Паризи утверждает, что интернет и цифровые технологии “детерриториализируют” сексуальность, освобождая ее от привязки к конкретному телу, месту и времени. Сексуальное влечение, фантазии и практики больше не ограничены физическим взаимодействием и социальными нормами. Онлайн-платформы, социальные сети и виртуальная реальность создают новые пространства для экспериментов с сексуальной идентичностью и выражения желания. В цифровом пространстве тело становится абстрактным представлением — пикселями на экране, текстовым описанием, аватаром. Это ведет к размыванию границ между реальным и виртуальным, физическим и цифровым. Сексуальность и пол перестает быть связанной с биологическим телом и перемещается в сферу информации и кода. Паризи не идеализирует цифровой мир. Она критически анализирует, как цифровой капитализм использует и эксплуатирует сексуальность. Онлайн-порнография, секс-торговля и другие формы цифровой сексуальной эксплуатации становятся прибыльными отраслями, при этом власть и неравенство воспроизводятся в новом формате. Исследуется феномен “техносексуальности” — влечение к технологиям, машинам и искусственному интеллекту. Это не просто фетишизм, а проявление нового типа желания, в котором границы между человеческим и нечеловеческим размываются. Паризи рассматривает связь между аффектом (эмоциональной интенсивностью) и искусственным интеллектом. Она задается вопросом, могут ли машины испытывать аффект и может ли аффект быть использован для создания более “человечных” ИИ. В век кибернетики секс стал более доступным и опосредованным. Киберсекс расширяет сексуальные удовольствия за пределы тел, стирает телесное присутствие и усиливает мужское удовольствие, что фалоцентрично, поскольку порнокультура потребляется исключительно одинокими мужчинами, порнокультура создаётся мужчинами и эксплуатирует женщин. Клонирование человека может изменить функции размножения и пол, предполагает новое понимание размножения, основанное на дублировании генетического материала. В 2001 году журнал Wired обсуждал неизбежность клонирования людей, ссылаясь на успешные эксперименты с животными, такая тенденция напрашивается сама собой, поскольку генетическое клонирование позволяет убрать любой изъян из будущего продукта и помочь инвалидам или же одиноким людям. Растущее клонирование млекопитающих может стать более эффективным чем выращивание скота в условиях фермы. Клонирование порождает разнообразие, подчеркивая генетические и соматические различия, искусственный секс и репродукция определяют новые тенденции к власти в век кибернетики. Техносексуальность и секс без обязательного второго партнёра приближает к клонированию. В 2002 году Clonaid заявила об успешном рождении первой клонированной девочки, Евы. Биотехнологии размывают границы между жизнью и смертью, естественным и искусственным, придавая гиперреальному лишнюю приставку гипер. Кстати у Ника Лэнда в проекте киберии нечто похожее было, про сексуальность машин и ИИ, только там всё подкрепляется тематикой психоанализа, в особенности отношений Эроса и Танатоса. Бесконечное удаление как самопроизводство в эросе, что побуждает различие делать тягу к танатосу. Недалеко от кибер ушла Паризи, цитируя Донну Харуэей и её манифест киборгов, который как раз написан о том, что чистого человека не остаётся и он может являться сплавом с чем-то иным, не только лишь киборг с имплантами, а также и трансгендер или кто-то ещё. Тело и роль мутируют у человека, как и положение. Киборгизация приводит к появлению нового мира, где биологический пол больше не определяет культурные и социальные роли. биотехнологические мутации требуют нового понимания тела, чтобы бросить вызов традиционным предположениям, феминизм пытается освободить женское желание от природы, но рискует связать его с фиксированной природой, Биотехнологические изменения требуют новой концепции тела, чтобы отделить женское желание от биологической судьбы. Abstract Sex предлагает пересмотреть эволюцию тела и секса, начиная с молекулярной динамики. Виртуальное тело-секс включает в себя микро и макроуровни организации, создавая новые связи между биологией, культурой, экономикой и технологиями. Мутация находится в топике виртуального, возможное часто является отраженным образом уже определенной реальности, содержащимся в замкнутом наборе вариантов выбора, виртуальность и актуальность не совпадают. Абстрактный пол отнюдь не противопоставляет материю нематериальности, он указывает на потенциальные мутации тела, которые определяются не трансцендентной субстанцией, а бестелесными (абстрактными) преобразованиями материи. В случая эндосимбиотической мутации происходит генетическая торговля, зачастую где человеческое отдаёт паразитическому все блага, взамен на экстериорную постройку чего-то нового и ужасного. В частности, слияние бактерий, которые