Инкламация Интенсионала. Архистам.

Настала пора лучшим лучьдям отказаться от последнего идолослужения — служения миру. Отказаться от рабства ощущениям как источнику знания и эстетики. Служение миру — рес-лигия, служение вещам, потребительщина, рассроченный взаимный каннибализм вещами ради чечевичной похлебки. Телесное пресмыкательство перед нетелесным, пресмыкательство духа перед телом. П ора отказаться от догмата и существования внешнего мира, особенно — вещного. Он -вешатель, не самый важный момент в бытии человека, которая есть неизбежно свободная творческая деятельность. Пора отвернуться от рес-ализма и вечного вещепоклонства, подло названного "жизненныым миром" европейской философии — трагического дуализма "рес когитас и рес экстенсиа" -не для мира сего. Мы Имя им — Рекс и рекс--публика, рес-публика. Мы не эпоха или век. Мы не имеем прошлого, кроме будущего наших предтеч. Мы на-стоящее и только стОящее в со (около)временности. Мы- эон, вечность, а не вечная редукция. Мы — трансдукция, а не традуктивность математики. Наш предтеча — мудряк и арх-онт Илья Вечняк (Мир Умир! М.,2009) Мы транс-дикция вечных диктов. Мы не нваторы, мы нов-авторы. Мы не пассионарии, торжествующего всеобщего пассима и пассимизмы, мы мессимисты нашего мессима Мы на опри-мисты, мы актимисты, а не простые акторы Лятера и активизма Запада и пассивностти Востока Мы не живем в миру, не бежим от мирара, не спасаем мир, не устанавливам мир, не разрушаем мир, не строиим свой, не учреждаем мировых державро. Не боремся за мир. Мы его оборачиваем, пре-ображаем и обращаем. Наш предтеча — Мыр Хармса. Мы не Единичные (Киркегор) и не Единственные (Штирнер) и не Свехчеловеки (Нитче) и не "безнадежно больные (Шопенгауер). Мы не общечеловеки. Мы наследуем всечеловеческой цивилизации, мы не твредые души индивида., Мы не элементарны, мы — элементы. И не собранные в переступании и переступающие в собирании (Игорев человек). Ближайший наш союзник — зарождающийся Живаговский человек, человек живой,против мИртвечины, да упокоится он в мире СМирть все больше торжествут в мире. Это — торжесттво отсутствия любви к жизни ради мира, этоо — Деграданс .Мы — транс-диция, а не традиция. М Наша гююлетика едина реальна в многобразии, наши тела двойственны, наши души четырехяки в полилоге. Наш дух, на достаточном основании души, полифоничен до веры-либре. Мы не агре ссивно дискурсивны, мы дискурсия в дискурсии, а не в споре. Мы сикурсивны в помощи Другу. -Мы не Другой или Другие, что путь к Чужому и отчуждению. Мы Мы М Иные, в Ином и уже не Новое или Новейшее время, мы Время Иное. Мы — транс мира, а ене его интер. Мы — не путь и нене дорога, мы з- тропа, и троп Мы не дедуктивны. не индуктивны или традуктивны. Мы — трансдуктивны. Мы- трансдуктивны. Мы не имеем будущего кроме вечности. Мы не маргиналы или сециссионеры, не утописты. Мы транстемпористы. Мы — терминалы, ненавидящие ограниченность терминов и ставящие термы. Мы создаем не реальности, а реалии, укорененые в часто разбросанных что, где, когда и кто, что неразъединимо. Все- ре-ально!, а не б-анально. пришла прима, а не секунда, когдо мы проинтонсим- ВСЁ! РЕ--ально! И в этом — отзвуки ре-волюций протвив фооррор и демор (вклюая демос и его де-монов), и ре-акций терра-ринестов.Жизнь всё более становится экстенсиональной, географичной, пустой графикой границ по гео, связанной более с инфраструктурами, что порождает ультраструктуры, эксцессии экс-цессов, включая постструктурализм, а не системани, высшая из которых — личность в зрелости Пора не только повзрослеть, кк это считается с Просвещением, но и стать зрелым, родителем нестолько Другого, но Иного,прежде всего себя самого как Иного, обернуться и обратиться, стать Самим Собой, Инаком. Пора перейи к интенсивной жизни, Мир для нас умер. Он и сам при последнем издыхании, жаждет крови и трупов в экстенсивной борьбе политики и геоолитики, глобализма, а не евразийского планетаризма. С людей интенсивных, творческих, сдриают три шкуры и выганивают ведра пота, если не крови, в доказательство неизбежности тела. Пора понять бытие не как до сих пор, где-то вовне, в навязнном теле, а в свободной плоти, в бытие Самим Собой, втом , что подспудно понимает русский человек испокон века — в истинной жизни, превращающей ее в житие.