Create post
Society and Politics

Четыре препятствия: гонзо-заметка о питании завтрашнего дня

Valentina Evtuhina
Ivanna Yakovenko
Сергей Казаков

Нам неизвестно будущее, но мы грезим, планируем и конструируем его. Какой нам представляется еда будущего уже сегодня? И какие трудности и вызовы нам сулят развитие технологий и перенаселение? Этим вопросам посвящено данное эссе, продолжающее цикл текстов о питании.

Эпиграф: «Кинозвезды, драгоценности…
А что вы будете кушать зимой?
Пуговицы от штанов?»
(м/ф «Муми-тролль и другие»)


Будущее практически непредсказуемо. Возможно, там на горизонте грядущего —мир, свалившийся в мировую войну или планетарная катастрофа, окончившаяся многолетней зимой, а может и исчезновением всей биосферы. Однако, когда говорят о будущем, обычно воображают продолжающийся рост городов, технологий и информатизации. Компьютеры и виртуальная реальность, сильная и слабая версия искусственного интеллекта, телесная аугментация и биомиметика, информационный контроль и генная инженерия, колонизация планет и доступный космос — на все эти темы желающих рассуждать хоть отбавляй. Один только секс будущего будоражит и обывателей, и гуманитариев, и технарей. Но как только речь заходит о том, что будут есть люди, как одеваться, где жить, то в треде остаются только художники, дизайнеры и еще немного думающих инженеров-технологов. Словно это какая-то не значимая мелочь или нечто неизменное вовек.

На мой же взгляд еда — это ключевой элемент. И для технологий будущего, и для теории, и для творческих фантазий. Все–таки поразительно мало о еде будущего сказано фантастами и футурологами. Даже киберпанкам и посткиберпанкам в большинстве случаев я бы поставил неуд. Скромные вариации на тему гидропоники и генных модификаций — это очень мало для второго десятилетия XXI века. Я же думаю, что если ты как автор не знаешь, что ест твой герой, то ты понятия не имеешь о том, каков он и почему действует так или иначе. Импотенция воображения и нехватка утопий — ничуть не менее опасная тенденция, чем пресловутая экология. Ведь многие изобретения начинаются с нереалистичных мечтаний и идей.

Футурологи предпочитают рисовать картины расширения возможностей, но что если в будущем нас ждут радикальные ограничения?
Футурологи предпочитают рисовать картины расширения возможностей, но что если в будущем нас ждут радикальные ограничения?

Меж тем с сохранением нынешних тенденций к 2050 году спрос на еду удвоится, а уже сейчас 30% жителей планеты недоедают. Через 30 лет сложнее всего дела будут обстоять с мясом (под его производство уже загружено 70% сельхозугодий), рыбой (океаны наполовину превращены в биологические пустыни) и питьевой водой. И, кстати, из–за проблем с экологией возможно через пол-столетия люди попросту забудут, что такое мёд, кофе, шоколад или виноград. Эти факты уже начинают тревожить горожан развитых стран: обречены ли мы на вегетарианство и воду, полученную из канализации, или технологии спасут нас от неудобств, вызванных сменой пищевых привычек?

Золотой рис, содержащий витамин А
Золотой рис, содержащий витамин А

Рационализация затрат как минимум приведет к изменению нашего рациона. В него с большим успехом попадут многолетние зерновые и выносливые культуры (например, просо, полба, киноа), генномодифицированные овощи (например, картофель устойчивый к фитофторе), виды мяса, рыбы и морепродуктов, наиболее удобные огромным фермокомплексам (наподобие замкнутых биосистем Aqua-spark, которые используют одну и ту же воду для выращивания рыбы и фруктов/овощей).

