Интервью агента «Космической Межпланетной Федерации» с художницей Ириной Гулякиной и художником Романом Коноваловым на выставке «Где-то между компостом и космопортом». Самоорганизованное сообщество художников и художниц «22». 15.09.2021. «Галерея 22»

Фотографии Романа Коновалова

Агент: 7 сентября 2021 года в 19.00 в «Галерее 22» открылась выставка двух художников — Романа Коновалова и Ирины Гулякиной с загадочным названием «Где-то между компостом и космопортом». Добрый день! Космическая федерация заинтересовалась вашей выставкой, внимательно изучила материалы, предоставленные для широкой аудитории. И сегодня мы рады побеседовать лично с художниками для выяснения некоторых подробностей.

Роман Коновалов: Здравствуйте!

Ирина Гулякина: Здравствуйте!

Агент: Ну что ж, начнем. О чем выставка? Почему ее нужно посетить?

Ирина Гулякина: Выставка «Где-то между компостом и космопортом» — это синтез двух практик: практики Романа Коновалова и моей, Ирины Гулякиной; и синтез двух философских теорий: постгуманизма и космизма. Мы с Ромой учились в высшей школе «Среда обучения» с 2018 по 2020 годы, и в это время нас обоих заинтересовал русский космизм, лекционный материал по которому читала Анастасия Гачева. Рома еще учился в мастерской Арсения Жиляева, у художника, который работает с этой областью знания в своих художественных проектах. Я училась в других практических мастерских, но из теоретических курсов особенно выделяла для себя курсы по русскому космизму и постгуманизму (лекторки — Кати Никитиной).

Роман Коновалов: Мы создали с помощью выставки диалог, отсылки (некоторые из которых спекулятивные) между двумя этими теориями — космизмом и постгуманизмом. Хочется, чтобы зритель задумался, задал себе какие-то вопросы при просмотре выставки. Например, реально ли полететь человеку на другие планеты, что такое Земля для человеческого тела. Мы привязаны телесно к Земле особыми земными условиями: гравитацией, микробиомом кишечника, магнитным полем и другими составляющими, без которых наше тело не может нормально функционировать. То есть мы неотъемлемая, возможно неотрывная часть Земли?

Агент: Мы еще вернемся к этому. Сейчас я бы хотела задать следующий вопрос. Кому адресовано ваше художественное высказывание?

Ирина Гулякина: Широкому кругу зрителей. Но в то же время нам очень хочется создать определенный теоретический дискурс вокруг нашей выставки. Завтра, 16 сентября, мы позвали теоретиков и практиков, работающих с этими теориями на дискуссию: это Катя Никитина, со стороны теории постгуманизма; Евгений Кучинов — он исследователь анархо- и био-космизма; Арсений Жиляев — художник который работает с текстами теоретиков космизма; Анастасия Гачева —  филолог, философ, очень страстно исследующая русский космизм. Нам интересно не только создать художественное высказывание этой выставкой, но и порассуждать о точках пересечения и антагонизме теорий.

Роман Коновалов: В постгуманизме и русском космизме есть вопросы, которые занимаются конечной точкой жизни человека — смертью. Русский космизм от наследия Николая Федорова исследует возможности бессмертия и воскрешения всех живших когда-либо людей. Искусство — это единственная вещь, которая позволяет задерживаться в мире очень надолго, приближаясь к самому бессмертию в виде объектов, которые хранятся в музеях. И постгуманизм, который совершенно противоположно относится к смерти: жизнь — как процесс переработки ресурсов и разложение, и смерть это нормальная, завершающая часть жизненного цикла.

Ирина Гулякина: Все на компост.

Роман Коновалов: Мы рождаемся, живем, умираем, уходим в землю, перерабатываемся. Остается вопрос, конечно, с душой.

Ирина Гулякина: Вот как раз один из вопросов к постгуманизму — где там бог? Где там душа? И этот вопрос нам тоже очень интересен. Возможно, функционирование разума и тела и есть душа, именно в этом соединении тела и разума, где-то между.

Агент: Так, ну что ж, мы вам желаем успешной дискуссии, чтобы все у вас произошло максимально продуктивно.

Роман Коновалов: Еще интересный момент. У нас три комнаты в экспозиции. Одна из комнат создана темной, там настоящая земля на полу, есть видео и флуоресцентная живопись с отсылкой к космосу. Некоторые люди чувствуют себя там закопанными в землю. Мы приглашаем человека очутиться в космосе, а он чувствует, что он оказывается в земле.

Агент: Землю вы рассматриваете с точки зрения структуры, как земля, или как планету?

