За четыре месяца 2023 года в Национальный центр помощи детям поступило 898 заявок на поиск несовершеннолетних со всей России. В большинстве случаев всё заканчивается хорошо — 85% детей нашли живыми и вернули в семьи. Но что значат остальные 15% в переводе на человеческие жизни? Каждое найденное тело, каждый статус «пропал без вести» — открытая рана в сердцах сотен людей.

Есть мнение, что дети теряются только у самых непутёвых родителей. Однако поисковые организации повторяют: эта проблема может коснуться каждого. Побежавшие за бабочкой, потерявшиеся в торговом центре, ушедшие с незнакомцем или сбежавшие из дома — все дети заслуживают быть найденными. О том, как искать детей, кто может помочь в этом и как сделать так, чтобы такие ситуации не случались снова — в нашем материале.

С чего всё началось?

25 мая 1979 года, район Сохо, Нижний Манхэттен, Нью-Йорк. Шестилетний Итан Патц впервые сам отправился в школу. Он должен был пройти два квартала и сесть на школьный автобус на пересечении Западного Бродвея и Спринг-стрит. В тот день на нём были шляпа, рубашка, джинсы и кроссовки, всё синего цвета. Он так и не дошёл до автобусной остановки. Когда он не вернулся домой после окончания уроков, его мать позвонила в полицию.

Масштабный поиск начался в тот же вечер, были задействованы примерно 100 полицейских и команда кинологов. Поиски продолжались в течение нескольких недель. Сперва подозрения детективов пали на семью Патцов, но они быстро определились, что родители не виновны. Масштабные поиски с участием соседей и полиции охватили весь город, всюду были развешаны плакаты с изображением пропавшего ребёнка, но это ничего не дало. Отец Итана, Стэн Патц, будучи профессиональным фотографом, в стремлении найти своего сына растиражировал коллекцию фотографий мальчика. Эти фотографии Итана в больших количествах печатались на плакатах и молочных пакетах, а также выводились на экраны на Тайм-сквер. Но даже этого оказалось недостаточно.

В 2001 году Итан патц был объявлен мёртвым.

В 1983 году президент Рональд Рейган объявил день исчезновения Итана Патца, 25 мая 1979 года, Национальным днём пропавших детей. С 2001 года этот день отмечают по всему миру, вспоминая пропавших без вести и похищенных детей. А ещё — тех, кто был найден: так прославляют поисковые отряды, которые спасают жизни и делают всё возможное, чтобы все дети были в безопасности.

А что сейчас?

Статистика «Школы ЛизаАлерт» показывает: наибольший процент пропавших — это подростки, которые самостоятельно уходят из дома. И каждый раз, когда «бегунок» возвращается домой, родители вполне закономерно начинают задумываться о том, почему это произошло, что они сделали не так. Существует ли топ самых распространённых причин побега подростков из родного дома? На этот вопрос ответит Анастасия Баландович, эксперт по детской безопасности, детский психолог и автор курса для родителей дошкольников «Мой малыш в безопасности».

По словам Анастасии, дети в этом возрасте уходят в основном потому, что в семье отсутствуют доверие и комфорт. Таким образом они выражают свой протест. Поэтому родителям важно создавать дома такую атмосферу, из которой ребёнку не захочется уходить, и быть надёжным «тылом», чтобы с любой проблемой ребёнку хотелось прийти именно домой.

«Сбегают из–за страха, из–за ссоры — поводом может послужить даже сущая мелочь. Когда уже вмешивается психолог, начинаются разбирательства — это крайняя стадия, до такого лучше не доводить. Отношения должны строиться на взаимном уважении и взаимопонимании, как бы сложно это ни было с подростком», — объясняет эксперт.

Независимо от того, как давно ребёнок не выходит на связь, родители могут обратиться за помощью к профессионалам: полицейским или волонтёрам поисковых отрядов — людям, которые знают, как искать того, кто не хочет, чтобы его нашли.

Согласно статистике МВД России, большинство детей находят живыми и здоровыми в течение первых 48 часов с момента ухода или пропажи. И вот когда угроза уже миновала, ребёнок в безопасности и поводов волноваться больше нет, опять возникает вопрос: «Что делать?» Как вести себя родителям, когда их пропавшего ребёнка нашли и вернули домой? Как говорить с ним об этом инциденте?