Однако в этой гонзо-заметке я хотел бы поговорить не только и не столько о том, чем именно способно прокормиться человечество (это вопрос к ученым и практикам), но прежде всего о том, какие варианты сулит нам будущее и как они отразятся на людях и культуре. Это будет не столько серьезный анализ, сколько фантазии, правда, фантазии, опирающиеся на уже существующие концепты и технологии. Я уверен в том, что не хлебом единым сыт человек, а в приложении к теме еды это значит, люди ищут в пище не только полезные элементы и нутриенты, но еще и наслаждение — вкус, времяпрепровождение, идентификацию. Еда меняет и определяет нас — не только через состав, но и через ритуал и смысл.

Западная культура всегда была довольно бедна осмыслением связи питания с судьбой личности. Но когда мегаполисы будущего сделают многие естественные удовольствия (вроде чистого воздуха, свободного пространства и солнечного света) — роскошью, то горожане поневоле научатся быть изобретательными в науке удовольствий. И на этом пути придется преодолевать определенные препятствия. Я в данном тексте выделил четыре.

***

Откуда вообще эта идея сделать из еды порошок? Не отсылка ли это к «волшебному порошку» из сказок?
Откуда вообще эта идея сделать из еды порошок? Не отсылка ли это к «волшебному порошку» из сказок?

Первое — это вопросы этики. Современная культура очень чувствительна к теме страдания , в т.ч. все большую актуальность приобретают права животных. Придется либо приспосабливаться, либо пытаться обернуть существующие тенденции вспять. В поисках источников питания, а значит и обогащения (более 9 миллиардов ртов — это лакомый кусок мирового рынка) корпорации могут пойти на многое. В связи с этим, естественно, появятся новые фобии и мифы о том, чем нас кормят. В переработку, ради воды, белков и минералов, пойдет абсолютно всё. Вы даже себе не представляете из чего можно делать питательные вещества. Истории про зеленый сойлент где-то воплотятся в явь (впрочем, один умелец уже назвал свое изобретение — порошковую еду — Soylent). Потом после скандала всё подрегулируют на уровне законодательства: на продуктах появятся новые маркировки «сделано без использования мертвых людей», «фекалии-free», «гарантированное ГМО 3.0», «при создании употреблялась только натуральная нефть» и т.п. Это, конечно, в тех частях мира, где закон еще будет работать.

Впрочем, не стоит забывать, что люди любят роскошь, а потому часть населения еще очень долго не откажется от мяса. И даже найдут способы обойти вопросы этики, как например, в предложении Андре Форда. Его проект предполагает выращивание мясных животных без коры головного мозга, словно в «Матрице». Усилия экологов и вегетарианцев тоже не пройдут даром: широкое использование могут получить разные эрзацы — например, яйца растительного происхождения, сделанные из сорго и гороха, соевое молоко, сыр без сычуга, а также съедобные упаковки (наподобие проекта WikiCell).

Проект Андре Форда. Пока проект.
Проект Андре Форда. Пока проект.

***

Первый образец сultured beef
Первый образец сultured beef

Вторым препятствием, как несложно догадаться, станет брезгливость. Её волей-неволей придется преодолеть. Дело в том, что наиболее приоритетные источники съедобной пищи на ближайшие 50-100 лет — это вовсе не синтезированные стейки (из сердечной мышцы, стоимостью 11$), хотя развитие этой технологии обнадеживает мясоедов. Это не еда, напечатанная на 3D-принтере, и не генномодифицированные продукты (помидоры со вкусом ягод, «золотой рис», устойчивые к морозам и вредителям культуры). Будущее за насекомыми, грибами, специфическими растениями и животными, вроде водорослей, медуз и некоторых ракообразных. Весь вопрос лишь в том, будут они употребляться напрямую или косвенно, становясь материалом для переработки или кормом для скота. Причина такого поворота в питании очевидна: они просты в разведении и воспроизводстве, быстро растут, эффективно преобразуют корм в полезную массу, т.к. в отличие от теплокровного скота не тратят энергию на обогрев тела.

