Психодэлический Вавилон
Врата города.
Что бы открылась какая то невероятная истина, должны существовать условия для неё: бессмысленные постройки из ложных заблуждений, провалов, разочарований и смертных грехов. Я не стану говорить об истине, так как она скрыта за вратами вечного города, но я буду говорить о этих вратах, сотканных лживыми речами и пустыми надеждами и жизнеутверждающими идеями. Эти врата заставляют грезить о том, что за ними. Воображая о том чего нет, ты создаешь то что есть. И так, смертный, добро пожаловать в Психодэлический Вавилон.
Прикол в том, что идея города намного устойчивей чем он сам. Мы с весельем всматриваемся в нарисованное кем то для нас прошлое и ужасающе смеёмся над рядом катастроф, уничтоживших предыдущие цивилизации. Кажется, что в истории ничего не происходит гладко и что бы совершился качественный скачок должна случится великая мировая драма. Но наш 21 век, уникален тем, что в сознание нашем имеется идеально зашлифованная оторванность от прошлого. Мы будто в вакууме вечности, в новом измерении, совершенно отличные от всего что было до нас, а после нас как будто ничего не должно быть. Только вообразите, что наш мир-результат мечтаний канувших в лету империй, в глубокой древности. Мы с божественным высокомерием думаем о тех кто сгорел на костре инквизиции за идеи, ставшие основой нашего мира. Мы нежимся под солнцем изворотливого разума, созданного идейными противостояниями прошлых войн. И в свете этом неверном всё прекрасно искажается, и меняется местами. Свет этот- ядовит и норовит лишить зрения, внушив фантазмы, но научись смотреть в него, что видеть черные пятна в его нутре. В нутре своего собственного светила.
На самый непринужденный взгляд кажется, что у города нет границ и он распростёр объятия для каждого без разбору. Любой прибывший привносит каплю своей индивидуальности и растворяется в общей безбрежности. Но врата скрыты в нутри человеческих душь и каждый в меру своей изобретательности выстраивания отношений, окружает себя людьми и попадает через них на свою страту, в свою условную реальность где определены границы дозволенного. Наивно полагать что реальность и дозволенность одна на всех. Человеческая глупость это инструмент мира. Для работников общепита и депутатов одни и те же законы выступают с разных сторон. Менты с дубинами и митингующие видят справедливость совершенно противоположной. Парадигма, организующая политику во круг тебя создаёт тебя путём твоего отрицания либо приятия ее. Человек опутан мифологическими идеями о жизни и шагу не может ступить без одобрения вымышленных существ в его голове. Будь то либо родители, либо учителя, либо достойные современники. Религия-это инстинкт. А выживание может осуществляться как на уровне тела, так и на символическом уровне абстрактных смыслов. Идея личности, которой мы руководствуемся -это потомок религии. Личность -захватывает себе смысловое поле. И прикол в том, что само это поле диктует методы его освоения. Игра взращивает игроков по образу своему и подобию. А хаос маги используют каждого человека, что бы сквозь его сознание попасть на невозделанные поля Богов. Как они это делают? Их путь лежит через все заблуждения эпохи зрелещь, но они не стремятся употребить истину за праздничным столом, приготовленную кем то. Они работают с ложью с помехами в эфире, с ошибками. Человек подразумевает ошибку и стремится ее избежать. И в этом стремлении разворачивается история промахов, не удачь и ошибок, приводящая к новым попыткам победить самого себя. Двойная кривизна-это такой взгляд на мир, когда берётся искажённая истина и искривляется ещё раз до тех пор пока не станет ясна её суть. Юмор-это отличный пример такого действа. Когда характер связи между элементами меняется, меняется и сама структура. Мир обретает свои яркие грани каждый раз по разному, пока в нутри нас перетасовывается колода карт.
Ключь от ворот города.
Разум как орудие, душа как строительный материал***
Усвоенные смысловые понятия оберегают путника, создающего себе путь. Он шествует от мира к миру, наблюдая за творением вселенной, пытаясь описать созданное. Язык связывает сразу несколько планов бытия.
-Он есть абстрактная, звуковая волна
-в нём отзеркаливается структура мира
-он оживляет образы
— он создаёт ход времени
Но путник, увлекшись творением, теряется среди множества разных форм мира, созданного им и видит инфляцию смысла. Обессмысленный он опускается на ложе самолюбования и рассеивается в происходящем. И появляется несколько путей работы с информацией, определяющих характер этого путника и эволюционно разворачивающихся для него:
0 пассивное наблюдение, где наблюдателя нет.
1 соединение и обобщение увиденного
2 критическое наблюдение, разделение как в бодрствование.
3 структуризация. сравнение инфы по какому либо принципу, критерию
4 самоутверждение (определение себя как мерила истинности)
5 отбор по принципу пользы или любому другому
6 действие от противного. (Ты воспринимаешь мир, как бесконечно сложный, не подающийся предыдущим операциям. И ощущаешь невозможность говорить о нём не совершив ошибки. Но используешь это несовершенство как новый критерий истины. Абсолютной истины нет, есть только множество описаний, которые в силу своего искажения указывают на неё.
Постматериализм.
Один толстый еврей, поселившийся в романтичной, прокуренной коммуналке однажды потянул меня за интерес и заставил внимать своим бредням. Я смотрел на себя в грязные зеркала в его комнате и в место себя видел густое облако дыма. Его маленькая комната всегда была в дыму, от того что он злобно и жадно курил. Курил и рассказывал про законы времени и пространства. Про обратную карму. Если с тобой вышла беда и лажа, а ты весь такой невинный и доброжелательный, это значит что ты уже согрешил в будущем. Согрешил и на ругал себя. А ещё он говорил так: чем ближе событие на которое ты хочешь повлиять, тем больше энергии тебе придётся затратить на это. Если ты проснулся от пожара, тебе придётся очень постараться что бы выжить, возможно ты будешь прыгать в окно или ползти по полу до самой улице, а ещё ведь надо спасти любимые вещи. Но если ты проснулся когда только почувствовал запах дыма, тебе нужно лишь встать найти его и потушить. Но если за неделю тебе сниться сон про пожар и ты понимаешь к чему это, ты просто будешь осторожен всю неделю, от тебя ничего не потребуется. Так что говорил он дело мага ценить свою энергию и внимать намёкам вселенной. Мне, вскормленному Толкиеном и психотропными веществами его речи казались слишком обыденными, просто ещё одной гипотезой о вселенной. Каждое утро я рождал невиданное количество таких гипотез, а потом они угасали без моего интереса к ним. Чем эта его идея, претендующая на основательность лучше моих? Да я был в нутрии магии, когда вдыхал газ на чердаке, на глазах у беспризорных детей. Чем дряхлый еврей сможет удивить меня? Он собирал во круг себя молодых людей и заставлял их пускать энергетические шары, создавать дублей, бродить по вне пространству, А так же входит в трансформ животных или людей или мифических тварей, таких как дракон или мантикора. Он рассказывал про энергетические уровни вселенной и про то как работать с ними. Его глупые ученики, состоящие во основном из романтических девочек и мальчиков хавали всё это и самозабвенно выставляли себя на посмешище. А я притаившись наблюдал за тем, как он морочит им головы. Знаете как в песне Летова: Пуля научи меня жить, агитатор научи меня думать. Вот я и учился всем его трюкам. Я имел иррациональное влияние на своих сверстников и они будь то таяли под всем что я им говорю, меня это веселило, а мой учитель использовал моё влияние и льстил мне что бы держать контроль. Перед моими глазами разворачивались душевные драмы и создавался современный миф. Люди игривы, им некуда деть свою сексуальную энергию, кроме как не на строительство ячейки общества. Это я ещё не описал атмосферу скуки и запустения материалистической эпохи, где всё уже ясно и умные дядьки уже всё решили и разделили между собой. Атмосферу бесконечного блуждания среди теней и полумёртвую жизнь души, моего народа которая отзывается лишь на шоковую стимуляцию. И на фоне этого конечно хочется поиграть в магов, эльфов и демонов. И под чутким надзором учителя магии у всех моих коллег по ремеслу начала стекать крыша. Я веселился наблюдая за общим безумием. Ведь находясь в обществе друг друга все их речи и мысли были оправданы и логичны, и более того глубоко драматичны. В обществе друг друга они реализовывали свои фантазии и желания, а этот учитель позволял им и брал свою мзду. А в обществе нормальных людей, вся их магия рассыпалась. Я был не таким, я подготовился за долго до всего этого, сойдя с ума. И мне особо нечего было терять и по сему я выходил в народ и активно вербовал их с помощью магии. Я ничего не знаю о психологии, но я чутко реагирую на тот нерв за который нужно дёргать. Это чувство наивной не удовлетворенности и тоски по чуду. Ох как я кружил головы своим прихожанам. Прихожане они были по тому что приходили за дозняком кислоты)) Самоуверенные парни садились на против меня и исчерпав все силы своей убеждённости, расслаблялись и слушали. Каждое моё слово вызывало у них негодование и сомнение и они сопротивлялись, но в месте с тем их детское воображение резвилось на полях куда я его приводил. Я говорил: « между нами двумя сейчас пять личностей. Первая личность-это сновиденная личность, вторая — когда ты просыпаешься в своей обезьяне, третья — когда ты думаешь о себе вспоминая кто ты такой, четвёртая, когда думаешь обо мне, представляя кто я такой, пятая когда думаешь о том что я думаю о тебе. И все эти личности разнятся и бунтуя требуют свой кусок внимания. Каждое утро просыпаясь ты молишься себе. Молится-значит посвящать внимание, время. А представь что вместо себя ты начинаешь молиться Иисусу. А ведь ему молятся миллионы, уже много лет. Каждое утро они чуть отодвигают себя, что бы занять своё тело личностью давно умершего Иисуса. А теперь представь сколько у Иисуса тел, хотя его никогда не было, а если и был он был простым смертным как ты или я. А ты пока жив молишься себе, но когда умрёшь молится о тебе будет не кому, возможно у тебя будут дети, но они едва будто о тебе думать, внуки вообще забудут и ты исчезнешь как будто тебя и не было. И всё что сейчас тебе кажется серьёзным и жизнеутверждающим растворится. А сколько уже растворилось такого до твоего рождения? Возможно люди каждый раз открывают истину и пруться от неё как коты от валерьянки, но всё это прах вечности. Ну что то в таком духе….А сейчас я использую самый излюбленный приём дьявола: Я буду вам лгать, а вы следите за тем как я это делаю.