Анастасия уверена: самое главное, чего не стоит делать — это в первые моменты ругать, кричать, наказывать «блудного сына» (или дочь). Лучше обсудить ситуацию, но для начала надо дать ребёнку возможность прожить все эмоции, которые миновали. Можно также спокойно проговорить свои эмоции, чтобы стало легче всем участникам диалога. И только потом — начать разбираться с причинами произошедшего и вырабатывать какие-то предупредительные меры совместно с ребёнком, чтобы это никогда не повторилось.

«Наказания и упрёки не стабилизируют ситуацию, а наоборот расшатывают. Только принятие, понимание, уважение помогут пережить произошедшее всем членам семьи. Родители могут откровенно говорить о том, что чувствовали они, и выслушать откровенно, что чувствовал ребёнок».

Лицо в толпе

Оставшийся же процент пропавших, которые, в отличие от «бегунков», не ожидают, что окажутся в такой ситуации, найти одновременно и легче, и сложнее. Дело в том, что несмотря на то, что ребёнок хочет быть найденным, зачастую он никак не может помочь поисковикам определить его местоположение. Как правило, осознание опасности ситуации начинает доходить до ребёнка в самый последний момент, когда он уже решил срезать дорогу и потерялся или проехал свою остановку, и пути назад нет. Понимание приходит мгновенно, и «потеряшку» накрывает страх. Страх, который парализует. Растерянность, незнание что делать. Как показывает практика, мало кому из детей приходит в голову даже элементарно позвонить маме, потому что мозг в стрессовой ситуации не способен мыслить рационально. Ещё и телефон, как назло, к вечеру оказывается разряжен, а повербанка с собой нет. Или в месте, куда забрёл ребёнок, нет связи. Начинается паника, и именно под её действием, по словам Анастасии Баландович, ребёнок начинает совершать ошибки одну за другой. Он действует импульсивно, не способен продумать план действий или хотя бы для начала успокоиться. Иногда он может бессознательно подвергнуть себя ещё большей опасности, будучи в таком состоянии.

Когда дети теряются в общественных местах, кажется эффективным решением попросить помощи у прохожих взрослых. Но при этом существует негласное правило, что с незнакомцами разговаривать нельзя. Как учить ребёнка поступать в такой ситуации? Анастасия считает, что ребёнок может и должен обратиться ко взрослому человеку за помощью, если он потерялся. Самыми надёжными в этом плане людьми, которых не надо бояться, являются мамы с детьми, с колясками, а также бабушки, либо те люди, которые находятся на данный момент на работе (продавцы, охранники). Что касается остальных прохожих взрослых, ребёнка надо научить не подпускать их к себе или тем более уводить куда-то.

Тогда возникает обратный вопрос: что, если вы — неравнодушный гражданин, который увидел потерявшегося ребёнка и искренне хочет помочь? Что делать, чтобы не спугнуть пропавшего? Здесь у взрослого не так много вариантов эффективной помощи, поэтому принцип достаточно прост: ребёнка точно не нужно никуда уводить (даже в ближайшее отделение полиции или на пост охраны), не надо к нему прикасаться, нарушать личное пространство. Всё, что требуется — это вызвать полицию на это место и ждать их вместе с «потеряшкой». Можно спросить его, что случилось и что он знает о себе.

«У нас, к сожалению, не все дети знают свои имя и фамилию, что уж говорить о номерах телефонов родителей. Но если ребёнок потерялся и всё-таки знает номер, то надо позвонить, объяснить ситуацию и по-прежнему оставаться на месте, ожидая родителей или полицию. Если даже ребёнок не знает номера телефонов, но знает хоть что-то о себе, то прибывшая полиция оперативно сможет найти родителей».

Безопасность от корки до корки

Конечно, номера телефонов родителей — далеко не единственная информация, которая может помочь ребёнку в критической ситуации. И учить ребенка надо уже не на горьком опыте, а заранее, чтобы по возможности предотвратить пропажу. По словам эксперта, не надо грузить ребёнка всеми опасностями этого мира сразу, потому что он мало того, что ничего не запомнит, но и сильно испугается. Каждый подвид рисков соответствует определённому возрасту и стадии психологического развития ребёнка. Например, тему личных границ стоит прорабатывать уже с 3 лет, потому что в этом возрасте ребёнок начинает осознавать себя как отдельного от мамы человека, отдельную личность. Если говорить об опасностях, исходящих от незнакомцев, то это уже ближе к 5 годам, и работать нужно систематически.

