Почему в обилии христианских сюжетов Боттичелли обращается к античному мифу? Почему героиней своих «мифологий» он избирает именно Венеру? Что послужило ему наглядным или текстуальным источником для образа древнегреческой богини? Кому и для чего предназначалась картина? С какими кругами был связан мастер? На эти вопросы мы с вами попытаемся ответить, исследовав сюжет произведения и его значение для гуманистов эпохи Ренессанса.

Часть I: Миф о рождении Венеры. Античность

Венера (в римской традиции), или Афродита Анадиомена (греч. ἀφρός — пена, «пенорожденная», и αναδυομένη — выплывающая) — богиня античного пантеона, одна из двенадцати божеств Олимпа. Согласно «Теогонии» Гесиода, Мать-Земля Гея вступила в брак с Ураном-Небом, и они породили первое поколение титанов, циклопов и олицетворение стихий — исполинов гекатонхейров. Уран, боясь быть уничтоженным одним из сыновей, прятал их в недра земли. Устав от боли и страданий, Гея-Земля подговорила их младшего сына, Кроноса, оскопить отца. Из капель крови, впитавшихся в землю, произошли богини мести эринии, а семя, упавшее в море недалеко от острова Кипр (отсюда один из эпитетов Афродиты — Киприда) вспенилось и родило богиню любви и красоты. В онтологическом отношении Афро­ди­та — одна из первичных сил, мощ­ная, про­ни­зы­ваю­щая весь мир люб­овь. У Лукре­ция в поэ­ме «О при­ро­де вещей» Афро­ди­та пред­стает боги­ней пло­до­ро­дия, веч­ной вес­ны и жиз­ни, вечно молодым началом, придающим потенциал всему сущему, зарождающим жизнь во всех её формах.

Легендарная картина «Афродита Анадиомена» древнегреческого художника Апеллеса (370 — 306 гг. до н. э.) не дошла до наших дней, но была известна многим поколениям по экфрасису, т.е. описанию в «Естественной Истории» Плиния Старшего: «новорожденная богиня, выходя из волн, отжимает волосы». «Афродита» слыла лучшим произведением Апеллеса. Виртуозностью и красотой картины восхищался император Август, который приобрел её для храма Юлия Цезаря в Риме.

Греческий писатель Афиней сообщал, что вдохновением Апеллесу послужила возлюбленная художника Фрина, прославленная своей богоподобной красотой. Когда вся Греция собиралась в Элевсине на праздник Посейдона, Фрина на глазах у всех снимала с себя одежду, распускала волосы и нагая шла в море. По словам Афинея, созерцание этого зрелища подсказало Апеллесу сюжет для его «Афродиты Анадиомены». Плиний же предполагает, что самой моделью для богини могла стать наложница Александра Македонского — Кампаспа. [1],[2]

Часть II: Возрождение Венеры

Если мы внимательно прочтём следующие строки, то обнаружим ещё один ключ к «Рождению Венеры»:

«И можно видеть: в ложесна Тетида
Прияла орган тот, штормит Эгей,
И так сошлась с планидою планида,
Что встала пена белая, и в ней
Родилась дева неземного вида;
Божествен лик, движенья, взор очей,
Зефиры гонят раковину, дуют,
На ней — она, и небеса ликуют […]

Вы поклялись бы, что из волн мятежных
Богиня вышла, правой сжав рукой
Пучок волос, а левой оба нежных
Холма своих прикрыв; и под стопой
Божественной простор песков прибрежных
Цветами застилается, травой.
Ее, ликуя, принимают Оры
И облачают в звездные уборы.» [3]

Это отрывок из поэмы «Стансы на турнир» Анджело Полициано, влиятельного поэта-гуманиста [4] эпохи Возрождения, медичейского друга и советника. Мы находим у Полициано не только стихотворное изложение мифа о рождении Венеры и её прибытии на остров Киферу, но и описание места и действий героев, и без труда распознаём в них участников сюжета Боттичелли: «неземная дева» полуплывет, полувитает в раковине, подгоняемой дуновением бога и богини ветра, которые сплелись в тесном объятии. На берегу Ора встречает Венеру, готовясь её закутать в вытканный цветами плащ.

