весь этот цикл из четырнадцати стихов, который я намереваюсь сделать отдельной книжкой, родился случайно. я прогуливался очередной раз у нашей пермской звонницы (это такой памятник политзаключенным) и слушал father john misty, кажется. так потихоньку в голове начали выстраиваться эти стихи — снова проснулась некая боль за мой народ.

возможно, это какая-то больная эмпатия из-за диагноза или просто желание лучшего своим близким, знакомым и незнакомцам на всех просторах этой страны. возможно, просто так вышло что мне захотелось докопаться до каких-то глубинных ответов внутри себя. просто сказать что-то важное?

я не умею объяснять зачем я пишу — для меня это исключительно способ взаимодействия с окружающим миром. впрочем — вот все четырнадцать стихотворений. мои любимые — первое и последнее. ну и небольшое предисловие от хорошего знакомого, который с большим удовольствием (так я понял) его написал.

Как разговаривать с теми, кого больше нет «и деревья звёзды уплетают — не заметишь» (П. А.-П.) Текст не начинается. Он уже идёт — не по нарративной прямой, но по топологии разломов. Это не лирический сборник, не документ времени, не форма высказывания. Это — тектоника остаточного присутствия, где язык — не инструмент выражения, а поле поражения. Перед нами речь, возникающая не из потребности говорить, а из невозможности молчать. Здесь — не сюжет, а свидетельство, не хроника, но резонанс: страна, горящая в каждом окне. Поэтическое пространство этого сборника строится на предельной прозрачности боли, где метафора — не фигура, а остаток. Формальная рассыпчатость текста — не художественный приём, а следствие внутреннего распада языка, времени и тела. Не ищем формы — мы её теряем. И в этом — подлинная честность поэтической работы. В условиях, когда государственная речь стала агрессивным шумом, а человеческая — сжалась до стонов и голосовых, этот текст становится сейсмографом хрупкости. Улавливать вибрации, что исходят от тел, границ, могил. Пространство стиха — провал. Его субъект — пульсация, не совпадающая с госзаказом. Здесь нет героя. Есть блуждающий мессия, который спрашивает: «а где смеяться, а где плакать?» — и никто не отвечает. Речь не структурируется, а мешается в котле восприятия, как пишет сам автор. Россия — не страна, а замкнутый цикл поражений. Любовь — не эмоция, а сбой в системе, который срабатывает даже тогда, когда всё выключено. В этих стихах нет утверждения. Но есть факт присутствия. А присутствие, пережитое до конца, — уже акт сопротивления.

c’est fiasco (автор канала «хлам»)

святости (большие и малые) Библия и Господь Коран и Аллах Тора и Яхве вселенные наполненные бесконечными переменными Будда и Трипитака Палийский канон Колесница алмазная как маленький двор и люди касающиеся раскаленного асфальта мысли вслух мысли в себе мысли удушающие пропитывают пол миф о том что мы умеем верить в себя так же как верим в других лишний вздох облегчения перепады настроения и мир в котором обязано быть что-то большее чем все мы вместе взятые Русь безграничная как тряпичная кукла горит чужие страны чужие люди нам нельзя запретить любить изоляция одиночество мрот резкое подорожание сигарет думскроллинг договорнячок безжизненный секс отсутствие смысла смерть близких за ней смерть чужих родина шевчук всё как у людей новый стих новый день новый год декамерон и ещё один тред про незнакомых лиц кошмары эмиграции кошмары снаружи и внутри всё что здесь и всё чего нет камера обскура города ночи красной слепые мотыльки беспилотники уход в лес речные трамваи добрая весть пермский край вечный сон на плеханке где-то глубоко в стране мой президент — Христос бродящий тихо за спиной на этой безработной земле золотые года величие богемы насилие между всеми нами доксинг сваттинг порноместь civil war брейнрот нечего есть безнадежное небо увб-76 счастье независимость вера власть бурятия чечня травмы народа психоз регионов крокус белгород молитвы за друзей и за врагов мефедроновый шик гибель тех кто так молод серотониновые ямы кризис идентичности прыжки под поезд в метро падение поездов с рельс любовь как бисексуальная экономика построенная на том чтобы хоть кто-то один пытался любить тебя изо всех сил — и вскоре ушёл потребительское счастье старые роли новый режим взяты в плен биологические цели гендерные стереотипы дыры в наших телах ковид онлайн-друзья иммунитет мертвый свет и старость всероссийские святости большие и малые — всё что я ещё знаю — всё что осталось