Ко мне приходили, студенты технарских, медицинских , педагогических вузов. Через чур подкованные школярскими взглядами на физику явлений и считающие себя элитой интеллектуальной среды, (так как им положено себя такими считать) они насмехаясь говорили: Если у тебя есть магические силы — покажи их! Я видел в них тревогу, которую они стремятся подавить и выставить свою слабость за уверенность. Если человек демонстративно проявляет какое то определённое отношение к тебе или миру, это говорит о том что его внутренняя установка противоположная. Если человек большую часть времени ассоциирует себя с какими то однозначными чертами характера или манерами поведения, то его воображение будет реагировать на противоположные черты. Мне пришлось полюбить игры с воображением. Я им говорил: «Я могу показать тебе всё что угодно, но твоё сознание слишком замыленно что бы воспринять это. Ты находишься в той реальности где не существует того что я буду тебе показывать, но я всё равно покажу смотри.» И я замолкаю ничего не делая. Дальше я выжидаю момент когда он исчерпает силы своего сомнения и устало будет пялиться на меня с вопросом что же дальше будет. Когда я поймаю его на этой рассеянности (тут реально важно поймать состояние готовности, если передержать его он либо потеряет интерес либо найдёт в себе ещё сил для сомнений) Я начинаю рассказывать. Вселенная-это соотношение материи энергии и информации. В каждый момент времени это соотношение меняется и ключ этих перемен в твоей голове. Чем меньше информации в твоем мире, тем больше материи и энергии. Чем больше Информации тем меньше материи. Я не умею ничего, кроме работы с информацией. И я буду двигать её в твоём мире, что бы ты увидел как меняется материя от этого. « Я сталкиваюсь с информацией каждый божий день в универе и по дороге к нему. Основные принципы работы вселенной уже открыты, остаётся их только усвоить. А всё что ты говоришь продиктовано твоим мозгом! Прикинь как долго мозг учился выживать в условиях полного пиздеца. Сознание долго формировалось силами природы, пытающимися всё время тебя уничтожить. А
-Ну что мне может дать этот фильм? Просто бредни какого то неудачника, которого все восхваляют.
-Ты не сможешь ничего воспринять, пока ты полон. Ты защищён от чужого влияния и от сомнений от новизны информации, пока полон!
-Да я изначально не хочу смотреть этот фильм
-А на фиг ты припёрся в кинотеатр?
-никуда я не препирался, это ты так сказал!
-Но ты же иногда ходишь смотреть фильмы? Ты впускаешь в себя их содержание?
-Да я на джокера ходил не давно, охуительный фильм.
-Кинотеатр-это просто пример, каждый раз когда ты воспринимаешь что ни будь, ты должен быть пустым, что бы в тебя было что налить. А это капец как сложно. Работа с информацией состоит в том, что бы по мере своих сил обнуляться, то есть накапливать помехи и стирать своё внутреннее содержание. Если это получится, информация так на тебя повлияет, что это изменит мир в твоём взгляде, и твою судьбу.
-ты в это веришь? Ты так делал? Есть доказательства, экспериментальная база?
-Ты моя экспериментальная база…
-ну нет, со мной у тебя ничего не получится, я не девочка какая что-бы морочить мне голову! Даже в этом твоём метафорическом кинотеатре, если ты совсем пуст, ты даже не поймёшь хороший фильм или плохой. В тебе должны быть хоть какие то мерила, и ты вряд ли сможешь от них избавится.
-Ага без мерил ни как, но тут главный вопрос, кто создал в тебе эти мерила? И только не говори что ты сам их и создал…это смешно…
-Ну я собирал информацию о мире и комплектовал её в нутрии себя. Вот так и создаются мерила.
-скажи, какой твой главный принцип жизни?
-я во всём сомневаюсь и всё проверяю.
-Это правильный принцип, но по настоящему ли ты сомневаешься и в чём именно?
— ха я знал что ты так скажешь…
— ты слышал что-нибудь о пещере Платона? Типа люди могут видеть не сам свет, а тени отбрасываемые предметами, и только по наличие этих теней они могут понять что где то есть источник света. Но они сидят спиной к нему и не могу увидеть его непосредственно. А теперь представь ласку которая прыгает через камни.
-что? К чему ты это про ласку?
-ласка это зверёк такой маленький. И вот её органы чувств заставляют её каждый раз прыгать через камень, это её способ выживания — реагировать на препятствия. Её мозг научился реагировать, и если она большую часть жизни будет прыгать через камень, она войдет в этот ритм жизни, диктуемый тенями. А теперь мы убираем камень, но она по прежнему стремится его перепрыгнуть, по тому что видит его тень в своём сознании. То есть с самого начала, когда камень был она прыгала не через него, а через его тень.
— Ну конечно, ласка не такая тупая, если она увидит что камня нет, она просто пробежит.
-Что-бы увидеть что камня нет, ей надо чуть приостановить свой мозг, толкающий её на прыжок. Мозг за ранние знает самую оптимальную стратегию поведения, он руководствуется памятью. А в памяти камень всегда есть. И по этому он автоматически реагирует на новую ситуацию не видя её новизны. Точно так же и с полным стаканом и информацией. Твоя наполненность диктует автоматическое восприятие, но камня то нет….
-То что ты описал называется просто условный рефлекс, он вырабатывается в результате научения, ну и что с того, это давно известно человечеству, в чём магия то?
-А что ты хочешь увидеть огненные шары в небе или эктоплазму?
-Хотя бы эктоплазму, или ты думаешь что от твоих речей я сойду с ума и начну видеть то чего нет, а ты этим будешь управлять?
-Ты не видишь сходства между собой и этой лаской?
-нет, нет никакой ласки.
-Ты пересмотрел всяких магических фильмов и они создали в тебе условный рефлекс желания огненных шаров. Ты правда думаешь, что магия это огненные шары?
-блин. не будет огненных шаров?
— не, спецэффектами не занимаюсь.
-А если серьезно, я понял к чему ты клонишь, как ни странно. У нас у всех есть автоматизмы мышления, иногда они помогают прогнозировать ситуацию, а иногда притягивают факты за уши…
-Ну почти, представь сколько таких теней от предметов в твоём сознании, сколько таких виртуальных камней? Твои родители перепрыгивали через препятствия и сформировали правило выживания, потом препятствие исчезло, а правило осталось. И ты наследовал этот принцип жизни, а жизни то нет.
-И что отказаться теперь от всех правил?
-я этого не говорил.
-ты говорил слишком много и ни чего, это вообще не продуктивно
-Дак ты всё таки мисэйлов от меня ждёшь? Я подобрал с пола пачку сигарет, на ней отталкивающе были изображены лёгкие курильщика. « Что это?»
-Пачка сигарет. И что?
— Когда сигареты только покоряли рынок, они преподносились как символ свободы, на рекламных роликах красивые женщины держали во рту дымящиеся палки. И говорилось что она покоряет мужские взгляды своей дерзостью. Они связали образ агрессивного фаллоса и женщины, которая стала им символически обладать. И это очень круто подействовало, когда женщины курят некоторая часть их сознания триумфирует над фаллосом держа его во рту.
— Что за бред…ты к тому что во всём есть скрытый смысл?
-Конечно, ты не просто куришь сигареты, ты потребляешь информацию, концепцию уплотнённую в маленький кусок материи. И так с любой хернёй, что бы чем то пользоваться с начало нужно воспринять информационный код этого. Кстати угощайся сигой! Подумай теперь о спасе нерукотворном, это такая тряпочка на которой отпечаталось лицо Иисуса. Без толщи информации и постоянных мыслей на эту тему, это просто кусочек тряпки которому две тысячи лет. Представь я дам тебе такую тряпку с отпечатком лица бородатого мужика и учитывая всё что мы знаем о истории мира, христианства и распятии, о грехе о древе познания всё всё всё, и скажу что я стащил её из Ватикана или где там она.» Я протягиваю ему пачку он благодарно вытягивает из неё сигу и закуривает, смотрит на меня, а я не закуриваю в месте с ним. В его взгляде вопрос.
