Разбирая тексты Кафки, Делез не стремится заниматься анализом творчества немецкого писателя, его интересует совсем другое. Малая литература рассматривается им как понятие, раскрывающее особый язык, который развивается и проживает сам себя внутри другого большого языка. Фуко назвал бы это дискурсом, поскольку малая литература обладает определенными правилами и ограничениями, Лиотар объявил бы о нахождении микро-нарратива, так как он обладает локальной территоризацией. Тем не менее, Делез изобретает несколько концептов, которыми хочет очертить иную проблему.

Как и всегда, Делез заходит издалека. В самом начале он акцентирует внимание на двух вещах. Как Кафка разговаривает с читателем и как его творчество может поспособствовать борьбе с психоанализом? Кафка, по его мнению, не пытался говорить с нами архетипами, не хотел изъясняться образами, которые создают свободные ассоциации, как и не желал говорить структурами. Свой экспериментальный стиль повествования Кафка осуществлял через метод сборки. Что касается борьбы с психоанализом, Делез, оперируя рядом примеров из произведений Кафки, указывает на деконструкцию, который последний постоянно проводил, уничтожая эдипальные треугольники прямо на глазах читателей («Приговор», «Процесс») или же использует прием становления человека-животного, которое позволяет избежать проблемы семейных означающих и означаемых вообще («Отчет для академии», «Исследования одной собаки»).

Малая литература — это язык меньшинства в другом, более крупном языке. Делез предлагает весьма примечательные характеристики. Первая — это высокий коэффициент детерриторизации, иными словами, высокий уровень ограничений тех людей, кто пользуется этим языком, тех ситуаций, в которых этот язык становится релевантным и сама архитектоника языка, которая весьма ограничена по сравнению с большим языком. Второй характеристикой является высокий уровень политизации. Если большая литература стремиться к описанию индивидуальных проблем и их переплетению, то малая всегда обращается к политике, к крупным проблемам, возможно даже стремятся к описанию того, что находится на окраине политики (Фуко). Третья характеристика — коллективная ценность. Писатель малой литературы (как и оратор, философ, политик) всегда выражает коллективный интерес, говорит за группы людей (чаще всего носитель малого языка), противостоит доминирующей большой литературе. Их Делез называет коллективными сборками высказывания — машинная сборка коллективного агента, которые формируются перед некими революционными или дьявольскими взрывами.

Говоря о малой литературе (или малых языках) Делез упоминает иммигрантов и их детей, национальные и этнические меньшинства, видимо сюда же войдут и религиозные, сексуальные и другие группы людей, что говорит нам об актуальности проблем малого языка.

Более того, Делез указывает, что о малой литературе уже не раз говорили, но никогда не осмысливали ее философски. В качестве примера он приводит классификацию языков Анри Гобара — местный язык, язык-посредник, справочный язык и мифический язык. При этом каждый из них обладает собственной территоризацией и может стать малым.

Малую литературу у самого Франца Кафки французский философ видит в трех проявлениях: письмах, новеллы и романы. Письмо — это ризоматическое выражение писателя малой литературы. Здесь важно то, что в них сохраняется дуальность субъекта высказывания и субъекта высказываемого, что письма всегда хотят высказывать, так как написаны с желанием (или самим желанием и являются) и (в случаем Кафки) могут использовать как громоотвод для чувства вины. Для сравнения, письма Пруста характеризуются всегда доминированием субъекта высказываемого, подчеркиваниями того, что у автора больше нет желания писать письма и активным выражениям вины или страха.

Новеллы — анималистичное выражения малой литературы, в котором главное это: становление человека животным или животным человека, взаимозаменяемость территоризации одного субъекта (то человека, то животное — шизофреническое ускользание) и преодоление интенсивности через постоянную детерриторизацию (здесь Делез не очень внятно очерчивает разницу между 2 и 3 пунктами).

Романы — дисконтинуальное выражение малой литературы. Делез выводит целый ряд правил по которым Кафка либо разворачивает свой текст в роман, либо не заканчивает его вообще. Тем не менее определяющим моментом для малой литературы является то, что романы можно перекрещивать между собой, связывать сборки коллективных высказываний из различных произведений, к примеру, нет необходимости заканчивать «В исправительной колонии», когда такая же сборка обыгрывается в «Исследования одной собаки» и т.д.

Концепт сборки занимает не меньшее место в этой работе Делеза. Как и всегда, любовь к термину «машина» сделала свое дело. Разбирая структуру произведений Кафки он предлагает использовать машинные индексы, абстрактные машины и сборки машин. Машинные индексы (например животные в произведениях) указывают на наличие сборок в тексте, абстрактные сборки это сборки, которые существуют и вне текста (например, политические проблемы), но в самом тексты не функционируют. Машинные сборки (или сборки машин) — это основные объекты романа, они представляют из себя детерриторизацию или декодирование каких-либо социально-политических проблем. Сборка не критикует, она ускоряет, раздувает любую поднятую проблему до уровня, который достаточен для проведения некого эксперимента над проблемой (в рамках текста произведения).

Небольшие разделы книжки Делеза посвящены сериям — компонентам любой сборки (двойники, троицы персонажей, оркестры, другие группы людей или животных), а также соединителям — персонажам, которые могут составлять из себя компоненты. В произведениях Кафки соединители выполняют функцию освободителей (разумеется от психоанализа и эдипальных треугольников. Как бы сказал Делез, они продвигают принцип шизо-инцеста) и бывают трех видов: персонажи — сестры выполняют функцию свободы движения (например сдвиг семейных обрядов, установок), персонажи — служанки обозначают функцию свободы высказываемого (могут говорить все, что угодно, ускользая от наказаний), персонажи — шлюхи — свобода желания (детерриторизация из любой машины — семейной, бюрократической, супружеской).

В целом, получается что Делез выделяет две главные сборки — коллективная сборка высказывания и машинная сборка. Кафка, по его мнению, был первым, кто связывал эти две сборки воедино. Единую сборку составляют машина (проблема), высказываемое (образ) и желание (эксперимент). Они же, в свою очередь, воссоздают двигатель и тему любого произведения Кафки. Более того, любая сборка в работах Кафки заменяет субъекта. Кафка не желает быть автором, ему это не интересно. Его интерес состоит в том, чтобы через индивидуальную сборку (в одной, скажем, новелле) выразить проблему коллективного, «быть общей функцией».

В целом, pour une literature mineure действительно является хорошим фундаментом для малой литературы, неким справочником не столько по различным интерпретациям Кафки, сколько по очередному разделу делезианы, которая на сей раз посвящена проблеме дискурса литературы.