заражают друг друга, и симбиотические клеточные ассоциации, активизирующиеся благодаря включению в них загрязняющих заболеваний, отображают потенциальную мутацию органов и полов. Наслоение. Стратификация (оно же наслоение) выявляет точки смешения или сцепления различных тел (машинные сборки), бросая вызов дихотомии между органическим и неорганическим, природой и технологией, организовывает молекулярную структуру и преобразует в молярное, что подразумевает в этом смысле слоистость, как клеточную так и социальную. стратификация раскрывает молекулярную динамику всех молярных агрегатов. Эти агрегаты являются не просто результатом или суммой молекул, но возникают в результате автокатализа молекул, отбирающих стабильные частицы из нестабильных. Последние становятся статистически упорядоченными благодаря закономерностям связи и последовательности, которые порождают формы, например образование ДНК, белков, семиотических знаков, означающие и звук-слова. Паризи апеллирует к Делёзу и Гваттари, которые в свою очередь говорят как бы через Ельмслева: "различие между материей, содержанием и выражением, формой и субстанцией и семиотическими субстанциями (означающими), чтобы определить стратификацию через автономию материи, частиц и знаков от означающих семиологий". Исследование Ельмслева о бесформенной материи — аморфной мыслительной материи или подразумеваемый — порывает с дуализмом формы и содержания, а также с дуализмом означающего/означаемой–дескрипции. Эти структуры значения являются самореферентными и сводят мир знаков к словам, порожденным негативным бинаризмом между уже определенными терминами. Они предполагают примат универсальных означающих над процессами составления и трансформации знаков. Как утверждают Делёз и Гваттари, лингвистика Ельмслева дает новое представление о формировании знаков в связи с неоформленными потоками: поле алгебраических знаков (или имманентная глоссематика). Формы выражения на одном уровне (биофизический уровень клеточного пола) становятся формами содержания для другого уровня (биокультурный уровень научной организации пола), определяя гетерогенные сборки абстрактной машины секса или эндосимбиоза. В этой книге симбиотическая связь между различными уровнями содержания и выражения указывает на параллельные способы существования абстрактной машины пола в стратах и за их пределами. Эндосимбиоз демонстрирует вселенское единство стратификации пола через сложную организацию различных слоев — от генетического до клеточного (биофизического), от мейотического до человеческого (биокультурного), от гетеросексуального спаривания до биотехнологического (биодигитального). Каждый уровень организации реализуется посредством механических сборок, раскрывающих слои огромной машины связи — абстрактной эндосимбиотической машины. Эндосимбиоз заменяет дарвиновскую логику эволюции на ризоматическую рекомбинацию информации через вирусное хищение кодов, объясняет, как гетерогенные сборки молекул и соединений производят новые клеточные и многоклеточные композиции. Пол не предшествует дискурсу, а является результатом микроскопических тел, связывающих различные формы и функции размножения. Разница и репродукция возникают из параллельных процессов передачи информации среди микроскопических тел. Биофизическая организация пола противоречит человекоцентрированной эволюции, где секс определяется сексуальным воспроизведением и органами. Стратификация пола предполагает экосистему молекулярных агрегаций тел, а не зооцентрическую эволюцию. Эндосимбиоз клеточного размножения представляет собой непрерывное изменение микробиальных активностей, расширяющихся на новые уровни органической стратификации. Мы противопоставляем эпидемию родству, заражение — наследственности, размножение людей за счет заражения — половому размножению, половому продуцированию. Банды, люди или животные, размножаются за счет заражения, эпидемий, полей сражений и катастроф. Как гибриды, которые сами по себе бесплодны, рождаются в результате сексуального союза, который не воспроизводит сам себя, но который каждый раз начинается сначала, завоевывая все больше и больше позиций. Противоестественные отношения или бракосочетания — это истинная природа, охватывающая все царства природы. Традиционная концепция сводит сексуальность к простому воспроизводству, что ограничивает понимание сексуальности и гендера. сексуальность и гендер не определяются исключительно биологическими факторами, а являются результатом сложных взаимодействий между различными силами и частицами. Микрофемининные частицы-силы представляют собой динамические и изменчивые элементы, которые могут формировать и преобразовывать сексуальность и гендерные отношения. Паризи ссылается на этику Спинозы, чтобы показать, как желание может быть понято как сила, которая формирует и преобразует тела и