-Короче у меня тут тасовались два гея, один такой бородатый худой, а второй смазливый, они работают могильщиками и их все шпыняют. Они всё ни как не могли найти укромное место для своих дел, я им разрешил тусить в соседней комнате и они совершали свои гейские обряды, а потом курили эти сиги, потом бородатый гей оставил у меня эту пачку и сказал спасибо друг за приют, вчера украл с могилы сигареты, на держи. Я откланялся сказав что курю только самокрутки. — после этого выражение лица моего оппонента изменилось, Оно кривилось под светом нежелательных фантазий о мерзостях гейской жизни, он нервно выплюнул сигарету и побежал мыть рот с мылом.
— Эй ты куда, я же про нерукотворный спас ещё не договорил……? смеясь кричал я ему в след.
рынок идей
Первый был одурманен сном и не увидел слона, а видел вместо этого во сне вещи, которые были нереальными для бодрствующих.Второй был одурманен никотином, кофеином, ДДТ, избыточными углеводами, белками и другими компонентами той диеты, которую иллюминаты навязали полубодрствующим, чтобы не дать им полностью пробудиться. «Эй, — сказал он, — в нашем дворе какая то огромная вонючая тварь».Третий человек одурманивался травой, и он сказал: «Нет, ребята, это самый настоящий Бал Привидений, Тёмная Мочь Души», — и глупо хихикнул.Четвёртый одурманенный сидел на пейоте, и он сказал: «Вы не чувствуете тайны, но ведь слон — это поэма, написанная тоннами, а не словами», — и в его глазах заплясали огоньки. Пятый одурманенный пёрся от кислоты и ничего не сказал, но лишь молча поклонился слону как Отцу Будды. А потом вошёл Иерофант и вогнал гвоздь тайны в их сердца, сказав: «Вы все — слоны!» Но его никто не понял.
Роберт Антон Уилсон.
Однажды, когда апокалипсис уже случился и
-Конченные твари, такие как ядовитые лягушки? Как там они называются…
-Нет, конченные твари это те кто в обход всему высасывает из людей душу, я постоянно имею с ними дело, они настоящие монстры. А ты, смотришься в относительность что бы понравится кому то? Ты на свиданку пришла? Или что бы найти того самого инвестора всей твоей жизни?
-Тебе нравится что у меня получилось?
-На мой взгляд слишком смазливо, но в целом неплохой выбор как теперь тебя называть помесь сифилиичной любительницы морфия и гения программирования?
-О даже так? Неужто я так хороша?» Я в новь посмотрела в зеркало и увидела очень хрупкую блондинку с невероятно озорным аристократичным лицом, и горящем взглядом. Но горел это взгляд далеко не ватной удовлетворенностью всем происходящем, а чем то инфернальным. Я ужаснулась от всего гипнотического эффекта производимого мной и поспешила отвернуться. Я пропиталась нервным неистовым рвением что то либо испытать либо натворить, очень непривычно. Мне от чего то стало больно от нехватки жизни, в глазах всё плыло и не за что было ухватится, кроме странного голода. Самым болезненным было, ощущение того что этот великий голод никогда не иссякнет. А после моей смерти он станет ещё ощутимее. «Сколько во круг холодной красоты!» — обратилась я к новому знакомому. Меня прорвало и я добавила: « Кажется я поняла чем мы все тут занимаемся и в чём смысл нашей культуры! Это, как постоянная жалоба на боль, на унизительную боль, желание это высказать, но так, что бы это привлекало, было эстетически хорошо и благонравно. И ты, как автор берёшь и создаёшь альтер эго-своё произведение и заставляешь его говорить о своей боли тем самым исцеляешь себя и заражаешь других, тех кто подпадёт под очарование твоей лжи.» Этот человек очень тепло улыбнулся и подошёл ко мне укрыв мои холодные плечи своим непомерно большим пиджаком. Я почти утонула в грубых складках. « А мы ведь 8 лет слушали одних и тех же профессоров и сидели в одной и той де столовке, меня называли Джой, помнишь?»
-Да ладно, хорошо что сказал, а то я тебя совсем не узнала.
— да, как видишь я достиг неких успехов в визуализации. Я не просто миксую яркие образы в своей голове, я создал нечто оригинальное.
-По мне ничего оригинального в образе Дракулы полупидора нет!- издевательски сказала я.
— Знаешь сколько сортиров, общественных я отмыл ради этих жилистых рук? А сколько научных диссертаций я накатал ради этого бледного лица с мрачными синяками под глазами, мне даже пришлось попробовать крови девственных шлюх, ради циничной усмешки, которая перед тобой. Я употреблял наркотики долгое время, ради взлохмаченных волос и трясущихся рук. Я не просто Дракула полупидор я затаившаяся сила, готовая снести голову в любой момент. А ты просто в зеркало посмотрела да?
-Наркотики? Ты про спирт что ли?
-так точно, именно про него
-жесть, за чем наркотики то? Мог бы просто марку съесть, как на лекциях в институте.
-Нет, мне нужно было что то радикальное, запретное, что бы волосы дыбом встали.
-Да, вижу что встали.
-Я это всё к тому, что неважно насколько прекрасное лицо способна сочинить твоя память и даже не важно на сколько твоя пластичная душа способна присвоить это лицо, важно то как далеко ты готова зайти. Но у вас у девушек же всё иначе.
-В смысле иначе?
-Вам достаточно предстать в красивом облике и с полной пустотой в нутрии, так странно как будто никакой борьбы за права женщин не было.
— При чём тут красивый облик? Я — профессионал, но если моя оболочка не будет привлекать вряд ли я смогу прожить хотя бы один день.
-То то и оно.
-Я не хочу больше об этом говорить, пошли лучше гулять, покажешь чего тут и как.
-Цепляйся за меня и я поведу тебя в мир инвестиций и престижа!
Каждый прохожий ни когда в открытую не обращал взгляда на кого нибудь и сам избегал таких открытых взглядов. Это было не то что не этично, а бесчеловечно. Было принято скользить взглядом по зеркальным поверхностям и быстро проходить мимо. На этих поверхностях запечатлевались твои мысли, но только самые благоприятные. Ежедневно бесчисленное количество людей, напрягая свои душевные силы, оставляло красочные, жизнеутверждающие послания друг другу. Было ясно как божий день что мысли оставленные тобой обретают плоть и влияют на мир и что ты ответственен за свой мир. Они мечтали в унисон о прекрасном мире и вносили свой крошечный отпечаток в его создание. Это была их обязанность и их призвание, они не знали себя без этой деятельности. Каждый обязан был мечтать и делится своей мечтой с другими.
Расслоение по имущественному признаку, лишь кажущаяся иллюзия, на которую ведутся привязанные к материи умы. Рынок предлагает им разветвленные пути смысла, интегрированные в жизнь и доступные. От великих идей остался только вау эффект, шоу и сложные абстракции. Ландшафт общественных настроений простирается от примитивного эмпиризма, когда человек с ненавистью отрицает все что не бьёт по ебалу, до бесплодного перебора сокровищ мысли, когда человек стремится скрыть свою ущербность за сложностью самовыражения и балуется солипсизмом (верой в то, что вселенная конструируется только в его сознании и внешнего мира нет, вокруг одни фантомы, существующие только по тому что о них все думают, а если на луну ни кто не смотрит она исчезает). Мир представлен как путь, который сопротивляется путнику. Ты достоин того обмана в котором находишься. Тебе кажется, что только ты обладаешь истинным знанием, что ты знаешь как надо. Это одновременно так и не так. Твоя истина, это форма овладения средой и язык, выражающий эту среду. И оно актуально лишь внутри среды. Древние китайцы плавали недалеко от своих берегов и создавая карты, заполняли фантастическими животными белые пятна и не очень стремились открывать новые земли. Так как изображение фантастического животного развлекает и создает иллюзию наполненности. Эти фантастические животные — твои представления о мире, которые ты взрастил для того что бы закрывать глаза. Пройдёмся же по рядам и галереям экспонатов и товаров отживших эпох, на перебой предлагающих себя. Хоть законы рынка таковы что надо обязательно выбирать и на этом построена индустрия культуры нашей, мы будем неспешно прогуливаться черпая из каждой необходимый кусок истины, пригодной для жизни. Пара студентов, Апполинария и Джойн робко, как двое слишком смертных насекомых шагали вдоль торговых рядов, лобызая взглядом странные вывески, растянутые между могучих, колокольных колоннад. « Атеизм-вера героев!» « Не жди чуда, чуди сам!» «Невозможно что то выдумать, возможно лишь увидеть!» И самое впечатляющее высказывание ползло светящимся драконам над восхищёнными лицами их «История настолько правдива в своей невероятности, что правда о ней не может быть вероятной!» Ребят поманило дуновение, теперь они точно знали куда им следует идти. « Пойдём я покажу тебе своего инвестора, может он и тебе работу даст!» Джойн потащил Полину, мешая ей разглядывать гигантские, металлические ложки волнообразно склоняющиеся к ней.
Личность.
