Рубрика “Смотрю выставку по фотографиям” 

Я люблю и одновременно боюсь смотреть перформансы. Они ставят меня в положение свидетеля чего-то необъяснимого, неподвластного моему желанию контролировать поток входящей визуально-звуковой информации, заставляя смириться с собственным бессилием перед необратимым процессом перформанса. 

Кстати вот 28 ноября 2024 года в пространстве “Граунд Солянка” состоится перформанс, который объединит в себе танец, свет и звуковые инсталляции. А дуэт двух художников — Арсения Никитина и Юлии Баранюк — попробует развить идеи из предыдущих перформансов Юлии Баранюк, таких как «Дай мне свет» и Takismana Light, где взаимодействие с пространством и зрителем расширяется до дуэтного взаимодействия, предлагая новые способы восприятия света и звука.

В связи с этим мне стало любопытно отрефлексировать предыдущие работы перформатичной художницы Юлии Баранюк. Так как Юлия это не исключение из моих перфо-фобий, а скорее триггер, который вынудил меня взять в руки "перо" и продолжить начатую серию текстов, исследующих перформативное искусство. В её перформансах я сталкиваюсь с невыносимой интенсивностью момента, где каждый жест, каждый взгляд — это попытка разорвать привычную мембрану здравого смысла и заглянуть туда, куда обычно смотреть не решаюсь. Этот текст продолжает серию моих онлайн просмотров выставок и последующую рефлексию о телесности и движении, начатую в эссе о "Растительном мышлении" о перформансе Ирины Гулякиной, где я пыталась разобраться с неуловимой границей между физическим и метафизическим, внутренним и внешним, растительным и человеческим, онлайн и оффлайн. Тут важно отметить, что я знакома с практикой Юлии достаточно давно, видела ее работы вживую, поэтому просмотр по фото и видео можно считать относительно объективным в данном случае. 

Юлия Баранюк — московская художница-перформерка, чьи работы балансируют на тонкой грани между Мейерхольдовскими телесно-двигательными практиками и сюрреалистическим постапокалиптическим бредом. Это не просто погружение в миры, где размыты границы между сном и явью, а, скорее, приглашение в лабиринт, где каждый шаг — это неожиданное столкновение с абсурдом и парадоксом. Юлия Баранюк создаёт лиминиальные пространства, где она — тот самый Минотавр. И Тесей здесь не нужен, потому что разгадка не в том, чтобы найти выход, а в том, чтобы окончательно заплутать. Её перформансы — хитросплетения коридоров, где зритель не находит выхода, а встречает новые абсурдные повороты. Здесь она не жертва лабиринта, а его хозяйка, обживающая каждый закоулок своим телом, превращая беспорядочные движения в поэзию хаоса.

Юлия Баранюк совмещает классические балетные связки с элементами буто и единоборств. Однако в её театре абсурда эта гибридизация, на мой взгляд, становится не только инструментом художественного исследования, но и рискованной игрой на грани вычурности: танцевальные фразы, отягощённые избыточной экспрессией и нарочитой ломкой форм, порой оказываются ловушкой самовыражения, где форма подавляет содержание, а искренность заменяется избыточным креном в иронию.

Баранюк работает с разными медиумами в рамках объемного кринжа, от инсталляции и танца до цифровых технологий, создавая самобытные, узнаваемые перформативные миры, где каждый элемент — это самостоятельный персонаж, живущий в сюжете, который невозможно предсказать и пересказать. Её перформансы — это не просто представления, а внезапные мультимедийные опыты, где зритель то невидимый наблюдатель, то активный соучастник происходящего, то напуганный звоном перформативных сковородок неподготовленный прохожий.