Жить не обязательно. Житийствовать, то есть бытийствовать, обязательно, а не необходимо, чем принуждают экстенсивники и экс-статики. Другие истины, не просветляющие жизн в деятельность, означающую деяние, мертвы и несут мертвечину. Необходимо заявить не только права гражданина или человека, а права личности как глубинное проявление его свободы, всегда проявляющейя в свободе творчества и на ней основанной,- не тарчество, товарчества и торвщтв. Добровольные лохи — не те, кого просто обманывают по уродливому проявлению уродливой, объективистской науки, технологиям, политическим и культурным, а свободно отказавшиеся от эттой игры, не соблазняющиеся возможным успехом и выигрышем, убогим человеконенавистнеческим "с-часть-ем", всегда основанным на несчасть других и оставляющих всех на игралище участи, должны осознать себя э-лохами, творцами, во множественном числе определенными Библией наравне с Яхве.Их пытаются извратить в Аллаха — всетворца. Но элохи принимают в свои ряды и богов, если они и насколько они осовобождают "для", и атеистоов, не отчуждают и не подавляют. Настает восьмой день творения. Мы должны понять современную архаику, неизбежно слудующую за неизбежным варварством и милиитаризмом цивильных цивилизаций, экстремистски разрушающих кульуру, как новое Архе, исток, стать его Стохейном, а не стихией. Экстенсия неизбежно порождает экстремизм упрощающиХ, все объясняющих и всё обещающих идеологий. до опереться на видовое, едственное качество, а не только свойство человека, свободу, экстенсивно разрываемую на свободу "от" и Свободу "Для", без "чрез" и "черрез", часто определяемую и заменяемую "пере-живаниями". Мы не анрхисты, мы ан-архисты, не признаем никаких оснований, кроме собственных. Мы — Аб-солюты, исходим из нами решенного. Мы мон-архисты, признаем лишь одну снову — Свою Собственную, как Само. Мы Суи-верены, считаем причиной только самих себя, суи- станциональны. Мы деион-краты, не боимся демона одиночества, но избегаем де. Мы — моно-физиты, а не монофизты, моно-филиты, а не монофилиты. Мы — монисты много-образных доменов ре-альностей. Интенсивник инту-итивен и интенцивен прежде всего. Он — фриберал, берет на себя всю оветственность за свой ыа свой выбор, доводя его свободу до предела — свободного творчесва как способасвоего бытия, и только это — бытие. Быть-тие, а не только бы-тиеО Это — его ре-альность, ре-алюция. От экстенсии надо перейи к интенсии и господству интуиции (в России часто мистической, как познание тайного, сокровенного, раньше прикровенного, прикрытого и откровенного) от предшествующего — инстинкта и интеллекта как средств. Дух освободиться от богословской, сциентословской и объективистской необходимости, сведенной к объективности, ради которой даже разрушили не только субъективность и субъектность, но и авторство, которое надо только возвысить до аутор-ств на основе не ущербной автономии (Кант), а аутономии. Объективность — просто в экстенсиональности и ее крайность, абсолютизация существования, экзистенциализм, это — не оснознанная и не контролируемая предметность, и совместная предметность, оторванная от творца ее и ему противопоставленные в отчуждении, источник всяческого отчуждения в экстенсионалности. Интенсиональность должна лишь по свободе опредмечиваться и кортнролировать ее как средства ново свободы Г Маркс считал непредметное существо невозможным. Мы невозможны, мф реальны сами, а потому и действительны своей деятельностью. Человек вообще в сути существо невозможного. Государства экстенсиональны по отношению к цивилизациям, цивилизации — по отношению к культурам, культуры-к духу дух- к его творцамМы не государство (Хлебников, мы Империя времени, собиравшаяся многими издревле ии долженствующая их возродить Мы не имеем территории и государственности, мы ан-архчны, не имеем оснований вовне. Мы не артисты жизни. Мы архисты. Идет растекание все дальше на окраины экстенциональности, торжествует агрессивная обитательщина (неизбежно несущая регресс и регрессиональность, стремление к смерти, Танатосу, что есть Эпоха Вырождения и деграданс, стремление к концу. Ндо любить муки и радость рождения, любви деятельной во всехх смыслах, быть радикальными и последними сократиками, не только родовспомогающими другим, но прежде всего — своему рождению творчества и его зачатию. Хищные обитатели стремятся экстенсионально, эксплуатаорски и эксплутократорски господствовать над Жильцами (Мир умир! М., 2009), то есть интенсионалами. Н Они есть мертвечина и господство мертвого над живым и род-ждающим, Рад (ость)-ждающим. Мы не ждем, мы ждаем. Необходимо преодолевать глобальную экстенсиональнсоть, объединиться явно или виртуально. в Интенсионал. Провозгласить интенсию основой и глубинной интуицией. Мы никто, ничто, нигде и никогда. Мы требуем Всё! Всем ! Всюду! Всегда! Мы нчинаем не с бытия и не с ничто, не с "Он-То" или ОН то", что неизбежно онтотеологизм, онтототальность и онтототалиитаризм. Нчего внешнего нет! Есть только внутреннее! Наш лозунг — yt Sola fide>