Плохие охотники гоняются лишь за одной добычей, спотыкаясь о фразу: за двумя зайцами погонишься, не одного не поймаешь. А умелые охотники расставляют сети и просто ждут. Победивший либерализм положил к ногам твоим избитую свободу, ты ужаснулся глядя на неё и стал требовать правил и законов. Но свобода неизбежно ставит тебя в центр мира, но тебя нет и по этому ты с охотой цепляешься за определения. Алгоритмы цифрового рынка просчитывают тебя и указывают тебе твоё место. Тебе приходится создавать себя как предмет искусства, сочинять свою оригинальность. И сконструировав себя, ты расставляешь сети, и отлавливаешь таких же личностей. Между вашими сетями разворачивается вселенная, этот бог не требует жертв, не требует преодолений, но требует лишь беспрекословного созерцания и фантазмов.
Новые правила жизни заставляют грезить о том что все дозволено, надрывая спину на рудниках самопродажи. Ты извиваешься перед престолом незримого, выпрашивая у него крупицу индивидуальности. За особые заслуги он щедро награждает особыми чертами лица и повадками, личной историей и каким то будущем. Все мы толпимся на одной рыночной площади, но у каждого свой мир, заработанные кровью и потом. Личность — вот главная, не проходящая ценность! Но на личность надо заработать. Зарабатывай баллы в игре, просто наблюдая за ней, оценивая. Каждый лайк ничего от тебя не требует, но приближает к заветной мечте. Вспорхнуть на 7 небеса этого мира и решать как ему развиваться? Может ты хочешь что-то изменить? Спасти несчастных сирот, колек инвалидов? Может хочешь вывести новую расу или устроить глобальную войну? Сейчас особое время, когда все технологии работают ради воображения, но воображение должно быть особенным, таким как у тебя. Ты нищий духом и тебе обещано царствие небесное. Твой двигатель-это желание перемен. В этой системе ценностей есть успешные юзеры и неудачники, зацикленные внутри болезненного восприятия. Они застревают в одном сценарии, полностью отождествившись с персонажем, предложенным рынком идей. Они становятся проводниками в мир игры для новичков.
Способ выживания в Вавилоне — работа над силой материализации. На каждом углу высокого, архитектурного стиля агитационные баннеры, броско выражающие концентрат общественных чувств, привлекающие в никуда и затмевающие солнце индивидуального сознания. Но так же эти разнообразные Арт — объекты, подобно свиткам мертвого моря направляют призрака к особым вратам вечной жизни. Тот кто сумеет прочесть и сложить все символы своей эпохи в свое собственное руководство к действию, тот подобно богу Ра, будет плыть через 12 врат ночи, что бы воскреснуть. Для этого посвящения требуется свобода мышления. Существуют пути посвящения в тайну источника создания материи. А материя ткется умельцами в умах наивных юзеров этого мира. Они есть индикатор, переключающий реальность, их желание обладать непременно тем, что можно потрогать, натянуть на себя, и одновременно их страх существовать, приводит в исполнение сценарии, которые ты как мастер игры предлагаешь. Вы повязаны общим процессом осуществления пустоты. Вы её соучастники. Задача одного, окружить другого сценариями, того что возможно и нет, а его задача выбрать, подходящий для себя. Это реализация пустоты происходит постоянно, когда чьё ни будь внимание касается информации, предложенной одной из религиозных систем. Система мифа устроена так, что бы гипнотизировать, однако кто сказал что гипноз это плохо? Змеи очарованные факиром всего лишь забывают о том, что они должны напасть на него. Они в момент транса преодолевают свою ограниченную природу. Вот так же и с сознанием людей — невозделанным, опасным инструментом управления миром, предоставленное само себе оно рождает чудовищ. Оно требует тщательной шлифовки и дисциплины, но массы вовсе не хотят развивать воображение, иначе они не были бы массами. На чем держится инстинкт присвоения? Капитализм-эксплуатация всего и вся, раздутая потребность в вещах, зомбирующая погоня за тем чего ещё нет. И чем больше у тебя уже есть, тем большего ещё нет. Все вроде такое разное, но смысл всего этого один. Все сводится к желанию иметь. Но человек ни чем не сможет обладать без уникального образа этого обладания. Мало просто хранить у себя сокровище, нужно ещё вожделеть то как его использовать. Наша эпоха сфокусировалась не на факте обладания чем то неоспоримым, а на вожделение образа, достойного этого капитала. Ты желаешь примерить костюм того персонажа которому позволено иметь и быть.
Азино 777.
Его глазам открывались непростые просторы плавно текущих улиц, укутанных в такой неуместный снег, утыканные каменными замками, поочерёдно раскрывающими свои каменные изгибы, надменные выступы, имперско — масонскую мощь. Некогда блистательную, а ныне омрачённую всеми возможными видами диктата и эстетического насилия. У Империи множество плутливых блудных лиц, утопающих в неге и особом шике вычурного садистского извращения. Лица тысячи блудниц, что поджидают тебя за каждым углом бесконечного лабиринта, вдруг сливаются в единый вечно ухмыляющийся лик. Империя грациозна, капризна как сама фортуна, нагло наступающая на горло тех, кто ложится к её дивным ногам. Городские оковы могут показаться пленом, но это незатейливый трус только увидит, на самом деле подлинная империя в уме, ты захвачен ею очарован, ты её житель. Каждый в праве возводить свои замки и пленятся своими нетленными башнями, едва ли схожими друг с другом, но городские просторы это место встречи взглядов, поле брани, договорная реальность. Город манит некими радужными возможностями, внушает что всё дозволено мир открыт и ты в центре его.
Срез времени, слепок вечности, застывший момент, отражающий неизвесные чаяния, не известно кого. Когда на тебя смотрит бог, ты теряешь человечье лицо, теряешь всякий стыд и становишься неуязвимым, избранным.
Арки коридором выстраивались, впуская в себя отряды гуляющих туристов, студентов, пьяниц. Отражения раскрашенных умников и умниц, кривясь ползли вдоль стеклянных витрин, превращаясь в двойников на той стороне. Манящие, вычурные арт-объекты спорили друг с другом за твоё внимание застывшими пантомимами. Вампирические манекены освещённые разноцветным флуоресцентом, наблюдали из какого то своего не достижимого мира изобилия, мира где мечта сливается с реальностью. нахальные и запредельно обаятельные лики, зовущие со своих вычурных рекламных миров изобилия, направляют сиротскую целку твоей чистой и красивой души вдоль изломанных стеклянных лабиринтов. Твоё лицо едва ли было обласкано солнцем и ты следуешь за их божественными, глянцевыми призывами. «Не стесняйтесь Быть иными!»- крикливо застыла на баннере молодая, яркая особа с синими бровями и ярко алым румянцем, и скрытым на половину солнцезащитными очками лицом.
" Стань тем кто вращает мир!" заявляет некий статный мужчина, с пронзительным холодным взглядом и белоснежным чуть не бритым лицом.
Если задрать голову к небу, возникнет ощущение, буд то оно обрамлено рваным узором цветных рекламных вывесок, ограниченно ими, так что превращается в дизайнерский объект, декоративный купол.
" Будущее начинается сейчас!" Интеллектуалы, утончённые ценители мистических артефактов, брезгливые ревнители высокого духа кривят свои лица, проходя мимо застывших образов красивой жизни, щемящее ощущение продажности всего и вся, коробит их всё больше и больше. Интеллектуал, вольнодумец облачившийся в революционную мантию, весь как всполох молнии, одинок, среди гущи гнилых агитаций мирового централизованного капитала. И он этот вольнодумец беспомощней чем кто бы то ни был, и беспомощным его делает как раз принципиальный зоркий глаз. Слепой борец с невидимым врагом, которого нет. В расход под чуткие жернова культурного прогресса идёт всё: прошлое, настоящее, будущее, народная память, народная воля. Люди переросли национальные предрассудки и сумели забыть о неудобной природе, им бы забыть о смерти и остаться для неё незамеченными. Каждый житель этого города оставил что то на пути к нему, каждый хотел покорить его, каждый уверен что он главная фигура в центре мироздания. Они щупают время, оно уплотнилось и выносит их мозги своим танцем. Город как неприступная башня, распределяющая блага , каждому по потребностям, лабиринты сбывшихся мечт.
Смуглый, приземистый резкий мужчина, одетый в красную мастёру с лампасами ткнул волосатым коротким пальцем в крутящиеся огненное колесо на вывески обозночающее лёгкую лотерейную жизнь. Лыбясь во все свои жёлтые зубы и щуря блестяще чёрные глазёнки сказал своей спутнице: «Колёсико крутится, а мы толкаем его не видя,что оно ничего не производит кроме наших страданий, оно абсолютно безжизненно, однако мы даём ему жизнь своими потугами, мы дарим ему наши жизни. Самое важное что производит капитализм-это жажда! Ты утопаешь в воде умирая от жажды, вот так парадокс!» Она слушала его, вращая леденец во рту и хлопала глазами. Удивлению и недоумению её не было предела, такой бодрый пацан несёт такую хуйню, будто начитался чего. Она ответила:" Все знают как поднять бабла-Азино три топора!" Удача не любит умников, она любит без башенных! Огненное колесо вращается за счёт наших мечтаний, все вожделеют выйграша, но только один достоин его. Это же настоящее равноправие, когда и кривой и убогий вне зависимости от своего происхождения может стать у руль мира, и всё решает слепой случай! А все твои размышления…их не засунешь никуда, уныние какое-то сплошное!" Она так сказала и она была абсолютно права, мир кровью и потом великих, был создан для неё. Маленькое, пугливое, капризное, женское сердечко, чёрное от плесени любовных мук. Он мрачно посмотрел на неё, слова льющиеся из её рта были общепринятой установкой, мемом с ним говорила женская ипостась вечной цивилизации. Женская безудержная сила, способная отупить своенравного самца и приспособить его для так называемого благого дела. Липкий яд, склеивающий слои прогресса и внутренне питающий его, несла в себе эта наивная особа. Среди разгульной братвы шныряющей по всем щелям лёгкой добычи как крысы, Мальвина отвечала за вербовку потенциально полезных членов, на неё все велись, втягиваясь в банду, новички крушили прилавки торговцев требуя дань и Мальвине перепадала куча ништяков халявных. С каждым дерзким рэкетиром она крутила роман. Новичков пасли более опытные и знающие условия игры парни, среди которых был Гуцул-самый первый любовник Мальвины, который научился использовать свою девочку для своих дел.