Ирина Гулякина: По-разному. Я в своих проектах обращаюсь к земле, как к почве, материалу, глине, например. Есть объект, который содержит компост, переработанный из остатков пищи моей семьи. Скорее Земля — как планета, больше относится к высказываниям Ромы. Он размышляет о каких-то других расах или инопланетных существах:  мифология о придуманной расе Формователей.

Агент: Сейчас мы как раз к этому подойдем. Следующий вопрос. Нам известно, что на вашей выставке представлен манифест Формователей. Кто такие Формователи? Что они декларируют?

Роман Коновалов: Формователи — покорители планет дальних галактик. Я начал получать сообщения из будущего, из глиптотеки будущего — это такой музей и его основные экспонаты из камня, из глины, всего что связано с землей, с окаменелостью. Это похоже на геологические находки. На данный момент я еще не задавал вопрос и не знаю ответ, кто такие Формователи, но  это точно потомки Земли, являются ли они чисто людьми в той форме, в которой мы являемся сейчас сами, — неизвестно. Я, как художник, получаю какие-то осколки.

Агент: Какое время у них сейчас?

Роман Коновалов: Я думаю, около 3000 с чем-то год.

Агент: Как они с вами связываются?

Роман Коновалов: Через видения во сне, или за работой. Когда, например, открываю холст или скетчбук, беру инструмент, я представляю, что я подключаюсь к этому будущему. И начинается поток информации. Я ее фиксирую, визуализирую и начинаю исполнять.

Агент: Спасибо. На выставке представлена видео-документация перформанса «Ар-ия». Ирина, расскажите, кто эта героиня?

Ирина Гулякина: Перформанс «Ар-ия» — это фантазия о будущем человеке и вообще о будущем, в котором есть место традиции, ритуалам связи с землей, пониманию других видов. То есть, мы не отрываемся в будущем от земли и традиции, а ее как-то перерабатываем, модифицируем. В этом перформансе очень важный момент — работа с голосом, с языком. Язык тоже трансформирован, он неузнаваем и он достаточно простой. В моих размышлениях о современности есть критический момент того, что человечество старается очень много всего объяснить и описать. А что будет если убрать, упростить этот язык и дать волю больше чувствованию и интуиции, дать волю больше телесным ощущениям. Вот мне будущее представляется именно в таком виде — бОльшего внимания к телу.

Агент: Ирина, подскажите, эта героиня Вы или это какой-то персонаж, образ, прообраз или что-то еще?

Ирина Гулякина: Это не я, потому что когда я…

Роман Коновалов: Это не ты, но на их языке это называется «не я». На самом деле Ирина, когда рассказывает, она как бы «не я» и «я».

Ирина Гулякина: Кто-то делает перформансы, оставаясь в своей роли художника, художницы. Но для меня очень важен переход. Важный момент костюма, — я как-бы одеваю на себя роль будущего человека. И тем самым и происходит перформативная подготовка и трансформация меня из художницы в то существо, которое я задумала.

Агент: Что происходит с героиней? Что мы видим?

Ирина Гулякина: Мы видим, как героиня идет по полю нескошенной травы в серебристом костюме и несет блок глины, она заходит в Галерею, поет или произносит некий речитатив, который не совсем понятен. Язык достаточно простой, это похоже на упражнения перед вокалом или на игры детей в придуманный язык. Происходит хореография с этим куском глины. Героиня начинает интуитивно лепить объекты и обращается еще к подобию солнца, — в пространстве, где происходит перформанс, обязательно должен существовать достаточно яркий прожектор.

Роман Коновалов: Источник света.

Ирина Гулякина: Да, источник света.

Роман Коновалов: Источник света, дающий жизнь.

Ирина Гулякина: Да, очень хорошее замечание. И героиня периодически обращается к этому источнику света и, возможно, у зрителя может сложиться впечатление ритуала, который делается для этого источника света.

Агент: Космическую федерацию еще очень интересует, что это за язык? Откуда вы его знаете?

Ирина Гулякина: Это язык Ия. Я здесь обращалась к практикам био-космистов, которые тоже придумывали свой язык. У них это был язык Ао. И, насколько я знаю, он тоже был достаточно простой, редукционистский. Я в своей интуиции отсылалась как раз к этому языку Ао.

Агент: Вы его придумали?

Ирина Гулякина: Да.

Агент: Ирина, Роман, расскажите, пожалуйста, у вас здесь есть материал — глина. Почему глина? Объясните.

Роман Коновалов: Она работоспособная. Из нее делаются объекты искусства уже тысячи лет. Это материал, который трансформируется, который может отобразить мышление художника. Такая гибкая субстанция, которая становится твердой, проходя через определенный обряд в руках художника.

