12 февраля 2017 года в Гамбургской опере прошла премьера новой постановки оперы «Лулу» Альбана Берга. Режиссер Кристоф Марталер и дирижер Кент Нагано представили свой вариант незавершенной оперы Берга.

Кристоф Марталер — один из самых интересных режиссеров, работающих сейчас в опере. Сложные спектакли Марталера требуют многократного просмотра и глубокого осмысления. С первого просмотра не всегда можно уловить все детали постановки. Огромным плюсом является то, что интеллектуальные работы Марталера всегда сохраняют в себе эмоциональную составляющую. «Лулу» не стала исключением. Хоть и с каждым актом появлялось больше вопросов, чем ответов.

Лулу Марталера — очень необычное существо. Она не может сдерживать огромную энергию внутри себя. Её внутренний демон постоянно вырывается наружу (символичен рисунок на майке у Лулу — черный череп на белом фоне). Это выражается не только в постоянном движении (от простых кувырканий до гимнастических трюков), но и в замираниях Лулу в неестественных для человека позах. Это приводит не только к изменению реальности вокруг неё (странное поведение людей, внезапные смерти мужей), но и к фатальной гибели её самой.

Сопрано Барбара Ханниган словно специально создана для партии и роли Лулу. Гезамкунстверк («совокупное произведение искусства» по Вагнеру) — наиболее точное определение художественной реализации Ханниган. Она не только является виртуозной певицей, ярким интерпретатором музыки 20 и 21 веков, но и значительной актрисой, которая может одновременно с пением выполнять даже сложные трюки. Например, в постановке «Лулу» режиссера Кшиштофа Варликовского она в одной из сцен поёт и танцует на пуантах одновременно. Ханниган всегда отличает небывалое погружение в роль и самоотдача. В опере на главную героиню ложится огромная нагрузка. Лулу практически постоянно находится на сцене во время 3-х часовой оперы. Надо признать, что чисто вокально Ханниган не с первого акта звучала идеально. Возможно, сказался изнурительный репетиционный период. Самым выразительным стал третий акт, который оказался большим сюрпризом для зрителей. Об этом чуть ниже.

Режиссер вместе со сценографом чётко показывают искажение реальности, которое вызвано присутствием Лулу. Это основная воздействующая сила постановки, которая прослеживается от пролога до эпилога, приобретая с каждым актом новую степень абстрактности. Пролог, как и у Берга, начинается с театра представления. Режиссер (отдельный персонаж) выводит на сцену всех действующих лиц, показывая им Лулу. Они ещё не являются самостоятельными персонажами, а выступают только в роли марионеток в руках Режиссера.

Первый акт плавно продолжает эстетику пролога. Персонажи оживают и начинают взаимодействовать с выстроенным на сцене театром. Начинается «театр в театре». По сюжету Медицинский советник (первый муж Лулу) умирает от сердечного приступа. У Марталера в этот момент он выходит на театральную сцену и падает. Он действительно умер или только изобразил свою смерть? Мы не можем до конца ответить на этот вопрос. Действия персонажей всегда будет оставаться в области, отличной от объективной реальности.

Новым мужем Лулу после смерти Медицинского советника становится Художник (тенор Петер Лодаль). Марталер возводит страсть Художник к Лулу в степень N. Художник страстно желает не саму Лулу, а образ Лулу с картины, который он срисовал с другой картины. Марталер вводит интересный лейтмотив в спектакль, являющийся заменой образа Пьеро у Берга. Лулу совмещена с образом картины «Спящая Аннабель» Люсьена Фрейда, на которой изображена спящая девушка в голубом халате. С самого начала мы видим Лулу на сцене в аналогичном образе.

У Марталера во всех постановках артисты изображают фриков. К контексте «Лулу» этому тоже находится логическое объяснение: Лулу сводит всех с ума. Все персонажи очень странно передвигаются, а иногда мгновенно теряют сознание. Лулу не только косвенно, но и напрямую взаимодействует с другими героями, отыгрывая с ними соответствующую роль. Например, убийство Доктора Шёна (баритон Йохен Шмекенбехер), следующего мужа Лулу после Художника, происходит во время гимнастического упражнения с Атлетом.

Во втором акте начинает усиливаться сюр, который представлен и в декорациях. Театральная сцена сменяется сюрреалистичной комбинацией огромного окна и лестницы (фирменная сценография и костюмы в стиле 60-х от Анны Фиброк). Герои окончательно теряют систему координат после ареста Лулу, начиная беспорядочно бродить по сцене.

Третий акт начинает окончательно переходить в абстракцию, когда герои уже просто сидят за столиками в условном кафе и рассказывают сюжет оперы, не представляя его на сцене. Отсюда начинаются сюрпризы для всех зрителей, которые были знакомы с оперой Берга. Как известно, Берг успел завершить только два первых акта оперы из трех. Позднее композитор Фридрих Церха закончил и инструментовал третий акт оперы по многочисленным эскизам Берга. Эту редакцию все театры обычно и берут за основу при постановке. Но в Гамбурге постановочная команда с помощью композитора Йохена Нейрата решила сделать свою версию третьего акта оперы, полностью исключив Церху. После финала второго акта обычного антракта нет. Второй акт плавно перетекает в первую сцену третьего. Основной оркестр тихо покидает оркестровую яму. Постановщики решили сделать третий акт в камерной версии для двух фортепиано и скрипки. Это было очень неожиданно и одновременно очень эффектно. Появилась новая степень выразительности. Голос Лулу, не совмещенный со звуком большого оркестра, зазвучал очень трепетно. Именно за это решение хотелось бы похвалить музыкального руководителя постановки Кента Нагано.

Постановщики сохранили драматургию Берга. Доктор Шён в финале становится Джеком Потрошителем и убивает Лулу. Но на этом опера в Гамбурге не заканчивается. Был добавлен эпилог: концерт для скрипки с оркестром самого Берга (солистка — Вероника Эберле). Да, это не имеет прямого отношения к «Лулу», но в контексте всей постановки эпилог становится логичным продолжением и завершением всего спектакля. Абстрактность предыдущего акта приобретает космическое измерение (эффект от этого можно сравнить с постановками режиссера Ромео Кастеллуччи), которое уже нельзя описать словами — это нужно прочувствовать непосредственно в зале. В эпилоге Лулу встает после смерти и сливается с четырьмя девушками. Эти четыре девушки были введены в постановку Марталером. Они составляют пластический ансамбль и являются самой большой загадкой постановки. Они особым образом резонируют с Лулу во время спектакля. Скрипачка аналогично присутствует на сцене во время всего исполнения концерта, являясь одновременно персонажем продолжающего спектакля. Концерт для скрипки Берга имеет авторское посвящение «Памяти ангела» (Манон Гропиус, рано умершей дочери Альмы Малер). Важностью концерта в контексте постановки и оперы является то, что он продолжил лирическую линию, которую мы можем услышать в изощрённой партитуре оперы: комментарий Берга к своей героине — Лулу.