— Sola Ipse , мы обретаем то, что только я могу сделать, и не бимся переступить порог ада, чтобы извлечь неблагословенное новое. Мы — становимся солью земли, а не её прасолами. Мы всё воспринимаем с солью, а не с ее граном. Мы — Соль Сольнца, а не полуденница Ницше. Мы еще в сумерках, но нне во мраке Посвящения и не свете фидеизма и сциенттизма Просвещения. Вокруг нас будут вращаться планеты. Бала эпоха веры, была эпоха Надежды (постсеуклярная, рациональная. на-стает а-стоящее эпоха любви, но это — эпоха лю-бытия- Урги, кк раньше были деми-урги, металл-урги, драмт деятельности, не любви без действия, не действий без любви (империализм), а любви как деятельности, не себялюбия и самолюбия, а основательной любви к себе и надежды на себя и веры в себя. Это — софос, мудрость не для мира сего, фило,-софия как пойэсис деятельности, а не тлько госпоствовавших работ, трудов и действий. Философия гонимая, философия воинствующая, философия плененная должна стать средоточием ре-лигии, науки и искусства, фил-не (о) софией. не платонической филостью первого интенца вертикали, в которой предчувствовалась интенсивность. После человекосущества, индивида, индивидуальности, настает время люб-дей, ли-дей, а не лицедеев или имиджевых персонификаторов, лиц-дей, как я-вленности личности, сердцевина которой — ее ликность, беспредельность. От мыщления как корне достаточного основания (Гегель), Воли (Шопенгауэр) Сознания (гуссерль) — к их основе, синтезу и условию осуществления — бытию как деятельности как беспредельного творчства. Мы — урги, в преемство и осуществление гоников геников и геенников; как раньше были теллурги (особенно характерные для Руси)деми-урги (горщечники), драмат-урги, металл-урги, хир-урги и те-урги. Мы им наследуем, поскольку к делу можем прложить наследство как жизнь, а не как мертвое. Мы не должны бояться за себя, мы терминалы, а не маргиналы, способные существовать на границах и разломах существования, где экстенсиональная погоня за существованием дает сбой. Надо осознать глобальное состояние как Новую Архаику, от которой путь — к Новой и последней Классике, классике соответствия человека своей деятельости. В подобных условиях Афины создали союз свободных субъектов, Архэ, хотя и поддались на лидерство, но воплотили го внутри в Античную Классику. не западная или восточная философия, мы не философия полюсов или поля, мы не миф или фетишизм. Мы (Гераклит). Мир есть смерть и патология против эроса и пафоса эрос, существа жизниапротв фетишизма мира и вещей. Мир всегда чей-то, кем-то установлен или заключен на условиях, он не оохватывает людей и вещи, он не включает человека (Гейдеггер), он не обеспечивает жизнь (Гуссерль), он есть результат борьбы, установления и есть падшее и служение падению. Гуссерль всего лишь брал мир в скобки, ми миронически берем его в кавычки. Вся философия была филодоксией о мире и для мира. «Все, что мы видиим, когда бодрствуем, есть смерть» Борьба и вражда, не гония, а а-гония и агония есть мир. Или мертвящий застой и стабильность за чей-то счет. Философы различным образом объясняли и изменяли мир, задача в том, чтобы его преодолеть. Поэтому Теория де-Я-твор-существа, Т (в)оржества верна, ибо она всесильна. Деятельность враждебно противопоставлялась, раздроблялась, пдавлялась, отчуждалась среди людей в мире. На-стало время ее воссединить и о-суть-ществить. Он — единственно интенсиональна, она зенитна и полярна, а не полярность, горизонт и край. Она — закраина. Мы Не поддадимся же на экстенсиональное лидерство, объединимся в свободное интерриториальное и интеррориальное, а также вне фобрральне, индемосичное и Архэ.- объективность, а не потому, что объект. Мы субъективны более. чем субъектность или субъект. Пусть другие рассказывают, показывают и доказывают. Мы — стоим на Своем. Мы то Само, что Собой разумеется. Мы — Самое Само.Мы должны (но не должники) стать архэ-ологами и архэ-текторами на пути к Новой Классике, суть которой соответствие своей деятельности. Мы Стань Собой! Приди в Себя! Всё ре-ально! Само — ре-альнейшее! С-У-(т)ществуешь? Будь! Существовать не обязательно. Быть — обязательно!Виртуальная группа Авангарх.

Поднимат