Она вошла в комнату и поставила в банку из–под клубничного варенья букет хризантем. Какой прекрасный сегодня день. Хочется не просто сделать влажную уборку, а даже полочки в кухонном шкафу перемыть. «Так и сделаю» — решила девушка в красном платье и с пластырем на ногах. Интересно, кто делает балетки? Эти люди явно не из числа добрых.Аккуратно повесить платье на спинку стула, а взамен — быстренько натянуть на себя футболку и шорты — done! 7 секунд. «Поздравляю — на две секунды быстрее, чем в прошлый раз». Разговаривать и соревноваться с собой же в скорости переодевания она начала недавно. Чего ни сделаешь, когда живешь одна вот уже второй месяц.

И все же, какой прекрасный сегодня день. Он обещал заехать вечером «сразу как освобожусь». Мысленно и красной ручкой поставила запятую перед как и заскриншотила его сообщение, чтобы позже добавить его в папочку с артефактами их общей истории.

«Стоит поспешить, а то вдруг у него получится пораньше, а я не готова», — и пока эти мысли только роились вокруг ее головы, путаясь в волосах утренней свежести, действиями она уже вырвалась на шаг вперед. Первая полочка победоносно поблескивала после контакта с мокрой тряпкой, на фоне — «Почему женщины убивают», в руках — желтая тряпочка фрекенбок, а в мыслях — его острые карие глаза, которыми он любил уставиться на нее, вынуждая ерзать догадками — о чем же он думает?«Он точно в меня влюблен. Это же любому ясно!» — в этот момент стеклянный поднос чуть не треснул под натиском ее руки, пока она решительно задвигала посуду в самый дальний угол второй полочки.

А как он тогда ее обнял… Вот бы кто-то увидел. Да, это всё рюкзак — это он помешал ему взять ее за талию. Но объятия за плечи тоже считаются. Не будет же он при чужих людях обнимать ее по-честному.

«Интересно, почему он написал, что заедет сегодня. Неужели ему кто-то сказал?». Ей казалось, что бог, вселенная и все-превсе ангелы в одночасье услышали ее мольбы о справедливости. Наконец-то мужчина ее мечты соизволил действовать, а не просто жить в ее мыслях. И снах, монологах вслух — по всей видимости, ангелы все это время подслушивали ее за дверью.

«Кажется, пора купить новый веник».

Кое–как справившись с мусором, она ополоснула веник под краном на кухне — он ближе, — и вернула на место до следующего «кажется, пора купить новый веник» раза.«Полпятого. Пора мыть голову».

В одной руке фен, во второй — телефон с ютюбом, где хаотично набираешь Zivert все песни, за окном — подкрадывающийся вечер и повисший в воздухе аромат осени. Никогда еще сухая листва не пахла так сочно. Кажется, даже птицы под окном знают, что «каждому, по факту, нужен человек». Определенно, сегодня прекрасный день.

«Буду через 20 минут». От этого сообщения ее бросило в жар. Помокрели и без того всегда мокрые ладони. Застежка на босоножках еще сильнее впилась зубами в косточку. Платье словно прилипло к ногам с просьбой в этот раз заменить его джинсами — прям как она перед школьным концертом, когда самый родной и когда-то любимый классный руководитель не прислушалась к ней, и пришлось заслуженно и надолго опозориться перед всей школой.

«Черт, опять с духами переборщила». Стараясь исправить безнадежную ситуацию смоченным под краном полотенцем, она до покраснения вытирала шею и за ушами. Покраснели не только места протирания, но и щеки. «Черт, опять переборщила. Кажется, мне надо научиться вовремя останавливаться в этой жизни».

Присела на диван. Все–таки не просто это — выходить на каблуках даже по квартире. «И это я только полчаса тут тренируюсь, а как люди всю жизнь на них бегают… Ужас». Ужаснувшись реалиями несчастных девушек, она решила выйти ему навстречу. Не будет же она заставлять его ждать. Пускай знает, что она — девушка пунктуальная. Будет забирать их детей из садика вовремя, пока он работает и готовит им ужин при свечах.

«Подумаешь. Наверное, пробки. Все–таки суббота, вечер. Да, определенно пробки».

Она еще раз вернулась на минутку домой и вдобавок к мастерке — оказывается, осенними вечерами на улице холодает, — надела джинсы, а беспощадные босоножки заменила на преданные кроссовки. В очередной раз закрыв дверь квартиры — в этот раз всего на одно проворачивание вместо трех, — она на ходу поправила помадой губы и обеими руками извлекла из–под мастерки то, что осталось после локонов. Давно же она не касалась бигудей! Но сегодня особенный день. Надо его сделать еще особенным.

Не успела спуститься по ступенькам, как из–за угла показалась ауди. Смолисто черная, она, подкрадываясь из–за «АвосьКи», где сыр Гауда всего по 170, уставилась на нее точно так же, как он, каждый раз встречая ее и каждый раз думая, что встретил случайно.

«Ну все, началось». Предвкушая незабываемый вечер, она вытащила из карманов мастерки руки — непроизвольно и намертво сжатые в кулаки, зато со свежим маникюром. Теперь красным.

«Как здорово, что ты сегодня дома. Слушай, присмотри за Киви, он у меня такой пугливый. А ты такая хорошая. Спасибо тебе огромное! Еще чуть-чуть, и я бы опоздал на свидание. Лиза не поймет. Ты же знаешь Лизу? Да-да, черненькая. Ну все, завтра заеду за Киви. Еще раз спасибо! Ты такая прелесть».

Именно так он и сказал. Слово в слово. Она запомнила. Кот оказался и правда пугливым. Пускай сидит в корзине. Она поставила корзину с Киви на пол, а со стола убрала один из двух фужеров.«С днем рождения, везучая. С еще одним неудачным днем рождения,» — произнесла она вслух, наливая себе шампанского и надеясь, что ангелы за дверью опять ее услышат и устыдятся своего непрофессионализма.

«А ведь Лиза курит. И волосы у нее некрасивые — черные и всегда будто грязные. И что только он в ней нашел». Перепуганными глазами Киви выпрашивал пощады — свободы от корзины. И он ее получил — все–таки она «такая прелесть».