Гио был восхищён, но не ею, а символической точностью происходящего, он был счастлив купаться в этом не осознающем себя потоке низкой эротики.
-Ради чего вы устраиваете свои налёты на торгашей? — Гио затаил дыхание, предвосхищая ответ Мальвины, торопился осадить её.
-ради забавы, это поэзия промозглых дворов! Это жизнь которой не учат в институтах. — Она говорила напористо, резко, чуть осипшим голосом.
-И какой навар получается с одного такого?
-А ты пресани сам кого ни будь в место своих гнилых размышлений и увидишь! Меня вот видишь Гуцул приодел. — гордо протянула Мальвина, демонстрируя тонкие ноги в полупрозрачных лосинах с хохломой и бондажём, кожаных ремней по всей длине ноги. И пушистый розовый полушубок. Выглядела она конечно эффектно, среди таких же ярких, пряничных домиков огромного рынка на котором можно было найти всё.
Гио обвёл взглядом вещевые ряды: «А я смотрю он здесь тебя и приодел!» Мальвина посмотрела в сторону шмоток точь в точь повторяющих её стиль. «Ну да и что такого?»
-Ну в смысле он одного барыгу пресанул, что бы другого поддержать? Он же мог сразу этого прессовать? Почему он?
-Вообще прессовать торгашей, это разовое ребячество, восновном мы прессуем умных студентов, которые просчитывают вероятности Азино 777 и пытаются вынести от туда куш.
Над ними сгущались тучи многоголосья, заманчивых предложений, смешанных в кисель. Рыночные палатки, хаотично разрастающиеся на ходу, были похожи на уменьшенные и упрощенные храмы разных эпох. Сложные куполообразные формы, странные арки и высокие башни будоражили покупательский интерес не понятно по каким причинам. И все штамповали сказочную архитектуру древности. У современных жителей Вавилона она вызывала щемящее чувство потерянного рая и в месте с тем снисходительное чувство технического превосходства. Странное сочетание, покошенных гнилостью деревянных шатров и сложной лазерной иллюминации, направленной на их неказистую архитектуру относило в прошлое, которое в рятле могло быть. Цифровой Вавилон стремился вернуться к простым истокам народности в своей архитектуре для того что бы презрительно исказить их. Древние ископаемые 90-х бродили ни чуть не постарев, и представляли из себя крупных бандитов, с щербатыми лицами в мастёрах и малиновых плащах. Они музейно и выверено создавали живую атмосферу идеалистического прошлого — развала с кучей возможностей.
-А ты свою прощальную песнь сыграешь на тонкой струне или сыграешь в ящик? — вдруг загородил белёсый свет солнца один такой древни ископаемый главарь бандитов. Гио оказался в оцеплении, среди них, а Мальвина осталась чуть в стороне.
-От моей игры любая струна порвётся, любой ящик треснет! — ответил Гио, напористо, но вежливо.
-Значит игра твоя не умелая! — ответил мужчина, приблизившийся к нему. Мальвина внедрилась в плотный круг мужчин, легко потеснив их. Она внимала происходящему, едва улыбаясь. Гио понял что это какая то срежиссированная проверка. «Мол посмотрим как тебе поможет твоя философия!»
— Она скорее беспощадная, и не терпит рамок, инструмент не должен ограничивать игрока
— Но кроме этой струны тебе не на чём будет играть!
-была бы игра, а струны найдутся или ещё что нибудь!
-Допизделся ты, Орфей, недорезанный, теперь показывай! — сипло рыкнул товарищ по имени Мардук, достав из кармана золотую губную гармошку. Гио раскрыл глаза от удивления, он то думал, что там будет ствол или финка и ему придётся защищаться, демонстрируя ловкость, но золотая губная гармошка…
-Не жалко тебе инструмента? Я же говорил, что игра моя беспощадна!
-Покажи что ты могёшь, как на фабрике звёзд. Все начали зычно угорать. И вот тут уже, один из них достал ствол и упёр в затылок Гио. " Играй бережно и встань на колени перед братвой, мы хотим балладу из прошлого!"
" Какие стесненные обстоятельства, и как они будут воспринимать меня всерьёз если я буду стоять перед ними на коленях, как же не удобно всё это!" Он застыл, ноги его одеревенели, совсем не желая опускаться на колени. " Ни чего стрёмного в этом нет, просто опустится на колени и остаться в живых!" шептал кто то в его голове. " Ага, а что если они меня стоящего на коленях и пристрелят? Уж лучше стоя умирать, чем вот так подчинённо" Его сознание металось, подобно восьминогому горному козлу, покоряло крутые склоны раскалённых гор, срывалось и скользило высекая искры по обнажённым камням. Бешеная скачка желания жить, билась в глазах Гио и наровила снести все бутафорские понты окруживших его людей. Гио повернулся лицом к тому, кто угрожал ему чёрным пистолетом «Глок» и упёрся межбровьем в дуло. Поднёс гармошку к губам и наиграл простую мелодию, знакомую ему из своего детства. Такую протяжно печальную мелодию горных хребтов и многочисленных аулов. Играл он, мягко говоря любительски, но за то дерзко и зло, сражая взглядом на повал своих слушателей. Мальвина затаила восхищённую улыбку, наблюдая за сжатым временем и пространством и за Гио, который на самой пикушке его.
-Брат за брата за основу взято! Раб рабу брат, если брат рабству рад. А брат брату не раб!» вдруг оторвавшись от игры выкрикнул Гио и резко снёс руку с пистолетом, угрожавшего ему, второй рукой, зажимая гармошку в кулаке он заехал ему в подбородок. Тот чуть отшатнулся и вновь направляя пистолет на Гио начал орать: « Сука, сейчас грохну, угомонись!» Но Гио уже во всю вбивал золотую губную гармошку в чьё то широкоскулое лицо. На Гио со спины налетели двое, оттащили его и повалив на асфальт начали месить ногами. На конец всё обратилось в быстро двигающиеся чёрно-пыльно пятно. Один подтянутый бандит поправил тёмные очки без душек и шепнул Мальвине: « Где его откопала? Таких борзых туристов я ещё не видел, обычно все даже играть не начинают, у них колени трясутся от ствола нашего бутафорского.» Она чуть скосила в его сторону взгляд и тихо шепнула: « Сейчас попробую вытащить у него документы, посмотрим откуда он» Бандит одобрительно кивнул. Мальвина легко как тень подошла к беснующимся людям и тыкнула пальчиком ближайшую широкую спину. Человек обратил к ней окровавленное лицо с немым вопросом, она показала на телефон. «Мол читай переписку!» Тот достал из кармана антенную мобилу и прочитал: Вытащите у него из кармана документы! Человек тут же среагировал и шепнул что то тому кто активнее всех пиздил Гио. Гио был уже в отключке у него из кармана достали чёрный бумажник и сунули Мальвине. Её тонкие пальцы мгновенно вытащили от туда набор пластиковых карточек. « Да он актёр профессиональный!» Воскликнула Мальвина, толкнув локтем своего собеседника.
-А вообще мы с ним около театра и познакомились, получается я его прям после работы вытащила в жизнь!
-Ага в наш театр крови и зрелищ. Кстати за то, что он Фила повредил, гармошкой этой надо будет заплатить.
-У меня налички нет, он сам и заплатит! А Филу очень идёт раскуроченный нос, теперь его можно называть Филип Красивый!
-Ему об этом скажи. О смотри мы в прямом эфире, и у меня теперь куча подписчиков этот грузин твой просто покорил нашу аудиторию.
-О правда?- Мальвина быстро залезла в интернет. « Ха правда, мне пишут что я мелкая продажная мразь и издеваюсь над бедным клиентом за сердечки в интренете, ништяк!»
-А кто пишет то?
-Да эта Белоснежка, помнишь её?
-А да, помню сущая стерва.
— Вездесущая скорее. –Ребята шёпотом хихикали. Потом Мальвина прочитала в телефоне: « Твой выход!» Она сунула телефон в карман и рванула в гущу событий, упала около Гио на колени и начала истошно вопить на всю площадь, так что — бы наверняка все услышали. « Убили, убили, убили.» Гио медленно ворочил головой, Мальвина вынула из рукава платок пропитанный хлороформом, припала к его груди и незаметно зажала его нос и рот рукой с этим платком. «Мертвец из тебя такой же убогий как музыкант!» подумала она.
