Там, где страны давно нет,

Город стоит миллионы лет,

В нём дикий сад,

Опусти на траву ступню,

Здесь день равен дню,

Я тебе объясню

И ты не захочешь идти назад.

Медленные домов сдвиги,

Улицы действительно священной книги,

Закаты в стеклянном архипелаге

Которых никогда не видел, не забуду,

Словно капля огня на дне сосуда.

Вдруг на столе из ниоткуда

Появились два чистых листа бумаги.

«Нарисуй себе сам карту странствий»,

Руки без тела в пространстве

Начертили образ, что сразу сгорел.

Я пошёл на свет амулета

Прикурив сигарету

От завёрнутых в газету

Горячих тел.

Плевки в коромысле —

Голос в моих мыслях,

Это голос из сна,

Иных времён радиовещание,

Иных пространств познание.

Нам навязаны слова прощания,

Оденься, ты напрасно обнажена.

Вот, смотри, это твой в саду том след,

Плавится в воздухе свет,

Я оказался просто текстом,

Смотрю на шрамы: «Не пройдёт»,

Пусть время чуть-чуть подождёт,

Бирюзовый нетающий лёд,

И придёт

Никто или некто.

Туда, где не был ещё, вернусь,

С грустью на жизнь оглянусь,

И скажу, что она была.

Была такой, какой сама хотела,

Сужая пределы.

Стал снова белым

Камбион без крыла.

В обратную сторону домов сдвиги,

Тупики хтонической книги,

Пожалуйста, мне поверье:

Не будет никто в котле согрет.

Как выпалил пистолет:

«Ты — хороший поэт,

Я не хочу твоей смерти».

Время сказало, что будет меня ждать

На странице пятьдесят пять.

Беззубая рабская мания —

Красное «дай, дай, дай,

Видишь золото — нападай».

— Прощай.

— До свидания.