***

я просто маленький человек со своим маленькими делами ну что вот вам снова надо ну что вы опять пристали знаю что где-то войны знаю что кому-то плохо знаю что солнце светит остальное отдайте Богу пусть Он там за ними присмотрит за всех Он в ответе уже оставьте мне моё завтра оставьте мой мир в неглиже дотронуться? нет не нужно пожалуйста? нет не стоит я знаю что страны воюют надеюсь воюют достойно вам что совсем нечего делать вам что и другого не надо не нужно злорадства не нужно язвить ведь у нас у всех есть изъяны я почти что ребенок не взрослый — а мне вы талдычите снова: никто к нам уже не вернётся на плечо не положит нежно нам голову её может только отрубят да кто-то за ней побежит у меня много дел простите (он вечно куда-то спешит) у меня работа врач да жена одна совсем дома сидит говорят — что ничто не вернётся — прошлое стоит забыть — родина скоро встанет и выбросит в траву вросший костыль родина выплюнет зубы новогодний снег в грозном молодых грузинских ребят родина — там всегда солнечно даже если нужно стрелять родина — сугубо хорошее если о ней говорят за столом там всегда весело здорово нет простите всё не о том я ведь немного прошу поймите уж как-нибудь вы от меня отстаньте дайте побыть одному совсем немного прошу чего-то простого теплого мой родной дом сгорел от утечек людского топлива я маленький человек представьте и так бывает я не хочу знать ни о чём за меня давно всё узнали

***

помню как мама ослепла застав закаты в алеппо и помню как папа погиб он видел ядерный гриб я не знаю как так бывает что люди берут умирают случайно или намеренно никогда не смогу быть уверен мне скажут пускай умирают их поезд везёт что под землю что выше куда-то там в рай мы не знали — их всех не узнаешь (но хочется мне всех узнать) посмотреть в одинокие лица вглядеться как в солнце в свой главный страх напоследок позволить во мне поселиться если они захотят помню как мама сказала что каждую секунду умирает мой славный народ — я сказал страшно мне что не знаю когда как и кто где умрёт тогда и услышал не бойся — ведь сразу кто-то рождается вновь что там с завершающей частью не помню забылось простите что-то про любовь что-то важное всё было уже в бхагавад-гите

***

пусть не останется любви пускай никто об этом не узнает все ходят пусть и что-то ищут не понимая что там потеряли да было хорошо бы на денёк как жаль что не услышит Бог как жаль что все мы поневоле затворники обид что медленно в нас тлеют до сих пор — не догорят забывшие что важно, а что нет забывшие себя и всех вокруг забывшие что доверять начни и карфаген сгорит осохнет пруд и смысла нет могилы рыть ведь нет земли чтобы её копать и нечего нам больше пить и нечем уже нам дышать пусть не останется на свете никого и ничего — да только свет горит на кухне в три утра соседи пьют и спорят ни о чём где вечность? а она давно прошла и тоже больше нет её

***

за катастрофой шаг за шагом наблюдаешь — пока она твоею собственностью наконец не станет пока в процессе сна не погребешь её, а не застрелишься — она и не узнает не бойся милая моя — и падай вниз там говорят не видно даже дна ещё всё стерпит всё простит всё обязательно забудет ведь это и твоя россия как ты не поймёшь? и все мы здесь стоим впритык друг к другу на опорах мира всё сторожим места в которых ещё слышен понемногу шёпот твой он все деревья покрывает нежным слоем мха — а помнишь мы тогда здесь целовались, а помнишь помнишь нет конечно — знаю всё осталось там — в моём тогда да мы здесь до сих пор, а что в этом смешного все мы твои родные люди все мы — "когда-то" "ох об этом" "ой так давно уже не помню" всё это тоже ты всё это тоже я наверно это есть моя страна