Ренессанс обратил свой взор на культуру античности, на философию, поэзию, скульптуру, архитектуру Древней Греции и Рима. Полициано изучал и переводил поэтов древности, подражая им в собственных сочинениях. Он посвятил «Стансы» Джулиано Медичи и, в куртуазной традиции, его «даме сердца» — Симонетте Веспуччи, которые возглавили пышное празднество — «турнир», устроенный в честь дипломатического успеха Джулиано. На мифологической основе поэт создал аллегорическую идиллию человека и природы, изобразив Джулиано и Симонетту охотником и нимфой.

В поиске новых тем живописцы Возрождение обратились не только к поэзии, но и к экфрасису, причем как к классическому, так и к ренессансному, созданному в подражание античности и относящемуся к картинам реальным или выдуманным. В своих трактатах теоретик искусства Леон Баттиста Альберти советовал художникам воссоздать, к примеру, «Клевету» Апеллеса, описанную Лукианом. (Именно этот экфрасис и его свободное осмысление легли в основу одноименной работы Боттичелли).

«Античный след» в «Рождении Венеры» отразился не только на уровне метатекста, но в способе освоения формы. Искусство Средних веков не знало пластики обнаженного тела. Интерес к природе вещей и явлений возвращается лишь в эпоху Ренессанса. Но Боттичелли взывает не к самой натуре, уже открытой к его времени Маззаччо и другими флорентийскими реформаторами живописи, а к наследию античности: его нагая богиня подобна не живой деве из плоти и крови, но идеализированным античным статуям.

Фигуру Венеры Боттичелли изобразил в контрапосте: тяжесть тела перенесена на опорную ногу, свободная нога слегка отставлена в сторону и назад, таз и плечи крестообразно противопоставлены друг другу. Это формулу в скульптуре вывела античность, и Ренессанс вновь пошёл по пути её «открытия». Тем не менее в остальном художник остается верным предшествующей ему эпохе и даже в чём-то архаизирует: рисунок здесь декоративный, плоскостный, орнаментальный, изломы тела красивы в своей болезненности, складки ткани струятся в «готическом ветре», как бы существующем в безветрии. Его Венера ближе к мадоннам и ангелам Фра Анджелико с их одухотворенными кроткими ликами, чем к бесстрастным профилям мраморных античных богинь.

Что бы ни явилось источником для «Венеры» Боттичелли, иконография Апеллеса, поэзия Полициано или его древнеримских «предшественников» — Лукреция или Овидия, мы имеем дело с собирательным образом, с некоей продуманной программой, интеллектуальной игрой, целью которой становится нахождение новых семантических связей и отношений. Жесткая знаковая конструкция, где каждому символу соответствовало бы строгое значение, несвойственна ренессансному мышлению. Символы не складываются в готовую мозаику, но, подобно гессевской игре в бисер, их комбинации каждый раз несут новое послание. Здесь связь между означаемым и означающим скорее музыкальна, чем словарна. Имя этой игре — неоплатонизм.

Часть III: Венера неоплатоническая

Почему же Боттичелли заинтересован в мифе о Венере, сюжете нетипичном для его времени? Для ответа на этот вопрос необходимо затронуть широкий контекст: личность владельца картины и его окружение, интеллектуальные взгляды и философские течения эпохи.

История «Венеры» сосредоточена вокруг влиятельной олигархической династии Медичи, банкиров и фактических правителей Флорентийской республики, крупнейших покровителей гуманистов, художников и архитекторов Флоренции, «без которой бы не состоялось Возрождение».

Картина «Рождение Венеры» принадлежала Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи, младшему двоюродному брату и подопечному Лоренцо Великолепного. Духовным наставником Лоренцо Младшего был Марсилио Фичино, один из ведущих мыслителей Раннего Возрождения, ключевая фигура флорентийского неоплатонизма (философского направления, основанного на элементах учений Платона), основатель Платоновской академии (в которую также входил Анджело Полициано и ряд других поэтов и учёных-гуманистов).⠀

Важным ключом к дешифровке визуального кода оказывается вопрос влияния неоплатонической философии на искусство Возрождения. Неоплатонизм придает античной мифологии новую, интеллектуальную интерпретацию. Причём речь идет не просто о возрождении античного мифа, а о сложном синтезе античного и христианского мировоззрений. Античная литература рассматривалась как эзотерическая аллегория, таящая в себе глубокую мудрость. Так, комедийная история Луция, героя «Золотого осла» Апулея, пройдя через призму неоплатонизма, становилась примером падения и спасения души через её эмпирическое становление.

