгой, хоть ещё и в вышине. Но, уже той самой, начавшей превращать всё в одну серую мглу. Она, цепляясь за самое существо, толкает ощущаемыми порывами и всплесками, к начавшей замораживать всё живое ненависти. Так сверкая уже во мраке её, разными негативными проявлениями ума, того старого, доброго ума, сейчас же начавшего планировать страшную и молниеносную месть. Потрясая образом вины обидчика, отзываясь в голове стоящего, где и находился я. Тот, кем был уже не я. Теперь ещё яснее проявляясь на уровне визуальных эффектов, теперь натурально убрав свет, погрузив всё в темноту. Породив настоящий, животный ужас, панический страх, сменив окраски даже тусклого, но ещё живого пространства, сделав его неприятным в оттенках и ощущаемом. Это было что-то из далекого прошлого, я помню такие краски, обычные тогда, для моего субъективного восприятия, обиженного на свесь мир существа. Данное обстоятельство, встреченного мной сейчас, ещё не забытого, но старого ощущения, теперь и повлекло за собой тот неистовый и почти панический ужас, своей декламацией разницы моего сущего положения от настоящего до происшествия. Явившимся, как осязаемое сравнение о результатах пройденного пути. Возникло ощущение невозврата, что и усиливало это ощущаемое практически до ужаса, в том стоящем мертвой схваткой с землёй. Но теперь уже понемногу начавшего смещаться, двигаться, как бы больше пока неспешно переминаясь короткими шажками из стороны в сторону. Это означало, что бесконтрольная вначале, прогрессия эскалацией тревожного состояния, -сейчас стала отступать от утягиваемого в недра собственным неведением, и уже сейчас выкристаллизовалась в идею: а раз так, попробую привести одно сравнение. Чтобы приблизительно дать почувствовать то бесконтрольное отягощение, посетившее меня, сведя всё до более общего примера в произошедшим. Говоря о состоянии невозможности противостоять тому угнетению и панике, которым был охвачен ум, ровно так, как делает это ум, ну, например, скажем какого-нибудь чувства ревности. В сам момент приступа гнева. Неконтролируемая экспрессивная эскалация эмоций с полным погружением в иллюзию проишествующего. Проецируя несуществующее, дразня и усиливая эффект от гнева. Почему-то думаю, такое сравнение поможет слегка представить эмоции, захватившие этого, того, меня стоящего сейчас вон там, у края границы центра с прозрачным в человеческий рост, спаянного из прутьев, забора. Вот он я, тот, кто начал осознавать тот самый момент, когда совершаются жуткие и необратимые последствия для души. И что будет, спрашиваю сейчас тебя: если начать укореняться в такой реакции, находясь в открытом незащищённом состоянии? Думаю, многие, как и ты, знают ответ. А вот, не допустить в такой момент укоренение в необходимости действовать согласно состоянию ума, охваченного ложным пониманием ситуации, удалось хоть и не сразу, но всё так же благодаря навыкам, полученным с помощью характеристик любви. Усвоенных, а скорее, теперь даже уже впитанных из идеала от сущности в действии, посредством Живого образа. Так удалось достаточно вовремя сфокусировать свое внимание на важные детали. А значит, по верх всех перечисленных и охвативших меня эмоций уже находился тот, кто смог подобрать решение к сложившейся задаче в момент такой молниеносной аннигиляции. А единственным человеком, оказавшимся поблизости, который совершенно точно смог мне помочь в ту минуту завершить начатый диалог с всё сильнее разъяряющимся зверем, стал я сам. Происходящее состоящие уже, и теперь только больше окрепшее в тот момент, когда, происходит откровение естеством открытия мира, совершенно точно проясняющее происходящее вокруг: происходящее, в котором, как будто ничего не происходит. Но всё же, я находился в настоящем, начавшем подниматься на меня, как будто тот зверь, трансформируя действительность даже на уровне интенсивности воспринимаемого мной света, неожиданно омрачив пространство своей тенью, сделав его густым и вязким, темным, серым, горьким и неприветливым. Так стремительно я начал свое перевоплощение, но остановился, не желая идти дальше, чтобы окончательно не завладеть уверенностью в необходимости мести, пусть даже в проекции ума. Вместо своего сближения с этим странным, но обыденным помыслом зверя, уже проецируя низость положения, уверенного в необходимости мести. Разложив сквозь ум открывшееся, в последствии, оказался внутри зверя, восставшего перед глазами смыслом обиды: так став разумом зверя, я заставил себя почувствовать, скрытое в образе, как уже Его жизнь, будто застыв в таком раздумии: снося страдание от мук, от ударов людей, которых он любил, любил так, как должно знать каждому претендующему на знание самого понятия любви, в её значении момента свершением. Уже новой силой остановил распространение ложным образа уже несуществующего конфликта, укротил в себе то, что, я только что прозвал зверем. И Вначале, слова Его о любви стали так, как появляется тот, кто поддерживает падающего, чтобы не дать и мне упасть сейчас ниже простого гнева. Как будто и не сам повторял его слова про себя, буквально без умысла, произнося шепотом, и словно не сразу стал слышать, как с губ срывалось следующее, — «делаем так, как не ведаем, что творим, не ведаем, что творим». И смысл этих приписываемых Ему слов, которые принадлежат Ему, в чем я уверен теперь более чем ранее — прости, Господи, было единственное человеческое, что я мог воспринимать тогда. С этих слов, я начал свое обращение, мне нужно было как бы на миг стать им. Значит сие: ощутив в моменте любви и откровения — некое свершившееся надо мной предательство, от ближнего от того, чей удар и предательство в последствии, настолько велики, что преодолеть их, и не перестать при этом любить того, ударившего меня, в самый тот момент, когда может быть, в обычной жизни совершаются тяжкие, часто необратимые поступки. Отягощающие какое-либо примирение и сеющие вечные обиды и ссоры.
— «Но, а что же это было?», спрашиваю тебя. — На твой риторический вопрос, я и пытаюсь ответить тем, что ещё раз осознаю произошедшее описываемым тут. А если я скажу, что описываемый сейчас мной поступок, ближнего моего, есть свершение самой любви надо мной. В следствии, проявившаяся в наивысшей точке своей моралью, для некоего, но вполне реального прозрения. Определясь с им, в момент, оказаться там, где есть ещё одна высшая точка, уже та самая точка слепоты от душевной лености собрата. — Любовь — значит понять, кто он? — Так находишь истину, проявленную во всей красе, с помощью того, чей опыт, по всей видимости, в данных теориях велик. Опыт выражавшийся во времени затраченного на практики, представшим передо мной субъектом, пока не сделавших из него человека. Мне же удалось всплыть, и выйти в ноль агрессии, буквально за несколько часов. — А техника способствует этому? — Безусловно и…
…теперь, –ты создаешь — умея прощать?
DEZO.SPACE2021