***

когда с небосвода отправляют беспилотник снова — а мы на земле бестолковые ходим от остановки до дома убеждаешь себя опять что молчание — миф тишины не бывает молчание — миф светофор угасает мигает неряшливо пьяный подросток к лучшему другу в объятиях прилип движутся вместе дизентегрируя дни всё это тоже уверен что важно важно помнить что мы не одни, а Господь нам кричит забывая стоп-слово и Иов Его просит ну прошу помолчи я слышу салют где-то снова стреляют я слышу маршрут перестроен в такси повсюду опять что-то все отмечают мне никто не сказал что за праздник тоски меня не позвали в гости пить чаю друзей больше нет жизнь скоро закончится не видно не зги — мне они говорят — всё лишь начинается семь лет с твоей смерти я устал прощаться с теми кого всю жизнь хотел любить устал смотреть на гробы устал пробовать плакать устал придумывать тосты в которых нет смысла — а на улице празднуют — дни рождения свадьбы, а где мне заплакать, а где засмеяться пусть кто-то другой притворяется мной я там странно смотрюсь и ни мертв и ни жив смотришь и ждёшь пока берег озера лесного станет личной голгофой птицы тихо поют оставайся — ты дома где-то снова стреляют где-то снова хоронят друзей всех моих

***

1. не осталось на мой безумный мир преданных поводырей пустыней памяти стал мечтательный фронтир здесь страдания порочны и радость человека нелегка за старыми картинами на стенах в другие вселенные — зияет дыра может скоро точно всё станет как тогда февраль возьмёт за руку в последний раз поцелует меня попрощается сбросится с крыши и пластилиновые облака в покадровой анимации выпустят летний дождь в честь Всевышнего 2. «простите у Меня был выходной, Я что-то пропустил? почему в стенах дыры? кто всё развалил? почему бритвы кромсают людей? где благословенный свет радости? чистота душ ваших? кто украл Моих детей? простите похоже придется разобраться основательно, сто лет и всё будет замечательно» 3., а прошлое далеко еле дышит шевелится кто там идёт впереди кого ждёт смерть верная скачут рыжие пони стейнбек и хьюз милые молодые не знают войны суицид ещё не изобрели ветряные мельницы держат за руку воздух глядишь небо не выдержит пыль спиленных клёнов циклоны-любовники разносят по площади еле дышит шевелится непобедимое прошлое 4. лилия из кармана торчащая провозглащает меня пьяного потерявшегося ночью в лесу королём здешним — вещая луна красным выделена на рисунке душевнобольного — по болотам идти осталось три года — дальше смерть забвение мне двадцать семь 5. не осталось живых и мертвые больше не разговаривают всё мешается в котле восприятия я не узнаю родных и не знаю греха первородного под землёй на детских площадках под песочницами дремлет себе тихо солнце мёртвых не о таком мечтал я когда читал в пятнадцать ирвина уэлша трумана капоте 6. Бог молчит одинокий пастух притон пустоты отчаяния мирового может станет как тогда ещё немного бы

***

прошлое за порогом притаилось шьёт мне рубашки из неги да золота мертвый ворон глядит в темноте в разные стороны на земле мне этой ни горячо ни холодно пусто и светло — молод был знаешь слава богу пронесло улица казалось более ровной в пространстве ткацкого станка — в сетях рыболовных часто тогда попадались утопленники заглатывали умирая горсти сырого песка крючки и снасти капли дождя и я смотрел на них с наивностью и детским таким непониманием дедушка смотри опять кого-то поймали

***

напомни мне каким был мир до его сотворения расскажи как Господь ртом ловил воздух пустоту выманивал из её убежища чёрные линии приковывал к небу природу без природы сдержанный в сиротстве своём не замечающий никакого подвоха

***

решетки решетки на фоне россия где-то мисима пишет солнце и сталь салюты парад компульсивная искренность независимость мнимая знание — скорбь салюты. опять. я раньше не думал как ветви плачущей ивы будут меня с материнской заботой ласкать мы выходим на улицу (забудь все свои взгляды и мнения) полиция памяти повернет время вспять тучи менты перекрытые линии города горизонт завалило анархизм ригодон современные дни всё что останется пепел за воротом дождь в кулаке июньские грёзы разводные мосты мы снова одни россиюшка Господи мы вечно одни