отношения между ними. Спинозианская этика подчёркивает роль желания в формировании сущности тела и его способности к действию. Нечто подобное есть у Бэкона в "Новом Органоне", когда он генитальность описывает в сравнении с жаром, мужской жар силён и внешен, потому у мужчины половые органы выходят наружу, чтобы жар испускать, а женские половые органы обладают столь крохотным теплом, что им стоит его сохранить и не умереть, поэтому они собраны интериорно. Но в этом смысле мужчина может себя оскопить и превратиться в женщину. отождествление сводит половые различия к негативному режиму присутствия и отсутствия, полноты и пустоты, изобилия и недостатка. Цитируемая Люс Иригарей ставит под сомнение экономику репрезентации, основанную на трансцендентной концепции материи и бинарной концепции пола. В её переосмыслении женственности пол не определяется биологической формой и функциями половых органов, а становится подвижным измерением материи-матрицы, которая автономна от закона наследования. Женственность отделяется от бинарной системы эквивалентности между полами, продиктованной трансцендентностью символического фаллоса. Женское желание отделяется от полового организма, фаллической матери и истеричной женщины, пассивного вместилища воспроизводства, где желание сводится к удовольствию от разрядки, пол — к гениталиям, а (коллективный) аффект — к (индивидуальным) эмоциям. Дальше она пишет о том, что феминность разорганизует пол и его потоки, в этом есть свой смысл, ведь феминность это либо нулевая точка отсчёта, мол, все мы женщины пока не появилась в зародыше игрек хромосома, но также и предел, который достигается через андрогинность (в случае прекрасного), или в мутационный ужас (в случае с трансгендерами), то есть феминизация не об операции как таковой, а о состоянии, потому что, как пишет Лакан, женщина в целом не существует, поскольку мужчину от женщины отличаем настолько мало, что мы скатываемся до биологии, но сам же Лакан и пишет у себя, что женщина отличается своим коварством и желанием обманывать, только этот вакхический настрой отличает женщину от мужчины. Как пишет сама Паризи: "…a feminine sex outside all claims of identity. Fluid dynamics defines a body not by its achieved forms and functions (identity) but by its processes of composition and transformation that exhibit the metamorphosis of fluids able to acquire any shape". Женственность перестаёт быть репрезентацией, чтобы обнажить гидродинамику желания, идущего параллельно телу без контуров; пол без органов. То есть буквально на этом этапе создаётся киборг, не человек с имплантами, а машина перенастроенная на особое кодирование, состоящее из разоблачения. Чтобы противостоять разделению на природу/культуру, пол/гендер, метафизическое возрождение Единого здесь ставится под сомнение с помощью онтологии возрождения и интеграции различий. Эта онтологическая модель опирается на семиотику кибернетики, иммунологии и генетики, которые рассматривают явления инкорпорации через гибкие границы исключения, противостояния, доступа и сопротивления. Отсюда следует вопрос — как можно отделить женский пол от проблемы пола/гендера, связанной с воплощением и развоплощением? Паризи находит ответ в этике Спинозы, собственно и в философии Делёза. Спинозианская этика подчёркивает роль желания в формировании сущности тела и его способности к действию. Спиноза определяет желание как аппетит (appetitus), «сопровождаемый осознанием этого»: осознание перехода, информация о состоянии аффекта тела. Причины быстро проходят, в то время как последствия усиливаются в теле, отмечая переход. Дело не в том, что мы не осознаём, чего желаем. На имманентном уровне природы Спинозы сущность становится интенсивной модификацией субстанции, распространением радостного желания, которое меняется при взаимодействии с другими модификациями или модусами. Появление отдельного модуса определяет сохранение сущности в существовании, интенсивное расширение потенциала. Сущность тела определяется не его свойствами, а его способностью соединяться или не соединяться с другими телами, объединяться для создания более мощного тела, сливаться для увеличения или уменьшения потенциала. Такая интенсивная сущность отображает множество уровней передачи, которые действуют в параллельных временах и пространствах и создают новые способы связи. Микрополитика, таким образом, включает становление женственности на молекулярном уровне, последовательное — синтетическое — производство машинного желания, которое дестратифицирует (отклоняется от) эдипову женщину, органический секс и дочернее размножение путем конструирования коллективного телесного секса, позволяя желанию протекать параллельно во всех измерениях общения и размножения, не изолируя секс от остального. Формирование микро-женского желания адресовано не только женщинам.