Ирина Гулякина: Еще этот материал возобновляем. Он уходит в землю, и, потом мы снова его из земли достаем в том же виде. Так может происходить бесчисленное количество раз.

Роман Коновалов: Как сказал Пригов «Мы рождены, чтоб пылью стать».

Агент: Очень приятное замечание. Хорошо, переходим дальше. Ирина, нам известно, что в вашей мастерской на территории вашей квартиры находится несколько бочек с компостом. Как они там оказались? Что думают ваши близкие, родственники о том, что происходит в вашей мастерской?

Ирина Гулякина: Мои близкие не очень рады). Я компостирую остатки пищи моей семьи. Я считаю, что это экологично и, как исследовательница, могу наблюдать за тем, как-то, что не съела моя семья, превращается в почву. И потом вернуть это земле, пропуская этап в десятки или тысячи лет на мусорных полигонах.

Роман Коновалов: Где компост становится ядом в пластиковых пакетах.

Ирина Гулякина: Не может стать никак почвой и просто отравляет нас и нашу планету. Тут есть еще такой момент: я работаю с компостом на выставке. Несколько человек, которые пришли на нашу выставку, заинтересовались процессом компостирования. Я потратила определенное количество времени на исследование: какое же компостирование лучше всего использовать для квартиры в городе. Есть разные варианты, и теперь, могу делиться этой информацией. Посетители выставки тоже начинают компостировать свои органические отходы в квартирах. Идет такая жизне-творческая сила искусства и это не может не радовать.

Агент: Вернемся к Формователям. Расскажите, пожалуйста, что же все-таки декларируют Формователи своим манифестом, который мы можем прочесть на выставке?

Роман Коновалов: Корень слова Формователи — «форм». И слово форма часто употребляется в манифесте — это говорит о том, что эти люди, их цель и их кредо — создавать место для жизни. Они прилетают на безжизненную планету, и могут ее реформировать под жизнь и искусство. Они создатели формы того, где появляется жизнь.

Агент: К чему призывают, если взять тезисом?

Роман Коновалов: К одной новой, живой планете в год.

Агент: Нам известно, что Формователи перемещаются на урах. Все-таки это техногенная цивилизация?

Роман Коновалов: Это био техногенная цивилизация, они нашли и начали скрещивать технологии с живыми организмами. Они перемещаются на биоморфных космических кораблях, которые называются — уры, которые создают культ ур. Уры создателя ур. Поэтому они назвали себя культ ур. Формователи используют уры на дальние расстояния между звездными системами, создают планеты, поддерживают жизнь.

Агент: То есть они попечители определенных явлений, связанных с искусством, или все-таки у них есть другие цели и задачи? 

Роман Коновалов: Искусство у них одна из больших главных задач. Искусство неотъемлемо связано с жизнью. Это и пример жизни, и зеркало жизни, и критика жизни. Искусство — есть все. Через эту призму очень многое делается, поэтому они Формователи.

Агент: Нам известно, что они вам прислали ряд объектов. Как вы считаете, почему такая коллекция собралась? Что они хотят ей сказать?

Роман Коновалов: Я думаю, что это были привычные сигналы. Пока они прислали образец некоего барельефа с двумя Формователями, стоящими с высоко поднятыми руками вверх. Я могу интерпретировать это как приветствие. Также над ними расположены точки, видимо, это звездные созвездия, рядом есть маленький объект с головой человека, возможно, это какой-то робот-киборг. Также они прислали окаменелость космического организма, найденного на одной из планет с названием TOI-132, его принимают за морскую звезду. Может это действительно морское существо, но скорее всего, нет. Вот недавно пришло сообщение в более лучшей форме, это все-таки земноходящее.

Агент: Ну, что ж, продолжим. Ирина, нам известно, что в своем искусстве жизни вы опираетесь на тексты русской мысли начала ХХ века. На какие конкретно и какие идеи рассматриваете в этом проекте?

