Когда встречаются три склеротика — их коллективная память способна материализовать недавнюю встречу с динозавром, но обязательно подойдет кто-то четвертый с хорошей памятью и скажет, что динозавры давно вымерли.

В человека превратилась только каждая третья обезьяна, две других превратились в сверх-человека: одна из них Дарвин, другая — Гитлер.

Как бы осмысленно не прожил свой день — все равно ты бессмыслица, если, будучи в нем, не пережил подобный день осмысленный, воплощенный или хотя бы повторенный другим человеком, но в его рукописи.

Человек — исказитель бытия, бытие — исказитель человека, а вместе они порождают бесконечность уродства.

Чтобы свергнуть случай с пьедистала, нужно собрать армию планов, но все равно не получится, ведь планы человечьи, а случай — судьба.

Хочешь обмануть рок, покорись его воле.

Всё спорно, но не надо спорить обо всем.

Человек по Дарвину звучит незавидно.

Путь, уводящий от Пути, мы принимаем за Путь и живем беспутно.

Хочешь мыслить — приходи в кинотеатр к середине фильма и домысливай.

На древе познания все яблоки были с гнильцой, поэтому современная наука, перейдя в науку будущего, из тухлого запашка превратится в зловоние.

Наслаждения превращают душу в душный душок.

Единственно, как можно проверить — кто человек, а кто обезьяна — это накрыть их одним одеялом. Кто будет тянуть одеяло на себя — тот и человек.

Если не получается закрученный сюжет — скрути листок в трубочку и жди вдохновения.

Наслаждения превращают душу в душок, а голову — в горшок.

Стойкость достигается за счет нестойкости, — объяснила неваляшка пьянчуге.

Все, что мы называем историей — это только предыстория, а история начнется завтра, когда мы начнем ее писать.

Волк, изображающий из себя собаку, получит не только кость, но и руку дающего.

Мир стоит на лживом посыле, который уже не возможно заменить фундаментом.

Перетирать нужно всё: что трётся и что не трётся, иначе мир перетрёт тебя самого.

Алхимик никогда не сможет сделать золото из ничего, зато он сможет сделать из ничего какашку?

Ницше убил Бога, Барт убил Автора, а Тубольцев убил Дарвина и спас обезьян.

Нельзя прочитать всего Ницше, а потом не убить в себе человека, убив гадкую вошь, — не додумался Раскольников, а то никогда бы не пошел стучать на себя.

Если ноль в трехмерном измерении не нулее, чем в двумерном, значит все измерения — иллюзия, а ноль — единственная реальность.

Если черта переодеть в ангела, а ангела переодеть в черта, они не узнают друг друга.

Обезьяна стала человеком не думая о последствиях, но с задней мыслью: в надежде, что Дарвин её изнасилует.

То, что ты раскусил подвох, будет очевидно только после того, когда ты своего врага перегрызешь его же вставной челюстью.

Лучше биться головой о стенку, чем идти путем без цели, потому что в первом случае ты тоже достигнешь ничто, но только с дырой в черепе.

Всегда рассуждай о том, в чем не разбираешься, ибо что, если не твое полное непонимание, раздвинет рамки явления до бесконечности?

Куда бы ни шел баран — он всегда идет к мяснику. Сколько бы мясников на разных дорожках его не поджидало с топором, вероятность вскрытия его мясной основы одинакова, абсолютна и неизменна.

Очевидно: белка, раскручивая колесо, выходит в четвертое измерение, но нам туда попасть не дано, ибо мы сами плетёмся по его неподвижному радиусу.

Человеком стала обезьяна, которая очень долго кривлялась, выделывалась, корчилась и скалилась перед зеркалом, пока не вошла в подходящий образ.

Мир в зеркале — это отражение внутреннего мира зеркала.

У каждой души есть человек.

Даже самая красивая женщина всегда интоксикация для мужчины.

Если ты ни перед кем и никогда не снимаешь шляпу — ты гвоздь и тобой забьют очередного Иисуса.

Человек получился существом не обязательным, потому что Дарвин обязывает его быть обезьяной.

— Дарвин не виноват! — это навязчивая идея самого человечества, над которым священник Дарвин просто дурачился.

© Юрий Тубольцев