Студент Моцарт

Идёт в университет.

Сегодня четыре пары,

Все ни о чём.

Тормозит у дверей

В прихожей,

Погасив свет:

Из зеркала смотрит еврей —

Тревожный,

Усталый,

Будто бы даже старый.

Шумно прожиты первые двадцать лет.

— Мама, я умру?

— Нет.

В школьных боях погибли за Моцарта:

Две-три пары очков,

Пара-тройка иллюзий,

Малокровная тройня —

Равенство, братство, любовь.

Последним,

Порванный пополам,

Пал —

До сих пор его жаль —

Призовой рюкзак.

С малых лет

Маскируя скоростью

Лёгкую хромоту,

Моцарт в любую погоду шагает, словно по льду:

Всё равно,

Март или февраль,

Когда над дорогами — соль и пыль,

На дорогах — шваль.

На улицу —

В наушниках,

Не иначе.

Нынче на пары

Явится друг-птицелов.

Он, как и прежде, как в прошлый раз,

Рыж, смешлив, двухметров.

Вот бы, честное слово,

С этим бы птицеловом

На пару, прямо сейчас —

В Алабаму ли, в Оломоуц,

И только потом,

Седым стариком,

Домой,

Где ночью на снег тут и там выпадает свежая кровь,

Ветер, словно летал рядом с адом, сиз,

Асфальт от плевков лилов.

Моцарт мог убежать —

Отжениться от жизни,

Выбыть из биографии,

С подоконника облако оседлав,

Ускользнуть сквозняком,

Выкружиться ужом —

Если бы не флейта,

Если бы флейта не

Аукнула

В будущем,

Рядом почти,

Где-то после школы.

Моцарт пошёл на голос.

Сам Шиканедер не выдумал бы такого,

Не ждал

От своего птицелова

Вылазок в разные времена.

Теперь он в стране,

Где каждому по войне.

Хорош птицелов —

Без клетки и без силков.

Вдруг ещё не узнаешь его, не вспомнишь…

Моцарт слышит, как он зовёт на помощь.

Песенка спета,

Забыты ноты,

Но — не выдумывай, Шиканедер, что ты не знал, —

Гармонию можно заснять,

Жив ещё престарелый, зернящий, какой-никакой

Зеркальный фотоаппарат.

Моцарт рос.

Под ногами высматривал не копейки —

Дождевых червей

Эвакуировал с тротуара.

Выручал жуков

Из–под каблуков,

Ужей, раздавленных за ночь чужими колёсами,

На палке нёс хоронить в мох.

Если вбегал невпопад

В комариный ад —

Во спасение ветер нёс

Эскадрилью стрекоз.

Моцарт мал.

Чеканным орденом на плече ящерица замерла.

В кармане —

Уловлять всё, что вокруг —

Раковина —

Окаменевший звук.

Видел, как проплывала огромная в небе рыба —

Это форель, её зовут Ураган.

За миг до сна осиян,

Изумрудноголов мир,

В его крылья вкраплён сапфир,

Диким селезнем сел, плывёт,

Делит на волны вечерний эфир.

Четвёртый курс. Лето.

Моцарт и птицелов садятся в микроавтобус.

Едут в город,

Разрезанный реками,

Сшитый мостами на живую ржавую нитку.

Утро.

Город, что за триста лет не пропал без водопровода,

Нашинкованный на огороды,

Делает вид, что спит.

Лишь в берёзовом парке на берегу пруда

Заселяется с пивом в детские домики местная гопота.

Моцарт и птицелов пускаются в долгий путь вдоль берега —

Пруд нельзя вместить в один взгляд.

Видимо, запинаются о растяжку заминированной судьбы.

Миг —

И на пруд убитым солдатом

Валится дождь.

Птицелов открывает не клетку, а клетчатый зонт,

Жизнь сжимается до размеров песчаного островка под кедами,

Проверяет Моцарта и птицелова на зуб,

Как пару странных монет:

— Моцарт, я умру?

— Нет.

Вздох в небесах — стена воды рассыпается в мелкую пыль.

На пруд, словно только того и ждали,

Мотыльками слетаются серферы.

Чей-то друг на моторной лодке

Ходит кругами — налаживает волну.

Моцарт устанавливает штатив на песок со стёклами и ракушками.

Птицелов, как положено, забывает текст.

Вокруг собираются местные:

— А это кино?

— А когда покажут?

— А чего это он говорит — «реплика»?

Чего это хоть такое вообще?

Вечером Моцарт и птицелов

Снова едут в автобусе.

Топят в позоре попсу, что играет по радио,

Краем глаза в тонированном стекле

Видят себя —

Солнцем нахлёстанных по щекам,

Нащёлканных по макушкам,

В полутьме непростительно юных,

Будто ещё и постыдно безусых —

Русских.

Видят, когда больше нет сил смеяться,

Как горячее стекло дня в небе застывает слоями —

Облачными, молочными, золочёными,

Как оно крошится на краю леса.

Дома жизнь — по-старушечьи истово —

Восстанавливает статус-кво:

Пары, наушники, ни о чём.

Не верит в то, к чему не была готова-

Моцарт вывел из–под огня птицелова.

Холодно.

Всё, что летит изо рта,

Смерзается в лёд.

Моцарт с матерью идёт в магазин за продуктами.

Мать ступает на лёд, скользит на словах

«При том, что кино здесь уже не нужно и невозможно».

Он хватает её за руку, успевает поймать:

— Осторожнее, — говорит Моцарт матери. —

Осторожнее.