Мне нравится рассматривать практики Юлии Баранюк через теоретические работы Ребекки Шнайдер*. Они (Ребекка и Юлия), на мой взгляд, пересекаются в нарочитой театральности и понимании тела как архива и инструмента памяти, способного сохранять и передавать смыслы, которые невозможно уловить вербально. В работах Юлии — от "Анти-Эдема" до "Что тебе снится?", которые я рассмотрю ниже — её тело становится медиатором между личными переживаниями, оккультными практиками и недоумевающими зрителями. Каждое движение, каждый жест, каждая кастрюля воплощает собой скрытую историю, не столько проговариваемую, сколько показываемую через тело, как в текстах Шнайдер, где перформанс рассматривается как "живое архивирование". 

Ребекка Шнайдер утверждает, что телесная память и повторение создают альтернативные формы хранения и передачи знаний, которые выходят за рамки традиционного архивирования. Юлия, в свою очередь, создает перформативные ситуации, где её тело становится живым свидетельством процессов и явлений, которые не могут быть выражены словами или зафиксированы привычными способами. В её работах, как и в концепции Шнайдер, нет чёткой линии между прошлым и настоящим, зритель попадает в пространство, где каждое движение кажется уже виденным неоднократно, тело становится заводским станком, через который штампуются нерассказанные истории и сны из Внутренней Монголии. 

* — Ребекка Шнайдер (Rebecca Schneider) — театровед и перформанс-теоретик, известная своими работами о телесной памяти, архивировании и повторении в перформативных искусствах.

Юлия соединяет в своих работах тонкую иронию и отстраненность, абсурд и эмоциональную глубину. Её работы — это каждый раз попытка выйти за пределы привычного восприятия, раздвинуть рамки нормальности, превратив перформанс в живой и текучий процесс нетипичного взаимодействия с её собственным телом, в первую очередь. Тут еще хотела бы отметить высокий уровень физической подготовки и акробатику Юлии, которые неожиданно выскакивают из-за угла хтонических движений, ошарашивая тем, на что способно художническое тело. Именно в этом парном танце с абсурдным, в стремлении достичь немыслимого, я вижу художественный язык Юлии Баранюк. 

Юлия Баранюк, подобно уставшей Еве из её "Анти-Эдема", обитает в пространстве, где гравитация разума сталкивается с всепоглощающей тягой абсурда. С её перформансами происходит нечто странное: они напоминают магические ритуалы, зафиксированные в дневниках потусторонних путешествий, где каждый жест, каждый звук или взаимодействие — это попытка разорвать ткань реальности и заглянуть по ту сторону сна. 

Проект "Анти-Эдем" — это инсталляция и танец, это хаотический архив остатков человеческого опыта. Обглоданные рёбра Адама и чучело змея — как артефакты утраченного рая, которые Юлия, подобно археологу безнадёжных времён, пытается реконструировать, но обнаруживает лишь пустоту бетонных стен. В этом перформансе много символизма и жёсткости, но ирония в том, что на фоне этой постапокалиптической сцены неожиданно оживает "чувак, вылезающий из гроба" и дети, которые воспринимают трагедию Анти-Эдема как аттракцион. Стоит отметить важность взаимодействия с другими художниками: на перформансе состоялась не запланированная интервенция, заключавшаяся в вылезании из гроба неизвестного автора. И тут возникает догматичная параллель со Страшным Судом, который пугающе близок к Раю и его обитателям. 

"Что тебе снится?" — перформанс-исповедь, в котором художница становится медиумом чужих грёз. Здесь ощущается эхо абсурдистского сна о невозможном: Баранюк, как Фрейд, лишённый сновидений, бережно собирает фрагменты бессознательного зрителей и перекладывает их в танцевальные фразы. Это приглашение в мир, где реальность смещена, а логика подчинена случайности. Эта работа резонирует с подходом перформативной художницы Альфии Шамсутдиновой, которая также создаёт интимное пространство для диалога, но у Юлии это не просто разговор, а археология невидимого. Каждый отрывок танца — это попытка соединить то, что обычно не поддаётся объединению.