Ирина Гулякина: Мой интерес к русскому космизму начался с текста Владимира Вернадского «Автотрофность человечества». Он написал небольшую статью в 1925 году — там выразил свою мысль о том, что в будущем, возможно, человеческие тела будут автотрофными, смогут питаться лишь солнечной энергией. Когда я прочитала эту статью, она меня настолько взволновала, что я продолжаю до сих пор работать с темой автотрофности. На выставке можно увидеть инсталляцию, которая называется «Дневники автотрофного человека». Это солярий, на котором представлены некие артефакты, объекты, найденные свидетельства о существовании автотрофных людей. Мы не знаем, жили ли автотрофные люди в будущем или, эта цивилизация существовала в прошлом, но мы находим сейчас, в нашем настоящем, свидетельства о том, что автотрофность человечества возможна. Это идея о возможности перехода человеческих тел к какому-то другому источнику питания, чтобы у людей не было необходимости поглощать других живых существ: животных, растения. Сейчас уже доказано, что растения осуществляют свои когнитивные стратегии, с этой точки зрения — у них присутствуют функции разума. Если долго смотреть в эту бездну, долго думать эту мысль, то возникает, конечно, неловкость — почему человек потребляет другие разумные существа в пищу.

Агент: Ирина, в одном из ваших произведений здесь как раз представлена работа, связанная с мыслями растений, которые каким-то образом прочитали поваренную книгу. Можете подробнее рассказать, что это.

Ирина Гулякина: Одни из артефактов, которые представлены на светящейся ультрафиолетом витрине, — это пьеса, которая написана на смоле. В смоле заключена бумага из растений. Эта пьеса-диалог между семенами, которые едут в растительной утробе и они рассуждают о найденной книге. Эта книга 1932 года о вкусном и здоровом питании. Это культовая книга из СССР, практически у всех семей она была, может быть и сейчас есть, как реликвия прошлого. И эти семена читают книгу, и им совершенно непонятно то, что там написано. Как возможно шинковать, рубить или делать юшку из их собратьев, других растений, плодов, семян. Это такая пьеса-фантазия о разумных семенах, которая рассматривает нашу культуру питания с точки зрения Другого.

Агент: Космической федерации очень интересно, откуда вы получили эту информацию. То есть это ваша фантазия, как автора-художника, или у вас все-таки есть связь с растениями?

Роман Коновалов: Мне кажется, это другой взгляд на нашу жизнь, мы как-бы на самих себя смотрим с позиции Другого, с позиции живого растения.

Ирина Гулякина: Спасибо за комментарий. Это действительно так. Сейчас в современном дискурсе критической теории постгуманизма обсуждается вопрос  о возможности межвидовых связей. Я думаю, она появится только тогда, когда человек перцептивно, телесно и ментально сможет по настоящему трансформироваться в другие существа, но пока это невозможно.

Агент: Коллеги, давайте поговорим о том, какие точки соприкосновения между вами, как авторами? Выставка-дуэт. По каким соображениям вы приняли такое решение?

Ирина Гулякина: Я в начале нашей беседы говорила, что меня, как студентку «Среды обучения» особенно тронули два теоретических курса: по русскому космизму и постгуманизму, поразили точки соприкосновения этих теорий. И в какой-то момент я просто поделилась своими мыслями с Ромой. И Рома тоже заинтересовался. Так все и случилось, началась работа над совместным проектом.

Агент: Коллеги, следующий вопрос космической федерации. Космизм, сценарий будущего, Арсений Жиляев и ваша выставка. В какой связи вы находитесь?

Ирина Гулякина: Мне кажется, тут самые сильные связи.

Роман Коновалов: Арсений приходил на выставку Елены Шмаковой  в «Галерею 22». Выставка-расследование, которая была предоставлена музеем космической федерации. Арсений спросил нас, что будет дальше, и мы рассказали про последующие выставки, в том числе, про нашу. Сказали, что у нас с Ириной будет интересная выставка про землю и про звезды.

Ирина Гулякина: Мы сказали название этой выставки «Где-то между компостом и космопортом».

Агент: Когда появилось это название?

Ирина Гулякина: Когда первый раз мы беседовали, я сказала Роме, что это будет «Где-то между компостом и космопортом». То есть это была какая-то рабочая фраза.

Роман Коновалов: У Арсения есть телеграм-канал «Чернозем и звезды». Это почти то же самое по смыслу, что компост и космопорт и он при встрече это заметил)… Мы сделали это неосознанно, так что да, связь безусловно есть.

Агент: Отлично. Все-таки космизм, сценарий будущего, Арсений Жиляев и ваша выставка. В каких связях вы находитесь?

Ирина Гулякина: Я считаю, что если прослеживать какие-то связи, то они очень четко видны в истории Формователей и истории корабля Тенет.

Агент: Друзья, в это время сейчас параллельно проходит выставка Арсения Жиляева «Будни распознавателей образов» и ваша выставка «Где-то между компостом и космопортом». Если уж мы об этом упомянули, каким образом все это связано? Есть ли эти связи и вообще нужно ли их искать?

