***

этот шелест состоял из детей

они стояли с гитарами в руках

или сами в руках гитар

непонятно

потому что были одного роста с тем

что играли

этот шелест и эти их губы

вращение диска

вечер

заевшие пижамы

***

марк живший на самом дне большого кратера

никогда не ощущал воющий снаружи ветер

но изо всех сил старался понять

что это такое

заваривая пыльный чай

окунал мизинец в горячую воду

боль накрывала маленькую кожу

непроницаемым куполом

и в этом точечном пространстве беды

марк искал и находил накопленную стараниями клеток дверь

за которой в отчаянный момент открывалась

микроскопическая копия большого кратера

где всё было спокойно и не существовало кипятка

конечно целый марк не мог пройти туда

но он дул на мизинец

приподнимал купол боли тонким прохладным потоком

часть которого проникала и через дверь

в микрократер с микрокопией самого марка посередине

а потом в большом кратере тоже шевелился воздух

приятно развевались волосы

и марк улыбался

***

машинное масло из машинного молока

механик разбил кружку пробуя вдохнуть —

он жил в шестерёнках и мечтал

о белой деревне сверху донизу застроенной

из чистого мяса берёз

чтоб сплошная изба

изба-путешествие

изба-давление

вспомнила кому снилась –

и носом пошла

механик смотрит на ладони:

капли глубокие родные

полные комнат

пахнут железом

зато без единого гвоздя

***

алекс выглядит как мел:

ему прорезалось окно

в нарисованной стене

как всплывающая реклама

в некогда таком реальном интернете

раскрошенное здание

напоило припрятанной тенью

а теперь алекс проснулся и видит себя

прожектором перед облаком радиоактивной пыли

оно висело тут года

о нём говорили что в глубине

странным образом из ниточных сцеплений

образуются мерцающие фигуры

алекс только проснулся, а уже видит сад

и дом растущий из него

прямо как сладкое свекольное дерево из послевоенных сказок

алекс и правда как мел:

бледный во-первых и это ясно

во-вторых нарисовал

а в-третьих разлетается крошкой

и идёт к окну

горящему там

тянет его по чуть-чуть

целует

медленный смерч

|

запах сказок

|

свекольный листопад

***

кошачий нацист, он понял что проиграл

когда из разделённой надвое шерсти

зазвучал уже ворсовый полдень

ковёр нахватавшийся солнца

и целая ночь под ковром

живое, но мёртвое тело

игра за которой игра

тягучие когти и лапа

которой тянуть тяжело

он знал что его не считают

свернулся пугливым клубком

и вёл про цвета дня рожденья

с теплеющим страхом войну

он вышел один из сражения

***

гладкий вкус молока

проходит стрекозий клёкот в его лубяной избушке

в губы сползается шёлк

говорят

тот ангел был порист и каждый чужой ток крови

отдавался в нём голосом

какой бывает в высушенной губке

когда тучей пролетает над ней вода

а ещё отражались кровяные тельца

и их двойники сооружали собственное царство

в бездночках его пор

поэтому теплокровие было запрещено в окрестностях ангела

а друзья его змейные

несли ему пыль одуванчиков

нагревая в подсолнечных ртах

становление плеском

охраной

он и верил что молоко

***

мандариновые черепки

гладкий кафель разлился между ними

это именно то что увидела бы

путешественница во времени

под кафелем этого этажа и кафелем девяти остальных этажей

тянется из мёрзлой земли побег

в центральной клетке — она

это она его устроила

но дом оказался проще прочнее и выше

чем ожидалось

поэтому путь проходит через завтраки и сожаления

всех жильцов высокого дома

когда-то она тоже сидела в комнате

незанятой рукой перебирая воздух

теперь же в побеге у неё много зёрнышек –

нужно правильно выбрать

как они треснут кафель

как останется здесь дом после его сноса

и как побег наконец разовьётся

во взрослое зелёное

ожидание

***

все мониканцы крепко спят

спит война

самостоятельная без участия человека

но отражается силуэтами

внизу

в море охранной ртути

свинцовый сквозняк выбивает из ртути

тёмно-красные сгустки –

заморозятся впрок

пока не обрастут телом

и не примут подвижное агрегатное состояние

пока этого нет –

нет и людей

которые вошли бы в войну

и залили бы её тяжёлой быстротой

свои желейные медленные органы

все мониканцы крепко спят

в спину друг другу дышат

сквозь дробящие их тела

холодные стены тесных домов

враг перекинулся через границу

любящим сном

наблюдательным постом

как соль высохших океанов

перелезает иногда через края кислородных бассейнов

пробирая кожу мелкими сглаженными кристаллами

подбираясь к носу удушливым сухим приливом

силуэты восходят, а за ними — земля

эон флакс не спит и встаёт из своей квартиры

она шевельнулась не так

и острая стена отрезала её окончательно

от остальных мониканцевых спин

эон флакс смотрит в глубокое окно:

побережье подкатилось

холодная галька ползёт

без участия человека

долгими шагами пересыпая поверхность

повторяя рисунок на ртути

далеко впереди

***

во время самого правильного на свете интервью

я спросила сигурни уивер:

"как ты думаешь почему

про эллен рипли не нарисовали полнометражный мультфильм

или хотя бы мультсериал?"

помолчав немного сигурни ответила:

"мне кажется

всем и так было очень грустно

вновь и вновь

отдавать рипли

прянично-серому космосу

а если б ещё и в мультик её закинули –

отчаяние стало бы необратимым

ведь фильмы стараются хоть как-то подражать реальности

пусть под глазурью поющего вакуума

и чёрных сюжетных дыр

а вот — к примеру — мультяшная смерть чаще всего говорит сразу честно:

"я происхожу совсем-совсем не по-настоящему

ну что вы

ну смотрите какие дикие цвета и фигуры"

реальность не подходит к мультфильму

а стоит в сторонке

и зритель оглядывается — вот она вот

здрасьте я здесь совсем ни при чём

а мультик вдруг берёт и становится ближе –

именно за счёт того что нет никакой прослойки между ним и зрителем

остаётся только рамка экрана, но это уже полная фигня

и вот провожаешь ты нарисованную рипли в дремучий хитиновый сон

с ненастоящей тоской

пришедшей оттуда и место ей там

да только это ненастоящее на фоне посторонившейся реальности

становится ярче

и бьёт глухо наотмашь

в самую переносицу"

это интервью — моё любимое

я сама нарисовала самый правильный на свете проигрыватель

только для него

только для этой

карандашной пластинки

закрашенной чёрным маркером

который проступает

зернистыми помехами

на другой стороне бумаги