Согласно Мануэлу Деланда, путаница с понятием капитализма, произвольно используемым для обозначения "свободного предпринимательства", "промышленного способа производства" и "мировой экономики", успешно устраняется концепцией "антирыночности". Свобода передвижения и организация прибыли это стало возможным благодаря обширной кредитной характеристике антирынков. Это механизмы захвата, которые превращают массовую торговлю в монополию: молярные комплексы, регулирующие денежные потоки, направляя потенциальные возможности в краткосрочные инвестиции и прибыль. По словам Броделя, разница между антирынками и рынками сбыта уже вышла на первый план благодаря сосуществованию мировой торговли и монополии в тринадцатом веке. Деланда утверждает, что капитализм представляет собой сложную среду, состоящую из разнородных производительных сил, множества институтов, рынков, корпораций и бюрократических учреждений. Капитализм не является всеобщим источником свободного предпринимательства и эксплуатации — это однородный и стабильный организм, который всегда воспроизводит сам себя. Скорее, его состав меняется в результате неустойчивого взаимодействия институтов и рынков, ядерных и торговых организаций. В этом смысле капитализм не является замкнутой системой обмена, порождающей и подчиняющей себе все силы воспроизводства. Даже индивидуализация монополий и экономических институтов не должна ограничиваться простой идентификацией или репрезентацией капитализма, а скорее должна быть направлена на более широкую микрофизическую среду, частью которой они являются. Например, экономические институты всегда являются частью более крупных институциональных организаций, таких как военный комплекс, но также и более широких экосистем власти желаний, которые делают их назначение излишним. Эндосимбиотическая совокупность бактерий, животных, растений, людей и технологий образует гетерогенную эволюционную биосферу, которая бросает вызов неодарвинистскому акценту на индивидуальные единицы отбора. Хотя определение биосферы, данное Саганом, противоречит традиционному различию между органическим и неорганическим, целым и частицами, концепция механосферы, предложенная Делезом и Гваттари, более адекватна для обсуждения имманентной капитализации, связывающей биофизическую и био-цифровую информацию. Описывая изоморфизм стратификации, непрерывность и обратимость между органическими, антропоморфными и техническими слоями, Делез и Гваттари предпочитают избегать любой путаницы с космической и духовной эволюцией. Они используют движение Механосферы, которое нейтрализует различия в видах и степенях между слоями, определяющими иерархию квалификации и количества. "Кажущийся порядок может быть изменен на противоположный: культурные или технические явления создают плодородную почву, хороший бульон для развития насекомых, бактерий, микробов или даже частиц. Промышленная эпоха, определенная как эпоха насекомых". "Механосфера" Делеза и Гваттари также ставит под сомнение виталистический и механистический дуализм, который сводит к телеологическим причинам объединяющие процессы трансформации. Эта механосфера состоит из абстрактных машин — симбиотических соединений молекулярных тел, различия которых постоянно совершенствуются. Абстрактная машина описывает деятельность анонимных сил, существовавших до индивидуума, высвобождающих непредсказуемый потенциал каждой реальной сборки. Нет никакой внутренней воли или внешней решимости. Эта капитализация также охватывает биофизические слои, где появление новых паразитирующих сообществ включает в себя включение всей информации-энергии их тел-хозяев. Например, биофизическая стратификация по признаку пола отражает возникновение мейотического пола в результате слияния микробов (различных форм и субстанций), образующих эукариотические клетки и генотип (новые формы и субстанции экспрессии), которые способны отделяться от фенотипа и цитоплазмы (содержимого). Это разделение вводит эукариотическую и ядерную капитализацию бактериальных и цитоплазматических способов передачи информации. Тем не менее, появление этой иерархической структуры не заменяет микроорганизацию бактериальных и цитоплазматических машин макроорганизмом передачи нуклеиновых кислот. Процесс стратификации указывает на молекулярную структуру иерархических организаций, на непрерывный поток вариаций, протекающий под молярными скоплениями. Нуклеиновые и эукариотические механизмы сбора информации функционируют параллельно сетям или автокаталитическим циклам размножения бактерий, которые непрерывно отклоняются от стационарных состояний.

The Human Genome Project.