Как и христианские теологи, размышляет Фичино, которые находят несколько смыслов в священном писании — буквальный, моральный, аллегорический, анагогический (понимание слов в их Высшем символическом значении), платоники умножают значения богов. В комментарии к «Филебу» Платона Фичино объясняет миф о рождении Венеры как космогоническию мистерию. В неоплатонической системе миф трактуется как рождение Красоты:

«Историю, рассказанную Гесиодом в «Теогонии», о том, как Сатурн выхолостил Небо и бросил его детородный орган в море, из бурной пены которого родилась Венера, мы, возможно, должны понимать как указание на изначально дремлющую потенциальную плодовитость всего сущего. Её божественный дух пьет и сперва раскрывается в себе; потом изливается в душу и материю, которая зовется морем по причине движения, времени и порождающей влаги. Как скоро душа таким образом оплодотворяется, она создает Красоту внутри себя, восходящим движением обращения в сверхразумное,и нисходящим движением оно порождает прелесть чувственного в материи. Это обращение в Красоту и рождение её из души зовется Венерой. И во всяком аспекте и во всяком роде Красоты присутствует удовольствие, и как всякий род исходит от души, которая зовется Венерой.» [5]

Важным ключом к дешифровке визуального кода оказывается вопрос влияния неоплатонической философии на искусство Возрождения

Спутники богини Зефир и Аура-Хлорис, так же как и Ора, принимающая Венеру, встречаются в античной и ренессансной поэзии. У неоплатоников персонификации западного и весеннего ветра Зефир и нимфа Хлорис — участники трансфигурации Красоты. В «Метаморфозах» Овидия Хлорис, сочетавшись браком с Зефиром, превращается в Флору-Весну (у Боттичелли на этот процесс указывают летящие бутоны роз). Также тёплое дыхание Зефира символизирует пробуждение весны, цветения, жизненного начала. Чувствуете, сколько связей в этой игре?

Для Возрождения Венера — символ многозначный. Гуманисты знали и её традиционную роль, и теорию Платона о двух Венерах. Венера, согласно Платону, обладала двумя сущностями: с одной стороны, она земная богиня, зарождающая плотскую любовь, с другой — небесная божественная суть, дарующая любовь духовную и интеллектуальную. В письмах Фичино наставляет Лоренцо избрать платоническую Венеру: «Если ты сочетаешься браком со столь благородной нимфой, она сделает твои годы сладостными». [6]

Таким образом, зная о характере отношений между патроном Боттичелли Лоренцо и Фичино, можно предположить, что картина «Рождение Венеры» служила не просто украшением пространства виллы Кастелло, где она находилась. Боттичелли создал не прямую иллюстрацию мифологического сюжета или поэтического текста, а осуществил специальную программу, составленную гуманистом, глубокое аллегорическое послание, шифр к которому содержится в мифе, в поэзии, в философии, в эрудиции и интуиции смотрящего. В этом заключается сила и тайна искусства Боттичелли.

Сноски:

[1]. Афиней. Deipnosophistae.

[2]. Плиний Старший. «Естественная история», кн. 35.

[3]. Анджело Полициано. Стансы на турнир. Пер. А. Триандафилиди. (Цит. по: [Лоренцо Медичи…]).

[4]. Ренессансный гуманизм — интеллектуальное течение, зародившееся в середине XIV века в творчестве Франческо Петрарки и просуществовавшее до середины XVI столетия. В основе гуманизма лежала идея реализации духовных и интеллектуальных возможностей человека с помощью классической образованности.

[5],[6]. Гомбрих.

Список литературы:

1. Виппер Б. Итальянский ренессанс XIII–XVI века, т. 1-2. М., 1977.

2. Гомбрих Э. Символические образы. Очерки по искусству Возрождения. СПб.: Алетейя, 2017. — 408 с.

3. Панофский Э. Этюды по иконологии. Гуманистические темы в искусстве Возрождения. — СПб.: Азбука-классика, 2009. — 432 с.

4. Лоренцо Медичи и поэты его круга: Избранные стихотворения и поэмы / Пер. А. Триандафилиди. М.: Издательство Водолей, 2013. — 276 с.