Цикады. Говорят, на вкус как спаржа
Цикады. Говорят, на вкус как спаржа

Главные кандидаты на появление в меню: кузнечики, крупные муравьи и термиты, гусеницы и личинки (например, крупных ос, ночных бабочек Gonimbrasia belina, пальмового долгоносика и др.), водяные клопы, мучные черви. Все эти продукты постепенно входят в рационы и кулинарные книги западных людей (а в азиатском регионе многое уже привычно), потому что это неизбежно. Кстати, уже существуют первые намётки того, как помочь людям преодолеть гадливые ощущения в отношении инсектов. Например, выращивать их самостоятельно, как это предлагает концепт настольной фермы для насекомых Катарины Унгер. Ведь свой опарыш ближе к телу, точнее, желудку.

Однако возможен и другой сценарий. В 30-50е гг. ХХ века уже наблюдался интересный культурный сдвиг на почве футуризма: в те годы мода резко качнулась в сторону искусственного, синтезированного, индустриального. К 50-м годам глубокая промышленная обработка пищи стала массовой: люди предпочитали гомогенизированную массу из консервной банки или тюбика, нежели свежие продукты с грядки. Возможно на каком-то витке истории XXI века в моду вновь войдет ретрофутуризм, а с ним пюреподобная еда в пластиковых тубах.

Farm 432
Farm 432

Этот ход не лишен рациональности: в ряде случаев, если вы не можете придать хороший внешний вид пище, лучше вообще исключить визуальные впечатления (или перенести внимание на другой источник — красивую картинку на упаковке, экран гаджета). Многими экспериментами было доказано, что визуальные впечатления и ассоциации от еды могут серьезно повлиять на общий эффект — например, необычный цвет привычной и вкусной пищи многих заставляет терять аппетит, ощущать несуществующие неприятные привкусы или даже приводит к несварению. Так что еда в тюбике будет вкусной и невидимой, а также удобной. А вот с экологическим моментом упаковки нужно будет что-то придумать, например, сделать тюбик из съедобных или биоразлагаемых материалов.

***

Прототип пищевого принтера
Прототип пищевого принтера

Третьим препятствием станет, как мне кажется, резкое падение разнообразия пищи в связи с высоким спросом на нее и ростом транспортных издержек (даже в рамках одного разросшегося и сложно структурированного города). Решение этой проблемы подсказывает выше упомянутый ретрофутуризм. При необходимости культура возводит обман и иллюзию в достоинство и необходимость, а наука и техника помогают. Парадигмой такого подхода станет всем известный опыт: когда нужно съесть крайне неприятное лекарство, его маскируют чем-то вкусным. В питании будущего вполне возможно в качестве маскировки будет использоваться дополненная реальность: голограмма, наложенная на еду; специально подобранные звук и запах (разные тональности и запахи могут значительно усиливать ощущения вкуса, ASMR-эффекты могут отвлечь от ненужных ощущений и дум); возможно даже легкие наркотики. Может быть в кои-то веки технологии родят новые извращения (например, кто-то будет поедать синтезированный шоколад под музыку для горького/острого). В принципе для этой задачи порой годятся и слова: например, красиво назвав клубничный краситель, как-нибудь «бургундский пурпур» или «флёр де руж» — мы можем повысить аппетит некоторым потребителям. Проблема лишь в том, что слова уже слишком затерты рекламой.

Еще один прототип пищевого принтера
Еще один прототип пищевого принтера

Ну или нас ждет технология в духе «раскрась сам», которая особенно вероятна при колонизации недоступных мест на Земле и ближнего космоса. Представьте себе, что вы покупаете типовые наборы: бутыли с водой (обогащенной минералами и витаминами) и стандарт-пакеты (с протеиново-углеводным брикетом), а затем «готовите» их, придавая им вкус на свой выбор. Технология coloring food скорее всего будет представлять собой компактный автоклав, который в течении нескольких десятков минут пропитывает вашу еду заданным вкусом. Из одного и того же брикета вы сможете сделать и куриный паштет, и шоколадный мусс, и овощное рагу. Само собой, вкусовые наборы будут различаться по цене, качеству и натуральности. Каждый станет в каком-то смысле бартендером, создающим традиционные и оригинальные коктейли вкусов.