Вещественные пристрастия бестелесного духа.
«Я купаюсь в разнообразных ощущениях своего времени и все мои ощущения, что взращивались в течении бесконечных вечностей, текущих параллельно друг с другом, вдруг потеряли всякую возможную ценность. Во мне заброшенный опыт бесконечного поиска, но я теперь могу лишь небрежно и легко смеяться над собой. Я запрокидываю голову, я влюблён во что то и я презираю это. Имя мне — дух драмы, сочный яд смысла и шутка моя в том что я наполняю жизнью отбросы фантазий житейских, коими набито до отказа ваше душное небо. Я влюблён в лживую эфемерность, водящую невинных за нос. Вы избавляетесь от меня придумывая для меня все виды смерти. Ваша коллективная воля парализует меня, ломает и диктует каким быть, но мне заранее гораздо хуже, чем вы можете вообразить. Боль от осознания того что я реальнее вас поистине убивает меня куда интенсивнее чем любые смерти всех вселенных. Бдительные люди, вам не увернутся от моих знаний и придётся научиться ловить реальность за хвост. Но вы лишь томно вздыхаете по любому поводу.» — Между зеркальными, гигантскими витринами, брошенный в самое кипучее нутро народных грёз бродит он. Он не упокоенный призрак мятежного Парижа навсегда застрявший в зазеркалье того самого общества зрелещь, против которого так не примеримо боролся. Революционный Париж пуст и изъеден пожарами. Так хорошо скользить вдоль баррикад и замерших студентов, которые уловили величественный миг свободы духа и возведя над головами горящие коктейли молотова и листовки они как то ошеломлённо смотрят на смерть, что повсюду, но она вдруг остановилась. Странная ситуация когда они изучали в своих институтах философию, психологию, право они постоянно жили ощущением смерти, как буд то весь мир учил их как отводить взгляд от неё и как думать о ней всё время. Как звать её в свою постель, как жить ей в угоду и как её достойно встретить. Но студенты решили положить этому конец, ведь жизнь стала менее привлекательной чем смерть. И тут на баррикадах смерть как будто ослабляет хватку. Воздух революционного Парижа нашпигован застывшими камнями, бутылками и пулями. Ги Дэбор заглядывал в стойкие оловянные глаза полицейских, следовавших приказам держать строй и разгонять. Они скрывались в клубах слезоточивого газа. Газ этот более не в силах вызвать слёз, а Ги Дебор никогда не ронял их, при жизни и врятле уронит после смерти. Слёзы это слишком мирская, дешёвая эмоция достойная спектакля, на которое распалось его время. Живые плачут, жалея себя, скрываясь за слезами от подленных чувств на которые они не способны. Они используют чувства в политических целях и строят на них политику. Они очень чётко определили кто и что должен чувствовать и по какому поводу. Но испытывать чувства и проявлять их не одно и тоже. Ему больно от того, что приходится следить за ходом вещей в мире живых, сквозь зеркальную преграду. И больно от того, что его идеи стали также частью этого проклятого общества спектакля. Спектакль заменивший собой всё и создавший новые измерения для жизни. Капитализм-это форма мышления создавшая нищету и обнищали все, в независимости от количества удобств. Чем больше вокруг вожделенных объектов тем острее проявляется нищета. Нищета нужна и она очень дорого обходится. Нищета это страх сойти с рельсов выживания, но выживания не физического, а символического. И этот страх так повсеместно и глубоко вошёл в жизнь, что превратился в её основу. Спектакль определил даже как именно нужно бояться. Спектакль-это не продукт производства, не цель общества, но отнашения между людьми опосредованные образами. Он неслышно ступал по вечным сумеркам потерянного в пламени мира и жадно искал хоть кого ни будь из смертных, кто сможет вынырнуть из толщи фантазмов. Если бы ему попался некто, непримиримый, он вцепился бы в его ворот стальными когтями и потрясал бы его до тех пор, тот не открыл бы глаз. Он заглядывал в глаза случайным прохожим, отражающихся в витрине и смеялся когда они уверенно рассматривали себя, считая что там…в зеркале больше никого нет. Он затаился и ждал того, кто сможет показать ему дорогу наружу или уничтожит его. «Будь беспощаден к себе, только так ты сможешь стать примером для других!» Тёмно-синее, ровное небо возвышалось над двумя мирами, а к Ги ДэБору подпархнула бесплодная тень по имени Лиза. Кожа её была покрыта белёсой залой, которая от резких движений разлеталась, и собиралась вновь. Лицо её и кисти рук были чёрными как сажа, а глаза светились жёлтыми фонарями. Лиза была обнажена по пояс и держала серебряный серп в руке — символ Сатурна и пролетариата восставшего. Он игриво кочевал из одной руки в другую, исходясь холодным блеском, а потом неожиданно прятался в грубых складках пышной, черной юбки. « Я играю страхом, рождаю ложные надежды, которые как известно умирают последними. Я последний ценитель романтики. Всё искажается от ужаса в моём взгляде, ни что не в силах спастись.» Так обращалась она к Ги ДэБору. Он безотрывно смотрел из мира мёртвых на оживлённую толпу, текущую по рыночным улицам.
-Ты не принадлежащая никому красота иного, одновременная отчищающая мир от смысла и придающая ему смысл. Единственная из всех муз вдохновившая меня на борьбу. Леди смерть ты выискиваешь себе героя и он несет смерть от твоего лица. А я отдал тебе своё сердце, незнакомка. Фея коснулась его тонкой рукой, она единственная из божеств так чутко прислушившаяся к нему. Он вздрогнул как живой, в нутрии него растекалась сладкая тревога. Она приблизилась, от её черного лица веяло весенним ветром и порохом. Она не внушала ужаса, не требовала раболепия. Совсем по человечески, нет, так не смог бы смотреть ни один из живых смотрела на него, затаив дыхание. Она была ласкова только с ним, он приручил Леди смерть. Лиза коротко улыбнулась: « Ты Ги ДэБор умудрился стать для живых страшнее меня. Кошмар общества зрелещь. Вот по чему я в восторге от тебя. Ты разбил извечную преграду между жизнью и смертью. Настолько пренебрёг моим величаем, что стал совершенно равным мне. Они прогуливались, перешагивая самодельные мушкеты, копья и обломки медных труб. Мраморные осколки статуй, черные, красные флаги. Лиза медленно взлетала над грудой полусожёных книг и тянула Ги ДэБора за собой. Они возвышались, охватывая внимательным взором раскуроченные каменные здания, постепенно покрывающиеся голубой поволокой и ставшие каменным узором. Люди чёрными точками вырисовывали затейливые траектории, между ними.
Спектакль.
Гио заворачивают в чёрный мешок и везут к скромному входу в между дворов, над входом лаконично красуясь вращается огненное колесо, очень медленно и вкрадчиво. Под землёй на несколько метров вглубь расположился торжественный амфитеатр, зрительские ряды бесчисленными ступенями уходили в незримую глубь и кромешную темноту. Вдоль рядов к сцене в самой глубине зала вели гранитные лестницы, подсвеченные живым свечным светом. Только по этим свечным точкам возможно хоть как то видеть куда идёщь. Запах кожи и бархата, странного дыма въевшегося во все поверхности на прочь отрезал от внешнего мира. Мальвина снимала на камеру странную до жути процессию символических похорон Гио. Четыре атлетических человека спускались с ним по бесконечной лестнице всё ниже и ниже, а она юркой лаской перепрыгивала один зрительный ряд за другим, пытаясь поймать в объектив происходящее. На бритых макушках братвы приятно гулял прохладный ветерок от кондиционеров. «А как поднять бабла? Азино три топора!» очень тихо напевала Мальвина.
-Оставьте ему хоть щель для воздуха, а то вдруг правда отъедет — После этих слов нервная рука в кожаной перчатке чуть приоткрыла полиэтиленовый саван.
-А если он глаза откроет?
-Тихо, он же убаюкан хлороформом.
-Блин жалко его, такой хороший парень.
-Да заткнитесь вы, не бывает хороших парней, бывают только их деньги.
Все молча шли дальше по узкой, каменной лестнице и шаги их разносились множественным эхом.