Проект "Геном человека" представляет собой еще один пример виртуального контроля, основанного на автоматизированной технической социальной машине поиска, секвенирования, классификации и сбыта генетического материала, и ее потенциальной применимости. Многомиллиардных проектов, финансируемых государством, таких как проект "Геном человека", и проекты по созданию генетических баз данных таких корпораций, как GenBank и Институт геномных исследований, являются наиболее обсуждаемыми примерами виртуальной прибыли в биоинформатической сфере. Уместно уточнить, что геном включает в себя весь набор генетического материала в наборе хромосом клеточного и многоклеточного организма. Хотя геном определяет четыре генетические пары оснований двойной спирали (аденин–тимин, гуанин–цитозин), геном человека состоит из трех миллиардов пар оснований. Было подсчитано, что функции 90% человеческого генома, обычно определяемого как мусорная ДНК, неизвестны и все же считаются ключевыми для изучения прошлых и будущих эволюционных мутаций. Только оставшиеся 10 процентов генома являются признанными генами, сегментами ДНК, кодирующими белки, и определяются специфическим составом и функциями. Из ста пятидесяти тысяч генов большинство остаются неидентифицированными генетическими участками хромосомы. Геном человека и связанные с ним проекты генетических исследований направлены на индивидуализацию и упорядочение фрагментов ДНК и генетических последовательностей в хромосоме. В основе биоинформатической фазы капитализма лежит геномное картирование, которое предполагает отбор потенциальных особенностей генетических областей организма. Вместо того чтобы быть специфичным, поиск генома человека теряет все свои особые качества в процедурах классификации, когда геномы вирусов и мышей используются в качестве генетических моделей для пула генов человека. В качестве примера реального использования молекулярной информации в рамках капитала, HGP обрабатывает генетическую информацию без учета ее раздвоенных компонентов содержания и выражения (безъядерной и ядерной ДНК), расшифровывая специфику человеческого вида.

"The schizophrenic egg".

Пример имманентной капитализации биофизического пола можно почерпнуть из технологий репродукции. Биомедицинские методы, такие как ЭКО, извлечение сперматозоидов и яйцеклеток, перенос эмбрионов и гибернация, являются частью биотехнологического аппарата расшифровки клеточных и молекулярных потенциалов. Хотя биотехнологии уже предполагают процесс отделения размножения от спаривания, а секса — от удовольствия, клонирование млекопитающих более четко указывает на трансформацию мейотической машины пола на биопальцевом уровне. Клонирование млекопитающих предполагает, что молекулярные вариации яйцеклетки лишь вторично отражаются на функциях половых хромосом (гаплоидов X и Y). Мейотическая программа размножения и наследования не изолирована от партеногенного перепрограммирования — двойной передачи — молекулярных переменных передачи в яйцеклетке. Вместо того, чтобы предоставлять эмбриологическую модель эволюции, определяемую генетическими структурами (нуклеиновой ДНК), молекулярная динамика клетки egg раскрывает шизофреническое сосуществование особых порядков передачи — нуклеинового и цитоплазматического — где турбулентность (цитоплазматическое отклонение) уменьшается по сравнению с ламинарными потоками (слоями нуклеиновых сегментов). То есть такие состояния психоза как шизофрения могут передаваться через яйцеклетки, примечательно, что шизофрения и другие психозы чаще передаются от матери, также и с дальтонизмом, то есть стволовые клетки произрастающие во чреве берут немного материала матери и на такой основе переписывают образ. Клонирование млекопитающих — это не только еще один пример виртуального контроля, предполагающий патентование и монополию на информационные потенциалы. Оно также демонстрирует интенсивное взаимодействие биофизических и био-цифровых молекулярных полов: биоинформационную обратимость капитализации. Рекомбинация цитоплазматического материала отражает мутацию пола и размножения, распространение микрочастиц женского рода, которые могут передаваться по наследству, но не зависят от нуклеотидного порядка происхождения. Как утверждают некоторые ученые, этот клеточный регресс демонстрирует, что биологическое развитие клеток не является ни необратимым, ни высокоспецифичным. Скорее, время старения взрослых клеток можно обратить вспять и перепрограммировать для выполнения новых функций. Это молекулярное время не является хронологическим. Оно не определяется регрессивной и прогрессивной линейностью, где возврат к нулю — это возвращение к неорганическому, к исходной точке, из которой произрастает жизнь. Напротив, обратимость клеточного времени указывает на нелинейную взаимосвязь между причинами и следствиями: положительная обратная связь, когда следствия воздействуют на свои причины — будущее влияет на настоящее, настоящее — на прошлое, разворачивая отклонение от траектории времени. Это турбулентность, виртуально-реальный вихрь времени. По этой причине, например, стволовые ортотипотентные клетки могут быть перепрограммированы в клетки сердца, клетки крови или островки, используемые для трансплантационной терапии. Однако это перепрограммирование не следует путать с реализацией уже определенного потенциала, который определяет возможность роста стволовых клеток в качестве клеток крови. Виртуально-реальный цикл дифференцировки не прекращается, не вызывая беспрецедентных мутаций. Обратимое время клеток указывает на пролиферацию непредсказуемой дифференцировки, реальное становление клеток, последствия которого еще предстоит осознать. Следовательно, клонирование диплоидной клетки вымени вызывает неожиданное клеточное превращение, а не создание простой копии оригинальной куколки, как того требует традиция представления, аналогии и сходства. Дальше про клонирование, о котором уже было сказано.