Орлеан (Orléans), 2012

Режиссер: Виржиль Вернье

Чтобы понять, что происходит в фильме Виржиля Вернье «Орлеан», нужно ответить на вопрос, кому посвящен кадр с памятником в финальном эпизоде. Даже не просто кадр, а скорее титр. Как в немом кино.

Но сперва о сюжете.

Молодая девушка приезжает в Орлеан работать стриптизершей, но прохожим на улице говорит, что танцует джаз. В клубе она знакомится с подругой, просит ее переночевать рядом с ней — снятся кошмары, — а следующим днем, перед работой, они идут гулять и встречают в парке девушку в доспехах, рядом с которой стоит конь. Это — Жанна д’Арк, орлеанская дева; вернее, актриса, которая должна сегодня исполнить роль Жанны на городском празднике. Джоанна (так зовут главную героиню) после какой-то бестолковой сцены в церкви, где ее подруга постоянно беззвучно причмокивает и качает головой, слушая рассказы священника о Жанне д’Арк, приходит поздним вечером на представление уже одна. Вероятно, она прогуливает работу, чтобы увидеть входящую на праздник Жанну — ту самую, но уже на коне. Когда Жанна проходит мимо Джоанны, стоящей за ограждением, Джоанна кричит «Жанна! Жанна!», перелезает через ограждение, чтобы приблизиться к актрисе на коне, но ее аккуратно и быстро хватают и отправляют на место. С опущенной головой она уходит с праздника, который плавно перетекает в рейв.

Потом эта надпись на памятнике: «Она прожила всего 19 лет, и ее прах был развеян по ветру» Ни актриса, ни тем более Джоанна в кадре больше ни появляются. От этого (но еще раньше — от неожиданного крика Джоанны) возникает пронзительное ощущение события, которое скрывается за кадрами фильма Вирджила Вернье. Что-то случилось тем вечером, и поэтому Вернье снимает демонтаж сцены и очередное орлеанское утро слишком буднично. В этом чувствуется даже легкая ирония.

«Орлеан» с самого начала ведет себя как загадочный фестивальный фильм, нарочно притворяющийся репортажем о городском праздник или о рабочем дне стриптизерш или воплощенной байкой — одной из тех, которую рассказывают друг другу работницы клуба. Вот мне приснилось такое, а потом просыпаюсь, а за окном!

Перед глазами постоянно мелькают девушки не модельной внешности в неглиже, а иногда их лицами режиссер буквально тычет в зрителя. Хотя у этого есть своя логика. Открытый взгляд в камеру в фильме встречается трижды. Каждый раз это фронтальный план лица Джоанны. Вернее, первые два точно: сперва ночью — «Останься со мной», затем — на службе в церкви — Джоанна что-то шепчет себе под нос. А какой третий, можно легко догадаться. Для этого можно вспомнить хитроумное мизансценироание в тот момент, когда Сильвия и Джованна встречают актрису в лесу. Сперва они просто стоят где-то там, в глубине, о чем-то болтая. А потом прогуливаются втроем вдоль стены, и именно Джованна, а не Жанна едет верхом на коне. Можно предположить, что между приезжей девочкой и местной актрисой возникает странная связь. Особенно если вспомнить этот ее пронзительный крик на празднике.

Параллель между приехавшей в Орлеан стриптизершей, оставившей парня, который не верил в нее, и французской святой, которой не верили буквально те, кто сегодня ее публично и громко почитают (что очень не нравится свободолюбиво-циничной Сильвии), бросается в глаза слишком сильно. Это связь двух параллельных миров. Фильм открывается историческими планами города и картинами Жанны д’Арк, которые плавно переходят в планы современного Орлеана. Днем — это город, где на одних улицах ссорятся чернокожие подростки, а на других проводят нелепые городские ярмарки. Но история оживает так, словно на выставку Мунка или Ван Гога приходят авторы собственной персоной. Орлеан перестает узнавать себя — так же, как главная героиня.

Именно поэтому кадр-титр памятника становится развязкой сюжета Джоанны: теперь эта фраза посвящена только ей, хотя мы знаем, что ей больше 19-ти и сомневаемся, что ее прах будет развеян по ветру. Может быть, она даже жива, но важно уже не это. Ее как заброшенный дом заняла Жанна д’Арк. Она потянулась к ней словно за благословением, но торжество оказалось забавой — в газетах напишут, что дух Жанны снова явился жителями Орлеан; но все понимают, что это всего лишь розыгрыш. Жанне-Джоанне снова, как пятьсот лет назад, не верят. Джоанна исчезает, потому что ей больше нет места не в провинциальном стрип-клубе, а в таком мире.

Возможно, на вопрос о том, где ее теперь можно встретить, ответит третий фронтальный кадр фильма: кадр крупного плана памятника Жанне д’Арк. Именно на нем выступают красные как кровь заключительные титры фильма.

Больше подобных материалов на канале «Новой Школы Притч» и в телеграм-канале «Озарения А. Елизарова»: подписывайтесь