Роман Коновалов: Я так понимаю, что корабль Тенет находится где-то между компостом и космопортом. Во-первых, он покинувший Землю, он не может искать дорогу назад и он, покинувший Землю, не может найти порт, к которому можно пришвартоваться. Он застывший вне времени, он где-то в космосе, он ищет путь. Он как раз где-то между.

Ирина Гулякина: Мне кажется, что сценарий будущего, космизм, и ответ в каких связях мы находимся с высказыванием Арсения Жиляева дуален:  с одной стороны, в самых прямых за счет влияния учитель-ученик, с другой стороны, мы рассматриваем и совершенно другую философию на равных позициях. Мне достаточно близка постгуманистическая теория. С этой точки зрения, я и спорю с философией космизма, с ее тезисом бессмертия и воскрешения отцов. Я с чем-то согласна в космизме, с чем-то мое собственное художественное видение находит отклик, а с чем-то наоборот идет в противоречие. Эта выставка не только про поиск синтеза и про поиск точек соприкосновения, но и вскрытие антагонизмов, противоречий. В нашем кураторском тексте, который сейчас висит на стене, последняя фраза: «оставайся между, балансируй и лавируй». Это, наверное, ключевое, что я хотела сказать этим художественным высказыванием, этой выставкой. Мы не останавливаемся ни на одной из теорий и рассматриваем их с разных точек зрения, в том числе, с критической точки зрения. Мы скорее балансируем, лавируем, пытаемся не очаровываться и не идеализировать. И мне кажется, что это самое естественное положение для человека, не только для корабля Тенет.

Роман Коновалов: Мы всегда где-то между, между идеей, между материей. Человек никогда не находится в одном состоянии. Все зависит от наблюдателя. А еще можем развить вот какую историю. Если Арсений будет продолжать говорить о том, что бессмертие нужно — это хорошо. Есть другой отряд, другой лагерь, который будет говорить о том, что бессмертие несет некое зло. Это как бы такая состыковка, которая предлагает дискурс или борьбу. Или можно развить другую фантазию, обратившись к одному из прошлых проектов Арсения, с отсылкой к Циолковскому, когда Земля — это уже космический корабль и он уже путешествует по космосу. И вот представьте, что мы с нашим проектом, с Ириной Гулякиной, находимся уже на Альфа-центавре, у нас тут Формователи, новая жизнь. И вдруг причаливает Земля и говорит «Здравствуйте, мы музей. Вы все от нас, ребят. Музей пришел к вам. Можно вклиниться в вашу систему? На каком расстоянии стать от планет, чтобы было хорошо и Земле, чтобы солнце всех обогревало?». Получается это положительная история и мы в космическом масштабе можем передвигать планеты, двигаться на них, летать. Атом — это пустота. Космос — это пустота. Атомы, как солнце и планеты, находятся на своих орбитах, это вторжение малого в большое. Мы все живем в плотности и пустоте одновременно. Просто представьте себе это. Обалдеть.

Агент: Это прекрасно. Коллеги, последний вопрос. Что же все-таки находится между компостом и космопортом?

Роман Коновалов: Человек.

Ирина Гулякина: Все, что угодно.

Роман Коновалов: Мысль.

Ирина Гулякина: Выставка.

Агент: Соберемся и перейдем к словарю терминов. Автотрофность что это?

Ирина Гулякина: Автотрофность — это другой способ питания. Это способ питания, который не убивает другие живые существа. Альтернатива.

Агент: Космофутуризм?

Роман Коновалов: Это когда мы через будущее, связанное с космосом, можем посмотреть на наше настоящее.

Агент: Язык Ия?

Роман Коновалов: Я бы сказал язык о земле и человеке. Представьте, Ар — это земля, Ия — это тот человек, который обрабатывает землю, поющий оду земле.

Агент: Ирина, ваша версия.

Ирина Гулякина: Пусть будет так. Поющий оду земле.

Агент: Отлично. Космизм?

Ирина Гулякина: Философия.

Агент: Компост?

Роман Коновалов: Это наши предки.

Ирина Гулякина: Это всё мы. Мы есть компост.

Агент: Формователи?

Роман Коновалов: Это оторвавшиеся от компоста. Кусок земли, который формируется в новую землю.

Агент: Мы благодарны вам от лица космической федерации за это прекрасное интервью. Что вы думаете о космической федерации?

Роман Коновалов: Во-первых, она существует. Несмотря на всю заявленность и спекулятивность, есть резиденты настоящие, которые рассказывают о материальном.

Ирина Гулякина: И материальной ее делают как раз резиденты.

Роман Коновалов: Мы свидетели существования космической федерации.

Агент: Спасибо.