Перформанс "light" балансирует между технологической игрой и визуальным шаманством. Здесь звук и свет создают свой собственный мир, в который зритель может буквально погружаться, влияя на происходящее. В этом произведении возникает ощущение, что художница играет с нашей способностью взаимодействовать с реальностью, приглашая нас быть соавторами её иллюзий. Здесь, как в фильмах Дэвида Линча, реальность становится зыбкой, сдвигаясь под натиском звуковых и визуальных эффектов. Взаимодействие с DIY-приборами превращается в нечто почти алхимическое, где энергия света превращается в музыку. Зрители становятся волшебниками, пробуждающими спящие звуки в непонятном танце с тенями.

"Тчк_зкпн (точка закипания)" — это, наверное, самая ироничная работа, в которой абсурд достигает своего апогея. Простота идеи — вода, доведённая почти до кипения, танец, удерживающий в напряжении, ожидание, превращённое в звуковую композицию. Это настоящий вызов времени и логике. Пожалуй, Швейк, застывший в неуверенном ожидании на поле боя, сказал бы, что наблюдать за этим процессом — всё равно что ждать, пока тебе сварят макароны, и даже уснул бы в ожидании. Юлия же в этом перформансе балансирует на грани истощения, отчаянно сопротивляясь инерции своего тела и физическим законам.

Во всех её работах чувствуется какая-то маниакальная тщательность в создании контекста и мелочей, а также неожиданный крен в сторону абсурдного, который разрушает кажущуюся серьёзность происходящего. Эти перформансы словно забавляются с нами, предлагая нам проглотить слишком много добра и зла, как в "Анти-Эдеме", или приглашают на ритуал, который никто не может увидеть целиком, как в "Что тебе снится?".

И, конечно, нельзя не отметить великолепные фотографии Вари Андреевой, документирующие эти эфемерные моменты, будто бы удерживая их за краешек бытия. Без них перформансы Юлии, несмотря на всю их силу, могли бы просто раствориться в потоке времени, как неуловимые фрагменты сна. Эта документация позволяет нам, даже не присутствуя на месте, погружаться в атмосферу её работ и переживать её метафорические миры заново.

Работы Юлии Баранюк — это одновременно и кошмарный аттракцион, и философское исследование пространства за гранью рационального, где каждое взаимодействие со зрителем становится очередным шагом на пути к точке закипания абсурда.

Работы Юлии Баранюк не просто актуальны для московской арт-сцены, они ещё и остро реагируют на политическую атмосферу, в которой каждый жест и каждая эмоция оказываются под пристальным взглядом. В её перформансах читается скрытая напряжённость, как будто в этих телесных лабиринтах мы все ищем выход из общего состояния подавленности и неопределённости. Ироничная игра со зрителем — это, в каком-то смысле, отражение того, как власть манипулирует нашим восприятием реальности, подсовывая нам новые повороты и тупики. В ситуации, где пространство свободы становится всё более ограниченным, её перформансы становятся своего рода «тайными тропами», предлагающими зрителю ощутить собственное беспокойство, но и, возможно, найти в этом хаосе точку опоры — даже если это просто иллюзия.

По уже сложившейся традиции задаю вопросы к картам таро по практике Юлии Баранюк. Делюсь результатом с вами.

Этот расклад раскрывает многослойность творчества Юлии Баранюк и её взаимодействие с темами политической и эмоциональной напряжённости, восприятия реальности и влияния на зрителя. Давай разберём каждую карту в контексте её практики.

1. Какая главная энергия присутствует в её перформансах и как она влияет на зрителей? — Перевёрнутая 3 Кубков

Энергия в её перформансах связана с разобщённостью и отсутствием лёгкости и праздника. В то время как 3 Кубков в прямом положении символизирует единство, общение и радость, перевёрнутая карта указывает на разрушение этих связей. Юлия создаёт атмосферу, в которой зритель чувствует эмоциональную дистанцию и изоляцию. Это, возможно, намеренная игра на контрасте: то, что могло бы принести облегчение и комфорт, становится источником напряжения и чувства отчуждённости.