Стоит помнить, что сегодня наука еще очень мало знает о том, что и как можно делать с едой. Звучит странно, но мы знаем о реакциях, протекающих на Солнце, больше, чем о сложных процессах, происходящих при варке, пассеровании, запекании, бланшировании и выпечке продуктов. А уж в области запахов наука только делает первые шаги: не известен даже механизм, благодаря которому малейшая модификация структуры молекулы превращается для нас из отвратительного миазма в привлекательный аромат. Причем, синтез ароматов — тоже крайне сложная задача, потому что реальные запахи состоят из сотен и тысяч компонентов (например, запах свежеиспеченного хлеба — это около двухсот видов спиртов, кетонов, эфиров, альдегидов и карбоновых кислот, а аромат кофе — больше тысячи элементов). Однако вполне возможно, что химии и психологии придется изощряться в технологиях обмана вкуса.

***

EasyGreen Microfarm
EasyGreen Microfarm

Четвертое препятствие я бы обозначил как переосмысление места еды и собственной идентификации. Питание — все–таки одна из наиболее консервативных составляющих и культуры, и личности (что легко подтвердят своим опытом многие путешественники). Суть проблемы в том, что одним из вероятных сценариев будущего будет оптимизация использования городских пространств, которая приведет к широкому распространению небольших ферм — на работе и дома. Это своего рода обратная джентрификация, превращение большей части населения из «джентри» в «йоменов», мелких самостоятельных земледельцев. Йоменификация населения приведет к тому, что горожане больше не будут питать иллюзий на тему, откуда берется пища в магазине. Города покроются многоуровневыми фермами, перемежающимися с офисными этажами, а в квартирах появятся портативные устройства экономной аэропоники (наподобие EasyGreen Microfarm).

Кто-то найдет успокаивающей необходимость заботиться о своем маленьком урожае, но большинство передоверят программам слежение за ростом и потребностями в удобрениях. Программу будут слать уведомления прямо на смартфон или сетчатку глаза. При таком подходе определенная часть мусора тоже пойдет на удобрения.

И возможно, когда большая часть населения будет так или иначе заниматься производством пищи, слова Маршала Маклюэна о глобальной цифровой деревне заиграют новыми смыслами. Ведь если каждый вновь хотя бы немного крестьянин, то это скажется на массовом сознании не меньше, чем интернет. Собственно, здесь мы и подходим к сути препятствия: схожая пища, схожие практики обострят запрос на отличия. Я сомневаюсь, что западный человек внезапно преодолеет стремление быть оригинальным, скорее он выдумает что-то, что позволит выстраивать свою идентичность — если не через то, что он потребляет, то через то, как он это делает.

Le Whaf
Le Whaf

В самом деле, если в будущем мы обречены на стандпакет витаминов, минералов, белков, жиров и углеводов, неизвестного происхождения, то это еще не значит, что мы не можем выбирать и изобретать способы наслаждаться едой или питать свое тело. Уже сегодня существуют концепты и рабочие технологии, позволяющие разные способы доставки: через питательный пластырь, через небулайзер — в форме съедобного тумана (аппарат Le Whaf), или даже с установкой в тело резервуара, содержащего питающий коктейль на несколько дней, с оптимальным впрыском по необходимости. Кто знает, может однажды классический способ есть — через рот — станет чертовски немодным?

Вообще очень сложно предугадать социальные и психологические последствия новых пищевых практик. Возможно, что общество резко разделится на тех, кто ест ради удовольствия и тех, кто ест, чтобы жить (фактически не ест, а только питает тело, почти не думая о еде как еде). Вкусное будет дорогим, а возможно и неполезным, но у элиты будут деньги на медицину. А может стандартизация питания приведет к большему равенству, в котором смогут выделяться лишь тонко чувствующие эстеты, способные намешать себе мега-коктейль из того, что есть. В ХХ веке богатый перестал быть толстым, возможно к середине-концу XXI века признаком богатства внезапно станут проблемы с пищеварением. Хотя возможно и наоборот, несбалансированость диет сделает бедного носителем пелагры, цинги и новых болезней.

