25 июня 2022-го

Для многих людей вопрос того, необходимы ли нам какие-либо предметы в школах и/или университетах, даже не стоит на повестке дня. Кажется, что программы, по которым государство обучает детей в школах, призваны быть объективными, беспристрастными и, что немаловажно, необходимыми. Мне бы хотелось этот миф развеять и дать некоторое представление о том, что далеко не всякий раз государство, заботясь об образовании молодёжи, действительно заботится об их образовании, а его монопольный зачастую статус на предоставление этих услуг даёт ему огромный простор для манипуляций и идеологической пропаганды.

С недавнего времени ко мне в немилость попала история как общеобразовательный предмет. В статье «Что война сделала с моим мировосприятием» я рефлексировала о причинах той воинственной ненависти, к которой мы стали толерантны с тех пор, как Россия пошла с ножами и штыками на соседнее государство, и совсем неожиданно для себя пришла к той идее, что история в школах зачастую не культивирует гуманизм, она культивирует совершенно иные чувства. Это чувства национального превосходства, чувство фатализма и социального детерминизма: история буквально загоняет людей в те парадигмы и то восприятие, которое было продиктовано прошлым, она не даёт иначе взглянуть на общественные альтернативы, однако совершенно справедливо утверждение, что история негомогенна, что история в разных государствах имеет различную окраску, а потому и современные реальности зачастую оказываются так поляризированы и нынче словно вступают в столкновение.

Когда я хочу сказать, что нам надлежит не преподавать историю в школе, я не хочу сказать, что её необходимо запретить изучать тем, кто не прошёл возрастной ценз, потому как «школьники глупы». Это совершенно эйджистский тезис. Моё непринятие школьного обучения истории скорее состоит в том, что школа — это крайне ригидный институт, не позволяющий в рамках, в которых он функционирует, предоставить беспристрастное отражение многогранных аспектов этой непростой гуманитарной науки. Да и сложно было бы это сделать, если учесть, что основные инструменты рефлексирующего мышления — логика и философия — в школах не преподаются вовсе. На школьников взваливается колоссальная и отчасти непосильная работа — необходимость переосмыслить историю, которая обладает идеологическим потенциалом и носит пропагандистскую функцию, особенно на территории постсоветских стран. История требует большей сосредоточенности мышления, но так как у школьников не сформирована мировоззренческая картина в силу возраста, в силу того, что информация до них доходит в искажённом виде, история для них — это набор оценок и штампов, истина, высеченная в камне, а не инструмент для переосмысления прошлого и создания альтернатив для будущего.

Школьная система образования, будучи бюрократизированной, не способна полно раскрыть потенциал гуманитарных дисциплин, а потому зачастую сводит их к механизированному рассмотрению, к схоластике. Истории запрещено иметь сослагательное наклонение, потому как в понимании государевых мужей это нарушает её преемственность. Однако это опасение совершенно напрасно, если, конечно, целью общества не является взращивание индивидуумов с консервативным, неподатливым мышлением, живущими в категориях прошлого и гордящимися достижениями предков, которые далеко не всегда объективно окрашены в белые тона. Такого рода подход к истории культивирует авторитарность в коллективном сознании народа, а потому выгоден диктаторам и тиранам, но если мы хотим жить свободно, стоит отбросить представление о том, что нам не нужна частица «бы», когда мы пытаемся понять наше прошлое и извлечь уроки из него. Отсутствие «бы» — это отсутствие будущего и отсутствие смысла как такового в истории как науке. В конце концов, для чего её изучать, если она не даёт ответов, что делать обществу с его будущим?

Чтобы история обладала правильным прикладным значением, стоит, как уже отмечалось мною ранее, выстроить мировоззренческий базис в сознании каждого отдельного человека. Этого можно достичь путём философского просвещения в школах, каким образом его организовать, я писала здесь. Понимая тот факт, что философия как академическая дисциплина была бы несколько сложна для школьников (да и учитывая в целом тот факт, что философия находится как дисциплина далеко не на самом высоком уровне преподнесения), я очень кстати предложила компромиссное решение — на стыке философии и истории, то, которое реализуется отчасти на философских факультетах (разумеется, в облегчённом и добровольном виде, с упором на равноправную дискуссию):

1) В школах: история философии как аналитический базис. Эта реформа могла бы выполнить ту функцию, которую выполняют нынче философские кафедры — вложить в подрастающее поколение некоторую преемственность философской мысли, основу для формирования более устойчивого мировоззрения. В рамках современных бюрократизированных институтов это невозможная задача, поскольку философия не подчиняется никакой строгой системе оценивания и не может существовать в подобного рода условиях (как и в целом система образования, но это тема для отдельного разговора). Философия может существовать только в формате обсуждения, а потому программа философии в школах, во-первых, факультативна, а, во-вторых, проходит в формате ридинг-групп, где инициативу берут на себя преимущественно обучающиеся, под менторством кураторов — выпускников философских вузов (собственно, в истории философии они разбираются лучше всего).