« Интересно на сколько получится его развести, может если все хорошо отыграем свои роли он отдаст нам всё свою имущество, хоть бы получилось» — нервно размышляла Мальвина провожая взглядом процессию. Ей спускаться в низ пока что не было надобности, её должны окликнуть и она должна спуститься туда в самую тьму. Сердце её трепетало и в нём было смешано многое, с одной стороны она хотела свалить куда подальше с этой работы, а с другой её захватывал азарт. Желание сбежать было чисто животным, инстинктивным, а желание остаться и доиграть до конца было каким то неземным, не управляемым. Вовсе не последствий своей деятельности она боялась, не того что Гуцул будет не доволен, а именно этого необъяснимого желания играть с миром. Каждый раз когда она заглядывала в лицо мужчины, которого заманила в это казино, она удивлялась тому что они вроде как понимают всю серьёзность ситуации, в которой оказались, понимают что их сейчас просто культурно грабят, но всё равно они желают верить в её непричастность к этому. Когда им предлагали сделать ставку, они смотрели на Мальвину, как на спасение от лживого мира, хотя именно она была в первых рядах этого мира. В её голове не укладывалось, как такие уверенные в себе мужчины, так активно заявляющие о своей уникальной личности могут так жёстко тупить, быть невинными аки младенцы и вестись на всё, что она им предложит? Сейчас его должны ввести в состояние полусна, это делалось с помощью белового цветка скополии. Как именно это происходило и что делали с Гио и ему подобными Мальвина никогда не видела, она чувствовала что это не её ума дело, её задача в том что бы появиться вовремя перед взором воскресшего и уговорить его отдать всё своё имущество ничего не утаив. Вся процессия воскрешения и загробных приключений транслировалась в сеть, где не равнодушные жители Вавилона делали ставки на понравившегося им персонажа, ну или просто советовали как с ним лучше обойтись. А вы знаете почему нельзя трахаться на красной площади? По тому что замучают советами, вот и тут так же. Гио лежал, окутанный глянцевым саваном из пластка. Глаза его были открыты, но затуманены и совершенно бездумны. Действие волшебного снадобья из скополии, отключило нервные процессы и погрузило мозг и органы в глубокий сон, это было похоже на кому. Над ним сгущались разноцветные гаитянские маски участников процессии. Семья Гуцула очень ревностно хранила свои традиции, они были уроженцами гаити, вывезенными в качестве рабов в новый свет. Гуцул воспитывался помощником отца, а самого отца он не знал, ровно как и матери. Всё чем он обладал- это бесконечные истории о жизни его семьи в разных местах и эпохах и это традиционное гаитянское знание, о том как превратить человека в зомби. Он восседал в чёрном, кожаном кресле в глубокой темноте, а над ним был повешен белый экран. На экране были изображены похороны и оплакивание могилы. Гио приказали смотреть на экран и сказали что это его похороны. Его восприятие было в сновиденом состояние, то есть он воспринимал картинку, но не мог её понять, и за него это делали люди в масках. Они чётко диктовали ему что думать. «Ты отравился и умер, это твои похороны, твоего тела больше нет, теперь есть только твои мысли да и это не на долго.» «Гио, ты хочешь подняться на ноги или хочешь лежать и смотреть на свою смерть?» После этого Гио резко будят, громкими ударами в бубен и колокол. Тремя ударами в бубен и тремя в колокол. Это делают в тот момент, когда действие Скополомии прошло и органы с ново начинают функционировать, однако от резкого пробуждения мозг путает сон и реальность и человек видит всё как во сне и пытается проснуться. Люди в масках ходят во круг него, претворяясь божествами загробного мира. Они говорили по очереди:
— Я бог покоя и я знаю все места под землёй где лежат сокровища и я учу этим знанием того кто примет условия моей игры. Ты покинул очередную жизнь и сейчас как и всегда ты находишься перед выбором: исчезнуть или воскреснуть.
-Я бог загробного мира и знаю все языки всех духов и животных и я могу научить тебя если ты поймёшь мои условия.
-Я бог сна и я покажу тебе тайну создания мира, если ты возжелаешь её.
-Я бог искусства и я научу тебя творить, если ты осилишь меня.
Они говорили изменёнными голосами и сам зал отражал их голоса так, что они глубоко потрясали воздух, чуть касаясь его. Они были мелодичны, но абсолютно не похожие на музыку. И они как вихри окружили Гио, он вспоминал рыночную площадь и бандитов окруживших его и очень ярко представлял как именно они его убили. Он видел своё тело и как его оплакивает Мальвина, он поднимался всё выше и выше, охватывая взглядом узоры города и мелких людей, столпившихся во круг него. Дальше он видел синий тунэль и силу, что толкает его в спину. Он перестал чувствовать страх и боль и ему было хорошо. Но потом эта безмятежность кончилось, его буд то вырвали и кинули в тесную могилу, он остро чувствовал телесную боль и безвыходность существования. Его сковало и он не мог шевелиться, но очень хотел. И когда он открыл глаза и встретил тьму, лишь размеренные голоса странных существ уменьшали эту боль, внушая надежду. И по этому он жадно внимал им, впитывая смыслы их речей. Он
Вещь.
Сочные джунгли, тесных форм торговые ряды, связывающие всё со всем. Мир воплощённых живых вещей, что ожидают своего хозяина как ошмётки мировой души, очаровывают своей конкретностью и разнообразием. Как хлесткие высказывания радикального оратора завёрнуты в интригу. Описания мира кучкуются в одной упряжке, как бесчисленные отражения соседствуют друг с другом. Если ум твой застрял в прошлом, в вечности прошлого ты абсолютизируешь лишь одну форму мира и неприемлишь другие, ограничивая угол обзора стремишься у покоиться в раковине. Ты можешь быть борцом за забытую истину, а можешь быть трусливым обывателем. Но если ты уже сделал шаг в будущее ты можешь удерживать отнасительность всех описаний. Тут главное преодолеть цинизм тотальное неверие в абсолют, если он может представляться в бесконечных формах. Цинизм-это зов еще той прежней формы мышления, тоски по одному главному миру. Каждый в глубине душе своей радеет единственную истину, и если она остаётся неописуемой ты можешь видеть её во многих противоречивых учениях. Органы чувств, существуют среди объектов, объекты создают их, а они в свою очередь создают объекты. Но истины — это не объект, это сам процесс. Что-бы что то продать нужно превратить процесс в объект, создать продукт — фетиш. Фетиш — это та точка в которой соприкасается реальность и воображение, в разных пропорциях. Желаемое и действительное слито до неразличимости. Можно упрекнуть капитализм в том, что желаемое выдаётся за действительное, но всё может стать действительным, если ты позволишь этому быть. Мир постапокалипсиса, совершает достойный вызов человеческому уму. Уму, населившему чудовищными сущностными пространство, за время своего существования. Духовный мир иерархичен и раскрывается за каждым углом в механической суете города. Твои пути в духовный мир, ветвятся и каждый раз меняясь зарастают травой. Я не умею ходить по одному и тому же пути дважды. И тем более не умею ориентироваться в мире духов.
озабоченность социальным статусом — это форма духовной борьбы, а победа в этой духовной борьбе — безграничная глубина твоего статуса. Стаус того кто не привязан к статусу. Борьба не за статус, а скорее борьба со статусом — вот она наша социальная жизнь.
Они теснились вдоль неровностей избитой дороги, сплошь погребённые среди своих лучших товаров. Каких то загадочных объектов непонятно из какого времени, предметов культа, музейных экспонатов, археологических находок. В глазах их смешалась вся суета предыдущих эпох, они переползали больными моллюсками из одной жизни в другую, продавая разнообразие ответа на извечный вопрос. Что то было в их душах вечное, не позволяющее им раствориться и от того они покидали свои тела, а потом вновь находили их. Внезапно препятствуя ленивому взгляду путника один из них выдвинул крикливую реплику: «Смерть — ничто, имидж-всё!» И вынырнув из своего прилавка протянул ему ожерелье из маков. " Это подарок?" спросил путник останавливая взгляд.
-тебе решать, чем это для тебя будет, но в нашем мире не бывает подарков, ты в любом случае заплатишь, моё изделие заставит тебя думать о его природе, и когда ты подаришь ему достаточное количество мыслей, оно будет думать о тебе! Если ты платишь земным золотом ты уменьшаешь ответственность, но коли я дарю тебе это оно для тебя начинает значить больше.
Нервные, напряженные руки начали мелкими движениями тревожить красные цветы соединённые вместе прозрачной ниткой. " Ого эти цветы собраны тобой на братской могиле, павших красных. Я слышу как горит 20-й год и все они уходят в небо, нет под землю, но уйдя возвращаются в наши повседневные разговоры за чашкой чая и взирают с той стороны."
-Да, это подарок тебе. В начале времён люди покидали жизнь за мечтания о вечности, потом решили строить рай на земле и тоже умирали. Одному герою не по силам вынести великую идею, и по этому живые перенимают бразды правления от уже умерших,но те,не очень то охотно расстаются с ними. Быть живым не значит просто обладать плотным телом, живой должен вырвать своё право на жизнь у мёртвых, доказав им что он в силах двигать мир дальше.
-Мир многовариативен и разницы нет между живыми и мёртвыми, и отстаивая право на жизнь мы отстаиваем свою реальность в которой мы ещё живы.
-это не просто отстаивание реальности, это борьба за бессмертие. С каждым разом нашего противостояния мы обретаем бессмертие.
-А вы, на этом рынке все бессмертны?
-только когда предлагаем товар, совершаем сделки. Тут отдельный мир со своей иерархией, как ты уже успел заметить.
-А какой товар предлагаешь ты?
-Можешь посмотреть, товарищ! Сероликий старик в чалме цвета хаки поманил за собой и скрылся внутри торговых рядов.
Городская площадь для мировоззренческих споров.
«Остроумные фразы как шаровые молнии, а вы ослеплено бродите между их светом. Кругом информационная война, ты слышишь о том что ты обречём по тому что кругом враги и они оккупировали твою страну и хотят забрать твою еду — ты подорвался. Тебе красноречиво и загадочно льётся в уши инфа о том, что транснациональные компании ставят эксперименты над человечеством — ты подорвался. Ты думаешь что кругом осуществляется тотальная слежка за каждым твоим шагом? Ты мнишь себя тайным мессией, что покинет матрицу?- У тебя проблемы. Ты хочешь супер силу, но при этом просиживаешь 8 часов в офисе? Нет это не честно, офисный планктон все ругают, это слишком лёгкая добыча.» — отдёрнул себя, прислонённый к тонким перилам лоджии демагог.
