Create post
Philosophy and Humanities

Отрывок из книги Уэйда Дэвиса "Змей и Радуга"

Киноклуб «вечер»

— Моего брата приговорили прямо на кладбище, — Анжелина Нарцисс уселась в кресло, раскинув ноги.

Гонимые утренним солнцем, мы удалились под тень соломенной хижины. Сочась меж хилых перекладин, лучи высвечивали дюжину портретов президента Дювалье и его супруги. Отретушированное лицо Мишель Дювалье выглядело недурно. Экспозицию дополняли красно-чёрные флажки в тон длинному платью Анжелины. Дома вокруг напоминали горсть камней, вросших в сухую глину. В углу торчали железные прутья, воткнутые в груду угля. Однажды Бовуар показал мне одержимого, который брался за такой же докрасна раскалённый прут, и вонзал его в землю, не чувствуя боли.

— Если, конечно, судилище не собралось ночью, втайне ото всех. В том числе и от нас.

Хриплым голосом Анжелина изложила нам свою версию того, что случилось с её братом. Клервиус успел рассориться с уймой своих братьев ещё при жизни родителей. Причём право на землю было не единственным предметом этих споров. Клервиус не бедствовал, однако не хотел делиться доходами с другими членами семьи. Так, например, однажды он решительно отказался брату Магриму дать взаймы двадцать долларов. Последовала перебранка, в ходе которой Магрим ударил скрягу бревном по ноге, а Клервиус — давай бросаться камнями. В результате оба спорщика оказались за решёткой.

Будущий зомби явно раздражал не только родню. Долина Артибонит буквально кишела детьми от его внебрачных связей и женщинами, которых он поставил в неловкое положение. Ни одного ребёнка Нарцисс не признавал своим и отказывался обеспечить жильём матерей-одиночек.

Такое поведение позволило ему дожить до средних лет без особых трат, в отличие от более сознательных ровесников. Он завёл себе хату с жестяной

крышей первым на селе. Кроме того, он наживался за счёт общины и, скорей всего, кто-то из обиженных им местных, по мнению Анжелины, это могла быть брошенная любовница, и продал его в лапы колдуна-бокора.

— Но нашей семье ничего не известно о ядах, — заверила она. — Мой брат проболел целый год. И это не было ни отравлением, ни Божьей карой, иначе он бы до сих пор мирно лежал в могиле.

Какова бы ни была причина братнина недуга, но родня немедля завладела его земельным наделом, на котором по сей день трудятся Анжелина с сестрой. Клервиус обращался в суд с просьбой вернуть отнятую землю, но сёстры не намерены ему что-либо возвращать. Для них братец юридически остаётся покойником, духу которого нечего делать на селе. Недаром, как только его опознали на рынке в 1980-м, ему было велено убираться. Правда, одна из сестёр предложила ему немного денег, но с условием, что его здесь больше не увидят. А потом собралась толпа, и полиция едва спасла выходца с того света от народной расправы.

Смерть близкого человека подобна падению камня в воду. Первый миг — камень просто врезается в её толщу, а потом волны скорби расходятся по периметру водоёма. В случае с Нарциссом камень ушёл на дно, не вызвав волн. Вскоре после того как мы уехали из родного села Нарцисса, причина этого нам открылась. Притормозив на обочине, мы предложили подвезти крестьянина, несущего в одиночку тяжёлый груз на полуденном солнцепёке. Совершенно случайно он оказался кузеном Нарцисса, и Рашель без труда внушила ему, что мы уже разузнали больше, чем успели пока узнать.

— Ясное дело, кто-то из его родни при делах. Больше некому, — рассуждал сельский мужик. — Но в точности узнать, за что и как, можно только у того, кто его приговорил.

— А хунган сказал, что никакого трибунала не устраивали, — подначивала его Рашель.

— В таких делах не бывает без трибунала, — настаивал кузен. — Они должны вызвать мертвеца. В противном случае, капкан не сработает.

— Чтобы поймать его душу? — спросил я, вспомнив, что говорил нам давеча Нарцисс.

— Её самую.

— Сестра считает, что бокор применил куп лэр .

— Не, это куп пудрой сделали.

— Куп пудра? — переспросил я, не зная, о чём они толкуют.

— Колдовским порошком стрельнули, — пояснила Рашель.

Точный его состав был кузену неведом. Туда могла входить крупная ящерица агамонти и, определённо, жабы двух видов — crapaud bouga и crapaud de mer — жаба «морская».

— И куда наносится яд?

— А его никто не наносил. Нарцисс вышел из могилы, а если бы его отравили, он бы в ней остался.

Мои слова явно озадачили крестьянина, и я понял, что сморозил глупость, назвав веществом то, что они именуют капканом или куп пудрой, ударом колдовским порошком. По здешнему поверью в зомби превращает не особое снадобье, а магическая процедура.

Было уже два часа ночи, когда святилище покинули последние гости. Рашель также удалилась к себе, и мы с её отцом остались одни на террасе. После церемонии неминуемо следует её бурное обсуждение, наступила желанная тишина, позволяющая ловить аромат лимонных деревьев и слушать писк летучих мышей.

— А вы сегодня не в своей тарелке, — заметил Макс, снова пытаясь заговорить мне зубы. Летучая мышь залетела под навес и так же быстро исчезла.

— Может и так, — рассеянно согласился я.

— Хотите выпить?

— Да, пожалуй. За компанию. Ром со льдом.

— Как ваша работа?

— Продвигается. Рашель вам не рассказывала?

— Кое-что. Похоже, та ещё парочка.

— Ти Фамм?

— Ну, да. И тот другой.

— А знаете, Макс, ведь кто-то нас дезинформировал.

— В смысле?

— Ти Фамм была отнюдь не безобидна. Соседи её ненавидели. И сестра едва ли станет просто так выпроваживать родного брата, с которым не виделась восемнадцать лет.

— Возможно, он её напугал.

— Чем может напугать существо, лишённое воли?

Бовуар рассмеялся, но смолк, когда я произнёс последнюю фразу. Теперь он смотрел на меня по-другому, лицо служителя культа застыло словно маска.

— И каким образом, — продолжал я, — такое существо может умышленно убить заранее намеченную жертву? А именно так, со слов Нарцисса, он оказался на свободе. Как-то нелогично выходит.

— Вы ему не верите?

— Я не верю в его невиновность. Рыльца в пушку у обоих. Нарцисс сам говорил, что его судили, а потом это подтвердил его кузен.

Несколько минут Бовуар сидел молча, затем спросил непривычным тоном:

— С его сёстрами говорили?

— Только с одной — долговязой Анжелиной.

— И каково ваше впечатление?

— Властная, в курсе всех дел. Брата не переваривает.

— И никаких странностей? Постарайтесь вспомнить.

— Никаких, — я задумался. — Кроме, пожалуй, единственной. Я предложил сфотографироваться всем семейством…

— И?

— Она зачем-то надела другое платье. Другие снимались, в чём были.

— Значит, вы всё-таки заметили.

— Да, но я не…

— Ваш визит стал неожиданностью для королевы.

Он не дал мне вставить слово. Грани бокала в его руке мерцали в свете лампы.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Киноклуб «вечер»

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About