Некоторые родители могут посчитать хорошим поводом для этой беседы свежую повестку: страшные истории в новостях или подобные опасные ситуации, произошедшие в семье знакомых. Этого делать не стоит, потому что то, как воспринимает эту информацию родитель, и то, что видит там ребёнок — вещи совершенно разные. Лучшая альтернатива — сказки, в которых проговариваются базовые правила вроде «не ходи один в лес», «не бери угощения у незнакомцев». Эту базу можно закладывать уже с 4-5 лет, и это будет правильно. Родителям нужно завести себе правило периодически уделять внимание этой теме. Ребёнок ничего не запомнит с первого раза, спасёт только повторение.

Глаза боятся, мозг тоже боится

Анастасия также отмечает, что систематическая ошибка родителей при такого рода воспитании заключается в том, что они любят припугивать, запрещать. Рассказывая ребёнку, что бывают разные риски, что бывают «плохие взрослые», важно не запугать, а нарабатывать навыки, которые могут спасти жизнь: что кричать, куда бежать, почему надо выучить номер телефона мамы наизусть.

Взять, к примеру, расхожую фразу «не ходи с незнакомыми!» А кто такой незнакомый? Никто не объясняет. Родители говорят, что делать не надо, а что надо — не объясняют. Что, например, делать, если ребёнок УЖЕ заговорил с незнакомцем? Его начинает накрывать паника: «Мама же говорила не разговаривать». И что делать дальше — он не знает. Ему никто не сказал, что можно развернуться и уйти, отказаться, закричать, убежать и т. д.

«Чтобы учить ребёнка безопасности, нужно смотреть на мир его глазами. Это сложно для многих родителей, проще запретить, наказать, запугать, — считает Анастасия. — Никто не думает о том, что, запугивая ребёнка, показывая ему страшные истории, родители делают «подарок» преступнику, потому что запуганный «потеряшка», оказавшись в такой ситуации, растеряется и запаникует. А преступник ещё и надавит на чувство вины фразами вроде «ну ты же хорошая девочка» и с лёгкостью уведёт ребёнка».

По словам спикера, в последнее время среди родителей появилась тенденция проводить «тесты» над своими детьми: они просят экспертов в сфере психологии и безопасности приехать и попробовать увести их ребёнка, проверить, будет ли он сопротивляться. Делать этого не нужно, потому что реакция мам в случае «провала» часто предсказуема: они начинают кричать, говорить: «Ну мы же с тобой обсуждали!» Реакция ребёнка тоже понятна — в следующий раз, если он реально попадёт в такую ситуацию, он просто не расскажет маме, боясь такого гнева.

Чтобы защитить ребёнка, лучше учить его правильным навыкам, правильному плану действий в опасной ситуации. Не надо надеяться, например, на часы с GPS-навигатором, потому что это первое, от чего избавится преступник. Быстрая реакция, умение оценить ситуацию и принимать решения помогут пропавшему лучше любых средств внешней защиты.

«Скорость — самое важное, потому что времени на принятие решений и на то, чтобы отреагировать на некоторое событие, бывает всего лишь пара-тройка секунд, но и за них можно спастись. Главное — знать, что делать».

Профилактика: чему нужно научить детей чтобы предотвратить пропажу?

1) Правило трёх Н

Никогда. Никуда. Ни с кем. Это принцип, которому должен следовать ребёнок, если понял, что потерялся. Самое важное — стоять на месте. Не паниковать, не убегать, просто ждать родителей или полицию. Если ребёнок останется в том же месте, где его видели в последний раз, найти его будет гораздо легче.

2) Крик о помощи

Детей надо научить кричать. Может показаться, что они это и так умеют, особенно когда играют во дворе или просят шоколадку в магазине. Но работники «Школы ЛизыАлерт» утверждают, что с возрастом дети, как и взрослые, начинают думать, что кричать в общественных местах, даже в опасных для жизни ситуациях, неудобно и стыдно.

3) Пароль?

Одна из техник безопасности, которая поможет в случае, если ребёнок обратился за помощью к человеку на улице — семейный пароль. Как это работает: родители заранее обговаривают с ребёнком фразу или ответ на вопрос, который знают только члены семьи, так что когда «потеряшка» надиктовывает «доброму взрослому» телефон мамы или папы, во время разговора он спрашивает «а мама назвала пароль?». И если взрослый напротив может назвать пароль, значит он действительно говорил с родителем, а не имитировал разговор, стараясь увести ребёнка.