-Да, но это приводит лишь к их увеличению и укоренению в жизни. Я знаю одного парня, дак он гордится тем что работает в офисе и чувствует себя в разговоре с тобой королём, не больше не меньше. Он убийственно прост и воплощает в себе все пороки техногенной цивилизации. Он пялит в новости, которые снимают ради него, он участвует в выборах и во всех отношениях поддерживает власть. Кстати, знаешь сколько он зарабатывает?
— наверное много?
-По нашим меркам практически ничего. Он работает бесплатно.
-Мда…
-ты так реагируешь, по тому что рассуждаешь в рамках офиснопланктоной парадигмы, которая включает в себя желание хорошей зарплаты, как компенсации за все унижения и ненависть к тому что ты делаешь. А он настоящий монах, он трудится за идею, понимая что мир существует благодаря ему. В его конторе что то с ним сделали и теперь он верит, что мир вращается во круг него.
-Блин зависть берёт к таким счастливым зомби.
-Да, если бы он увидел твою зарплату, то он бы пожалел тебя.
-Что? Моя прибыль составляет 200 тысяч процентов прироста ежемесячно. Но дело не в этом, а в том что я свободен и сам отвечаю за свой мир.
-И кстати я не говорил, что он счастливый зомби, он как и положено ненавидит то чем занимается, и эта ненависть делает его ещё сильнее. Я с ним говорил об относительности, об истории капитализма, даже о теории манипуляции, он стоял предо мной, прям как ты сейчас и говорил: Все твои разговоры это сотрясание воздуха, а ты попробуй мешки поворочать и посмотрим куда денется весь твой гонор.
-Я ему сказал, что он сейчас так же использует смысловые достижения цивилизации и правила аргументации, исходя из глобальной парадигмы созданной в неспокойное время духовной борьбы за долго до его рождения. И что он, лишь думает что занимается работой, на самом деле он ничего ни делает, просто ничего. Я сказал что миру было бы гораздо лучше если бы он хоть иногда не работал.
-А чем он занимается?
-Сортирует.
-Что?
-Да всё подряд. Все возможные данные о природе, те которые известны и тех которых ещё нет.
-Ну это же правда важно.
-А ты уже попался на его удочку, этот парень ни такой простой как кажется, понимаешь чем больше он сортирует, тем больше всё путается. Если бы это было не так, то его работа бы закончилась и что ему делать? Дак вот, он одной рукой сортирует, а другой всё путает, и правая рука не знает, что делает левая. Когда я с ним общаюсь, он и меня пытается сортировать. Я иногда и вправду чувствую себя отсортированным.
-Настоящее зло коренится в такой вот бесполезности. Ну что будешь дальше слушать мою речь?
-Да, прости что перебиваю, продолжай.
-Ты мыкаешься по углам от невидимой опасности, мечтая лишь ободном — закрыться в недосягаемости от мира, который отравлен. Ты отмыт опытом отрицания необъяснимого и жадно прилипаешь к пародии на научное знание, которое организовало твой быт, став уже не способом познания, а политикой. Чем меньше ты интересуешься собой, тем больше доверяешь авторитетам. А мир существовал до тебя и будет существовать после, он безукоризнен, как отшлифованный механизм.» — Мужчина, не то что бы старый, но уже не молодой гордо поднял серебристую голову и подставил могучую бороду ветрам. Он взирал на распростёртое небо из своей лоджии. Его шелковая тога развивалась покрывая собой небо. Он хавал чипсы и осколки их забивались в бороду и прилипали к пальцам. Он с невероятным наслаждением облизывал пальцы после каждой произнесенной фразы. « Но что такое политика, и какое место занимаешь в ней ты? Ты слепой ослик, что тянет повозку увлёкшись морковкой. Всё твои тряпки, деньги, цацки — это просто мусор, которым тебе платят сильные мира сего за твою жизнь. Подумай, вещи которые ты приобретаешь это не просто материя, это вложенное время, твоё время. Мировые производители, узурпировавшие средства производства стремятся свести к минимуму время за которое появится на свет очередная Toyva. Но в противовес этому, твоё время, которое ты тратишь на её приобретение, растягивается до невозможности.
-Ах ха ха, Toyva — ты что перед нищебродами будешь речи толкать?
-ну нет, просто это условия контракта, понимаешь я должен хлестать аудиторию, но не должен совсем уж унижать её. Они же как цыплята на птицефабрике, им нужно прижечь клювики, что бы они себя не разодрали от тоски.
— И чем ты прижигаешь их клювики?
-Я критикую, то в чем они живут, но так что бы кое что осталось, а то если совсем снести это здание до конца они будут дезориентированы. А так они подумают Toyva это для детей, а вот Boying — это серьёзно и если уж я трачу свою время, то почему бы не заполучить что-нибудь круче? И когда они начинают бороться против Toyva за Boying, они как бы становятся безвредны для окружающего мира и себя.
— Какая подоплёка твоих речей? Повысь ценность своего времени и тогда никакая Toyva не будет определять твою жизнь? Или ненавидеть своих господ, ведь они всегда тебя будут эксплуатировать?
-И то и то. Я- одним патроном стреляю в несколько сторон, как в квантовой механики. С одной стороны, я приоткрываю их глаза на существующий порядок, скармливаю им прозрения, с другой чётко указываю на их место — на то, что они всё таки цыплята на птицефабрике. А с третьей стороны я их успокаиваю своим авторитетом, демонстрируя свою смелость. Да, а ещё люди любят, когда их ругают, это для них слаще мёда.
-А ты слышал легенды про священную гору Аламут и ассасинов?
-Продолжай…
-Была такая секта и у неё был лидер Хасан Ибн Саббах, очень крутой маг. К нему приходили новобранцы и он заставлял их стоять и ждать перед входом в пещеру. Они должны были терпеть унижение, побои, холод, жару, голод, усталость. Те кто выдерживал, проходили испытание и в последствие они были ему верными войнами.
-Дак они же в рай мечтали попасть, и он вроде организовывал для них рай?
-Дело не в этом, а в том что если заставить человека нести лишения ради чего то, то он будет невероятно ценить это что то, ведь смотри, никто из этих юношей толком не знал что ждёт его в Аламуте, и именно это незнание заставляло их стоять и ждать, когда откроется дверь.
— Получается, люди в массе своей любят страдать ради невнятной цели? Типа хороший Бог-это плохой Бог?
— Любая цель невнятна, но когда ты заставляешь человека нести лишения и говоришь что потом всё воздастся он начинает активно воображать и перестаёт воспринимать лишения. Точнее он по прежнему чувствует напряг, но теперь для него этот напряг слаще конфеты. Если ты страдаешь напрасно это глупость, а если ради чего то — это героизм.
-Вообще-то страдание очень развивает, мы не ушли бы далеко от моллюска, если бы не чувствовали дефицита.
-Да моллюск инстинктивно тянулся к свету, не понимая к чему это приведёт. Мой речетатив оказывается несёт собой общественное развитие. Я помогу им уничтожить в себе раба, ради того что бы они могли стать лучшими рабами.
-Да, дело в том что люди всегда страдают, а ты лишь используешь эту их особенность для своего блага.
— Да вспомни о всех кровавых тиранах, которые сейчас являются чучелами для запугивания, они ведь исполняли очень важную функцию, концертируя в себе полномочия раздавать страдания, они уменьшали их в мире. И избавляли нищих духом от необходимости страдать беспричинно.
— Да корень общественного понимания и любви кроется в объединение против общечеловеческого тирана. И по этому если хочешь по настоящему помочь им, то начни по настоящему их тиранить в обход своего трансгуманистского контракта.
— Этот контракт и есть средство тирании, если посмотреть глобальнее на всё. Меня боятся сильные мира сего и поэтому пытаются подкупить своими контрактами, связать гуманистическими идеями. Если нарушу контракт, меня запретят.
— Значит надо различить тиранию и тиранию. Ты находишься пол властью истиной тирании, которая осуществляется не конкретным человеком, а самим полем понятий или парадигмой. Но ты можешь сам осуществить тиранию над страждущими, ради их успокоения.
-Да я и так осуществляю над ними тиранию, сам находясь под властью своей тирании и это приводит к общему успокоению. Это как на картине «Смерть, которая убаюкивает ребёнка.»
-Стой, ты говорил что твой контракт запрещает полностью сносить им крыши, хотя ты можешь это сделать. И весь смысл в том бы перетиранить тиранию.
— Да мне не нужно их успокоение, не нужно что бы они уповали на меня и боялись.
-А что тебе нужно? Развивать их?
-Ну нет, мне просто хочется что бы мои идеи меняли этот мир.
-Это не ответ, это слишком обобщенно и романтично.
-Что? Я тебе плачу не за то что бы ты критиковал меня.
-Я просто довожу свои рассуждения до конца, если бы я был твоим настоящим другом, возможно я подыграл бы тебе. Но ты нанял меня не для дружбы, а для любви.
Профессор Симулин мягко улыбнулся и потрепав по чёрному затылку юношу достал у него
