В качестве эпиграфа:

Рискуя показаться смешным, хотел бы сказать, что истинным революционером движет великая любовь. Невозможно себе представить настоящего революционера, не испытывающего этого чувства. Вероятно, в этом и состоит великая внутренняя драма каждого руководителя. Он должен совмещать духовную страсть и холодный ум, принимать мучительные решения, не дрогнув ни одним мускулом.

Эрнесто Че Гевара

«Капитан Фантастик» — вторая режиссерская работа актера Мэтта Росса. Краткого синопсиса и одного кадра с фестиваля Сандэнс мне хватило, чтобы запомнить это название и при первой же возможности посмотреть. И я не был разочарован в своих ожиданиях. Особенно благодаря отличной актерской работе Вигго Мортенсена, хотя и детский состав был просто очарователен. После теплого приема на фестивале независимого кино, лента получила приз в Каннах за режиссуру (в программе «Особый взгляд»). Из сочетания романа воспитания и роуд-муви получилась семейная драма с элементами комедии (местами гротескной и даже скандальной). Эту историю можно было бы окрестить множеством эпитетов: трогательная, искренняя, милая, но я назову её умной, ведь она не так проста, как кажется.

Сюжет фильма таков: главный герой по имени Бен Кэш воспитывает шестерых детей в отрыве от цивилизации и технологий. Вместе с женой Лесли они когда-то решили вырастить свободных и умных людей, живущих в гармонии с природой и собой. Бен и его жена — интеллектуалы, придерживающиеся левых и анархистских взглядов (кроме того Лесли еще и буддистка). Видимо поэтому свой день дети начинают с жестких тренировок и охоты, а заканчивают чтением научной/художественной литературы, философскими диспутами и музыкальными импровизациями. В этой идиллии есть лишь одна загвоздка: жена Бена много лет страдает от хронической депрессии (или точнее у нее биполярное аффективное расстройство с маниакально-депрессивными эпизодами), из–за которой она подолгу находится в клиниках, а в итоге и кончает с собой. Ее смерть и похороны оказываются тем катализатором, который выталкивает всю семью в реальный мир, провоцируя драматический конфликт. Ведь как известно очень многие идеи и теории работают лишь в определенных (часто искусственных) условиях.

Воспитательная система Бена во многом эклектична, и более того, для многих возмутительна. В фильме много моментов, рассчитанных на то, чтобы задеть — и сторонников политкорректности, и сюсюкающих оберегателей детства, и верующих консерваторов, и наивных леваков. Так, например, сама идея жить в дикой природе явно заимствована у современных анархо-примитивистов (вроде Ферала Фавна и Джона Зерзана), но одновременно с этим дети читают книги по квантовой физике и вместо Рождества справляют день Ноама Хомского (современный философ, анархо-синдикалист, резко критикующий примитивистов). Но гораздо более серьезное противоречие обнаруживается в том, что несмотря на свои умения и знания о мире, эти дети ничего толком не знают о том, как в нем реально живут.

И кажется, что в этом и заключается мораль истории. Многие рецензенты именно так и посчитали, что «Капитан Фантастик» — это ироничная притча о том, что ницшеанцы и анархисты никогда не выдерживают встречи с реальностью. Что любые радикальные педагогические эксперименты и утопические программы преобразования натыкаются на рифы случайности и иррациональности человеческой природы. Так было бы если бы не одно «но»: это еще и история о любви и мужестве.

Название фильма явно отсылает к теме супергероев, популярных в Америке. Некоторое отождествление персонажа Вигго Мортенсена с героями комиксов — это лишь в малой степени авторская ирония. В своем упорстве следовать принципам, в силе любви и мужестве он действительно похож на обладателей суперспособностей. Само именование «Капитан Фантастик» по всей видимости указывает на таких героев комиксов как Капитан Америка, Мистер Фантастик и Шазам (он же Капитан Марвел). Бен — это не просто отец, который растит шестерых детей, что уже немалый подвиг. Бен настолько влюблен и предан своей жене, что в какой-то момент начинает воплощать в реальность ее маниакальную бредовую фантазию (о детях, выросших «королями-философами»). Странно, что многие этого не заметили: наш герой — вовсе не пресловутый идеалист, решивший подстроить реальность под свои рассуждения «от головы». И тем более не отец-тиран, жаждущий полной власти над детьми в выдуманном мирке. Он делает это ради нее, но просто в какой-то момент ему остается только это: держаться за эту реальность, несмотря на то, что даже у жены она вызывала сомнения (видимо в депрессивной стадии или в краткие эпизоды просветлений в сознании).

Любовь и мужество позволяют ему создать не только особый мирок для всей семьи, но и вырастить детей думающими и искренне чувствующими. Но мужество и любовь в какой-то момент заставляют его отказаться от детей, ради их блага. В каком-то смысле каждый отец должен символически пройти через подобное, ведь без краха веры во всесилие родителей дети не смогут отделиться от них.

Однако, чтобы это понять ему и его детям придется пройти определенный путь. В том числе столкнуться с миром, в котором декларируемое порой резко отличается от действительности. В фильме не даром упоминается Билль о правах: основные права и поправки к биллю едва ли не буквально отражены в сюжете: свобода выбирать религию (1ая поправка), право на оружие (2ая поправка), возможность воспитывать своих детей так, как считаешь нужным (1ая, а также 9ая и 10ая поправки). Воспитательная система Бена — это во многом отражение подлинно американских идей и ценностей. Он сам стал для своих детей супергероем, поэтому они не нуждаются в героях комиксов, чтобы на них проецировать свои ожидания в адрес отцов. В этом смысле образованный человек, верный своим принципам и живущий без постоянных компромиссов с совестью, представляется гораздо большей фантастикой, чем все вместе взятые фильмы по комиксам DC и Марвел. И, конечно же, он выглядит большим американцем, чем те, кого высмеивает.