2. Как её перформансы отражают текущую ситуацию? — Мир

Карта Мир говорит о том, что её работы являются отражением глобальных вопросов и завершённости некоего этапа. Мир также может указывать на всёобъемлющую тему — Юлия стремится охватить не только локальные проблемы, но и более широкие глобальные вопросы. Её искусство представляет собой целостное видение состояния мира, где зритель сталкивается с осознанием завершения или необходимости перехода на новый уровень восприятия.

3. Что зрители могут извлечь для себя из её перформансов, какова трансформация для них? — Перевёрнутая Kingdom Within

Эта карта указывает на внутренний конфликт или отсутствие возможности для глубокой трансформации. Зрители могут ощущать, что через её работы они не получают полного раскрытия или решения своих внутренних вопросов. Перевёрнутая карта может означать, что они сталкиваются с тем, что скрыто внутри, но не могут до конца понять или трансформировать это. В её перформансах есть сила, которая заставляет задуматься, но не всегда приносит ясность.

4. Как искусство Юлии взаимодействует с темой манипуляции реальностью и восприятием? — Луна

Карта Луна идеально подходит для темы манипуляции реальностью. Она символизирует иллюзии, скрытые истины и страхи, и это напрямую связано с тем, как Юлия строит свои работы. Её искусство играет с восприятием, погружает зрителя в мир, где границы реальности размыты, и возникает вопрос: что реально, а что — манипуляция? Луна говорит о том, что её перформансы провоцируют неуверенность и тревожность, заставляя зрителей сомневаться в своих ощущениях и понимании мира.

5. Какие скрытые или глубинные элементы присутствуют в её перформансах, которые остаются не сразу видимыми для зрителей? — Рыцарь Мечей

Скрытые элементы её перформансов связаны с резкими, быстрыми идеями или решениями. Рыцарь Мечей указывает на то, что под поверхностью её работ есть агрессивная или интеллектуально провокационная энергия, которая не всегда сразу очевидна. Её работы могут казаться хаотичными или спонтанными, но за этим скрывается холодный и чёткий посыл, возможно, критика общества или системы.

6. Что является источником напряжённости и подавленности, которые ощущаются в её работах? — Перевёрнутое Колесо Фортуны

Перевёрнутое Колесо Фортуны указывает на чувство застоя, утраты контроля или невозможности выйти из замкнутого круга. Это может быть метафорой для политической или социальной ситуации, в которой Юлия живёт и творит. Её работы транслируют ощущение, что время остановилось, перемены невозможны, и зритель погружается в это чувство цикличной безнадёжности.

7. Какая роль в её практике отведена зрителю, какова динамика их взаимодействия? — 2 Мечей

Зритель в её практике оказывается в положении выбора, но не всегда готов принять решение. 2 Мечей символизирует неясность, необходимость балансировать между двумя крайностями. Юлия заставляет зрителя задуматься, но при этом не даёт ему однозначного ответа. Возможно, зритель оказывается на перепутье, не зная, как реагировать на её искусство, и этот дискомфорт становится частью самого перформанса.

8. Какое будущее ждёт её художественную практику в контексте нынешней обстановки? — Верховная Жрица

Верховная Жрица символизирует мудрость, тайные знания и глубокое понимание. Будущее её практики будет связано с усилением её интуитивного подхода, исследованием скрытых аспектов реальности и углублением работы с эмоциональными и духовными темами. Жрица также указывает на то, что её искусство станет ещё более загадочным, многослойным, и возможно, она будет открывать новые уровни символизма и значений в своих работах.

Вывод:

Юлия Баранюк создаёт перформансы, которые играют с восприятием реальности, вызывая у зрителей чувство подавленности и тревожности. Её искусство связано с глобальными вопросами, при этом оно манипулирует реальностью и погружает зрителя в мир иллюзий и внутреннего поиска. Её будущие работы обещают быть ещё более глубокими и интуитивными, продолжая исследовать сложные эмоциональные и духовные аспекты жизни.