Кстати, даже если питание через рот с помощью языка и зубов уйдет на второй план, то это не только не отменит оральных влечений (как-то сформированных в детстве), но может и обострить их. Как следствие в культуре будет еще больше внимания к области рта: пирсинг, татуировка языка, губ и зубов, художественные импланты зубов или даже растительности вокруг рта, и думаю, кроме привычных субститутов — сигарета, вейп, карандаш и т.п. в моду войдут соски. Я не шучу, самые натуральные соски для взрослых, как олдскульные из природных материалов, так и умные киберсоски.

Вообще, стоит отметить, что уже сегодня у новых поколений существуют значительные проблемы с образом тела и телесным опытом. Один из ярких феноменов этого — психологическое расщепление, при котором человек пытается построить эстетический эрзац, образ плохой и хорошей пищи. Сегодня он хорошо заметен в рекламе и фуд-порно (а также в росте случаев анорексии), а в будущем вполне возможно приведет к еще более странным практикам и проблемам. Это может выглядеть как неукоснительный компульсивный позыв или обсессивный ритуал: только жидкая еда, только маленькие порции, только переработанное или напротив нетронутое, только с сильным запахом/без запаха и т.д. и т.п.

Суждено ли нам всем стать фермерами?
Суждено ли нам всем стать фермерами?
Ну что, не пропало желание заморить червячка?
Ну что, не пропало желание заморить червячка?

Как я уже писал, еда — амбивалентный феномен, она может нести как удовольствие, общение, успокоение или чувство бодрости, так и напротив — боли, тяжесть, усталость и бессилие, изоляцию или неодобрение от других. Негативные ощущения не только повышают уровень тревоги, но и актуализируют вопросы идентичности (кто я?). Не в силах принять и адекватно символизировать эту амбивалентность, такой субъект попросту придумывает две «еды» — одна «хорошая» (она желанна уже потому, что представляется своего рода беспроблемным партнером), другая «плохая» (маркер того, что в ней плохо — возникает либо биографически, либо заимствуется из дискурса). Поэтому проблемы с символизацией пищи рано или поздно превращаются в ту или иную форму бегства. Все мечтают о мире, в котором неизвестны гастрит, ожирение, стесненность во времени и средствах, недоступность качественной пищи/воды, даже банальное отсутствие аппетита. В реальном мире, еда — всегда компромисс. И возможно, это учит нас очень многому, как, впрочем, и ограничения, ведь они разжигают аппетиты.

_________________________________________________

Город будущего скорее всего будет богат возможностями утолить свой голод, но не факт, что это коснется всех, а не только новых патрициев. Увы, новые технологии редко приносят равенство, гораздо чаще порождая охлос, требующий своих хлеба и зрелищ. И неизвестно пока, насколько пресен окажется сей хлеб. Однако уже сегодня можно думать и учиться искусству питания, которое включает не только набор белков-жиров-и-углеводов, но также оформление застолья, как эстетическое, так и смысловое. Даже бедный может быть стильным и довольным своим бытием.

Кстати, данный текст был также своего рода тестом: если при прочтении вы не испытали позывов к тошноте, то скорее всего вы готовы к пище завтрашнего дня.

Это шутка. Или нет?

Просто порой я замечаю, что футуристическая и экологическая риторика слишком часто провоцируют панику и отвращение к миру, но мне бы хотелось скорее развеселить читателя этим текстом, чем напугать. Там, где на место драмы, приходит комедия, еще можно пожить и понаслаждаться.

Чего я желаю и нам, и людям будущего.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Valentina Evtuhina
Ivanna Yakovenko
Сергей Казаков

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About