Радикализм Бена вызывает двойственные ощущения, порой кажется, что он (и ему подобные) изрядно сгустил краски. Эта мысль искусно внедряется самим построением фильма: в нем вообще нет антагонистов, да и мир оказывается скорее приветлив, нежели жесток. Мир суров только в случайности (болезнь матери, травма одной из дочерей), которой подвержены все в равной степени. Режиссер также несколько раз повторяет комический прием, когда дети возвращают отцу его высказывания с резкими формулировками против чего-то или кого-то.

Однако по большому счету в чем оказался не прав главный герой в оценке общества? Люди в США действительно в большинстве своем толстые и питаются нездоровой пищей. Даже доброжелательный полисмен вызывает у свободного человека напряжение своим излишне навязчивым присутствием (причем мы говорим об Америке, где полиция довольно придирчива, может расспрашивать или требовать от вас очень многое, т.к. за любой отказ содействовать имеют полное право в наручниках увезти вас в участок). Гостеприимные родственники на поверку оказываются не самыми блестящими родителями, которые, зато лихо раздают педагогические советы и считают, что знают лучше в чем состоит благо других. Или движимый мыслями о благе детей и благопристойности отец Лесли ведет себя как шантажист, сводящий счеты с Беном (причем за то, в чем сложно его винить).

Несмотря на свою правоту, главный герой все–таки обнаруживает изъян в своей системе. В чем же состояла эта «прекрасная ошибка»? Скажу сразу: я не согласен с теми, кто обвиняет его в радикализме и самомнении — мол, переборщил с требованиями, условиями или ожиданиями. В искусстве есть много примеров того, как человек оказывается не способен принять несовершенство мира или вовремя свернуть/отказаться от выбранного пути (часто именно из–за гордыни и самомнения), но «Капитан Фантастик» — немного о другом. Как я уже отмечал, желание Бена — это желание другого, желание его жены. Но даже в этом ракурсе я бы не стал сводить всё только к личным неосознанным мотивам. В конце концов ему действительно удалось вырастить детей, которым можно смело рассказывать любую правду и дарить оружие (что шокирует некоторых зрителей, привыкших к совсем другим детям). На мой взгляд эта ошибка системная или можно сказать философская.

Дело в том, что маленькая первобытная утопия Кэшей в северных лесах — это средоточие тех благ и позитивных ценностей, которые видит в мире главный герой. Иными словами, он, будучи действительно умным человеком, произвел очень качественный отбор, пустив в мир детей только то, что считает поистине важным. Туда допущено то, что учит знаниям, ответственности, выживанию, внутренней свободе и радости бытия. Проблема такого подхода только в одном: без негативности все это лишено подлинной сути. Негативность, врывающаяся со смертью матери, как ни странно не столько пугает, сколько притягивает их всех. Ведь в ней есть то, чего им не хватает; и как думающие люди они понимают, ну или хотя бы смутно ощущают это. Этих милых и в то же время серьезных детей нельзя назвать жертвами, но им действительно не хватает адаптации — понятой как осуществление возможностей, а не как безоговорочное приспособление. Кстати, главный бунтарь среди детей — это мальчик, который услышал когда-то сомнения матери. Благодаря ему, Бен в итоге тоже услышит сообщение (в каком-то смысле познает другую сторону своей жены, которую он на время вытеснил). Я бы даже сказал, что это послание иронично и метафорически зашифровано в завещании Лесли: смыть ее прах в унитаз супермаркета. Чем это не намек, что иногда с родителями и всеми их жизненными уроками дети поступают именно так? И более того, имеют на то право.

Мир многообразен и открыт во многом за счет негативности — т.е. различных форм противоречий, разрывов, глупости, нехватки, дурной повторяемости и несвободы. Без этой малости нет целого, а потому нет и подлинного развития. Знания становятся истинами, когда их реально проживают: за них борются, их проверяют, отвергают, ими пользуются. Без социума (пусть и такого, который учит потребительству и конформизму) попросту нет условий для того, чтобы присвоить эти знания. Иными словами, мне кажется, что преодоление «прекрасной ошибки» заключается не столько в разумном компромиссе, сколько в радикализации принятия. Дав лучшее детям, прими и возможность, что они этим «лучшим» не воспользуются, а то и поменяют на стеклянные бусы.

Впрочем, если сделать акцент на слово «разумный», а не «компромисс», то эта гегельянская перспектива в него впишется довольно точно. Действительно, негативность и утверждение истин через испытание (трудом или борьбой) — это Гегель. Поэтому и сам путь главного героя легко укладывается в диалектическую логику. Бен Кэш проходит через антитезис в тот момент, когда отказывается от детей ради их блага (стало быть его тезис: благо и есть его педагогическое присутствие). В итоге он находит что-то вроде снятия тезиса: его присутствие не является безоговорочным благом для детей, но и отсутствие к благам не относится. Он продолжает растить детей независимыми умами, но предоставляет им возможность выбирать. Ведь помимо плодов цивилизации (дом с электричеством), которые делают жизнь комфортной, в их жизни появляются школа и общество, т.е. то, что делает возможным отказ от родительских содержаний.

Конечно, на уровне логики развития линия героя описывается как простой переход от ограниченного понимания к более широкому. Но реальная история полна страстей, мук выбора и поиска на ощупь. На мой взгляд, при всей пафосности данной фразы, герою на этому пути не справиться без великой силы любви — любви к своей жене и своим детям. Меж тем кто-то из исследователей Гегеля однажды обнаружил, что в ранних рукописях этого философа-рационалиста место Разума (который победно шествует и познает себя в бесчисленных переходах саморазвития) занимает совсем иное слово. Любовь.