4) Чем ярче, тем лучше

Работники поисковых отрядов настоятельно рекомендуют родителям одевать ребёнка максимально контрастно. Причина проста: резкую разницу в цвете хорошо видно на чёрно-белых записях с камер видеонаблюдения, так что ребёнка будет легче опознать.

5) Выходите на следующей?

Если ребёнок проехал свою остановку или станцию метро, ему следует выйти на следующей чтобы не сильно отдаляться от места, куда он должен был прийти и где его ждут, это сузит радиус поисков. Если же родители уехали, а ребёнок не успел зайти в транспорт, он должен оставаться на этой же остановке, родители приедут обратно и заберут его.

6) Опаздываем вместе

Психологи настоятельно советуют родителям не только требовать от ребёнка ставить их в известность каждый раз, когда он задерживается, но самим поступать так же. Надо показать ребёнку, что это норма, а не гиперопека. Что взрослые доверяют ему настолько, насколько и он может доверять им.

Как набирают волонтёров к поисковые отряды?

— Добрый день, вы на лекцию? — спрашивает молодой парень пожилую женщину на входе в отель.

— На лекцию? — не понимает она

— Извините, перепутал. У нас тут сегодня лекция для новичков поискового отряда «ЛизаАлерт», и мы стоим, встречаем людей.

— А можно присоединиться?

— Вообще, у нас обязательна регистрация, но места точно ещё оставались. Откройте наш «Вконтакте», я вам найду ссылку, там всё очень просто.

И правда просто. ФИО, номер телефона, дата рождения, и вот уже больше тридцати человек сидят в конференц-зале. Проектор выводит зацикленное видео, нарезки с поисков. За полторы минуты на экране успевают промелькнуть десятки лиц: румяных и с морщинками, наполовину закрытых волосами, теплой шапкой или с приложенной ко рту рацией, загорелых и бледных, счастливых и не очень. Все лица на экране настолько же разные, как и те, что смотрят на них из зала.

— Друзья, всем добрый день!

В центр помещения выходит рыжеволосая девушка в такой же рыжей куртке с фирменной нашивкой отряда. Это Арина, но на работе — Талисман. В «ЛизеАлерт» поисковики используют позывные, чтобы не было путаницы между двумя (или больше) тёзками. Арина рассказывает про историю создания отряда, про количество пропавших и найденных за долгие 12 лет существования организации. Некоторые слушатели достают из сумок блокноты с ручками и держат их наготове. Вместо видео на экране появляется презентация, и первый слайд гласит: «Помочь может каждый».

— Мы ждём в отряде людей любой расы, внешности, социального положения, религиозных и политических убеждений. Наши требования к волонтёрам не так высоки: это ответственность, умение работать в команде, быть звеном в цепи и слушать приказы координатора, способность гарантировать собственную безопасность и желание найти пропавшего.

Следующий слайд — направления поиска и их специфика. Подряд щёлкают ручки, и люди начинают судорожно конспектировать речь Арины. Она рассказывает про логистику, методы поиска в зависимости от местности, обязательное оборудование для каждого волонтёра, общение на форумах поисковиков. Так легко и вместе с тем информативно пролетают полтора часа. Последний слайд в презентации — QR-код.

— Это QR-код на беседу новичков. Там же будут состоять и кураторы, чтобы отвечать на все возникающие вопросы. Бот автоматически пересылает в чат все ориентировки на поиски, а координатор объявление, где и когда будет сбор отряда для распределения обязанностей. Когда съездите на трое поисков, вы можете написать любому из кураторов, и вас добавят в основный чат волонтёров Петербурга.

Вверх поднимаются десятки рук с включёнными камерами. Через минуту в чате уже 44 человека. Вопросов, на удивление, никто не задаёт, все только благодарят за встречу, прощаются и уходят.

У входа в отель останавливаются покурить две девушки.

— Мне кажется, я принципиально не буду открывать этот чат на парах, потому что если увижу свежую ориентировку — сорвусь с уника без раздумий. Хочется быть максимально полезной, но учёба столько времени отнимает…

— Не парься. Я уверена, что это только на словах сложно совмещать, потом привыкнем. Будем, как все супергерои, жить на два фронта. Ну знаешь, Кларк Кент, Питер Паркер… Как Ханна Монтана в конце концов!