Получая философский базис в школе, человек может прибегнуть к рассмотрению исторических процессов в более зрелом возрасте, заниматься действительным переосмыслением, рассмотрением истории в широком формате.

История, стоит сказать, это не только учебники, фолианты, манускрипты, которые мы используем в качестве источников, это также упор на обсуждение и тенденция к альтернативному взгляду. Это понимание, что факты (нейтрально изложенные, без превратностей) нужно обсуждать и подвергать философскому рассмотрению, в том числе с точки зрения этики (насколько этичны те или иные политические решения). В обучении, таким образом, используется межинтегральный подход, у обучающихся формируется общегуманистический идеал, а фокус рассмотрения переносится на сравнительно современные события — в школе в равной степени уделяется внимание всем историческим эпохам, что, как мне кажется, большая ошибка, поскольку хоть при таком подходе сохраняется целостность исторической канвы, на деле же она не несёт большого смысла. То же древнее время или эпоха средних веков воспринимается через призму эстетического восприятия, а потому этим событиям уделяется неоправданно много внимания, в то время как стоит обратить внимание на события, имеющие актуальность на сегодняшний день, и более углубленно изучать их. В конце концов, для тех, кому очень интересно, в рамках изыскательных интересов, как неуродившихся спартанцев скидывали со скалы, есть множество открытых источников, и этот вопрос они могут изучить в рамках факультатива, но каков смысл внедрять эти вопросы в обязательное изучение, если учесть, сколько в них недосказанного?

Кто-то может возразить, мол, в университеты идут не все граждане, а стало быть, что какая-то часть из них будет вообще без исторического образования? Как такое можно допустить? Что ж, чтоб ответить на это возражение, я сделаю пару ремарок.

Во-первых, я против сегрегации в образовании. Обучение в университете сегодня — это такое же базовое право, как и обучение в школе, и тот факт, что в наше время для поступления в университет нужно прикладывать немалые усилия тем, кто намерен расширять свои знания о мире, прекрасно иллюстрирует приоритеты государственной политики: взращивание послушных и кротких исполнителей с узким кругозором и, быть может, в качестве исключения, узкой прослойки «достойных», которые будут обслуживать интересы элит. Такой подход вредительствует и не может быть принят на вооружение в цивилизованном обществе. Выбирая между танками и образованием, нужно выбирать образование (тогда, возможно, нам никогда не придётся выбирать танки).

Во-вторых, я не вижу ничего плохого в том, чтобы какие-то люди вообще не получали исторического образования. В конце концов, много ли в действительности людей, готовых переосмыслить исторические процессы и обдумать их как прошлое, а не как инструкцию для будущего? Таких людей немного. И в чём тогда смысл им предоставлять исторические сведения? Чтобы законсервировать их мышление, как это делает школьная история? Да, история — это инструмент манипуляций. Но если вы хорошо владеете логикой и обладаете мировоззренческим базисом, никакой исторический пример, даже если он санкционирован государством как официальная история, не станет для вас определяющим в формировании мировоззрения, потому как на практике мало кто пытается искать подтверждение несостоятельности своей идеологии в исторических примерах (напоминаю, что история неоднородна, и на каждый пример найдется контрпример, или на крайний случай исторические факты можно просто отрицать, как это делают сторонники нацистских убеждений — в отношении Холокоста — или сталинской политики — в отношении ГУЛАГа (не призываю это делать!)). Если человек не может принять этот тезис, скорее всего ему не пригодится история, потому как история — это не просто удобный способ оправдать, почему ваши замшелые взгляды требуют уважения, это наука, которая заслуживает такого же в целом беспристрастного подхода, как география или физика (несмотря на их разительные отличия от дисциплин гуманитарного цикла. Впрочем, если говорить о гуманитарных дисциплинах, сравнительного беспристрастия добились языкознание и литература).

Я хочу сохранить это маленькое размышление, поскольку оно мне кажется важным. В средствах массовой информации очень часто пытаются обосновать, зачем нужно изучать историю в школе, но никто не может посмотреть правде в глаза и сказать: «Да, и правда, незачем». Пускай первой буду я.