l’eclisse

пытаясь нащупать границы возможного

и дозволенного (но кем?)

в этом две тыщи печальном

и страшно двадцатом году

человек человеку не то чтобы волк

но что-то сродни медицинской маске

стеклянному глазу пломбе протезу

чему-то такому онтологически чуждому

и с которым

пришлось примириться в какой-то момент

на какое-то время (и навсегда)

но в какой-то момент

мириться просто достало

подзаебало

конечно не с ним и конечно не с нею

и наверное не с этим не с этой

но вот с тем и вон с той

да с ними которые бесят так сильно

что хочется выйти и выть

поправку бы против этих вот них

вакцину бы против них

и ракетой бы в них запустить

достало

и то что достало — достало

когда жизнь предлагает одни лимоны

поступай как поступил бы писатель лимонов:

дед доедает и прыгает в небо

и почти никто не кричит ему вслед

людоед!

людоед!

людоед!

возможно стоит задуматься

над этим непримечательным фактом

возможно и нет

кружева

никто уже не поспорит что

в каждую книгу каждое сука стихотворение

я волен вплетать что хочу и видеть

что посчитаю нужным | сегодня

только узнал что в россии впервые

в широком прокате

покажут форреста гампа

и подумал:

вот жизнь это и правда

коробка шоколадных конфет

ну во-первых

конфет действительно

ограниченное количество

во-вторых ими нужно

с кем-то делиться

при этом (в-третьих) сама коробка

вполне себе заводская и

мало чем отличается от других

произведённых на фабрике красный октябрь

или же корпорацией монделиз

а ночью

опять проснулся увидев

остросюжетный сон

со смертями погонями всем таким

и в темноте опять пришло это странное

экзистенциальное (прости господи) ощущение:

вот всё замечательно смерти нет | там

набоков синеющий дух за чертой страницы

и прочая прочая хуерга

из мировой художественной литературы | это

всё понятно и очевидно, но почему

почему этот шутер

от первого <именно моего> лица

именно <моего> дорогой мартин

хайдегеррович объясни:

я живу оттого что болит или это

холодно было на кухне и

ничто ничтожит само, а под глазом

мешок не зашит?

или

всё-таки

это болит

ебучий зуб мудрости

ну потому что нельзя

ну нельзя столько много сладкого

ты же знаешь?

их лебедих

посмотрите послушайте:

в каналы венеции

вернулись дельфины и лебеди

лебеди — чёрные

а дельфины

конечно же говорящие

надеюсь они же

вернутся в каналы и реки

венеции северной

её лёгкие устали от пыли

от шлюшной рекламы

и афиш вячеслава бутусова

от муралов неизменно закрашиваемых

коммунальными службами

и от самих коммунальных служб

её почки в ожидании зелени

её вороны вьют гнёзда под окнами

совсем уже не стесняясь

человеческих глаз ни в рабочее

ни в нерабочее время

(да и кто теперь разберёт)

скоро все мы вернёмся в свои каналы

как эти млекопитающие-симулякры

как птицы-фейки

вздохнув с облегчением не боясь

нарушить границы друг друга и урби и орби

и сахарный смольный и буцентавр авроры

и будущее отодвигаемое опять

на несколько шестилеток

магазины семья позакрывались ещё зимой

но последний бой

за традиционные семейные ценности

нам ещё предстоит

так что — вперёд!

за манна! висконти!

альбера камю!

за пушкина!

за союз сочинительный

нерушимый

хуюшкина и пиздюшкина!

айне кляйне

сквозь тусклое стекло

в пропасти между крышами

в проводах

небо как будто кричало

губами красивого

но непонятного цвета:

— запомни меня!

что ж

по фотографии определяем

6C99C2 — это серо-голубой

очень близок сизому

и весьма далёк от classic blue

цвета pantone 2020 года

этого «вечного стойкого синего»

сизое

преходящее сизое

вечернее петербургское небо

в начале тёплого промозглого декабря

случайная встреча возле универмага

au pont rouge

я говорю эсдерсъ

ты говоришь схефальсъ

возможно именно так

выглядела бы транскрипция

сопровождающего звукового образа:

мойка автомобили дождь

и ветер чуть ли не вырывает зонт

по-блоковски безысходный

фонарь выжигается на сетчатке

но почти сразу же исчезает

затёртой метафорой

неуловимо дряхлеющего языка

языка в котором мы

к сожалению не повторимся

который и сам возможно

возможно

не

гиппокамп

когда приходится разнашивать

новые ботинки — чувствуешь себя русалочкой

маленькой китаянкой шёлковой балериной

на ножах этих листьев опавших

пуантах последних дней сентября

рыба вытащенная из воды это

почти магритт говорит и так ли уж

важно мытнинская улица или

полтавская и сколько букв

не горит на вывесках в девять

вечера в пятницу

в наушниках новый альбом

виа шестьдесят пять дней статики

где-то на фоне пропадает стеснение

повышается градус и засыпает

петербургский буковский

которого мы заслужили

а ты не спи не спи художник

хуёжник

можем повторить

теперь я знаю что коля был

на смотровой площадке кёльнского собора

что афинскую школу

оценили лена и тамара из винницы

что обама чмо (и тащемта даже

столетний кактус из ялты в курсе)

не говоря уж

о более масштабных литературных опытах

на поверхностях для этого

более подходящих

по завету айзенберга мы учимся у пыли

спрессованной миллионами лет, но не

отходя спиной в смирении, а напротив

пытаясь вымолить у времени место

в пост-вавилонской библиотеке

где тома трилобитов и аммонитов

а нам бы — хотя бы букву

а лучше конечно слово

к примеру — купчино

оно актуально даже на берегу оредежа

чётко высечено на рассыпчатых обнажениях

девонского периода как будто увековечено

и это почти обнажение приёма:

такое дерзкое вмешательство

в геологический порядок вещей

доказательство превосходства силой

подавление интеллектом когда кажется

что можно пройти без очереди да и

собственно

чем мы хуже

к тому же

кистепёрые рыбы девона

даже услышав это уже не смогут

ничего возразить

открывая в безводной вечности

свои высушенные рты

но вопреки законам сна

а потом начинается снег

и ебля то ли в нашем окне

то ли в окне напротив

а потом

выключается свет

пузырьки минералки

в бутылке цвета georgian green

исчезают шипя в перерывах между

щелчками наручных часов

оставленных на столе

генеративная музыка плюс

вживлённый в голову плеер шаффлит

несколько треков и голосов

и все — про любовь которая неизменно

похожа на сон

окей зуммер

этот киберпанк если кто и заслуживает

то обитатели ада как говорится дантова

(или довлатова?)

но ты знаешь что этот гул

заканчивается внезапно

что гудящий холодильник

как по щелчку

конвульсивно замирает посреди ночи

(именно так

выныриваешь из депрессии не понимая

как можно было привыкнуть как

вообще возможно к такому привыкнуть)

the rest is silence и в тишине

кто-то похожий на хорхе луиса борхеса

бесшумно танцует с тиграми отражаясь

в глазах

скользящих уже без всякого интереса

по брошенным в директ нюдсам молитв

и дикпикам стихов