***

что наделали они где чужие где свои я теперь уже не знаю для чего девятого мая собираются кричат маршируют на парад на обочинах отцы их деды те молодцы там когда-то воевали ну и ну, а мы не знали подвиг их это отлично, а где вы там неприлично независимость страны (есть равнее) все равны кто-то скажет ну и пусть встать с колен святая русь кто-то скажет повторим президента лик незрим кто-то скажет их накажем кто-то в шахте полон сажи кто-то пьет, а кто-то лечит травмы переменный нрав войны радость на гербах вечность мелом на асфальт потому пускай все мы граждане проявим побольше терпения нужны ли каждому поколению новые оправдания новые извинения?

***

пожар карфагена добрался и до наших высвеченных на плёнке советской неизученной потраченных заново дней я слышу полушепотом где поёт роджер уотерс верните мальчиков домой не трогайте наших детей из динамиков в сердце жидким азотом вогнанных как осиновый кол или кредитный договор изуверская похоть и менты в переулке ржут становясь с каждой секундой всё смелее — себе на уме рытвины памяти загибай пальцы если согласен с запретным знанием порочным плодом у страны воды отходят и летом лес горит как протокол в руке смятый и пережеванный прости всё по-новому взгляни всё стало так здорово снова золотая орда хан батый из батуми в сша пожизненная малярия смысла не осталось мне на паперти трясти головой россия неясность непринятие неочевидность и антипатия и ничего вроде не происходит что-то вот должно измениться знаете нечестность неспешность нерешительность невнимательность зло со временем побеждает в нас идеалы побеждает в нас понимание зло со временем порабощает нас превращает всех в рать королевскую и в доме собственном не остаётся больше места

***

пожар карфагена добрался и до наших высвеченных на плёнке советской неизученной потраченных заново дней я слышу полушепотом где поёт роджер уотерс верните мальчиков домой не трогайте наших детей из динамиков в сердце жидким азотом вогнанных как осиновый кол или кредитный договор изуверская похоть и менты в переулке ржут становясь с каждой секундой всё смелее — себе на уме рытвины памяти загибай пальцы если согласен с запретным знанием порочным плодом у страны воды отходят и летом лес горит как протокол в руке смятый и пережеванный прости всё по-новому взгляни всё стало так здорово снова золотая орда хан батый из батуми в сша пожизненная малярия смысла не осталось мне на паперти трясти головой россия неясность непринятие неочевидность и антипатия и ничего вроде не происходит что-то вот должно измениться знаете нечестность неспешность нерешительность невнимательность зло со временем побеждает в нас идеалы побеждает в нас понимание зло со временем порабощает нас превращает всех в рать королевскую и в доме собственном не остаётся больше места

***

ночь нежна, но не нужна улицы пьют дождь до дна и деревья звёзды уплетают — не заметишь и уже опять светает не заметишь снова жизнь уходит. где-то все твои друзья одиноко бродят где-то тот предел которым обозначил глубину — где-то между делом папа прикорнул и его могила глубже чем планет ядро — то что гаснет с каждым годом снова всё равно скажи снова здравствуй всем кого забыл — скажи слово "счастье" — сказка или быль — скажи прости не нужно — скажи я не такой скажи боже ну же снова сам с собой

похоронки

Господь ну где ты был опять заботился о ком-то опять вырывал из земли борщевик и глиняные швы снились ли тебе мы — ямы наших отцов — наши молитвы оборванные кем-то на полуслове? скажи мне опять Ты искал Себе новое имя среди чужих посылок или Ты искал сына где-то на крохалевке в половине второго — как каялись там расскажи в хрущевках убогих? как там за жизнь цепляется убитая горем мать — как там за последний шанс хватается чей-то взгляд — ни дать ни взять старается народ Твой среди этих опостылевших политических смет когда дома снова света и воды нет? я знаю Ты не ответишь Боже знаю как это сложно отвечать тем кому нечего терять я знаю Господи, но всё же — почему мой народ страдает вот уже вечность за вечностью беговая дорожка что ведёт к электрическому ограждению замкнутый круг обреченности пересмешники держат в клювах похоронки и церковные свечки

вот как-то так выходит. всех благ друзья. берегите себя. мы не одни.