Почему вы решили стать волонтёром отряда?

Истории волонтёров-новичков, побывавших на вводной лекции

и уже отправившихся на первые поиски

«В первую очередь в отряд меня привело то, что я мама. У меня дочь, 8 лет. И когда я столкнулась с тем, что ребёнку надо объяснить, что надо делать в случае, если она потеряется или если к ней подойдёт какой-то незнакомый человек, я поняла, что и сама в этой сфере знаю немного, в особенности каких-то условий ситуации, на которые стоит обращать внимание. Не знаю слов, которые ребёнок должен обязательно говорить или даже кричать. Я начала искать эту информацию, нашла что-то сама по крупицам, составила план для себя. И потом я наткнулась на то, что «ЛизаАлерт» обучает этому детей, что они выезжают в школы и проводят лекции. И я поняла, насколько это важно. Каждый раз, слыша о пропавших детях в новостях, я убеждаюсь, что когда теряется ребёнок, он один. Абсолютно один в большом городе или в большом лесу. Он не знает, что делать, и люди вокруг часто просто проходят мимо, что меня не может оставить равнодушной. Поэтому в первую очередь я пришла туда с целью попасть в «Школу ЛизыАлерт», для того чтобы обучать деток. Я считаю, что это очень важно, лучше предотвратить пропажу, чем найти живым. Это такой девиз по жизни. Так всегда. В случае с теми же болезнями и профилактиками и т. д.»

«Здесь большую роль играют мои психологические аспекты личности. Я учусь на психолога, мне важно помогать людям, в этом заключается моя ценность для меня же самой. К тому же, после всех страшных историй из новостей и из рассказов знакомых понимаешь, что немногие знают, понимают, реагируют на такие, казалось бы, простые вещи вокруг, но которые так важны, которые могут спасать жизни, предотвращать всякие страшные поиски, страшные истории».

«Волонтёрство занимает большую часть моей жизни. Я долго наблюдала за деятельностью «ЛизыАлерт» и всё не решалась вступить, но когда объявили о вводной лекции для новичков, сразу записалась. Кроме возможности помочь людям, которые попали в беду, очень интересно наблюдать за организацией такой большой команды. Я считаю, что особенно сейчас мы должны быть сплочённее и добрее друг к другу. Волонтёрские организации вносят важный вклад в развитие общества и поддержание его «на плаву». Я планирую помогать, чем смогу, такому благому делу».

«Года два назад я слушала подкаст с волонтёром поискового отряда “ЛизаАлерт», там подробно рассказывалось, как проходят поиски. И в этот момент я загорелась желанием этим заниматься. У меня двое маленьких деток, одному вот недавно исполнился год, из–за декрета я долго откладывала эту затею. К посещению вводной лекции меня сподвиг муж. Он знал, что мне это интересно и важно, и в какой-то момент просто подошёл и спросил: «Ну что, ты готова? Они вроде сейчас новеньких набирают, можем вместе поехать”. И мы съездили. Сейчас я на той стадии, когда пытаюсь перепланировать свои будни и научиться выделять время на участие в поисках. Пока не подрастут дети, хочу какое-то время заниматься прозвоном (направление, преимущественно занимающееся связью с больницами на предмет того, не поступал ли к ним пропавший), а потом и ездить, собственно, на поиски, очно. С самого детства у меня было желание помогать людям. Я из тех, кто никогда не пройдёт мимо человека, которому нужна помощь, будь то 8-летний ребёнок или 80-летний пенсионер. Если человек будет лежать на улице без сознания, мне всё равно, он директор компании или бездомный пьяница, — я помогу. Я работаю в ЖКХ и в силу своей профессии тоже частично связана с помощью людям. Мне это нравится, и надеюсь, что состояться в поисковом отряде у меня тоже получится, что я втянусь и тоже буду частью этой огромной команды».

Что делать, если пропал ребёнок? Проверьте себя.

В завершении материала предлагаем вам пройти тест, основанный на алгоритме действий при пропаже ребёнка, составленным МВД России.

https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLScto0D_g6oc-JDdrClb4DK9z_QubnA2W0C19BJyu6fvlVMwZA/viewform

Автор текста: Виктория Дамова